В статье публикуются предварительные данные, полученные в результате работы совместной Российско-итальянской археологической экспедиции в Северном Судане, начиная с 2009 г. В ходе разведки, а затем раскопок в районе небольшой деревни Абу Эртейла сотрудники экспедиции обнаружили дворцово-храмовый комплекс мероитского периода, включавший большое количество жилых и хозяйственных построек. Было обнаружено большое количество керамики мероитского времени, найдены фрагменты рельефов с иероглифическими надписями, изображениями бога Хапи и крылатого солнечного диска. По имеющимся данным можно предположить, что в Абу Эртейле находился дворец местного правителя, включавший жилые помещения, кухни с отоплением, зал для приемов, помещения для обслуживающего персонала и хозяйственные постройки. Методом радиоуглеродного анализа было определено примерное время существования комплекса - III в. до н.э. - Vв. н.э.
Ключевые слова: царство Мероэ, археология древнего Судана, храмовые центры Мероэ, административные центры Мероэ, мероитская керамика, мероитская эпиграфика, египетско-мероитский синкретизм.
До настоящего времени даже на географических картах Судана не существовало названия Абу Эртейла, где расположена небольшая затерянная в пустыне суданская деревня. Однако имеющиеся там характерные возвышенности (комы), покрытые огромным количеством древнего обожженного кирпича и черепков керамики, обращали на себя внимание посещавших это место археологов. По инициативе Э.Е. Кормышевой, после переговоров с Национальной корпорацией древностей и музеев Республики Судан, эта территория была выделена для совместной Российско—итальянской археологической экспедиции, в которой с российской стороны принимают участие сотрудники Института востоковедения РАН, а с итальянской - Университета "Сапиенца" (Рим).
Абу Эртейла расположена на северо-востоке современной провинции Шенди (координаты N16°52'119", Е33°42'397), у иссохшего русла Вади эль-Хавад, в 9 км от пирамид царского некрополя Мероэ.
Систематические раскопки на этой территории начались в 2010 г. после масштабной геофизической разведки, предпринятой российскими учеными из Института земного магнетизма РАН П.А. Морозовым и С.В. Меркуловым в 2009 г.1
ЖИЛЫЕ СООРУЖЕНИЯ
Раскопки на Коме I и Коме II в Абу Эртейле полностью подтвердили данные разведки и показали наличие на обоих комах большого жилого комплекса, а также древнего храма, часть деталей которого была переиспользована или перемещена.
1 Результаты геофизической разведки опубликованы: [Fantusati, Kormyshcva, Malykh, 2012 (2), p. 165-208].
стр. 121
Kom I
Рис. 1. План раскопанной зоны на Коме I (рис. С.Е. Малых, М.A. Лебедева)
Ком I. Территория раскопа на Коме I к настоящему времени составляет около 500 кв. м (рис. 1). Здесь выявлено 24 помещения (21 комната, 2 прохода и одна конструкция неопределенного назначения). Максимальная глубина прокопа в настоящий момент составляет 0.4 м от дневной поверхности.
Помещения на Коме I выявлены на отметках 391.21-392.84 м над уровнем моря. В северной части раскопа на Коме 1 (квадраты 1-12, помещения 1-15, рис. 1) не были обнаружены входы ни в само здание, ни в большинство комнат, так как сохранность стен сооружений не позволяет определить расположение входных проемов. В настоящее время ни одно из сооружений не было раскопано до фундамента, однако в помещениях 7, 9, 13, 14 и 15 в нижней части фиксируются следы ровного уплотненного сырцового раствора, которые можно рассматривать как остатки покрытия пола при более поздней перестройке помещений.
стр. 122
В восточной части сооружения обнаружен широкий вход в помещение 162, снаружи маркированный специальным проходом, который построен из сырцового и обожженного кирпича; от него сохранилась северная стена (3.15 м в длину и 0.65 м в ширину) и часть восточной стены (длиной 1.20 м и шириной 0.65 м). Стена помещения прослеживалась с отметок 391.73-391.81 м. Ее северная поверхность была обмазана качественной белой штукатуркой, которая использовалась в том числе и для защиты от воды [Fitzenreiter, Seiler, 1999, S. 155]. В помещении 16, куда непосредственно ведет проход, выявлены следы желтого песка, что аналогично главному входу в жилой комплекс в Хамадабе - городе-спутнике Мероэ [Wolf et al., 2010, S. 232].
Помещение 16 (рис. 1, Str. 16) имеет прямоугольную форму (2.70 х 4.60 м). С юга его ограничивала частично сохранившаяся стена из обожженного кирпича. Западная стена была полностью сделана из сырцового кирпича. Вероятно, помещение 16 служило местом для официальных приемов.
Здание на Коме I состояло из жилых, административных и хозяйственных помещений. К числу последних относятся кухни, которые оставались в зоне главных помещений. Другие, более мелкие помещения, назначение которых пока неясно, были сосредоточены в южной части сооружения. Помещения основного здания, занимающего северную часть Кома I, построены по симметричной архитектурной схеме и имеют аналоги в других известных комплексах мероитского времени. Так, деление здания на северную и южную части было главной чертой жилого комплекса в Хамадабе [Wolf et al., 2010, S. 232].
В южной части Кома I были найдены помещения, примыкающие к основному сооружению с юго-востока (в квадратах 15, 16, 19, 20, рис. 1), которые скорее всего были пристройками к основному зданию.
Отличительной особенностью комплекса являются помещения 1 и 2 (рис. 1, Str. 1, 2), которые были построены по симметричной архитектурной схеме. Это кухни размерами 3.20 х 4.36 м и 2,12 х 4.32 м, где у южных стен обнаружено скопление древесного угля и золы3. Обе комнаты в восточной части соединены проходом, что позволяет отнести их к одному комплексу хозяйственных и отопительных помещений здания. Хорошо сохранившиеся стены помещения 2 были сооружены способом продольно-поперечной кладки и сохранились на высоту трех рядов кирпичей.
Выявленные три слоя заполнения помещений содержали значительное количество углей, золы и пережженных кальцинированных костей животных — остатков приготовления мясной пищи. Аналогичная пара помещений-кухонь отмечена в "Малом сооружении" в Мусавварат эс-Суфре и на поселении в Хамадабе [Fitzenreiter, Seiler, 1999, S. 42; Wolf et al., 2010, S. 233].
Вдоль восточной стены комнаты 1 и по углам комнаты 2 было обнаружено восемь скоплений керамики, представленных нижними частями 14 однотипных крупных цилиндрических круглодонных кувшинов (единственное исключение - сосуд на кольцевом поддоне). Большая часть сосудов были вставлены один в другой, образуя 8 керамических групп; верхние были заполнены углями и золой4. Вероятно, на угли ставились котлы и миски для приготовления или разогрева пищи (такой способ приготовления пищи существует и по сей день в деревнях северного Судана для варки фуля - бобовой похлебки). Тот факт, что поверх растрескавшегося сосуда с углями ставился новый (при этом остатки прежнего не вынимались) свидетельствует о длительном функционировании этих помещений как кухонь. Подобная долговременная установка цилиндрических сосудов-печей на одном месте и их замена в случае поломки зафиксирована и в помещениях-кухнях в Хамадабе [Wolf et al., 2010, S. 233-234, Abb. 20].
2 Расположение главного входа с северо-восточной части дома - характерная черта здания в Хамадабе - городе-спутнике Мероэ, расположенном в устье Вади эль-Хавад [Wolf et al., 2010, S. 232].
3 Подробнее см.: [Fantusati, Kormyshcva, 2010, p. 271-277].
4 Подробнее об этом см.: [Кормышсва, Малых, Фантусати,2012,с. 379-383, рис. 5; Fantusati, Kormyshcva, Malykh, 2012 (1), p. 37-39, pl. 13-15].
стр. 123
Из заполнения верхнего сосуда-печи, который входил в керамическую группу № 8 помещения 2, был взят образец угля для радиоуглеродного анализа. Его результаты дали датировку финального этапа бытования кухонь - в интервале от 80 до 220 гг. н.э.5. Указанный хронологический период соответствует датировке цилиндрических сосудов-печей поздним мероитским периодом на основе сравнительного анализа с аналогичными типами керамики из других памятников "острова Мерое" [Lenoble, 1987(2), р. 91, pl. III; Wolf et al., 2010, S. 240, Abb. 26].
