Арабо-мусульманская диаспора Франции - самая большая в Европе. Она определяет специфику проявления исламского фактора в социально-политической жизни страны. Часть ее восприняла европейские цивилизационные ценности. При этом многие мусульмане в той или иной степени привержены своим религиозным и культурным традициям. Для них ислам - основа цивилизационной идентификации, не столько религиозной, сколько культурной. Во Франции есть последователи классического ислама, индивидуального ислама, есть движение светских мусульман. Действуют и неофундаменталистские течения. Их лидеры проповедуют коммюнотеризм - замкнутое существование мусульманской общины в полном соответствии с шариатом.

Ключевые слова: арабо-мусульманская диаспора, индивидуальный ислам, исламская идентификация.

Последствием глобальных структурных изменений, сложных социально-экономических и политических процессов и кризисных явлений в современном мире стала массовая миграция. Это приводит к появлению в принимающих странах многочисленных диаспор. Мусульманские диаспоры по сравнению с диаспорами других конфессий наиболее структурированы в конфессиональном и социально-политическом планах, что связано с особенностями исторического развития ислама, который остается для своих адептов не только религией, но и образом жизни.

Арабо-мусульманскую диаспору Франции, формировавшуюся в течение длительного времени, представляют в основном выходцы из стран Магриба¹. Первую волну мигрантов вызвали события начала XX в. Тогда, после Первой мировой войны, большое число магрибинцев, в первую очередь алжирцев, призванных во французскую армию и участвовавших в боевых действиях², остались в метрополии. Многие из них были награждены французскими боевыми наградами и получили известные привилегии. В 1920-х гг. к ним подключились трудовые мигранты, привлеченные потребностями страны в послевоенном восстановлении и наметившимся промышленным подъемом. Вторая значительная волна мигрантов прибывает во Францию в 1960-х гг. XX в.

¹ Алжир, Тунис и Марокко были объектами колониальной экспансии Франции. В 1830 г. Алжир был завоеван французскими войсками и превращен во французскую колонию. Соответственно в 1883 г. и 1912 г. Тунису и Марокко был навязан режим протекторатов Франции. После завоевания независимости (Тунис и Марокко в 1956 г., Алжир в 1962 г.) между этими странами и Францией был подписан ряд соглашений о сотрудничестве в различных областях, в т.ч. миграции. Страны Магриба, как и большинство бывших французских колоний, вошли во франкофонную зону и пользуются определенными льготами (в области торгового обмена, гуманитарных связей и т.д.) в отношениях с бывшей метрополией.

² Роль мусульман, воевавших в рядах французской армии во время Первой и Второй мировых войн, отметил президент Николя Саркози 26 января 2010 г. при посещении мемориального комплекса Нотр-Дам-де-Лоретт в районе Па-де-Кале. Здесь покоятся останки 40 тыс. французских солдат, среди них - около 600 могил (в том числе братских) военнослужащих-мусульман [http:/www.la-croix.com 26.01.2010].

Это связано с одной стороны, с окончанием войны в Алжире и, с другой - с новым экономическим подъемом во Франции, требовавшим большого количества рабочих рук. В последующие годы процесс шел интенсивно в связи с принятыми законами о воссоединении семей, предоставлявшими существенные льготы магрибинским мигрантам.

Сейчас в стране проживает уже третье и четвертое поколение мусульман-мигрантов, родившихся во Франции и имеющих ее гражданство. Точно определить их численность сложно. Как справедливо отмечает видный французский исследователь Жиль Кепель, "вопрос о конфессиональной принадлежности при проведении переписи и социальных исследований вступает в противоречие с основным принципом французской конституции, а именно секуляризмом, в соответствии с которым религиозная принадлежность является частным делом гражданина" [Kepel, 2008. p. 137]. По разным данным, во Франции (с населением в 64.5 млн. человек) проживает примерно 5 млн. мусульман, из которых около 82% - выходцы из стран Магриба (из них 43% - алжирцы, 28% - марокканцы, 11% - тунисцы), примерно 9.3% - представители Черной Африки и 8.6% - турки, иранцы и афганцы. Большая часть мигрантов проживает в окрестностях и пределах больших городов, таких как Париж, Марсель, Лион, Монпелье, Бордо, Страсбург и др. Французская мусульманская диаспора располагает своими профессиональными, гуманитарными, просветительскими, политическими и религиозными организациями.

Согласно данным французских исследователей, 80% французских мусульман не являются практикующими, только 20% скрупулезно выполняют все религиозные предписания. Из этих 20% примерно 5% можно отнести к разряду фундаменталистов и около тысячи человек из них по всей Франции являются членами закрытых и полуподпольных исламистских организаций, представляющих потенциальную опасность.

Некоторые мусульманские идеологи, например проживающий в Швейцарии профессор Фрибургского университета Тарик Рамадан³, заявляют, что в Европе и прежде всего во Франции, сформировался европейский ислам, или "европейская исламская культура, приверженцы которой остаются верными фундаментальным мусульманским принципам и в то же время адаптировались к европейской культуре. Они являются мусульманами по своей религиозной принадлежности и полноценными европейцами по своей культуре". При этом Т. Рамадан подтверждает, что "речь идет не о создании "нового ислама", а о восприятии ислама в его изначальном подлинном динамизме и созидательности. Это позволяет его последователям интегрировать все то положительное, что выработали другие культуры, с которыми они соприкасаются и, наряду с этим, критически подходить к тем аспектам, которые не соответствуют исламским ценностям" [Ramadan, 2008, p. 67].