Кроме сосудов-печей в заполнении помещений 1 и 2 обнаружено значительное количество керамики, представленной обычной кухонной утварью (лепными и круговыми котлами и чашами) со следами копоти на стенках. Этот материал подтверждает назначение этих помещений как мест приготовления пищи.
Помещения 3 и 4, с запада примыкающие к кухням 1 и 2, выделяются своими малыми размерами по сравнению с другими помещениями (рис. 1, Str. 3, 4). То же наблюдается и у комнаты 11, с юга соседствующей с комнатой 4. В ее юго-восточном углу участок 0.75 х 1.00 м обложен кирпичами, предположительно это очаг. В западной части комнаты 11 расчищен завал сырцового кирпича, который может свидетельствовать о попытке разделения большого помещения на два отсека. Учитывая выявленное назначение комнат 1 и 2 как кухонь, можно предположить, что соседние малые помещения могли быть хранилищами продуктов и кухонных принадлежностей.
В комнатах 9, 10, 12, 14, 16 и 20 доминирует грубая керамическая кухонная утварь, имеющая следы длительного использования для приготовления нищи (сильную копоть и нагар на стенках). Вместе с тем в этих помещениях встречаются и ритуальные предметы, например, чаша из комнаты 12 (рис. 2), украшенная символами "aux" с сильной копотью внутри. Это говорит о том, что она была лампой или курильницей. Более того, в заполнении комнат 3, 7 и 11 число рядовой кухонной утвари невелико, напротив, в этих помещениях встречаются качественно сделанные сосуды, некоторые из них с копотью и нагаром внутри. В керамическом материале из комнат 7 и 11 присутствует высокий процент тонкой каолиновой керамики типа "Egg-shell Ware"6 - найдены фрагменты чаш, расписанных красными или коричневыми полосами или покрытых орнаментом-штампом (рис. 3).
Из помещений крайнего северного ряда в здании на Коме I выделяется комната 5 (размер 3.28 х 3.68 м), на внутренней западной стене которой отчетливо видны следы качественной белой штукатурки. Значительная толщина стен свидетельствует о том, что они выдерживали большое давление кровли. Подобные достаточно обширные помещения могли иметь скорее плоскую крышу, тогда как небольшие по площади комнаты могли перекрываться сводами7, известными в мероитской архитектуре жилых комплексов8.
Аналогичные следы штукатурки прослеживаются на мероитском поселении в Хамадабе: внутренние стены жилых зданий могли быть покрыты штукатуркой красного, желтого и белого цветов [Wolf et al., 2010, p. 29]. Покрытие белой штукатуркой и окрашивание в желтый, красный и синий цвета также зафиксировано на некоторых архитектурных деталях на Коме II (см. ниже).
Фрагменты стенной штукатурки встречаются и в других помещениях комплекса Кома I (на северной и восточной стене комнаты 22, на восточной стене прохода между комнатами 20 и 22), однако в помещении 5 она отличается лучшим качеством и большей
5 Анализ С 14 был сделан в Университете "Саписнца" в Риме профессором Жильбсрто Кальдсрони (Dipartimento di Scicnzc dclla terra - Univcrsita "La Sapicnza" di Roma), который установил датировку образцов 1875±35 уг ВР, т.е. 80-220 гг. н.э. (80-140 гг. н.э. - 40.9%, 150-180 гг. н.э. - 14.6%, 190-220 гг. н.э. 12.7%).
6 Термин, применяемый к особому типу высококачественной тонкостенной керамики, изготовленной из свстложгущсйся каолиновой глины.
7 Устное сообщение архитектора С.В. Встохова.
8 См., например: [Jacquet, 1971, р. 122, fig. 29; Woolley, 1911, p. 11-13].
стр. 124
Рис. 2. Лампы / курильницы из помещений 3, 5, 12 и 13 на Коме 1 (рис. С.Е. Малых)
толщиной, что выделяет эту комнату из ряда других. Из-за отсутствия достаточного материала невозможно определить точное назначение комнаты 5, однако ее важность но сравнению с другими помещениями очевидна.
Присутствовавший в помещении 5 керамический материал отличается от найденного в большинстве остальных помещений. Здесь обнаружена разбитая на две части высокая подставка, фрагменты еще четырех были разбросаны по всему помещению9. Аналогичные подставки выявлены в Мусавварат эс-Суфре - как в храме Льва, так и в "Большом сооружении". Они были классифицированы как "жертвенные подставки", на которые ставились тарелки-подносы с дарами [Fitzenreiter, Seiler, 1999, S. 93-94, Abb. 63]. Также в помещении 5 были найдены фрагменты двух чаш с сильной копотью внутри, которые использовались как лампы или курильницы (рис. 2).
B северной части комнаты 5 находились фрагменты крупных цилиндрических круглодонных кувшинов со знаками (рис. 4). На одном из них знак в виде трех наклонных линий с засечками на концах был прочерчен до обжига. Аналогичные знаки на фрагментах цилиндрических кувшинов найдены и в других помещениях Кома I (например, в комнате 6), и на Коме II. Эти клейма могут маркировать либо продукцию местной гончарной мастерской, либо гончарную партию, заказанную обитателем зданий в Абу Эртейле.
9 Подробнее см.: [Кормышсва, Малых, Фантусати, 2012, с. 384, puc. 6; Fantusati, Kormyshcva, Malykh, 2012(2), p. 175, figs. 37-38].
стр. 125
Рис. 3. Чаши типа "Egg-shell Ware" из помещений 3, 7 и 11 на Коме I (рис. С.Е. Малых)
Во втором случае знак на сосуде из комнаты 5 был нанесен белым пигментом уже после обжига (рис. 4). По всей видимости, его можно рассматривать как солярный символ О, размещенный на стилизованном жертвеннике. Подобные знаки на сосудах датируются I—11 вв. н.э. и имеют отношение к религиозной или царской сферам [Török, 1972, р. 37, figs. 2.11, 2.12].
В здании на Коме 1 выделяются помещения 7 (размеры 2.40 х 3.20 м) и 14 (размеры 2.56 х 6.64 м), которые имеют по два прохода (рис. 1). В комнате 7 они располагаются в восточной и южной стенах и имеют ширину 1.04 и 1.30 м соответственно. В юго-восточном углу комнаты, видимо, располагался очаг: на уровне 391.83 м зафиксировано пятно золы с углями площадью 60 х 40 см. В комнате 14 проходы располагались на северной и южной стенах, их ширина 1.02 и 0.84 м соответственно.
Помещения 11 и 12 (рис. 1, Str. 11, 12), разделенные завалом сырцовых кирпичей, возможно, первоначально составляли одну большую жилую комнату, впоследствии перего-
стр. 126
Рис. 4. Цилиндрические кувшины с гончарными метками, найденные на Коме I и Коме II (рис. С.Е. Малых)
решенную10. Она по своим размерам (1.88 х 6.48 м) схожа с комнатой 14 (2.56 х 6.64 м), в западной части которой найдено выстроенное из сочетания сырцового и обожженного кирпича место для очага. В юго-восточной части комнаты 11 также зафиксирован очаг, заполненный слоем золы и углей. Таким образом, помещение было жилым. Проход 8, вытянутый по линии восток-запад и в южной части имевший ответвление в виде прохода 13, ведет в помещение 6 и ограничен с востока западной стеной
10 Уменьшение размеров комнат в Хамадабс (растянутость и сужение) было характерно для последней фазы его использования [Wolf et al., 2010, S. 228-229].
стр. 127
помещения 4 (рис. 1). Судя по имеющемуся материалу, его южная часть давала возможность попасть в помещение 7, которое в свою очередь имеет проход в комнату 15 через проход 13. Соответственно комната 15 имела два входных проема.