Т. Рамадан разделяет европейских мусульман на три группы. К первой, наиболее многочисленной, относятся, по его мнению, те, кто считает себя верующими. Они выполняют основные предписания ислама (не употребляют алкоголь и свинину, соблю-

³ Тарик Рамадан - внук Хасана аль-Банны, основателя египетской ассоциации Братьев-мусульман (основанной в 1928 г.), является одним из идеологов концепции европейского ислама. Он автор ряда работ, в том числе по реформированию ислама. Тарик Рамадан известен как один из наиболее влиятельных и известных деятелей современной мусульманской мысли и исламистского движения. Он достаточно широко образован, владеет арабским, французским и английским языками, обладает ораторским искусством и харизмой, что привлекает на его лекции и выступления большое число мусульман, особенно молодежи. Тарик Рамадан наряду с преподаванием во Фрибургском университете имеет звание профессора и преподает исламологию в университетах Оксфорда, Роттердама и Киото. Кроме того, он совместно со своим братом Хани Рамаданом является членом административного совета Исламского центра Женевы, основанного в 1961 г. Саидом Рамаданом, их отцом (сыном Хасана аль-Банны). Президент административного совета Исламского центра Женевы Айман Рамадан - старший брат Тарика Рамадана. Членами административного совета работают также два других брата - Билаль и Ясир Рамадан, их сестра Арва Рамадан и их мать Вафа Рамадан, вдова Саида Рамадана. Тарик Рамадан и Хани Рамадан являются также официальными хранителями наследия Хасана аль-Банны и Саида Рамадана, в связи с чем Тарик и Хани Рамадан занимаются публикацией и распространением их работ, в частности при помощи лионского издательства "Тавхид".

дают рамадан) и в то же время не совершают положенное число молитв и нерегулярно посещают мечеть. Эта категория не испытывает каких-либо проблем с исповеданием религии в повседневной жизни. Ко второй группе Т. Рамадан причисляет тех, кто также считает себя мусульманами, однако в меньшей степени соблюдает каноны. Представители этой группы нарушают запрет на употребление алкоголя и не проявляют особых религиозных чувств в повседневной жизни. Солидарность с общиной они ощущают в период поста, а также в качестве реакции на исламофобские публикации в СМИ или заявления политиков. Третья, немногочисленная группа идентифицирует себя как мусульмане только в силу культурной традиции и не испытывает никаких религиозных чувств. Эти три группы составляют, по утверждению Т. Рамадана, от 75 до 80% всех мусульман Франции. Оставшиеся - мусульмане-реформаторы, или салафиты, считающие необходимым возврат к "подлинному" исламу эпохи пророка Мухаммеда и праведных халифов (аль-хулафа ар-рашидун).

Т. Рамадан разделяет приверженцев салафитского движения на две группы, имеющие диаметрально противоположные по отношению к западному обществу концепции. Первые - салафиты-реформаторы, считают необходимым возвращение к подлинным истокам ислама - Корану и Сунне. В то же время они призывают в соответствии с иджтихадом черпать в них "энергию и смелое творчество, которые были характерны для улемов первого поколения, предлагавших новые подходы в новых условиях". Эта группа салафитов предлагает интегрироваться в западное общество и принять его реалии. Вторые - салафиты, которых называют также ваххабитами (что Т. Рамадан считает абсолютно неправильным), заявляют о необходимости скрупулезного следования первоисточникам - священным текстам Корана и Сунны, что предполагает, по их мнению, неприятие западного общества, безбожного и аморального. Т. Рамадан обвиняет приверженцев и идеологов данной концепции в "недостаточной образованности, поверхностных и ошибочных суждениях".

Существенное влияние на его собственные воззрения и позиции его приверженцев оказал один из наиболее видных современных мусульманских идеологов, Юсеф аль-Карадави, во многом последователь Хасана аль-Банны, которого он, как и многие мусульманские деятели, называет имамом-мучеником⁴. Он неоднократно участвовал в форумах, проводившихся Исламским центром в Женеве. Аль-Карадави заявляет: "Мы не можем быть настоящими мусульманами пока ислам не станет нашим образом жизни, Коран - нашей конституцией, а законы ислама не будут определять все наши дела" (цит. по: [Besson, 2008, p. 630]). Развивая свои концепции европейского ислама, Т. Рамадан уделяет немало внимания социальным вопросам и критике общественно-экономических реалий западного общества и призывает европейских мусульман к "деколонизации их сердца и разума", с тем, чтобы противостоять несправедливому порядку, "навязанному мировыми финансовыми кругами - новой диктатурой". В основе этого порядка он видит "превращение человека - творца своей истории - в инструмент и средство для наживы мировой финансовой олигархии, которая действует исключительно исходя из своей выгоды", и призывает мусульман "восстановить в мире естественный справедливый порядок. Справедливость есть право каждого, а не подарок и не милость власть имущих". Необходимо добиваться проведения социальной политики, "которая позволит гражданам-мусульманам совместно с другими гражданами участвовать в реформировании общества, в котором они живут, на основах социальной справедливости" [Ramadan, 2008, p. 73].

Некоторые французские исследователи, среди них Фархад Хосрохавар, считают что "европейского ислама как социального явления не существует. Мусульманская

⁴ Хасан аль-Банна, обвинял египетское руководство в том, что оно ответственно за поражение арабов в Первой арабо-израильской войне (1948 - 1949), и приступил в 1948 г. к террористическим акциям против египетских властей. В 1949 г. Хасан аль-Банна был застрелен агентами египетской полиции.

община конкретной страны ЕС исповедует свое направление ислама (тот или иной мазхаб суннизма или шиизм), на которое в определенной мере влияют особенности страны пребывания" (из беседы Ф. Хосрохавара с автором статьи 6.01.2010). Такое же мнение высказал в беседе с автором этих строк профессор Хошам Дауд, директор программы изучения Ближнего и Среднего Востока Дома наук о человеке во Франции). Он уточнил, что "ислам - един, а некоторые различия в его трактовке зависят от мусульман, практикующих его в различных странах". Ф. Хосрохавар считает, что в процессе социокультурного развития французской мусульманской общины возникло несколько направлений религиозной практики. Среди них есть традиционный умеренный ислам, исповедуемый большинством мусульман среднего и преклонного возраста. Его проповедуют легитимные мусульманские структуры, имамы и теологи Большой парижской мечети⁵.

Так, профессор Иваз, ведущий преподаватель-теолог Мусульманского института при Большой парижской мечети, в беседе с автором подчеркивал, что "французские мусульмане в основной своей массе являются приверженцами классического ислама" (из беседы от 13.01.2010). Касаясь светского характера Французской Республики и сложностей совмещения его с практикой ислама, профессор Иваз утверждал, что "светскость предоставляет всем религиям право исповедовать свою веру, и в этом ее задача". Данная позиция совпадает с мнением президента Франции, который отметил, что "светскость гарантирует право каждого гражданина исповедовать свою религию, так же как и право быть атеистом. Светскость не является противником религий. Напротив, светскость - гарантия свободы совести каждого гражданина" [Sarkozy, 2004, p. 16]. Что касается современных явлений в исламе, в частности такого феномена, как политический ислам, то профессор Иваз напомнил, что, "как известно, Пророк Мухаммед в своих деяниях также использовал политические методы, так как в исламе нет разделения на гражданскую и религиозную власть. Нет принципа: Богу - Богово, кесарю - кесарево. Ислам предполагает единство религии и государства. В этом его отличие от христианства". Отвечая на вопрос о фетвах видного мусульманского деятеля Ахмада Ибн Таймийи (1263 - 1328) и некоторых сурах Корана, а именно "Аль-Маиды" (Трапезы), в которых подтверждается возможность и обязанность мусульманина бороться против "правителей-тиранов, которые не исполняют то, что ниспослано Аллахом", профессор Иваз заявил, что "нельзя отдавать священные тексты в любые руки. Коран - божественное откровение, не каждому дано право его интерпретировать".

Выразителем направления умеренного и традиционного ислама в известной мере является Французский совет мусульманского культа (ФСМК), созданный в 2003 г. по инициативе министра внутренних дел Жан-Пьера Шевенмана сменившим его в этой должности Николя Саркози [www.portail-religion.com/FR/dossier/islam/pratique 17.12.2009]. Нынешний президент ФСМК Мухаммед Муссауи сменил на этом посту имама Большой парижской мечети Далиля Бубакера. Известно, что Большая парижская мечеть тесно связана с алжирской диаспорой. Ряд французских исследователей полагает, что появление ФСМК - попытка французских властей создать структуру, которая, представляя большую часть французской мусульманской общины, позволяла бы осуществлять над ней контроль. В то же время представители Большой парижской мечети, и прежде всего профессор Иваз, заявляют, что ФСМК "в большей степени выпол-

⁵ Большая парижская мечеть была основана в 1922 г. при содействии французских властей. Таким образом Франция хотела выразить свою признательность мусульманам, сражавшимся в рядах французской армии во время Первой мировой войны и принимавших участие в наиболее кровопролитных сражениях, а именно под Верденом в 1916 г. Мемориальный комплекс в память погибших солдат-мусульман, в частности, был открыт на территории мечети президентом Ж. Шираком в 2006 г. Мечеть построена на участке земли площадью в 1 га, предоставленном мэрией Парижа, и украшена минаретом высотой 34 м. При мечети функционирует Мусульманский институт, на двух факультетах которого студенты могут изучать теологические дисциплины и арабский язык [Аль-маахад..., 2008, p. 18].

няет техническую функцию. Он руководит организацией религиозной деятельности мусульман, но ни в коей мере не руководит мусульманской мыслью и не довлеет над ней. Никакая структура не может выступать от имени всех мусульман". Тем не менее ФСМК стремится стать форумом, на котором французские мусульмане могли бы обсуждать как теологические вопросы, так и свои насущные проблемы. Официально ФСМК ставит перед собой следующие задачи: строительство мечетей; обустройство кладбищ; организация праздников; назначение имамов-духовников в лицеи, колледжи, больницы и тюрьмы; подготовка имамов [www.portail-religion.com/FR/dossier/islam/pratique/institutions 17.12.2009]. Руководящими органами ФСМК являются Исполнительный совет⁶ и Административный совет, состоящий из 43 членов⁷.

Ранее, в 1985 г., была создана Национальная федерация мусульман Франции (НФМФ), имеющая прочные связи с марокканской и турецкой общинами и представляющая собой своеобразного оппонента Большой парижской мечети. Она поддерживалась властями до создания ФСМК. Президентом НФМФ является Мухаммед Бешари, вице-президентом - Абдалла Буссуф, имам мечети в Страсбурге. НФМФ курирует несколько мечетей в пригородах Парижа и на востоке Франции. Руководство НФМФ в последнее время не раз выражало обеспокоенность по поводу "проявлений исламофобии у некоторых политических деятелей и в части французских СМИ". Так, в своем заявлении "Нет "исламизации" насилия" НФМФ отвергает "какую-либо связь между исламом и насилием и терроризмом" и призывает к "диалогу между религиозными общинами с тем, чтобы способствовать созданию атмосферы толерантности и взаимного уважения между верующими всех конфессий" [www.portail-religion.com/FR/dossier/islam/pratique/institution 17.12.2009]. Как между ФСМК и НФМФ, так и внутри их руководств идет борьба за лидерство в общине, а также за поддержку, в том числе финансовую, со стороны государственных структур. Так, в 2006 г. вице-президент НФМФ Абдалла Буссуф обратился в суд, обвиняя президента НФМФ Мухаммеда Бешари в фальсификации итогов выборов руководства и в нецелевом использовании финансовых средств. Однако суд обвинения не подтвердил.

Достаточным влиянием во Франции пользуются последователи индивидуального ислама, по мнению Хосрохавара, - "значительного социального явления". Индивидуальный ислам популярен среди молодежи. Они считают исповедование религии частным делом личности, и в этом их позиция совпадает с общепринятым отношением к религии во французском обществе. Мусульманские деятели Большой парижской мечети и среди них профессор Иваз, выступают против индивидуального ислама и считают, что такое направление "не может существовать в исламе".