Комнаты 9 и 10 примерно одинакового размера (4.46 х 2.37 м и 4.40 х 2.20 м соответственно). Возможно, это были главные апартаменты собственника этого комплекса.
Помещение 13 длинной продолговатой формы, возможно, было коридором, смыкавшимся с севера с проходом (помещение 8). Комната 15 (4.20 х 2.20 м) была исследована до уровня 391.75-391.77 м, на котором фиксировался слой плотной консистенции - вероятно, уровень пола. Это подтверждают и остатки очага (0.70 х 1.50 м) в юго-восточной части помещения, который был заполнен слоем пепла мощностью 7 см и заканчивался на уровне пола. Возможно, это самое позднее сооружение данного комплекса.
В комнате 17 (2.40 х 2.72 м), расположенной к югу от комнаты 16, была выявлена кирпичная вымостка на уровне 392.10 м, сохранившаяся на площади 0.80 х 0.70 м. В юго-восточном углу комнаты 17 отмечено скопление кирпичей на участке размером 1.00 х 0.60 м, возможно, представлявшем собой развал очага.
Группы комнат 18-19 и 23-24 демонстрируют сходство планировки и представляют собой сочетание небольшого помещения, в которое ведет помещение большего размера (комната 18 площадью 1.92 х 2.40 м, длина комнаты 19 не менее 6.80 м, ширина 2.32 м; комната 23 площадью 1.76 х 2.28 м, комната 24 - 3.68 х 2.12 м).
Комната 23 была вымощена песчаниковыми плитками на отметках 392.38-392.44 м. В заполнении комнаты 24 были обнаружены обломки обожженных кирпичей со следами полукружий, сделанных пальцами по сырому тесту. Эти кирпичи с полукружьями использовались для создания арочных перекрытий11.
Комнаты 18 и 23 могли играть роль неких помещений-хранилищ (в равной степени для бытовой или сакральной утвари), а комнаты 19 и 24 обеспечивали проход к ним. Такие помещения, как правило, были отделены от жилищ [Fitzenreiter, Seiler, 1999, S. 51]. Поэтому комнаты 20 и 22, окруженные комнатами 18, 19, 23 и 24, вряд ли были жилыми, скорее выполняя хозяйственные функции.
В целом идентификация назначения отдельных помещений представляет значительные трудности. Так, например, в заполнении комнат 5, 9, 11, 12, 14 и 16, удаленных от кухонь с печами, зафиксировано значительное количество целых и обломанных терочных камней из кварцита и плотного песчаника, реже базальта и розового гранита. Плоские терочные камни овальной формы использовались для измельчения продуктов, таких как зерно, и для растирания минеральных красок. Например, в квадрате 10, в верхнем слое (392.25-392.65 м) был найден фрагмент базальтового терочного камня со следами растирания красной охры, а в комнате 9, наряду с самими терочниками, обнаружен и формованный пигмент - прямоугольный кусок красной охры. Аналогичные терочные камни из песчаника были обнаружены в Мусавварат эс-Суфре в ходе раскопок храма Льва [Buschendorf-Otto, 1993, S. 279-280, Abb. 212-214]. Соответственно, они использовались как в бытовых, так и в культовых целях. Поэтому неудивительно, что терочные камни были в большом количестве обнаружены в помещении 5. Оно имело скорее культовое или административное назначение.
Стены ремонтировались. Например, на южной стене комнаты 3 отмечено применение обожженных кирпичей различного размера, вторично использованных для восстановления стены. Причиной такого ремонта могли быть крупные пожары, как в отдельных помещениях, так и охватывавших большую часть здания. Наличие горелых прослоек мощностью от 3 до 7 см, состоящих из большого количества древесного угля, золы и пепла, свидетельствуют, что здание как минимум дважды пострадало от крупного пожара, а локальные пожары были в помещениях 14 и 16.
11 Об этом см.: [Spencer, 1979, р. 141 142]. Такие же кирпичи были найдены в храме Амона в Мсроэ [Grzymski, 2003, р. 22. AT 45. pi. IX].
стр. 128
Отдельные факты свидетельствуют о перестройке и реконструкции некоторых помещений в здании на Коме I. В южной части западной стены комнаты 9 (уровень 392.52-392.70 м), сложенной из сырцового кирпича, первоначально существовал проход шириной 1.02 м, который впоследствии был заложен. Это свидетельствует о более поздней перестройке (или пристройке) другого помещения. В процессе перестройки происходило уменьшение размеров помещений за счет перегораживания крупных комнат. Это явление характерно и для других мероитских поселений позднего мероитского периода [Wolf et al., 2010, S. 229].
В пользу предположения о перестройке или постройке нового жилого комплекса в южной части Кома I свидетельствует малый размер помещений по сравнению с северной частью. Помимо этого, в верхнем слое заполнения помещения 20 (на уровне 392.76-392.82 м) был обнаружен овальный объект (рис. 1, Str. 21), по форме напоминающий поилку для скота размером 1.03 х 1.69 м. По соседству, на одном уровне с ним отмечено зольное пятно с остатками обожженного бревна - видимо, следы сгоревшего навеса или привязи для скота.
Возможно, свидетельством поздней перестройки сооружений на Коме I являются три ямы в помещениях 23, 24 и 25. Внутри они обмазаны глиной и имеют по окружности остатки красного кирпича с узким желобом (уровень 392.30-392.82 м). Аналогов этим конструкциям не имеется. Можно предположить, что эти отверстия были устроены непосредственно в стенах, некогда разделявших эти помещения. Не исключено, что некогда в них были вставлены опоры перекрытий.
Стены сооружения на Коме I были сложены из параллельных рядов кирпичей. Внутри стены заполнены глиной, смешанной с органическими частицами и керамическими черепками. Такая кладка засвидетельствована во многих древних поселениях Мероэ. Размеры найденных кирпичей 30 х 17 x 7 см. Даже в случае утраты самих кирпичей их отпечатки на растворе полностью соответствуют этому размеру. Ориентация кирпичной кладки - северо-восток - юго-запад. Форма и способ кладки, материал и размеры кирпичей практически идентичны тем, что сохранились в столице царства Мероэ и в религиозном центре Аулиб12.
Постройки на Коме I возведены из красных обожженных и серо-коричневых сырцовых кирпичей, чередуемых в продольно-поперечной кладке, т.е. различный материал использовался для постройки одного и того же сооружения [Bradley, 1984, р. 197-200]. Это объединенное использование сырцовых и обожженных кирпичей схоже с современной строительной технологией, называемой гишра. Оно было широко распространено в мероитском регионе, особенно в монументальной архитектуре13. Такой метод был характерен в целом для сооружений мероитского царства, а обожженный кирпич как строительный материал был известен в центральном Судане именно с мероитского периода [Fitzenreiter, Seiler, 1999, S. 154-155].
Суммируя полученные данные, можно утверждать, что раскопанный на Коме I комплекс состоял из двух частей - северной и южной. В северной части находились административные и жилые помещения, обеспеченные кухнями и печами. Южная часть комплекса могла быть отведена под комнаты для отдельных семей, обслуживавших основную постройку, а также под хозяйственные постройки.
Учитывая ориентацию постройки (или ее части) и наличие специального прохода в здание у помещения 16, смотрящего на Ком II, можно предположить, что постройки на Коме I и Коме II принадлежали одному большому жилому и религиозному комплексу. Связь между этими постройками, как например, между "Большим и Малым сооружениями" в Мусавварат эс-Суфре [Fitzenreiter, Seiler, 1999, S. 7] еще предстоит выяснить.
12 Личные наблюдения авторов.
13 В качестве примера можно привести храмы Амона и Исиды в Мероэ [Garstang, Sayce, Griffith, 1911, p. 12, 18]; дворец Вад-бан-Нага [Vercoutter, 1962, p. 263-299]. Об этой строительной технике см. также: [Török, 1997, р. 118,208,210].
стр. 129
Ком II. Общая площадь раскопанной зоны на Коме II составляет 85 кв. м, уровень прокопа от дневной поверхности 0.21-0.22 м. В качестве материала для строительства зданий, как и на Коме I, использовалось сочетание красных обожженных и серо-коричневых сырцовых кирпичей, а также вновь использованные каменные детали храма.