С 2003 г. во Франции стали создаваться организации, приверженцы которых заявляли, что они придерживаются республиканских и демократических принципов. Так, Движение светских магрибинцев (ДСМ) объединяет Французский совет светских мусульман (ФССМ) и Совет мусульман-демократов Франции (СМДФ). Основатель ФССМ Амо Ферхати занимает пост советника Государственного секретаря по перспективному развитию в правительстве Франции. Президент СМДФ Абдеррахман Дахман - активный политический деятель. В 2006 г. он был руководителем инициативной группы в поддержку президента Ж. Ширака. В руководство ДСМ входят такие известные общественно-политические деятели, как преподаватель и журналист Азиз Сахири, писатель

⁶ Исполнительный совет, возглавляемый его президентом, состоит из двух вице-президентов, соответственно - представителей Союза исламских организаций Франции и Национальной федерации мусульман Франции, генерального секретаря, представителя Координационного комитета турецких мусульман Франции, генерального делегата, представителя Большой парижской мечети и казначея, представителя Союза исламских организаций Франции.

⁷ Места в Административном совете распределялись следующим образом (в 2008 г.): Национальная федерация мусульман Франции - 19 мест; Большая парижская мечеть - 10 мест; Координационный комитет турецких мусульман Франции - 1 место; независимые члены - 3 места.

Малек Шебель, член руководства президентской партии Союз за народное движение (СНД) Рашид Каси и бывший депутат европейского парламента Джида Таздэ. ДСМ выступает против исламского фундаментализма. Оно позиционирует себя не только как светское движение, но и, по словам генерального секретаря ФССМ Зияда Гуджиля, как "наследника идей Великой французской революции" [www.uejf.org/tohubohu/archives/numero6/dossier/jeu.html 17.12.2009]. Активисты ДСМ выступили с обращением "ко всем мусульманам - гражданам Франции, преданным идеалам мира, справедливости, свободы и светскости" поддержать "просвещенный ислам, который полностью соответствует демократическим и республиканским принципам Франции". Среди 450 человек, подписавших это обращение, были такие видные фигуры, как муфтий Марселя Сухейб Беншейх, известный социолог Лейла Бабес, алжирский журналист Мухаммед Сифауи. Азиз Сахири резко осудил неофундаменталистов-салафитов и заявил: "Мы выступаем за просвещенный ислам, а не за ретроградный ислам, привнесенный из консервативных мусульманских стран" [www.lexpress.fr/actualite/societe/religion/musulmans-mais-laiques 17.12.2009]. Муфтий Сухейб Беншейх подчеркивал, что "светскость - это гарантия свободного религиозного выражения. Поэтому защита догмата светскости должна стать лозунгом последователей Движения светских мусульман".

Представители неофундаментализма являются также сторонниками стратегии коммюнотеризма, т.е. движения за создание в районах компактного проживания мусульман своеобразных зон-коммюноте (от франц. communaute), где действуют законы шариата. Приверженцы радикального исламизма действуют полуподпольно, под руководством самопровозглашенных имамов, в неофициальных мечетях или молельных домах, формируя "ислам окраин и гаражей". Наиболее значительные легальные организации такой направленности - Союз исламских организаций Франции (СИОФ) и Партия мусульман Франции (ПМФ).

СИОФ создан в 1980-е гг. XX в. Его председатель - Фуад Алауи занимает также пост вице-президента ФСМК. Ежегодно СИОФ проводит в пригороде Парижа на территории выставочного комплекса Бурже "Встречи мусульман Франции" (в 2010 г. симпозиум проходил со 2 по 5 апреля). На них обсуждаются проблемы, связанные с повседневностью, проходят дискуссии по теологическим вопросам, на которых выступают видные деятели: Т. Рамадан, Ахмад Джабалла, придерживающийся в основном классической трактовки мусульманских священных текстов, и Тарик Убру, имеющий свою собственную концепцию развития ислама в Европе. Т. Убру (род. в 1959 г.) считается одним из наиболее видных идеологов, объединившихся в СИОФ. Он развивает собственные, достаточно оригинальные идеи по интерпретации коранических текстов. Разделяя основные положения идеологии "Братьев-мусульман", которые провозглашают каноны Корана вечными и непреходящими, приемлемыми в любом месте и любое время, Т. Убру считает важным освободить ислам от всего, что мешает "мусульманской мысли стать легитимной дочерью Запада" [Brigitte Marechal, 2009, p. 137]. Он призывает к интерпретации Корана, основывающейся на знании исторического и социального контекста, при котором возникли те или иные суры. Мусульманскую теологию, согласно Т. Убру, необходимо развивать, не порывая с ее принципиальными основами. В своей работе "Единственность Бога. Божественные имена и атрибуты" (2006 г.) и в двух статьях, написанных в 1998 г., он пытается выработать некий "шариат меньшинства". С одной стороны, он уходит от ортодоксальности, а с другой - проповедует традиционную ритуальную и этическую практику, пытаясь представить фикх (мусульманское право) в светском контексте и инкорпорировать дух французского права в рамки шариата.

Партия мусульман Франции была создана в начале нулевых годов. Ее председатель - Мухаммед Латреш. Национальное бюро ПМФ находится в г. Страсбурге, имеется также региональное отделение в Париже. ПМФ была зарегистрирована в Страсбурге не случайно. Дело в том, что закон, регламентирующий отношения государства с ре-

лигиозными организациями и запрещавший создание политических партий на религиозной основе, был принят во Франции в 1905 г. Страсбург, как известно, в тот период принадлежал Германии, и соответственно этот закон здесь не действовал. В своей программе ПМФ ратует за сохранение традиционных семейных ценностей, в частности за "проведение государственной политики, направленной на поддержку французской семьи и сокращение абортов, число которых в последние годы достигает 250 тыс. в год" [http://www.p-m-f.org/crbst_33.html 08.01.2010]. ПМФ требует предоставить равные для всех возможности для поступления в наиболее престижные вузы, с тем чтобы там "могли учиться не только молодые люди из привилегированных семей", и выступает также за увеличение государственного финансирования школьного образования и государственной поддержки неимущих семей, резко критикует проекты "некоторых французских политиканов-ассимиляционистов и СМИ навязать мусульманам обязательную ассимиляцию, модернизацию их религии и отказ от традиционных мусульманских ценностей в качестве условия признания их "хорошими гражданами"". Программа партии предполагает признание религиозных организаций "в качестве социальных партнеров" и реализацию стратегии коммюнотеризма.