В раскопанной зоне было обнаружено прямоугольное сооружение (7.48 х 4.92 м), вытянутое с небольшим отклонением по линии север—юг, в котором пока расчищены две комнаты - южная комната 1 и северная комната 2 (рис. 5). Сооружение прошло как минимум три строительные стадии.
На первой стадии здание представляло собой прямоугольную комнату, стены которой были сложены из обожженных и сырцовых кирпичей и покрыты качественной белой штукатуркой. На второй стадии оно было разделено на две комнаты (1 и 2) перегородкой из сырцового кирпича и каменных деталей более древнего храма. Некоторые из них имеют рельефный декор, а в одном случае - следы росписи желтой, красной и голубой краской по оштукатуренному песчаниковому блоку. В это же время была отремонтирована западная и достроена северная стена здания. При этом использовались фрагменты песчаниковых блоков, часть из которых украшена декором.
На финальной стадии поверх имеющегося сооружения в направлении север-юг была построена стена 0.80 х 2.00 м, под прямым углом пересекавшая южную и западную стены первоначального сооружения. Способ ее кладки отличается от мероитских технологий, что позволяет расценивать эту стену как наиболее позднее сооружение в раскопанной части Кома II.
Наиболее исследованной на данный момент является вторая стадия бытования здания на Коме II. В это время, как уже говорилось, сооружение состояло из двух комнат. В юго-западном углу прямоугольной комнаты 1 (3.80 х 1.90 м) был расчищен участок пола на площади 1.20 х 0.40 м - слой плотной консистенции, близкий по составу сырцовым кирпичам. В северной стене был сделан проход в комнату 2 (3.80 х 4.00 м). С внутренней стороны ее стены были покрыты белой штукатуркой. Нижняя отметка штукатурки - 391.47 м - маркирует уровень пола сооружения.
На раскопанном участке были найдены фрагменты каменных колонн и архитрава, декорированного изображением крылатого солнечного диска (см. ниже). Скорее всего, они были вновь использованы при перепланировке и ремонта здания на Коме II. Изначально все эти детали, вырезанные из песчаника, принадлежали культовому зданию, бывшему, возможно, древнейшим сооружением на этом участке.
В восточной части комнаты 1 и в северо-западном углу комнаты 2 (рис. 5) были обнаружены вкопанные в грунт нижние части четырех крупных цилиндрических круглодонных кувшинов (рис. 6), аналогов позднемероитских сосудов-печей, найденных в помещениях-кухнях 1 и 2 на Коме I. Они также были частично заполнены остатками пепла и древесного угля и закопчены внутри. В группе сосудов-печей в комнате 2 находилось гулово шарообразного кувшина позднего мероитского периода14 с двумя знаками, нарисованными желтовато-белой краской снаружи на плечиках (рис. 6). Внутренняя поверхность кувшина имеет следы копоти, что свидетельствует о том, что он, как и цилиндрические сосуды, был вторично использован в качестве печи. При этом венчик и верхняя часть плеч были аккуратно сбиты. Один из знаков - стилизованный древнеегипетский символ жизни "анх". Его палеография характерна как для классического, так и для позднего мероитского периода15. Второй знак, нанесенный на противоположную сторону сосуда, сохранился фрагментарно и не идентифицируется.
Помещения 1 и 2 на Коме II можно идентифицировать как кухни, близкий аналог которых по устройству и архитектуре находится на Коме I. Заполнение этих комнат на Коме II содержало примесь углей и золы. Основываясь на формах сосудов, использо-
14 Аналог формы сосуда см.: [Lcnoblc, 1987(2), р. 91, pl. VII.6, 16 ; Wolf et al., 2010, S. 240, Abb. 26].
15 См., например, аналогичные знаки на чашах: [Edwards, 1999, р. 31 (ZN 915), pl. ХII (915); Robertson, Hill, 2004, p. 130, pl. IXb (nos. 3, 4)].
стр. 130
Kоm II
Рис. 5. План раскопанной зоны на Коме II (рис. С.Е. Малых, М.А. Лебедева)
стр. 131
Рис. 6. Шарообразный кувшин (реконструкция) и цилиндрические кувшины, вторично использованные как печи, найденные в северо-западном углу помещения 2 на Коме II (рис. С.Е. Малых)
стр. 132
ванных как печи, и учитывая данные радиоуглеродного датирования из наиболее поздних сосудов-печей на Коме I, можно датировать время финальной стадии функционирования кухонь в здании на Коме II концом I - началом III вв. н.э.
При исследовании Кома II были обнаружены два обожженных кирпича с бороздами-полукружиями, аналогичные найденным на Коме I. Такие кирпичи обычно предназначались для постройки арочных сводов (см. выше), следовательно, можно предположить наличие арочных конструкций и на территории Кома II.
ОСТАТКИ ХРАМОВОГО КОМПЛЕКСА
Среди найденных на Комах 1 и II предметов, принадлежавших храмовому комплексу, наибольший интерес представляют три фрагмента песчаниковых колонн. Один из них имеет иероглифические надписи и декор, другой — изображение бога Хапи. Третий представляет собой фрагмент колонны с основанием. Помимо этого обнаружены небольшие фрагменты колонн со следами иероглифов, растительного и геометрического декора. Часть из них была вторично использована для возведения позднего здания на Коме II. Здесь же были выявлены фрагменты недекорированных песчаниковых деталей: полукруглые фрагменты колонн; угловые детали, по форме напоминающие те, что использовались для завершения угловой части внешних стен храмов.
Фрагмент колонны с иероглифической надписью
Фрагмент колонны из песчаника (диаметр 47.5-48 см, высота 11.5 см), был найден в южном секторе раскопа на Коме II на уровне 391.49-392.01 м. На поверхности колонны сохранились три колонки с иероглифическими надписями (рис. 7):
Перевод: "он сделал этот памятник..."
"пусть живет благой бог, властелин победы, царь Обеих Земель..."
"он дает ему жизнь и великолепное явление..."
Посвящение памятника богу ("сделал он памятник этот") первой колонки надписи дважды встречается уже на обелиске царя Пианхи из Кадакола в достаточно архаичном написании (форма которое характерно для египетских текстов, и с предлогом m перед словом mnw16, что отсутствует в нашем тексте. В посвятительной надписи царя Арнекамани из Мусавварат эс-Суфры имеется эта же формула: "сделал он для тебя памятник этот", но слово "этот" написано иначе - ipn [Hintze, 1962, S. 23 (6), Block Nr. 351, 365, 366, Abb. 4, 5, Taf. XII; Hintze, 1993, S. 85, Abb. 36].
Формула - "пусть живет благой бог"17, которой начинается вторая колонка надписи, в кушитской эпиграфике встречается на статуе барана царя Тахарки из храма в Каве [Macadam, 1949, р. 88, Inscr. XXXVII (0337); р. 89, Inscr. XL (0463); Kormysheva, 2006, p. 106-109, Cat. 87, 88] и на сфинксе царя Аспелты из Дефейи [Vercoutter, 1961, р. 97-104; Kormysheva, 2006, р. 228-229, Cat. 229]. Графическая передача слова в словосочетании "властелин победы"18 появляется в Египте в птолемеевское время [Wb V, S. 41:5, 6]. Более того, с такой же графикой это слово употреблено после слова "правитель" в надписи царя Арнекамани в храме Мусавварат эс-Суфры [Hintze, 1962, S. 23 (6), Block Nr. 351, 365, 366, Abb 4, 5, Taf. XII; Hintze, 1993, S. 85, Abb. 36]. В слове в третьей колонке иероглиф после самого знака поврежден. По всей вероятности, здесь стоял знак nw, который в текстах греко-римского времени использовался
16 "Сделал он памятник свой для отца своего" [Kormysheva, 2006, р. 36-38].
17 Этот эпитет часто использовался в памятниках Рамсссидов, см., например: [Grimai, 1986, р. 169 172].
18 При переводе надписи эти знаки отнесены к слову - правитель, однако, на наш взгляд, это слово обозначает прилагательное - "победоносный", как и в нашем тексте, где оно является определением к пЬ.