Движение светских магрибинцев ратует за модернизацию ислама, провозглашает демократические ценности и выступает против фундаменталистов и исламистов, представленных Союзом исламских организаций Франции и Партией мусульман Франции. Один из известных сторонников светских магрибинцев, Абд ан-Нур Бидар, преподаватель философии из Ниццы, опубликовал "Манифест за европейский ислам", в котором он предлагает свое видение реформирования ислама. В первых же строках этого документа А. Бидар призывает французских мусульман "открыто и незамедлительно отмежеваться от радикального интегризма и ретроградного консерватизма в исламе", которые он определяет, как "две раковые опухоли ислама" [http:www.lexisnexis.com/fr/business/delivery/ 26.01.2010]. Он настаивает на необходимости незамедлительно выработать принципы "европейской мусульманской идентичности".

Такие современные мусульманские интеллектуалы, как Рашид Бензин, Малек Шебель, Юсеф Седдик и Галеб бен Шейх, провозглашали следование "просвещенному исламу". В частности, Ю. Седдик говорит о необходимости "демистификации текста Корана", а Г. бен Шейх даже объявил "устаревшими" те суры Корана, которые "носят дискриминационный характер по отношению к женщинам". А. Бидар считает это недостаточным, так как, по его мнению, вышеназванные деятели "не выработали необходимой концептуальной, теологической и философской основы, которая позволила бы европейскому исламу создать новую исламскую культуру". В своем манифесте А. Бидар заявляет: "Мы - мусульмане Европы решительно и окончательно должны высказаться в пользу ислама полностью реформированного в соответствии с ценностями нашей новой Родины - земли Европы". А. Бидар призывает всех своих единомышленников, исповедующих европейский ислам, "сплотиться на основе трех принципов, а именно: первое - реформировать каноны ислама, в том числе интерпретацию текста Корана в свете современной концепции соблюдения прав человека. Объявить недействительными все части священного Корана, которые входят в противоречие с ценностями индивидуальной свободы, равноправия полов, светскости, толерантности между народами и религиями. Подтвердить право каждого мусульманина самому выбирать принцип его мусульманской идентичности. А именно быть соблюдающим полностью мусульманские законы или нет, быть верующим или нет. В связи с этим признать, что мусульманская идентичность может быть как религиозной, так и только культурной. Отказаться от всяких претензий на узурпирование идеи "правильного ислама" или "официального ислама", навязываемого имамами, мусульманскими теологами или представителями мусульманских организаций. Подтвердить равноправие женщин. Признать, что светскость есть всеобщая ценность, а не только феномен Франции, а также, что все люди являются братьями. Отвергнуть любую исключительность и превосходство мусульман

над исповедующими другие религии, а также враждебность по отношению к иудеям, христианам и атеистам. Равным образом полностью отказаться от идеи о том, что ислам как последнее божественное откровение пришел, чтобы "упразднить" предшествующие религиозные послания.

Второе - подтвердить во всех действиях, заявлениях, дискуссиях глубокое уважение мусульман к европейской культуре и традициям. Отвергнуть любые требования или действия, которые могут исключить мусульман из европейского сообщества. Показывать пример гражданственности, умеренности, толерантности, уважение прав других конфессий. Однако это не означает, что ислам должен стать "невидимым" в Европе. Тем не менее его легитимная "видимость" (право на общественное самовыражение, исповедование религиозного культа, создание ассоциаций и т.д.) не должна перерождаться в проявления коммюнотеризма или враждебности по отношению к представителям других религий. Отказаться от любых требований "особых прав" для мусульман, как то - открытие религиозных школ, призыв к бракам только внутри мусульманских коммюнотеристских общин и других действий, которые могут вести к некоему "раздельному развитию" мусульманской общины.

Третье - отвергнуть любую идею джихада. Европейский ислам может быть только исламом мира, в противном случае его вообще не будет в Европе. Ислам сам должен реализовать в себе конкретное и жизнеспособное воссоединение современных и мусульманских ценностей. Гипотеза столкновения цивилизаций должна быть полностью отвергнута и, в то же время подтверждена способность мусульман гармонизировать мусульманскую и европейскую культуру. Ответственность мусульман в этом плане должна проявляться в том, что они сами должны стать наиболее последовательными и решительными противниками идеи джихада, провозглашаемого радикальными исламистами и религиозными фанатиками. Мы должны на деле доказать, что между современными европейскими культурными ценностями и исламскими нет никакого антагонизма. Мы должны работать не покладая рук во имя воссоединения ценностей двух цивилизаций с целью возвысить достоинство человеческой личности, которая является высшей ценностью человеческой цивилизации. Для достижения этой цели необходимо использовать все интеллектуальное богатство и силу гуманистических идей Просвещения и священного Корана" [Le Monde, 15.02.2005].

Несмотря на такие амбициозные и интересные предложения по реформированию ислама и публикацию вышеприведенного манифеста в популярной и влиятельной французской газете, это не вызвало сильного отклика среди большинства европейской, и в частности французской, мусульманской общины, что объясняется как относительно небольшим числом сторонников концепций А. Бидара, которых Ф. Хосрокхавар определяет как "узкий круг мусульманских интеллектуалов", так и радикализм предлагаемого А. Бидаром реформирования ислама. Среднему мусульманину, воспринимающему текст Корана как сакральность и божественное откровение, сложно принять эти идеи. Тем более это относится к имамам и официальным деятелям. В то же время отмечается рост популярности А. Бидара среди мусульман, исповедующих индивидуальный ислам.