стр. 133
как эквивалент л19. Точного аналога графикев других егииетскоязычных надписях из Куша не фиксируются.
Написание словосочетания "царь Обеих Земель" именно в такой графике характерно для птолемеевского времени20 и отмечено в текстах из храмов в Эдфу, Дендере, Филе, Омбосе [Wb II, S. 331:15; Wb, Die Belegstellen II, S. 484:15]. Это обозначение сохраняется и в титулах мероитских царей, в том числе тех, кто писал свои имена мероитскими иероглифами, например Аманихабале из Базы [Griffith, 1912, р. 70]. Этот титул сохраняется и у царя Натакамани из Вад-Бан-Нага в одной из последних известных к настоящему времени надписей египетскими иероглифами. Его тронное имя упомянутое в коронационной надписи, обращенной к Исиде [Griffith, 1911, р. 67, 68; REM 0140], предваряется тем же титулом, что и в надписи на колонне из Абу Эртейлы - "царь Верхнего и Нижнего Египта, владыка Обеих Земель". В храме Льва в Наге имена правящей семьи (в одном случае Натакамани и Ариканхарора, в другом Аманиторе и Ариканхарора) предваряются обоими вариантами титулов и [Zibelius, 1983, р. 32, 33, fig. 16, pl. 10; REM 0017, 20]. Титул имел царь Шоркарор в Джебель Гейли, где его имена написаны уже мероитскими иероглифами [Griffith, 1911, р. 53; REM 0002]. Словосочетание как титул царя имеется в надписях пирамид в Мероэ (Беджравии) Beg. № 17 и Beg. № 19, у Аманитенмомиде [Griffith, 1911, р. 85, pl. XXXIV; REM 0062, 0066, 0067], чье собственное имя написано мероитскими иероглифами, и у Аманихаташан [Griffith, 1911, р. 85, Руг. А 39].
Приведенные примеры свидетельствуют об устойчивости заимствованного из Египта царского титула даже тогда, когда сами надписи уже составляются мероитски-
19 См., например: [Junkcr, 1906, S. 35, 42-43, 48, 65, 67].
20 Использование знака для nswt bjt зафиксировано в числе иероглифических знаков грско-рим ского времени: [Valeursphonetiques, 1988, p. 379 (491). Kurth, 2010, p. 113 (53)].
стр. 134
ми письменами. Единственное исключение - надпись Натакамани и Аманиторе из ВадБан-Hara. Нижняя хронологическая граница употребления данного словосочетания с помощью этих же египетских иероглифов может быть определена временем не ранее правления Птолемея III Эвергета I (247-221 гг. до н.э.), когда в тронном имени впервые фиксируется замена на . Эти годы соответствуют правлению в Мероэ Арнекамани (Beg. № 53). Вероятность этой более ранней даты косвенно подтверждается остатками знаков на фрагменте колонны (см. ниже), маркируя "переходный этап" с употреблением двух вариантов написания. Оба варианта написания засвидетельствованы в капелле Аркамани в Дакке и Адикаламани в Дебоде [Roeder, 1911, S. 48^19, 56-66, 71-77, 81-85; Roeder, 1930, S. 205, 212-227, 245-274]. Соответственно, можно предположить, что первоначальный памятник в Абу Эртейле мог быть сооружен одним из этих царей. Это, в свою очередь, позволяет поместить наиболее раннюю дату его правления в интервале от III до II вв. до н.э.
На другой стороне этого же фрагмента колонны сохранились три вертикальные строки иероглифов с такими же фразами (рис. 7): "он дает...", "живет благой бог..", "он сделал..". В данном случае мы имеем дело с аналогичной надписью, только сами колонки и иероглифы значительно меньшего размера.
Над иероглифами по всей свободной от надписи поверхности, на одинаковом расстоянии друг от друга симметрично располагаются три одинаковые фигуры, не имеющие аналогов среди мероитских изображений. Думается, они, как контуры святых на других памятниках, были вырезаны позднее, оставаясь символом только для посвященных. Расплывшиеся от времени контуры, напоминающие крест, потерявший форму от разрушений мягкого песчаника, также могут быть современны данному декору. Учитывая вероятность присутствия в Абу Эртейле населения в христианский период21, можно высказать гипотезу о том, что здесь наблюдается своего рода христианский "символизм" на неком "языческом" памятнике, потерявшем к тому времени свое былое значение. О последнем свидетельствует сам факт разграбления храма и вторичного использования его деталей. Изображение на одной из пирамид Беджравии22 могло бы служить аргументом в пользу этой гипотезы.
При раскопках на Коме II был обнаружен небольшой фрагмент колонны с остатками иероглифической надписи. Сохранившиеся колонки иероглифов позволяют увидеть царский титул nswt bit, возможно, часть слова и слово it, что вместе может быть предположительно отнесено к посвятительной надписи от имени царя, воздвигнувшего храм своему отцу... (далее должно было следовать имя бога).
Если предположить, что данный фрагмент относится к той же самой колонне, что и предыдущие надписи, это должна быть часть второй надписи, которую, соответственно, можно реконструировать следующим образом (справа налево):
"Сделал он [памятник свой для] отца...
Да живет благой бог [...], Царь Верхнего и Нижнего Египта...
Дает он (бог) ему (царю) [...ко]роны"
Эти надписи не оставляют сомнения в существовании храма в Абу Эртейле. Представляется, храм мог быть сооружен по приказу мероитского царя в III в. до н.э., что в настоящее время может считаться самой ранней датой для Абу Эртейлы.
Фрагмент колонны с изображением бога Хапи
На обнаруженном на Коме II фрагменте песчаниковой колонны (диаметр 47.5 см, высота около 40 см), которая была найдена около восточной стены помещения 1 на
21 Подробнее об этом см.: [Fantusati, Kormysheva, Malykh, 2012, p. 51, 53].
22 За данный материал благодарим н.с. ИВ РАН, к.и.н. М.А. Лебедева.
стр. 135
Рис. 8. Фигура Хапи на фрагменте колонны (рис. М.А. Лебедева)
уровне 392.10 м, изображены голова и верхняя часть торса бога Нила Хапи с типичным головным убором из цветов и бутонов лотоса, поднимающихся из небольшого бассейна, укрепленного на его голове (рис. 8). Руки Хапи, в которых он держит вазы для возлияний, прижаты к груди, над его плечами показаны струи воды, которые вытекают из сосудов. Данная позиция входит в число известных вариантов иконографии бога Хапи в ряде храмов долины Нила - в Египте и Мероэ [Kormysheva, 1995, S. 115-142].
Изображения фигур Хапи между гирляндами цветов известны в храмах Дакки [Roeder, 1930, S. 320, 325, § 706-709, Taf. 121а, b] и Калабши [Gauthier, 1927, т. 2, р. 13-15, pl. III, XI А, В, XVI В, ХII-ХШ]. Однако там они имеют другую позу - боги Нила держат подносы с дарами и шествуют в процессии других богов. Фигуры бога Нила с вазами-хес, прижатыми к груди, присутствуют на колоннах в храме Амона и в храме F в Наге, но они не окружены гирляндами цветов. В храме Амона в Наге Хапи показан в процессии других фигур Хапи или, как на колонне, в виде двух фигур, смотрящих друг на друга и совершающих возлияния [Griffith, 1911, pl. XXI, XXIII], положение рук Хапи идентично изображению на фрагменте колонны из Абу Эртейлы. Подобные изображения бога Хапи отмечены и в храме Амара времени правления Натакамани и Аманиторе [Griffith, 1912, pl. VI], с той лишь разницей, что в Амаре на каждом изобразительном поле показаны по две фигуры Хапи, следующие друг за другом23.
Изображения Хапи на цоколе колонн или рельефах на стенах храмов акцентировали главную земную функцию царя - обеспечение речного разлива, даруемого Хапи. Такие фигуры помещались всегда в цокольной части композиции как отражение земной деятельности, в противоположность верхней части, символизирующей небо24.