Другой видный сторонник "просвещенного ислама", Абдель Ваххаб Меддеб, регулярно выступающий на радиостанции Франс кюльтюр, также ратует за модернизацию ислама. Об этом он, в частности, пишет в своей книге "Болезнь ислама" ("La maladie de l'islam"). А. В. Меддеб видит одно из проявлений "болезни ислама" в антизападнических идеях многих известных мусульманских деятелей. Так, описывая деятельность Рашида Риды (1865 - 1935 гг.), духовного наследника и соратника видного мусульманского реформатора Мухаммеда Абдо, Меддеб вменяет ему в вину то, что Р. Рида одобрял доктрину последователей Абд аль-Ваххаба (ваххабитов). Рида утверждал, что последние исповедуют подлинную Сунну Пророка. Особенно остро Меддеб критикует Риду за его высказывания о том, что ислам должен противостоять западному влиянию

на мусульманский мир в области культуры, этики и морали. В этом отношении, как утверждает Меддеб, Рида отошел от концепций своего учителя М. Абдо, последователем которых он некогда был. В свою очередь, антизападническую позицию занимал основатель египетской ассоциации Братья-мусульмане Хасан аль-Банна, который в молодости, как утверждает Меддеб, был членом мусульманской общины, руководимой Ридой. Программа, принятая Братьями-мусульманами призывала руководителей мусульманских стран полностью упразднить западное влияние в области образования, а именно передать начальные школы в ведение мечетей. Х. аль-Банна отвергал введение в политическую жизнь таких западных институтов, как многопартийность, и требовал, чтобы государственные функционеры имели мусульманское образование. В послании, направленном в 1946 г. египетскому королю Фаруку, аль-Банна, проповедуя скорую победу ислама, заявлял, что "знамя Аллаха, несомое могучей армией ислама, будет водружено над всем миром, который обретет спокойствие и благоденствие" (цит. по: [Abdelwahab Meddeb, 2002, p. 115]).

Анализируя работы Х. аль-Банны, А. Меддеб утверждает, что "антизападничество Х. аль-Банны выражено посредством элементарного дискурса, представляющего свои убеждения, как очевидную и непреложную истину". В этой связи Меддеб сравнивает с ними аналогичные по антизападнической направленности тексты основателя ваххабизма Мухаммеда Ибн Абд аль-Ваххаба, написанные в XVIII в. Западные современники Абд аль-Ваххаба считали их очень бедными в плане аргументации и логики. А. Меддеб в свою очередь, даже утверждает, что тексты аль-Банны еще менее аргумен-тированны и более рудиментарны, чем труды Абд аль-Ваххаба. К таким же активным и последовательным проповедникам антизападничества Меддеб относит видного пакистанского мусульманского идеолога, создателя пакистанской исламистской партии Джамаат-и-ислами Абу Ала Маудуди (1903 - 1979) и его последователя, члена руководства египетской ассоциации Братья-мусульмане, одного из наиболее видных идеологов радикального направления исламского фундаментализма - Сейида Кутба (1906 - 1966). Труды А. Маудуди и С. Кутба до настоящего времени активно используются лидерами современного исламистского движения. А. Маудуди, предлагая в качестве политической формы объединения мусульман создание исламского госдарства, в котором "альхукм (власть. - Б. Д.) исходит только от Аллаха", проповедовал мирный путь достижения этой цели. Что касается С. Кутба, то он являлся активным идеологом джихада, провозглашая, что "ислам должен первым атаковать джахилийю⁸".

В своей книге А. Меддеб утверждает также, что во всех монотеистических божественных откровениях, в том числе в Коране, есть элементы "воинственности, фанатизма, угрозы". В качестве доказательства Меддеб приводит отрывок из книги Вольтера "Трактат о толерантности" ("Traite sur la tolerance"), в котором подчеркивается, что "лучшим способом уменьшить число религиозных фанатиков является лечение этой болезни духа разумом, который должен медленно, но неминуемо просветить людей" (цит. по: [Abdelwahab, 2002, p. 200]). Говоря о чертах фанатизма как о "болезни ислама", А. Меддеб приводит примеры из истории завоеваний. А именно - сжигание на кострах музыкальных инструментов и книг, в том числе трудов Аль-Газали после захвата Севильи мусульманскими войсками в период династии Альморавидов. Тем не менее А. Меддеб подтверждает, что он "не смешивает ислам с его болезнью" и предлагает для его "лечения" два подхода - внешний и внутренний. Внешний предполагает "отказ от концепции исключительности ислама и его большую интеграцию в общечеловеческий цивилизационный поток". Внутренний - реформирование ислама самими мусульманами в соответствии с современными реалиями.

⁸ Джахилийя - невежество, доисламская эпоха (араб.). Сейид Кутб и его последователи использовали этот термин для обозначения неисламского мира и режимов мсульманских стран, в которых, по их мнению, правили "отступники от подлинного ислама".

Книга А. Меддеба вызвала значительный, хотя и противоречивый отклик как в мусульманской диаспоре, так и во французском обществе в целом. Как и следовало ожидать, острой критике и обвинениям в исламофобии подверглась его книга со стороны представителей "официального ислама" и фундаменталистски настроенных мусульман. Положительно оценили книгу часть Движения светских мусульман, а также те круги французского общества, которые видят причину появления радикальных исламистских группировок в самом исламе, что, как считает большинство серьезных исследователей, не соответствует действительности.