23 О композициях на колоннах храмов в Наге и Мусавварат эс-Суфрс см. [Wenig, 1977, S. 459—475, Abb. 6 111].
24 Об изображениях Хапи в храмах Нубии см.: [Kormysheva, 1995, S. 118-19, Abb. 3, 4].
стр. 136
Фрагменты других архитектурных деталей
На территории Кома II были найдены два песчаниковых фрагмента архитрава. Один из них длиной 45 см, высотой 13 см и толщиной 22.5 см украшен крылатым солнечным диском, фланкированным кобрами. По композиции и декору он идентичен срединной части оформления Дома рождения богини Хатхор в Наге [Kroeper et al., 2011, S. 117]. В северной части Кома II был обнаружен еще один фрагмент с аналогичным декором размером 21x13 см.
В северной части Кома 1 в перевернутом положении был найден фрагмент продолговатого песчаникового блока (размер 72x26.5x20.5 см), покрытый белой штукатуркой, с характерным изображением солнечного диска, увитого уреями25. Схожий по стилю декор имеет портал пилона храма Льва в Мусавварат эс-Суфре [Hintze, 1971, Taf. 15, 19. 100; Hintze, 1993, Plan 5-7], детали такого типа известны в храме Амона в Наге [Baud, 2010, р. 223].
Контекст находки указывает на вторичное использование этой важной архитектурной детали. Ее декор был характерен для разных типов сооружений, в частности, надвратных перекрытий и алтарей. По сохранившейся форме можно предположить, что фрагмент мог быть частью храмовой надвратной конструкции.
Перечисленные находки свидетельствуют о наличии на исследуемой территории храмового комплекса, который, скорее всего, располагался в нижних слоях памятника. Определить его первоначальное местонахождение, в настоящее время не представляется возможным. Затруднительно определить и почитавшееся в храме божество. Следует, однако, иметь в виду, что два поселения (Абу Эртейла и Аулиб) пользовались одним хранилищем воды - хафиром, который, по словам местных жителей, используется до настоящего времени [Башиер, 2013, с. 69-70]. П. Ленобль справедливо подчеркивал, что хафир контролировался храмами, до настоящего времени не идентифицированными [Lenoble, 1987(1), р. 213]. Если данные сведения верны, то можно допустить, что храмовый комплекс Абу Эртейлы с религиозной точки зрения мог быть связан с храмом Амона в Аулибе.
ПОГРЕБЕНИЯ В АБУ ЭРТЕЙЛЕ
В верхних слоях Комов I и II было обнаружено восемь человеческих погребений. Все они были совершены уже после того, как жилые и административные здания здесь были заброшены. Об этом свидетельствует тот факт, что некоторые из могильных ям частично пробили стены здания на Коме I, соответственно во время устройства могил остатки стен уже были засыпаны грунтом и не видны на поверхности.
На Коме I было обнаружено шесть интрузивных погребений, устроенных в простых могильных ямах и без погребального инвентаря. Пять из них сконцентрированы в районе помещений 11, 12и 14, а одно (погребение 1) находится в стороне - примерно в 5 м к северо-западу от этой группы, в проходе 8 (рис. 1).
Три погребения (1, 2 и б)26 демонстрируют единство погребального обряда: тело вытянуто на спине по оси восток-запад, головой на восток. Руки скрещены в районе таза (погребение 2), либо одна из рук вытянута вдоль тела, а другая лежит на костях таза (погребение 1). В погребениях 1 и 2 покойные были завернуты в шерстяную ткань27. Схожая форма погребального обряда фиксируется в могильнике в Джебель Гейли, где подобная поза рук характерна для всех женских погребений [Caneva et al.,
25 Нижняя горизонтальная линия барельефа сходна с той, которая отмечена в храме Амона [Hofmann, Tomandl, 1986, S. 101] и в капелле Нетсмхора в Ссдсинге [Welsby, Anderson, 2004, p. 298, Cat. 300].
26 Погребение 6 еще не раскопано, так как находится глубже снятых в сезонах 2011 и 2012 гг. пластов. Были лишь зафиксированы границы могильной ямы и се ориентация и отмечен тот факт, что сверху тело прикрыто остатками соломенной циновки. Однако ориентация могильной ямы полностью повторяет ориентацию погребений 1 и 2, что позволяет предположить схожесть ингумации в погребении 6.
27 Подробнее об этом см.: [Fantusati, Kormysheva, Malykh, 2012(1), p. 52].
стр. 137
1988, p. 209]. Такое же положение тела характерно для погребений в Джебель Макборе, расположенном по соседству с Абу Эртейлой [Lenoble, 1987(1), р. 222-227, figs. 5, 6, 7], в нозднемероитских погребениях IV в. н.э. в Эль-Кададе [Lenoble, 1987(2), р. 89, 101, pl. 1] и в районе четвертого порога Нила [Zurawski, 2005, figs. 5, 6].
Похожую ориентацию и особенности ингумации показывает и погребение 4: тело вытянуто на спине примерно по оси восток-запад, головой на восток, но со смещением к югу; правая рука вытянута вдоль тела, левая находится в районе таза; ступни ног скрещены.
Два других погребения (3 и 5) на Коме I, расположенные по соседству с погребениями 2 и 6, показывают иную ориентацию тел умерших - по оси север-юг с небольшим смещением к востоку. Тела в идентичной позе: вытянуты на спине, головой на юго-восток, ступни ног скрещены, правая рука вдоль тела, левая слегка согнута в локте и подведена к правой. Следы ткани свидетельствуют о том, что тела были завернуты в саван.
Данная традиция восходит к напатскому периоду и зафиксирована и при наличии саркофага [Bonnet, 1999, р. 5, 12-14, figs. 4-6; Simon, Maureille, 1999, p. 39, fig. 2], в то же время она хорошо известна в мероитский [Geus, 1999, р. 33, pl. I; Naser, 1999, р. 19-21, 27, fig. 2], постмероитский [Bonnet, 1978, figs. 11-12; Bonnet et al., 2006, fig. 5; Dunham, 1963, fig. 34a-b; Geus, 1979, pl. IXb; Geus, 1982, fig. 6; Geus, 1983, pl. XIa; Geus, 1996, fig. 17; Geus, 1999, p. 33, pl. 1; Lenoble, 1987(2), pl. I; Naser, 1999, p. 19-21, 27, fig. 2; Vercoutter, 1979, fig. 4; Welsby, 1996, fig. 26; Williams, 1991, fig. 100a; Zurawski, 2004, p. 482, figs. 8, 9] и раннехристианский периоды [Caneva et al., 1988, p. 209; Ahmed, 2011, p. 299-301].
Еще один вариант трупоположения зафиксирован на Коме II, где обнаружены два погребения без инвентаря. Одно из них было найдено сразу за северной стеной перестроенного помещения (рис. 5) и предположительно принадлежит молодой женщине, другое - ребенку в возрасте старше 1 года. Скелеты вытянуты по оси запад-восток, с небольшим смещением к северу, головой на запад. При этом тело женщины положено на правый бок, лицом на юг, а ребенка - на левый бок и лицом на север. Руки женщины вытянуты, кисти скрещены в районе таза. Судя но остаткам ткани на верхней части тела можно заключить, что оно было завернуто в саван. Положение рук и верхней части ног ребенка не ясно, так как погребение частично разрушено животными, растащившими некоторые кости.
Местоположение обоих скелетов говорит о том, что это были интрузивные погребения, маркирующие последнюю стадию бытования комплекса на Коме II. Ориентация тела головой на запад фиксируется для христианских погребений [Geus, 1995, р. 88; Geus, Lecointe, Maureille, 1995, p. 118-121, figs. 15, 19-20, pl. V, IX-X; Zurawski, 1996, p. 126, 134, figs. 4, 9] и не отмечена среди захоронений на Коме I. Можно предположить, что оба погребения на Коме II могут быть свидетельством самого позднего заселения этой территории.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Полученные данные позволяют классифицировать комплекс зданий на обоих комах Абу Эртейлы как важный религиозный центр. Характер находок предполагает, что в Абу Эртейле располагался храм и дворец местного правителя, включавший жилые помещения, кухни, зал приемов, помещения для обслуживающего персонала и подсобные (хозяйственные) помещения. Присутствие кухни с большим количеством печей указывает на использование здания на Коме I в качестве жилого комплекса.
Высокое качество строительства, планировка и размеры сооружения указывают на то, что оно могло принадлежать знатной семье первосвященника или местного вождя. Раскопанные комнаты могли быть частью дворца или хозяйственными пристройками храма, что в некоторой степени подтверждается находкой фрагментов высококаче-
стр. 138
ственной керамики типа "Egg-shell Ware", обычно обнаруживаемой в общественных сооружениях.
Первоначальное местоположение храма в настоящее время не выявлено. Имеющиеся находки переиспользованных частей храма позволяют говорить не только о храме, но и о храмовом комплексе, включавшем колонный зал, пилоны и Дом рождения по аналогии с Домом рождения Хатхор в Наге. Все фрагменты найдены вторично использованными и перемещенными после разрушения на значительное расстояние друг от друга. Отсюда следует, что остатки первоначального сооружения могут располагаться в нижних слоях Кома II.
Благодаря географическому положению Абу Эртейлы на водной артерии Вади эль-Хавад, которая впадает в Нил в районе Хамадаба и связывает долину Нила и районы пустыни к востоку от Мероэ (где, помимо Аулиба с его храмом Амона, в Базе (юговосточнее Абу Эртейлы), располагался храм бога Льва), она, несомненно, должна была иметь важное значение. Сравнительный анализ археологического материала позволяет говорить об обнаружении нового административного и религиозного центра суданского района Бутана. Об этом свидетельствуют отличительные черты конструкций - каменные детали с рельефным декором, продольно-поперечная кирпичная кладка, сочетание строительного материала из обожженного и сырцового кирпича, находка кухонь с характерными для данного района сосудами, подставки для жертвоприношений, хорошо известные в районе Бутана, форма и декор керамики, типичные для второй половины мероитского периода, характерные для указанного времени. В Абу Эртейле мог останавливаться и царь, который, как известно по иероглифическим надписям, совершал сезонные путешествия по административным и религиозным центрам своей страны.
Выявленное в верхних слоях памятника сооружение относится к последнему периоду существования Мероэ (II—IV вв. н.э.). Однако по характеру иероглифической надписи на египетском языке можно предварительно отнести нижнюю хронологическую границу памятника к III—II вв. до н.э. Маленькие размеры помещений, обнаруженных в верхнем слое, различно ориентированные интрузивные захоронения на Коме I, фрагменты поздней мероитской и постмероитской керамики свидетельствуют о прекращении функционирования комплекса примерно в IV-V вв. н.э. Вполне возможно, однако, что эта территория была заселена и в христианский период. Об этом говорят находки на дневной поверхности отдельных фрагментов характерной керамики, фиксированная ориентация интрузивных погребений на Коме II головой на запад, что отмечено для христианских погребений, а также данные археологической разведки сооружения к северу от Кома I, предположительно относящегося к раннехристианской базилике28.
При попытке оценить характер и значение найденных сооружений следует иметь в виду, что первоначальный фундамент, равно как и материк на раскопанной зоне пока не выявлены. В настоящее время можно условно выделить две фазы обитания. Нижняя зона свидетельствует о существовании храмового комплекса и дворца, который мог служить временной остановкой царя и жилищем тех, кто обеспечивал его существование. Верхняя зона, частично раскопанная в настоящее время, дает интрузивные разноориентированные погребения, уменьшение размера комнат и надстройки стен сырцовым кирпичем. Последнее (если настоящий некрополь не будет найден), может быть свидетельством зависимости поселения от системы водоснабжения, что было связано с сезонным характером заполнения вади и использованием хранилища воды - хафира, общего для Абу Эртейлы и Аулиба. Существование дополнительных искусственных сооружений системы водоснабжения в настоящее время нуждается в подтверждении.
28 Подробнее об этом см.: [Baldi, Varriale, 2011, p. 372-379].
стр. 139
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Башиср Н.Х. Хафиры Судана вчера и сегодня // Азия и Африка сегодня. 2013. № 4.
Кормышсва Э.Е., Малых С.Е., Фантусати К. Археологическая экспедиция в Абу Эртсйлс (Судан). Сезоны 2009-2010 годов // Исторические записки. Вып. 14 (132). М.: Наука, 2012.
Ahmed S.M. A Short "Training Campaign" at Abu Ertcila. 7-27 December 2003 // Rondot V., Alpi F., Villeneuve F. (eds) La pioche et la plume. Autour du Soudan, du Liban et de la Jordanie. Hommages archéologiques a Patrice Lenohle. P., 2011.
Baldi M., Varrialc M.R. A Hypothetical 3D Reconstruction of the So-called Church in Abu Ertcila // Cultural Heritage of Egypt and Christian Orient. Vol. 6. M., 2011.
Baud M. Mcroc, un monde urbain // Baud M. (cd.) Meroe. Un empire sur le Nil. P., 2010.
Bonnet Ch. Les fouilles archcologiques de Kcrma (Soudan) // Geneva. 1978. № 26.
Bonnet Ch. The funerary traditions of Middle Nubia // Wclsby D.A. (cd.) Recent Research in Kushite History and Archaeology: Proceedings of the 8th International Conference for Meroitic Studies. British Museum. Occasional Paper Number 131. L., 1999.
Bonnet Ch., Honcggcr M., Lcnoblc P., Rilly C, Rondot V. Kerma et Meroe, cinq conferences d'archéologie soudanaise. Khartoum, 2006.
Bradley R.J. Meroitic Chronology // Hintzc F. (cd.) Meroitica 7. В., 1984.
Buschcndorf-Otto G. Katalog der Funde // Hintzc F. (cd.) Musawwarat es-Sufra. Bd. I, 1. Der Löwentempel. Textband. В., 1993.
Cancva I., Baracchini P., Coppa A., Francaviglia V., Fulchcri E., Gautier A., Lcntini A., Marcolongo В., Palmicri A.M., Rcddavid M., Scala G. El Geili: The History of a Middle Nile Environment 7000 BC-AD 1500. Oxford, 1988.
Dunham D. Royal Cemeteries of Kush V: The West and South Cemeteries at Meroe. Boston, 1963.
Edwards D.N. A Meroitic Pottery Workshop at Musawwarat cs Sufra // Meroitica 17,2. Musawwarat es Sufra III. Wiesbaden, 1999.
Fantusati E., Kormyshcva E. Abu Ertcila // Africa. 2010. Vol. LXV, Pt. 1-4.
Fantusati E., Kormyshcva E., Malykh S. Abu Ertcila: Preliminary Results of the Italian-Russian Archaeological Mission Excavations, Seasons 2009-2010 // Beiträge zur Sudanforschung, 11. Wien, 2012(1).
Fantusati E., Kormyshcva E., Malykh S. GPR Survey and archaeological excavations at Abu Ertcila (the Republic of Sudan) // Scdov A. (cd.) New Research in Archaeology and Epigraphy of South Arabia and Its-Neighbors. Proceedings of the "Rencontres sabeennes 15" held in Moscow, May 25th-27th, 2011. M., 2012(2).
Fitzcnrcitcr M., Seiler A. Gcrullat I // Meroitica 17, 1. Musawwarat es Sufra II. Die Kleine Anlage. Wiesbaden, 1999.
Garstang J., Saycc A.H., Griffith P.L. Meroe, the City of the Ethiopians: being an Account of a First Season's Excavations on the Site, 1909-1910. Oxford, 1911.
Gauthier H. Le Temple de Kalabshah. T. 1-2. Le Caire, 1911-1927.
Gcus F. Rapport annuel d'activite 1978-1979. Sudan Antiquities Service, French Archaeological Research Unit. Khartoum, 1979.
Gcus F. La nccropole meroitique d'cl Kadada // Millet N.B., Kcllcy A.L. (eds) Meroitica 6. Meroitic Studies, Proceedings of the Third International Meroitic Conference, Toronto, 1977. В., 1982.
Gcus F. Rapport annuel d'activite 1980-1982. Service des Antiquites du Soudan (Section française de la Direction des Antiquites du Soudan). Lille, 1983.
Gcus F. Sai: 1993-1995 // Archéologie du Nil Moyen. 1995. № 7.
Gcus F. Les nouvelles fouilles de l'île de Sai // Comptes-rendus des seances de l'année Academie des inscriptions et belles-lettres. 1996. № 140.4.
Gcus F. Meroitic Cemeteries in Sai Island // Wclsby D.A. (cd.) Recent Research in Kushite History and Archaeology. Proceedings of the 8th International Conference for Meroitic Studies. British Museum. Occasional Paper Number 131. L., 1999.
Gcus F., Lccointc Y., Maurcillc B. Tombes napateenncs, mcroitiqucs et medievales de la nccropole nord de l'île de Saï // Archeologie du Nil Moyen. 1995. № 7.
Griffith F.L. Meroitic Inscriptions. Part I. Soba to Dangel. L., 1911.
Griffith F.L. Meroitic Inscriptions. Part II. Napata to Philae and Miscelaneous. L., 1912.
Grimai N.-Ch. Les termes de la propaganda royale egyptienne de la XIXe Dynastie a la conquete d'Alexandre. P., 1986.
Grzymski K.A. Meroe Reports. Mississauga, 2003.
Hintzc F. Die Inschriften des Löwentempels von Musawwarat es-Sufra. В., 1962.
Hintzc F. (cd.) Musawwarat es-Sufra 1,1. Der Löwentempel. Textband. В., 1993.
Hintzc F. (cd.) Musawwarat es-Sufra 1,2. Der Löwentempel. Tafelband. В., 1971.
Hofmann L, Tomandl H. Unbekanntes Meroe. Wien, 1986.
Jacquet J. Remarques sur l'architecture domestique a l'cpoquc meroitique. Documents recueillis sur les fouilles d'Ash-Shaukan // [Aufsatze] zum 70. Geburtstag von Herbert Ricke (Beitrage zur ägyptischen Bauforschung und Altertumskunde 12). Wiesbaden, 1971.
Junker H. Grammatik der Denderatexte. Lpz., 1906.
стр. 140
Kormyshcva E. Frics-und Sockcldckor nubischcr Tempel der ptolcmäisch-römischcn Zeit // Kurlh D. (Hrsg.) 3. Agyplologische Tempeltagung. Systeme und Programme der ägyptischen Tempeldekoration. Wiebaden, 1995.
Kormyshcva E. Gods and Divine Symbols of the Ancient Sudanese Civilization. Catalogue of the Sudan National Museum in Khartoum. Moscow, 2006.
Kroepcr K., Schoskc S., Wildung D. Königstadt Naga. Naga Royal City. München-Berlin, 2011.
Kurth D. A Ptolemaic Sign-List. Hieroglyphs used in the Temples of the Graeco-Roman Period of Egypt and their Meanings. Hiitzcl, 2010.
Lcclant J. (ed.) Repertoire d'Epigraphic Meroitique I-III. P., 2000.
Lcnoblc P. Quatre tumulus sur mille du Djebel Makbor. A.M.S. NE-36-0/3-X-1 // Archaeologie du Nil Moyen. 1987. № 2.
Lcnoblc P. Trois tombes de la region de Mcroc. La cloture des fouilles historiques d'cl Kadada en 1985 et 1986 // Archeologie du Nil Moyen. 1987. № 2.
Macadam M.F.L. The Temples of Kawa I: The Inscriptions. Oxford, 1949.
Nascr C. Cemetery 214 at Abu Simbcl North. Non-clitc Burial Practices in Mcroitic Lower Nubia // Wclsby D.A. (cd.) Recent Research in Kushite History and Archaeology. Proceedings of the 8th International Conference for Meroitic Studies. British Museum. Occasional Paper Number 131. L., 1999.
Robertson J.H., Hill E.M. The Mcroitic Pottery Industry // Shinnic P.L., Anderson J.R. (eds) Meroitica 20. The Capital of Kush. Meroe. Excavations 1973-1984. Wiesbaden, 2004.
Rocdcr G. Debod bis Bab Kalahsche. Le Caire, 1911.
Rocdcr G. Der Tempel von Dakke. Le Caire, 1930.
Simon Ch., Maurcillc B.A. Taphonomic and anthropological Study of some Napatan graves from Kcrma and the island of Sai (Upper Nubia, Sudan) // Wclsby D.A. (cd.) Recent Research in Kushite History and Archaeology. Proceedings of the 8th International Conference for Meroitic Studies. British Museum. Occasional Paper Number 131. L., 1999.
Spencer A.J. Brick Architecture in Ancient Egypt. Warminster, 1979.
Török L. A Special Group of Mcroitic Property Marks from the 1 st to 2nd Centuries A.D. // Meroitic Newsletter. 1972. № 10.
Török L. Meroe City, an Ancient African Capital. John Garstang's Excavations in the Sudan. L., 1997.
Valeurs phonetiques des signes hieroglyphiques d'epoque greco-romaine. Montpellier, 1988.
Vcrcouttcr J. Le sphinx d'Aspelta de Defcia (Khartoum Museum N 11777) // Melanges Mariette. Bd 32. Le Caire, 1961.
Vcrcoutter J. Un Palais des 'Candaccs' contemporain d'Auguste (Fouilles de Wad-ban-Naga 1958-1960) // Syria. 1962. 39,3.
Vcrcoutter J. La tombe meroitique S A. S.2 T.1 de Sai // Cahiers de recherches de l'Institut de papyrologie et d'egyptologie de Lille. 1979. 5.
Wclsby D.A., Anderson J.R. (eds) Sudan Ancient Treasure: An Exhibition of Recent Discoveries from the Sudan National Museum. L., 2004.
Wclsby D.A. The Kingdom of Kush: The Napatan and Meroitic Empires. L., 1996.
Wenig S. Der meroitische Tempel von Amara // Agypten und Kusch. Schriften zur Geschichte und Kultur des Alien Orients 13. В., 1977.
Williams B.B. Excavations between Abu Simbel and the Sudan Frontier. Part 8: Meroitic Remains from Qustul cemetery Q, Ballana cemetery В, and a Ballana Settlement. Chicago, 1991.
Wolf P., Nowotnick U. Hamadab. Une zone urbaine meroitique // Meroe. Un empire sur le Nil aux confins de multiple cultures. Dossiers d'Archéologie. № 18. P., 2010.
Wolf S., Wolf P., Onasch H.-U., Hof C, Nowotnick U. Mcroc und Hamadab - Stadtstrukturen und Lebensformen im afrikanischen Reich von Kush // Archäologischer Anzeiger. 2011. № 2.
Woollcy C.L. Karanog, the Town. Philadelphia, 1911.
Zibclius K. Der Lowentempel von Naqa in der Bütana (Sudan) IV. Die Inschriften. Beihefte zum Tübinger Atlas des Vorderen Orients. Reihe B, 48/4. Wiesbaden, 1983.
Zurawski B. Old Dongola Cemeteries 1995 // Polish Archaeology in the Mediterranean. Reports. 1996. № 7.
Zurawski B. The Southern Dongola Reach Survey: First Season (1998) // Kendall T. (cd.) Nubian Studies 1998. Proceedings of the Ninth Conference of the International Society of Nubian Studies - August 21-26, 1998 - Boston, Massachusetts. Boston, 2004.
Zurawski B. Fourth Cataract - Survey and Excavations in Shcmkhiya, Dar El-Arab and Saffi Island // Polish Archaeology in the Mediterranean. Reports. 2005. № 17.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
Wb - Worterbuch der agyptischen Sprache. Hrsg. von A. Erman, H. Grapow. Bde. I-V. В., 1955-1957.
Wb. Die Belegstellen - Worterbuch der agyptischen Sprache. Die Belegstellen. Hrsg. von W. Erichsen, H. Grapow. Bde. I-V. В., 1940-1958.
стр. 141
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
![]() |
Editorial Contacts |
About · News · For Advertisers |
![]() 2020-2025, BIBLIO.UZ is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Uzbekistan |