В декабре 2009 - январе 2010 г. во французских масс-медиа развернулась достаточно острая дискуссия по вопросу французской национальной идентичности, инициатором которой стал Эрик Бессон, министр по делам иммиграции, интеграции, национальной идентичности и солидарного развития. В то же время многие французские собеседники в неофициальных беседах с автором говорили, что подлинный инициатор дискуссии - Николя Саркози. Вопросы, поднимавшиеся в ходе дискуссии, затрагивали проблемы, связанные с мусульманской диаспорой, тем более что в то же время проходили острые дебаты по поводу права мусульманских женщин носить чадру на улице и в общественных местах. Часть участников дискуссии, в том числе сторонники движения светских мусульман, выступали против ношения чадры (по французским данным чадру постоянно носят во Франции только около 400 мусульманок) и против исламизма. Так, Фаделя Амара (дочь алжирского иммигранта)⁹, видная активистка движения светских мусульман заявляла, что "ношение чадры означает угнетение женщины" и что "необходимо бороться с радикальным исламизмом, полностью деформирующим мусульманское учение" [www.lefigaro.fr/actualite-france/2009/08/15/0101 - 200908) 07/01/2010]. Фаделя Амара - известная фигура в общественно-политической жизни. В 2001 г. она избирается муниципальным советником по списку Социалистической партии в Клермон-Ферране. С 2004 г. Амара - член Консультативной комиссии по соблюдению прав человека. Затем в 2007 г. она назначается Государственным секретарем по городскому развитию при министерстве труда, социальных отношений и семьи, где представила свой план развития городских окраин, населенных в основном иммигрантами-мусульманами. В интервью британской газете "Файнэншел Таймс" Амара подтвердила, что "большинство французских мусульманок выступает против ношения чадры. Так же считают мусульманки и все те, кто борется за равноправие женщин, в частности, в Алжире. Здесь хорошо знают, какой проект обскурантизма и уничтожения всех свобод предлагают исламские фундаменталисты".

Аналогичной позиции придерживались представители целого ряда французских политических партий. В частности, пропрезидентский Союз за народное движение внес 22.12.2009 г. в парламент предложение о принятии закона, запрещающего ношение чадры в общественных местах. В то же время представители Социалистической партии высказывались за право мусульманок носить чадру, ссылаясь на французские демократические нормы и традиции. Такую же позицию заняли представители Союза исламских организаций Франции и представитель Большой французской мечети.

Что касается дискуссии о французской идентичности, то часть интеллигенции высказывалась против самой постановки данного вопроса. Так, правозащитная орга-

⁹ Фаделя Амара родилась в 1964 г. в Клермон-Ферране в бедной семье алжирских иммигрантов (кабилов), в которой было 5 дочерей и 6 сыновей. Она получила финансовое образование, имеет французское гражданство. Сильное влияние на формирование ее гражданской позиции оказала драма, пережитая ею в юности. На ее глазах пьяный водитель (француз) сбил на дороге ее 5-летнего брата (он скончался на месте). Причем присутствовавший при этом полицейский всячески пытался снять ответственность с водителя. Ф. Амара с 16 лет включилась в движение за женские права и социальную справедливость. Она становится активным членом правозащитной организации "SOS - расизм". В 2002 г. избирается председателем объединяющей алжирских женщин-мусульманок организации "Не наложницы и не угнетенные" ("Ni putes, ni soumises"), которая выступает за равноправие женщин в мусульманской семье.

низация "SOS - расизм" в своей петиции заявляет, что "дискуссия провоцирует усиление расистских тенденций, что подтверждают проходящие в различных префектурах диспуты. Причем некоторые заявления подвергают сомнению принадлежность к французскому обществу целых категорий населения" [http://www.la-croix.com/article/ 23.12.2009]. Петицию поддержали лидер Социалистической партии Мартин Обри, бывшие премьер-министр Лорен Фабиус и министр иностранных дел Лионель Жоспен, а также такие известные представители лево-демократического движения, как Изабель Аджани, Джейн Биркен, Бернар-Анри Леви. В то же время, согласно социологическим опросам, проведенным газетой "Ле Паризьен", 50% опрошенных не удовлетворены формой, в которой проходит дискуссия, 34% считают, что ее необходимо продолжить и 29% требуют ее прекращения. В свою очередь, Эрик Бессон, министр по делам иммиграции, выражая позицию французского правительства, заявил, что дискуссия будет продолжаться.

В этой связи необходимо отметить высокую степень приверженности демократическим принципам и республиканским традициям большой части французского общества, в том числе толерантности по отношению к мусульманской диаспоре и искренней убежденности в возможность интеграции большинства ее членов во французское общество. Кроме того, вопрос конфессиональной принадлежности не является, согласно социологическим опросам, наиболее актуальным для французской общественности. Так, в результате опросов, проведенных в январе 2010 г., степень значимости для французских граждан компонентов национальной идентичности распределилась следующим образом: на первом месте - права человека; на втором - французский язык; на третьем - система социального обеспечения. Что касается конфессиональной принадлежности, то этот компонент оказался на 12-м месте.

Часть французских граждан, а также россияне, постоянно проживающие во Франции, видели в дискуссии о национальной идентичности стремление властей приступить к решению проблем, связанных с мусульманской диаспорой. Известно, что на протяжении многих лет во французских городах регулярно происходят стычки с полицией, поджоги автомашин и другие противоправные действия, в которых в основном участвует молодые выходцы из Магриба. Достаточно серьезной проблемой является также появление в пригородах больших городов зон, где мусульманские общины пытаются осуществлять свои законы и обычаи. Актуальной остается проблема распространения и употребления в этих пригородах наркотиков (причем, по существующему законодательству, обнаружение полицией у кого-либо небольшого количества наркотиков не влечет за собой наказания). Именно в пригородах действуют полуподпольные организации, исповедующие радикальный исламизм и джихадизм.

Однако известные французские исследователи (Ф. Хосрокхавар, Ж. Кепель, Ф. Фрегози) хотя и признают наличие проблем, связанных с мусульманской диаспорой, но не считают их требующими незамедлительных мер. Видный французский специалист по исламу и исламистскому движению Оливье Руа полагает, что "ислам трансформировался благодаря влиянию секуляризации. В среде мусульманских интеллектуалов появились умеренные, либералы и другие, свободно мыслящие идеологи, выражающие различные направления современной мысли. Ислам сегодня должен отвечать на вызовы современности". Попыткой такого ответа в известной мере можно считать возникновение различных течений. При всем том, как считает О. Руа, "мифическая умма" существует "только в сети Интернета и отчасти в закрытых коммюнотеристских районах. Некоторые молодые мусульманские неофиты полагают, что западный мир, погрязший в своем материализме, неизбежно будет присоединяться к лагерю правоверных. Однако сам современный ислам приобрел новые конфигурации: от детерриторизации - до индивидуализации. Даже фундаментализм до определенной степени интегрировался в религиозное пространстсво Запада. Его идеологи пытаются продвинуть свои ценности

в форме такого дискурса и практики, которые присущи консервативным религиозным кругам христиан и иудеев" [Olivier Roy, 2009, p. 172].

Большая часть французских исследователей полагает, что подавляющее большинство французских мусульман привержено демократическим и республиканским принципам. Некоторое усиление исламистских тенденций, в том числе постановка вопроса о ношении чадры, - своеобразный вызов обществу, или реакция на дискриминацию представителей общины при приеме на работу, учебу в элитных вузах и т.д. Основные проблемы, связанные с мусульманами, носят скорее социально-экономический, чем межконфессиональный или межцивилизационный характер. Так, районы Парижа, где ранее проживали рабочие располагавшихся здесь промышленных предприятий, и известные под названием Красный пояс Парижа, после вывода многих предприятий из Франции, были заселены мигрантами. При этом средний уровень безработицы по Франции в 2009 - 2010 гг. составил 10 - 12%, а в кварталах с преимущественным проживанием мигрантов-мусульман он достигал 30 - 40%. В свою очередь, среди заключенных французских тюрем 40% составляют лица, у которых отец являлся иммигрантом. В начале 2000-х гг. магрибинцы составляли 34% всех учеников, покинувших среднюю школу не получив диплома, 38% составляли выходцы из Центральной Африки.

Политика французских властей в отношении мусульманской диаспоры представляла собой ассимиляционную модель, согласно которой иммигранты должны полностью воспринять французские республиканские принципы, в том числе светскость, французский язык и систему образования. В отличие от британской модели мультикультурализма представители мусульманской диаспоры не рассматриваются как меньшинство, но считаются гражданами с разной степенью ассимиляции (вид на жительство или французское гражданство). Необходимо отметить, что в 1980-е гг. XX в. термин "ассимиляция" был заменен на более политкорректный по отношению к иммигрантам термин "политическая интеграция". Французские власти в последние годы предпринимают значительные усилия: ужесточили законы и борьбу с нелегальной иммиграцией, создают институты для преодоления социальной маргинализации, обустраивают и модернизируют жилые кварталы, где проживают мигранты, борются с проявлениями дискриминации.

В результате принятых мер число нелегальных иммигрантов сократилось с 250 - 300 тыс. в год в 1980 - 1990-е гг. до 90 тыс. в год в нулевые годы. Из 150 тыс. заявлений в год на переселение во Францию в 1980 - 1990-е гг. было удовлетворено 142 тыс., то в нулевые из тех же 150 тыс. - лишь 90 тыс. В 2006 - 2007 гг. было ужесточено законодательство в отношении воссоединения семей, введены генетические тесты для идентификации родства. Осуществляется выдворение нелегальных иммигрантов. Если в начале нулевых выдворялось примерно 12 тыс. нелегалов в год, то в 2009 г. было выдворено 30 тыс. В 2007 г. было создано Министерство иммиграции, интеграции, национальной идентичности и солидарного развития, которое осуществляет централизованную политику в отношении мигрантов. Был принят закон, направленный против социальной сегрегации и дискриминации, согласно которому за их проявления на виновного может быть наложен штраф в размере до 25 тыс. евро. По инициативе президента Саркози были созданы специальные школы и интернаты для талантливых детей из иммигрантских семей. Бесплатно выделяются земли для постройки мечетей. Введена система обучения, и вновь прибывшие мигранты бесплатно проходят курс французского языка в объеме 400 часов и гражданского права и обязанностей в объеме 30 часов.

Арабо-мусульманская диаспора Франции является частью как французского общества, так и мусульманского мира. Она играет все возрастающую роль во французской социальной и общественно-политической жизни страны в силу как относительно большого числа ее членов, которое имеет тенденцию к постоянному увеличению, так и значительности той ниши во французском обществе, которую занимают многие представители мусульманской общины.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Аль-Маахад аль-исламий ли-месджид барис (Исламский институт Парижской мечети. П., 2008).

Besson Silvain. La famille Ramadan dans le milieux islamiste international // L'islam en France. P., 2008.

Kepel Jilles. Identite confessionnelle et identite politique // L'islam en France. P., 2008.

L'Express.

Le Figaro.

Le Monde.

Marechal Brigitte. Lesfreres musulmans en Europe. P., 2009.

Meddeb Abdelwahab. La maladie de I'islam. P., 2002.

Sarkozy Nicolas. La Republique, les religions, I'esperance. P., 2004.

Ramadan Tarik. Face a nospeurs. P., 2008.

Ramadan Tarik. Lafoi, la voie et la resistance. Lyon., 2002.

Roy Olivier. La laiciteface a I'islam. P., 2009.

www.la-croix.com 26.01.10

www.lacroix.com/article/ 23.12.09

www.lefigaro.fr/actualite-france/2009/08/15/0/01/-200908 07.01.10

www.lexisnexis.com/fr/buisness/delivery/ 26.01.10

www.lexpress.fr/actualite/societe/religion/musulmans-mais-laiques 17.12.09

www.p-m-f/crbst33.html 08.01.10

www.portail-religion.com/FR/dossier/islam/pratique 17.12.09

Permanent link to this publication: