Арест экс-президента Монголии Н. Энхбаяра в 2012 г., накануне парламентских выборов, всколыхнул всю страну и стал одним из главных событий политической жизни монгольского государства. Оценки этого события разделились. Одни рассматривают его как яркий пример борьбы с коррупцией, свидетельствующий, что Монголия уверенно движется по демократическому пути развития. Другие полагают, что страна скатывается в авторитаризм. Автор показывает, что Монголия, ставшая за последние двадцать лет ярким примером успешной демократизации на постсоциалистическом пространстве в Азии, оказалась в зоне риска. Ориентация страны на добычу и продажу минеральных ресурсов, давление соседних государств и интересы транснациональных компаний могут привести к обострению внутриполитической борьбы, увеличению коррупции и деградации госаппарата, что может закончиться приходом к власти авторитарного лидера и изменением траектории политического развития Монголии.
Ключевые слова: Монголия, демократия, демократизация, Энхбаяр, ресурсы, политика, авторитаризм.
13 апреля 2012 г. но обвинению в коррупции был арестован бывший президент Монголии и лидер Монгольской народно-революционной партии (МНРП) Намбарын Энхбаяр. Сам факт ареста, нарушения при его проведении, а также то, что арест произошел незадолго до выборов в монгольский парламент, стали причиной бурной дискуссии в монгольском обществе и вызвали серьезный международный резонанс. Были озвучены две основные версии происшедшего. Согласно первой, экс-президент был арестован совершенно справедливо, поскольку масштабы коррупции во время его правления достигли невиданных размеров, злоупотребления, в которых его обвинили, действительно имели место, а сам факт ареста является ярким свидетельством того, что Монголия уверенно движется по пути демократического развития (подробнее см.: [Jargal, 2012]). Вторая версия, которую отстаивали главным образом сторонники экс-президента, заключалась в том, что дело носит явно заказной характер и главная цель ареста Н. Энхбаяра — не допустить его к участию в парламентских выборах [Энэрэл, 2012; Jargal, 2012].
Сложившаяся после ареста ситуация представляет собой немалый интерес с исследовательской точки зрения. Дело в том, что Монголия в западной литературе и прессе давно ставится в пример как страна, которая успешно движется по демократическому пути развития. Здесь без значительных нарушений проходят выборы, мирно сменяются парламенты и президенты. На фоне авторитарных режимов соседней Центральной Азии Монголия действительно выглядит демократическим государством. Однако арест экс-президента и развернувшаяся вокруг этого дискуссия поставили ряд вопросов: какая это демократия, действительно ли монгольские власти руководствуются демократическими принципами или только используют демократическую риторику для достижения своих целей, в том числе расправы с политическими конкурентами? Прежде чем попытаться ответить на эти вопросы, рассмотрим, как проходил сам арест, что ему предшествовало и чем закончилось.
АРЕСТ "КРЕСТНОГО ОТЦА КОРРУПЦИИ" ИЛИ РАСПРАВА С ПОЛИТИЧЕСКИМ КОНКУРЕНТОМ?
Намбарын Энхбаяр (1958 г.р.), выпускник Московского литературного института и университета Лидса (Великобритания), был президентом Монголии в 2005-2009 гг. Он начал карьеру с работы переводчика, был генеральным секретарем и вице-прези-
стр. 79
дентом Союза писателей Монголии. После начала демократических преобразований был назначен министром культуры (1992—1996). В 2000 г. стал премьер-министром Монголии, а в 2004-м - спикером парламента - Великого государственного хурала (ВГХ). В 2005 г. одержал победу на выборах на пост президента Монголии.
До 2010 г. Н. Энхбаяр был членом Монгольской народно-революционной партии. Однако после того, как было решено вернуться к прежнему названию партии, существовавшему до 1924 г., - Монгольская народная партия (МНП), Н. Энхбаяр из нее вышел в знак протеста и вместе с другими недовольными основал новую партию иод прежним именем - МНРП. Благодаря своему именитому и популярному в народе лидеру партия стала быстро набирать политический вес. В преддверии парламентских выборов 2012 г. политическая борьба обострилась.
На пресс-конференции 12 апреля 2012 г. Н. Энхбаяр обнародовал засекреченную стенограмму протокола об объявлении чрезвычайного положения, датированную 3 июля 2008 г. Стенограмма представляет собой запись разговоров между нынешним президентом Монголии Ц. Элбэгдоржем, премьер-министром С. Баяром, а также другими высокопоставленными лицами. Они обсуждали ситуацию, возникшую после введения чрезвычайного положения в ответ на беспорядки, начавшиеся в Улан-Баторе после объявления результатов парламентских выборов 2008 г. Согласно официальным данным, победу на них одержала МНРП (45 мест из 76), однако представители оппозиции заявили о фальсификациях, после чего на улицах монгольской столицы начались акции протеста. Вскоре они переросли в беспорядки, была подожжена штабквартира МНРП, погибло пять человек, многие получили ранения. Впоследствии началось судебное разбирательство, к которому, в частности, привлекли и Н. Энхбаяра. Экс-президент при этом настаивал на проведении открытого суда, приглашении в суд действующего президента Ц. Элбэгдоржа, который в 2008 г. возглавлял оппозиционную Демократическую партию, а также обнародовании секретной стенограммы [Ян, 2012(1)]. Последнее, по его словам, позволило бы объяснить судьям и простым гражданам, чем он руководствовался во время беспорядков. Немаловажно, что Н. Энхбаяр обвинил нынешнего президента Ц. Элбэгдоржа в том, что именно по его вине начались беспорядки - после его заявления о фальсификации выборов [Pearly, 2012], что, по его мнению, подтверждала и обнародованная стенограмма [Ян, 2012(2)].
Вечером того же дня, 12 апреля, была предпринята первая попытка задержания Н. Энхбаяра. Сотрудники полиции и Независимой службы Монголии по борьбе с коррупцией окружили автомобиль Н. Энхбаяра, разбили стекла и, угрожая оружием, попытались вытащить его из машины. Однако охране экс-президента удалось его отбить, после чего они укрылись на территории Академии управления. Вскоре после этого к зданию, где находился Энхбаяр, начали прибывать его сторонники, в том числе депутаты ВГХ, а также родственники, которые образовали "живой щит". К зданию стали стягиваться полицейские, которые вместе со спецнодразделением службы по борьбе с коррупцией взяли его в осаду. Утром 13 апреля в 06.05 монгольские спецназовцы прорвали кольцо сторонников экс-президента, ворвались в здание и вынесли Н. Энхбаяра буквально на руках, босиком и с мешком на голове.
Сразу после этого сторонники Н. Энхбаяра обвинили власти в незаконном аресте, который был проведен в отношении лица, находившегося под государственной защитой. Кроме того, несколько парламентариев, бывшие с экс-президентом во время ареста, заявили, что их избили и что тем самым был нарушен закон о депутатской неприкосновенности. Самого же экс-президента отвезли в изолятор временного содержания Центрального аймака, где он вскоре начал сухую голодовку. В столице и других регионах Монголии сторонники Н. Энхбаяра стали выходить на акции протеста, некоторые возмущенные депутаты покинули ряды МНП, в то же время стали пополняться ряды МНРП [Иностранные дипломаты..., 2012]. Свою озабоченность происходящим выразили дипломаты и представители зарубежных организаций.
стр. 80
В Независимой службе по борьбе с коррупцией арест объяснили тем, что Н. Энхбаяра неоднократно вызывали на допрос в связи с расследованием гибели людей во время волнений 2008 г., но он игнорировал повестки [Иринцеева, 2012]. Остается открытым вопрос, почему они не привлекли его раньше? Впрочем, позже было объявлено, что экс-президента арестовали в связи с обвинениями в коррупции.
С 13 апреля по 6 мая Н. Энхбаяр находился в заключении в Центральном аймаке. 26 апреля районный суд Улан-Батора вынес постановление о содержании его под стражей в течение двух месяцев [Former President..., 2012]. Сам Н. Энхбаяр заявил, что его преследование носит политический характер с целью не допустить его к участию в выборах [Чимэг, 2012]. В своем аресте и преследовании он обвинил президента Ц. Элбэгдоржа, премьер-министра С. Батболда, министра юстиции Ц. Нямдоржа и генерального прокурора Монголии Д. Дорлигжава [Н. Энхбаяр..., 2012].
В результате голодовки здоровье Н. Энхбаяра быстро ухудшилось, и его перевели в тюремный госпиталь, а 14 мая выпустили под залог. Смягчению условий содержания также способствовало пристальное внимание международного сообщества - свою озабоченность выразили, в частности, правозащитная организация Amnesty International, генеральный секретарь ООН Пак Ги Мун (лично звонил президенту Ц. Элбегдоржу) [N. Enkhbayar is released..., 2012]; арест экс-президента обсуждался в Сенате США [Feinstein Statement..., 2012], о нем написали ведущие мировые издания.
С момента ареста оставался открытым вопрос: сможет ли Н. Энхбаяр принять участие в парламентских выборах? Ответ был получен 8 июня, когда Главный избирательный комитет Монголии отказался зарегистрировать Н. Энхбаяра в качестве кандидата для участия в выборах 2012 г., сославшись на требования прокурора и суда [Mongolia ex-president..., 2012]. Кроме того, представители комитета сослались на статью 27.5.2 Закона о выборах, которая гласит, что претенденты должны показать, что обладают достаточным знанием, уровнем образования и опытом, чтобы представлять интересы других граждан [Humber, 2012]. Было отказано в регистрации и сыну Н. Энхбаяра, Э. Батшугару, поскольку он не прошел обязательную военную службу. Отказ под предлогом некомпетентности человеку, который в течение многих лет занимал высшие государственные посты, включая президентский, не выглядит убедительно. Очевидно, что монгольские власти пытались найти любой предлог, чтобы не допустить Н. Энхбаяра к выборам.
Судебное разбирательство откладывалось несколько раз и началось только в конце июля, уже после выборов. Видимо, вынесение приговора до выборов было чревато последствиями. Обвинительный приговор Н. Энхбаяру мог вызвать новую волну протестов, повысить популярность МНРП, в то время как неопределенность оставляла пространство для маневров. После трехдневного разбирательства 2 августа Н. Энхбаяру вынесли обвинение но трем пунктам. Во-первых, его обвинили в незаконной приватизации гостиницы в 2007 г., в результате которой государству был нанесен ущерб в размере 137 млн тугриков (около 100 тыс. долларов США). Во-вторых, его признали виновным в махинациях с издательским домом "Улаанбаатар тайме", в результате которых младшая сестра Н. Энхбаяра, Энхтуяа, якобы получила 49% акций. Наконец, третий пункт обвинений касался событий 2000 г., когда Энхбаяр был лидером фракции МНРП в ВГХ. Тогда он получил в дар от Японии телевизионное оборудование стоимостью 113 тыс. дол., которое предназначалось буддийскому монастырю Гандан. Однако оно было использовано для развития телеканала ТВ9, который принадлежал Н. Энхбаяру. Кроме того, бывшего лидера Монголии обвиняли в незаконных поставках стали корпорации "Эрдэнэт", в результате чего последняя понесла убытки на 930 млн тугриков. Ему ставили в вину ввоз в страну книг без уплаты пошлины, однако это обвинение было снято по итогам разбирательства [Солянская, 2012].
В итоге Н. Энхбаяра признали виновным в коррупции и превышении служебных полномочий и приговорили к четырем годам тюремного заключения и частичной кон-
стр. 81
фискации имущества с целью компенсации ущерба, нанесенного комбинату "Эрдэнэт" и монастырю Гандан [Mongolia ex-leader..., 2012]. В декабре 2012 г. приговор был пересмотрен и срок заключения сократили до 2.5 лет. При этом несколько месяцев Н. Энхбаяр провел в больнице в связи с ухудшившимся состоянием здоровья.
Однако расследование на этом не прекратилось: совместная рабочая группа из сотрудников Главного следственного управления и службы по борьбе с коррупцией продолжила проверку бывших членов парламента и некоторых чиновников. В международный розыск была объявлена младшая сестра Н. Энхбаяра - Н. Энхтуяа [По Интериолу разыскивают..., 2012]. В то же время его сын Э. Батшугар получил высокую должность вице-президента Монголбанка, что можно рассматривать как некую уступку со стороны властей с целью смягчения ситуации. Дело в том, что по результатам июньских выборов в парламент Демократическая партия (ДП) одержала победу, но с недостаточным перевесом (31 место), поэтому была вынуждена вступить в коалицию с другими партиями. Монгольская народная партия, занявшая второе место на выборах (28 мест), - основной политический конкурент ДП, и союз с ней был бы негативно воспринят избирателями. Поэтому демократы решили сформировать коалицию с МНРП, оказавшейся на третьем месте по итогам выборов. Однако из-за противостояния лидеров этих партий - Ц. Элбэгдоржа и Н. Энхбаяра - и ареста последнего коалиция в первые месяцы после выборов находилась под угрозой распада. Члены МНРП пытались улучшить положение Н. Энхбаяра, периодически шантажируя демократов и угрожая выходом из коалиции. Поэтому назначение сына Н. Энхбаяра на высокий пост можно рассматривать как попытку стабилизировать ситуацию.
С. Лувсандэндэв, директор Фонда "Сант Марал", занимающегося опросами общественного мнения, сказал, что Н. Энхбаяр находился под следствием довольно долго, но арестовали его только накануне выборов, что вряд ли является совпадением [Pearly, 2012]. Тот факт, что арест произошел после обнародования секретной стенограммы, может навести на мысль, что власти испугались дальнейших разоблачений, тем более накануне выборов, и перешли к решительным действиям. В то же время главный редактор журнала "Ундэстний тойм" Д. Батбаяр высказал мнение, что Н. Энхбаяр, узнав о готовящемся аресте, специально обнародовал стенограмму, чтобы политизировать процесс [Батбаяр, 2012].
Судебное разбирательство в отношении Н. Энхбаяра поставило целый ряд вопросов. Безусловно, обвинения в коррупции не лишены основания (в монгольских газетах Н. Энхбаяра нередко называли "крестным отцом коррупции"), но он не единственный коррупционер в монгольской власти. Коррупция вообще одна из ключевых проблем современной Монголии: в ежегодных оценках Transparency International страна занимает 120-е место из 183 [Areddy, 2012]. Многое говорит в пользу того, что не только коррупция стала причиной внимания судебных органов к фигуре экс-президента. Будучи крупным влиятельным политиком с большим опытом и поддержкой среди населения, Н. Энхбаяр мог составить серьезную конкуренцию действующему президенту Ц. Элбэгдоржу. Опрос общественного мнения в марте-апреле 2012 г. показал, что популярность Н. Энхбаяра выше, чем у президента и премьер-министра [Politbarometer 10(43), 2012]. Важно понимать, что речь шла не просто о личных амбициях политиков, но о том, кто будет распоряжаться значительными доходами от добычи полезных ископаемых (угля, меди, урана, золота и др.), которые, как ожидается, начнут поступать в ближайшие годы. Согласно данным различных обзоров (до 2004 г.), качество государственного управления в Монголии снижалось, особенно в области эффективности управления и борьбе с коррупцией [Fritz, 2007]. Внимание к этим проблемам и их актуальность в последние годы возросли в связи с тем, что на кону оказались доходы от добычи полезных ископаемых и их распределение в обществе.
Кроме того, это не только и, возможно, не столько противостояние Ц. Элбэгдоржа и Н. Энхбаяра, сколько МНРП и ДП, а также МНРП и МНП, другими словами,
стр. 82
монгольских элит и стоящих за ними сил. По мнению американского исследователя Д. Ривза, арест Н. Энхбаяра только выглядит как борьба с коррупцией, но на самом деле это не так [Reeves, 2012]. Как пишет ученый, в реальности за этим стоит протекция старым друзьям, а судебная система находится в зависимости от того, кто у власти. Институты, которые должны быть независимыми, в действительности используются в политических интересах одной из сторон, в частности для организации политически мотивированных дел [там же].
В случае с арестом Н. Энхбаяра ситуация действительно выглядит так, как ее описал американский ученый. Возможно, власти решили убить двух зайцев сразу — расправиться с политическим конкурентом и наказать преступника. Но можно ли рассматривать этот арест и связанные с ним события как признак действительно серьезных перемен в монгольском обществе? И если да, то какие это перемены, куда они ведут? Представляется, что для ответа на эти вопросы стоит посмотреть на последние двадцать лет монгольской истории и ее политического развития.
НЕТИПИЧНАЯ ДЕМОКРАТИЯ
Распад социалистического блока, падение ряда авторитарных, тоталитарных и коммунистических режимов в конце XX столетия были восприняты мировым сообществом с большим энтузиазмом. Исследователи заговорили о "третьей волне" глобальной демократизации. Представлялось, что все государственные режимы в конечном счете придут к "постепенному выстраиванию консолидированной демократии либерального типа" [Мельвиль, 2007]. Однако реальность оказалась сложнее и многообразнее этой простой линейной концепции - достаточно взглянуть на весь спектр политических режимов на современном постсоветском пространстве. Стало очевидно, что изменения носят разновекторный характер, следовательно, необходимы новые идеи и концепции для адекватного анализа происходящего.
В Монголии в отличие от стран, где изначальный толчок процессам демократизации был дан сверху, представителями правящей элиты или ее частью, власть сменилась под давлением народных масс, можно сказать - демократическим путем [Грайворонский, 1996, с. 93]. Ни одна из главных партий или коалиций (МНРП, МНП, ДП) не выступала за возвращение к прежней идеологии, за восстановление прежних порядков.
Из пяти государств Центральной Азии в конечном итоге во всех сложились разнообразные авторитарные режимы. Монголии удалось не только не скатиться в авторитаризм, но и, наоборот, продвинуться по пути демократизации. По данным исследований Freedom House в 1999-2000 гг., Монголия оказалась единственной посткоммунистической страной в Азии, которая подходила под критерии свободной политии [Fish, 2001, р. 324].
Монголия представляет собой крайне нетипичный случай демократизации. Лишившись советской помощи, в начале 1990-х гг. страна оказалась в кризисной ситуации. Экономическое положение в стране резко ухудшилось, в то время как одним из факторов демократизации является достаточно высокий уровень экономического развития. Кроме того, Монголия находится довольно далеко от других демократических государств, что исключает какое-то внешнее влияние на ситуацию в стране, как это было в странах Восточной Европы. Конечно, в 1990-е гг. западные страны и организации, предоставлявшие Монголии гуманитарную и финансовую помощь, оказывали влияние на внутреннюю политику страны (см. ниже), но здесь речь идет именно о соседстве с демократическими государствами. В последнем случае тесные политические, экономические и прочие связи могут благоприятствовать внутренним преобразованиям.
Наконец, в стране нет традиции демократии. Хотя некоторые исследователи (см., например: [Sabloff, 2001]) находят черты протодемократии в особенностях политического устройства кочевых обществ, где степень контроля хана над своими поддан-
стр. 83
ными была далеко не абсолютной, поскольку последние в случае недовольства всегда могли откочевать. Однако вряд ли корректно объяснять демократические преобразования современной Монголии, ссылаясь на реалии древности и средневековья. Пример соседей-кочевников - Кыргызстана и Казахстана - не подтверждает этот тезис. Почему же страна, к моменту распада СССР но уровню экономического развития и уровню грамотности населения примерно равная таким республикам, как Туркменистан или Узбекистан, встала на путь демократического развития, в то время как в упомянутых республиках демократия провалилась?
Иногда в качестве фактора демократизации общества выделяют небольшую численность населения - в небольших обществах элиты малы и более склонны договариваться, чем применять силу и репрессии против политических оппонентов. Однако пример Объединенных Арабских Эмиратов ставит эту гипотезу под сомнение. Получается, что демократизация в Монголии не обусловлена ни экономическими, ни географическими, ни историческими особенностями; культурно-религиозные и этнические факторы можно назвать благоприятными, но не решающими [Fritz, 2002, р. 95-96].
Как полагает итальянская исследовательница Верена Фритц, исходя из существующих в начале 2000-х it. теорий, убедительно объяснить демократизацию Монголии сложно, более того, она была маловероятна и уж точно не могла увенчаться успехом [Fritz, 2002, р. 80].
По определению А. Пржеворски, демократия - это система управления, сочетающая свободу, неопределенность результатов выборов и определенность процедур. Свобода подразумевает свободные выборы, т.е. свободу партий и кандидатов участвовать в выборах, свободный доступ к СМИ и пр. [Przeworski, 1991, р. 10-14]. Неопределенность результатов означает возможность выбора и, следовательно, наличие разных политических сил.
Монголия по уровню свободы, в том числе свободы прессы, как правило, причисляется к свободным странам [Fritz, 2002, р. 81]. Свобода собраний, многопартийность соблюдаются. Из упомянутых выше факторов, пожалуй, наиболее проблематичным была определенность процедур, поскольку правила и законы здесь довольно часто менялись.
Согласно X. Линз и А. Степан, о консолидации демократии можно говорить в том случае, когда демократия принята и понимаема как единственно возможный вариант политического устройства общества [Linz, Stepan, 1996, p. 6]. Ни одна значительная общественная или политическая группа в оппозиции не должна пытаться поменять демократические правила игры. Те, кто у власти, должны следовать конституционным правилам, а граждане - поддерживать демократию даже перед лицом экономического или политического кризиса. В Монголии существующие партии не оспаривают и не препятствуют соблюдению демократических процедур, правительство и президент стараются следовать конституции, и население поддерживает "существующую политическую систему". По данным опроса Фонда "Сайт Марал", проведенного в 2012 г., несмотря на серьезные проблемы (безработицу, низкий уровень жизни, инфляцию) и неспособность правительства их решать (63.8% монголов считают, что меры, предпринимаемые правительством для их решения, заканчиваются провалом), подавляющее число опрошенных (всего в опросе участвовали 1000 человек) поддерживают демократические ценности [Politbarometer 11(44), 2012]. Более половины опрошенных удовлетворены в той или иной степени демократией и существующей политической системой [там же]. Поэтому в соответствии с вышеупомянутыми критериями Монголия является консолидированной демократией.
Какие факторы и причины обусловили это? Некоторые исследователи выделяют крайне быстрое формирование и укрепление партийной системы [Fritz, 2002, р. 84]. Действительно, в отличие от многих других постсоветских стран, где демократиче-
стр. 84
ские силы погрязли во взаимных склоках, расколах и были вытеснены на периферию политической жизни, монгольским демократам в 2000 г. удалось объединиться в дееспособную партию, способную конкурировать с МНРП. Первые демократы представляли собой молодое поколение монгольской элиты, будучи мелкими чиновниками, представителями творческой и научной интеллигенции. Им удалось инициировать изменения, избежав при этом кровопролития и столкновений. Это стало возможным благодаря тому, что монгольская элита концентрировалась главным образом в Улан-Баторе, и ввиду общей немногочисленности все были тесно взаимосвязаны друг с другом. Руководителям страны было проще и выгоднее пойти на компромисс. Кроме того, некому было оказать внешнее давление на принятие решений о силовом подавлении демонстраций. И наконец, у власти на конец 1980-х - начало 1990-х гг. не было какого-то одного авторитарного лидера, который захотел бы удержать власть любой ценой (подробнее о политических преобразованиях в Монголии см.: [Яскина, 1995]).
Как считает М. Фиш, в 1990-х начале 2000-х гг. Монголия не воспринималась мировыми державами как важный стратегический партнер, поэтому никто не поддерживал какого-то конкретного монгольского политика, что способствовало демократизации [Fish, 2001, р. 326]. В отличие от Монголии поддержка США А. Акаева в Кыргызстане, поддержка Россией Н. Назарбаева в Казахстане и А. Лукашенко в Беларуси способствовали укреплению авторитарных режимов в этих странах [Fish, 2001, р. 328]. Дальнейшие события также способствовали демократизации страны: сближение Монголии с США, визит Дж. Буша в 2005 г.
Монголия начала получать зарубежную гуманитарную помощь уже с 1990 г., что помогло избежать серьезных волнений. Выборы 1990 г. закончились провалом для демократических сил, по сути, МНРП удалось перехитрить оппонентов и вернуться к власти, при этом уменьшив протестные настроения внутри страны. Однако изменения уже начались. Вернув власть в свои руки, МНРП решила поделиться ею с некоторыми представителями оппозиции, желая как привлечь "новую кровь", так и разделить с ними ответственность в случае неудачи.
Следующим важным этапом стало принятие новой Конституции в 1992 г., которая провозглашала Монголию парламентско-президентской республикой. Как считают исследователи, это имело важные последствия для дальнейшей демократизации страны, поскольку ослабляло авторитарные тенденции во власти [Fritz, 2002, р. 88]. Определенную роль здесь сыграли и личности лидеров страны, оказавшихся у власти в переходный период: Ж. Батмунха и П. Очирбата. Первый, будучи генеральным секретарем ЦК МНРП, лично настоял на отставке ЦК в ответ на требования реформаторов, чтобы не допустить кровопролития. Второй дважды избирался президентом, но, судя по всему, не имел серьезных властных амбиций. В момент преобразований Монголия в отличие от соседних стран не имела единственного харизматичного лидера, который впоследствии, пользуясь накопленным авторитетом, стал бы аккумулировать вокруг себя власть и "закручивать гайки".
Монголия вообще опровергает довольно распространенное мнение, что авторитарная власть появляется в результате слабости государства в условиях смены режима [Fish, 2001, р. 334]. В начале 1990-х гг. монгольская экономика и государственные институты находились в состоянии глубокого кризиса, однако это не привело к появлению сильного президента, призванного решить проблемы переходного периода. Впрочем, эта точка зрения М. Фиша не так убедительна. Страна сильно зависела от внешней помощи, и демократизация была одним из условий (необязательно прописанных в договорах) ее получения. В стране не было каких-то значительных внутренних ресурсов, которые потенциальный авторитарный лидер мог бы начать контролировать и перераспределять. По сути, слабое государство следовало указаниям международных организаций и стран-доноров, которые в некотором роде заменяли местную авторитарную власть. Как пишет монгольский исследователь Л. Мунх-Эрдэнэ, «...политика
стр. 85
и рекомендации институтов глобального управления, таких как МВФ, не оставили или почти не оставили правительству никакого политического выбора... В Монголии был установлен режим "транснациональной правительственноcти» (transnational governmentality) [Munkh-Erdene, 2012, p. 64-65].
Победа демократических сил в 1990 г. оказалась кратковременной: к власти вернулась МНРП в результате теперь уже демократических выборов. Позиции МНРП были по-прежнему сильны, а демократы оказались разрознены и дезориентированы. На этом этапе, как отмечает В. Фритц, ключевую роль сыграли зарубежные фонды и организации, которые поддержали монгольских демократов [Fritz, 2002, р. 89]. Так, Фонд Конрада Аденауэра (Konrad-Adenauer-Stiftung) способствовал формированию коалиции между национально-демократической и социально-демократической партиями накануне выборов 1996 г. При финансовой поддержке американского международного республиканского института (International Republican Institute) был сформулирован и напечатан (350 тыс. копий) "Контракт с монгольским избирателем" [там же]. Эта помощь, а также недовольство монголов политикой МНРП и экономической ситуацией в стране способствовали победе демократов (50 мест из 76) на парламентских выборах 1996 г.
Таким образом, основную роль здесь сыграли серьезная зависимость Монголии от внешней поддержки и геополитическое положение страны - будучи зажатой между двумя гигантами - Россией и Китаем, Монголия искала поддержки своей независимости со стороны других стран (так называемый третий сосед). Поддержка зарубежных фондов сработала во многом из-за немногочисленности населения Монголии. В то время как внешние организации не были сильно заинтересованы в Монголии и выделяли не слишком много средств в расчете на душу населения, их помощь оказалась существенной [Fritz, 2002, р. 92].
В целом внешние факторы и влияния сыграли значительную роль в демократизации Монголии. Во-первых, сам процесс реформ стал возможен в результате ослабления и распада СССР. Во-вторых, в переходный период большую помощь оказали капиталистические страны-доноры, прежде всего США, Япония и Германия.
Дальнейшие события развивались так: "шоковая терапия", проводимая демократами, вызвала недовольство монголов, а внутренние разногласия привели к распаду коалиции [Rossabi, 2005, р. 94-96]. Но монгольским демократам вновь удалось сплотиться в 2000 г. и выиграть выборы 2012 г. Они получили шанс уйти от зависимости от внешней помощи за счет доходов от продажи полезных ископаемых. Здесь, однако, вновь возник вопрос о зависимости от внешнего влияния - на этот раз горнодобывающих компаний и Китая - основного потребителя монгольских ресурсов.
Природные ресурсы страны вызвали в 2000-е гг. большой интерес со стороны разных государств и организаций. О своем желании принять участие в их добыче заявили Россия, Китай, Канада, США, Япония, Республика Корея, Австралия. Зашла речь о значительных инвестициях и последующих доходах. Вместе с тем стали расти протестные настроения среди населения, которое требует, чтобы часть доходов от продажи ресурсов попадала в руки простых людей. Растет число недовольных тем, что работы по добыче ископаемых разрушают экологию и привычные места кочевок, в целом сопровождаясь серьезными изменениями в жизни простых монголов. Все чаще раздаются обвинения в том, что ресурсами страны полностью завладел Китай или ситуация близка к этому, что грозит потерей независимости Монголии [Awehali, 2011; Jackson, 2012; Snow, 2010].
В этих условиях правительство вынуждено лавировать между соблюдением прежних соглашений и обязательств перед зарубежными компаниями и интересами населения (т.е. избирателей), что ведет к росту политической напряженности и борьбы внутри страны. В то же время зарубежные инвесторы и компании недовольны попытками монгольского правительства пересмотреть принятые соглашения и тем, что приход к власти новых сил часто влечет за собой изменения в законодательстве, которые затрагивают интересы этих компаний. Сейчас крупнейшие инвестиционные проекты с
стр. 86
участием иностранцев должны утверждать парламент, правительство и совет безопасности во главе с президентом, что существенно затягивает принятие решений. Поэтому при появлении в стране авторитарного лидера, стремящегося к власти и при этом готового к сотрудничеству с горнодобывающими компаниями на выгодных для них условиях, последние могут оказать ему поддержку. В этом смысле показательно высказывание одного из западных инвесторов в интервью журналу "Власть": "Мы очень надеялись на то, что в ходе нынешней кампании (т.е. выборов в парламент. - Р.С.) в стране появится одна ведущая политическая сила. Не важно, ДПМ или МНП. Главное, чтобы это были люди, которые бы контролировали ситуацию" [Габуев, 2012].
Как было показано выше, относительный успех демократизации в Монголии можно объяснить складыванием благоприятного политико-экономического контекста. Однако теперь, когда монголы сделали ставку на природные ресурсы, этот контекст стал меняться. Вопрос в том, повлечет ли это за собой серьезные изменения в политической жизни страны.
ПЕРСПЕКТИВЫ ДЕМОКРАТИИ В МОНГОЛИИ
Американский исследователь М. Фиш в статье о демократии в Монголии среди пяти факторов, губительных для демократизации, ставит на первое место наличие природных ресурсов [Fish, 2001, р. 335]. Статья была опубликована в 2001 г., когда вопрос о добыче полезных ископаемых в стране не стоял так остро, как сейчас. По мнению ученого, избыток минеральных ресурсов нередко сводит политику к борьбе за контроль над добычей и сбытом этих ресурсов, повышает уровень коррупции и негативно влияет на государственный аппарат. В частности, примеры соседей Монголии — Казахстана и Туркменистана — свидетельствуют об этом.
Примеры соседних стран, а также постсоветского пространства в целом свидетельствуют еще о том, насколько изменчивыми и трудно предсказуемыми могут быть траектории политического развития государств. Так, Киргизия в первые годы независимости часто описывалась как "остров демократии". Победа "оранжевой революции" на Украине, воодушевившая сторонников демократизации в соседних странах, закончилась возвращением В. Януковича и тюремным сроком для Ю. Тимошенко, с делом которой сравнивают и дело Н. Энхбаяра. Конечно, как было сказано выше, Монголию можно считать консолидированной демократией, т.е. переходный процесс там завершен, что означает меньшую вероятность крена в сторону авторитаризма. Но усиление связей Монголии с Китаем, достигшим значительного экономического успеха при авторитарном правлении, не способствует развитию демократических институтов.
Здесь, впрочем, может сыграть свою роль в целом негативное отношение монголов к южному соседу - антикитайские настроения будут препятствовать заимствованию авторитарных политических моделей. Остается и внутриполитическая борьба, которая с увеличением ставок обостряется. Кроме того, зарубежные горнодобывающие компании заинтересованы в том, чтобы законы в сфере природопользования, а также условия соглашений были зафиксированы и не менялись в зависимости от того, какая партия в парламенте одержит победу. Ситуация может сложиться таким образом, что при появлении предпосылок авторитаризма в Монголии западные игроки поддержат сильного лидера, с которым будет проще договориться.
Можно сказать, что арест Н. Энхбаяра вскрыл противоречия и слабости монгольской демократии. Внешне являясь ярким примером борьбы с коррупцией и следования закону, он в то же время показал, что демократические институты и демократическая риторика могут быть использованы в политической борьбе для расправы с оппонентами. Здесь не так принципиально, какими именно мотивами руководствовались монгольские власти. Важно, что арест, являя торжество демократии в Монголии, продемонстрировал ее уязвимость, показал, что свобода и плюрализм могут вести к политической нестабильности, выходом из которой может стать авторитаризм.
стр. 87
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Батбаяр Д. Голова мертвого верблюда-производителя // Новости "Монголии сегодня". 17 апреля 2012 г.
Габуев А. Битва за степь // Коммерсантъ Власть. № 27 (981), 09.07.2012.
Грайворонский В.В. Первые шаги к новой модели развития // Восток (Oriens). 1996. № 6.
Иностранные дипломаты в Монголии: права Энхбаяра нарушены // Информ Полис, 17.04.2012. URL: http://www.infpol.ru/ncws/667/112618.php (дата обращения: 25.05.2012).
Иринцссва Л. Волнения в Монголии. За что арестован бывший президент страны Энхбаяр?//Телекомпания "АригУс", 13.04.2012. URL: http://arigus-tv.ru/ncws/dctail.php?lD=24810 (дата обращения: 26.05.2012).
Мсльвиль А.Ю. Демократические транзиты // Политология: Лексикон / Под ред. А.И. Соловьева. М.: РОССНЭН, 2007.URL: http://www.mgimo.ru/filcs/31076/31076.pdf
По Интерполу разыскивают сообщников Н. Энхбаяра // Монголия сегодня. № 41(551), 21 октября 2012 г.
Солянская К. Президент на миллиард // Газета.ру, 03.08.2012. URL: http://www.gazcta.ru/politics/2012/ 08/03_a_4709009.shtml (дата обращения: 23.08.2012)
Энэрчл Э. Что произошло и что будет? // Новости "Монголии сегодня", 18 апреля 2012 г.
Ян А. "Информ Полис": Степная демократия дала сбой // Информ Полис. 19.04.2012. URL: http://www. infpol.ru/ncws/667/113449.php (дата обращения: 20.05.2012).
Ян А. Бывшего президента Монголии вызывают в суд // Информ Полис. 21.03.2012. URL: http://www. infpol.ru/ncws/670/108832.php (дата обращения: 20.05.2012).
Яскина Г.С. Политические реформы в современной Монголии // Проблемы Дальнего Востока. 1995. № 5.
Н. Энхбаяр: Хэрвээ миний амь нас хохирвол Ц. Элбэгдорж, С. Багболд, Д. Дэмбэрэл, Д. Дорлигжав, Зориг нар буруутай // 24tsag.mn, 12.05.2012. URL: http://www.24tsag.mn/contcnt/11591.shtml
Чимэг Б.О. Цолмон: Хуулийнхан нехрийг маань алж байна. Цаазалж алж байна. Тэгэхдээ маш удаан хугацаанд тарчилган алж байна // 24tsag.mn, 10.05.2012. URL: http://www.24tsag.mn/contcnt/ll511.shtml
Arcddy J.Т. Something Amiss in Land of Nomads // The Wall Street Journal. May 7, 2012. URL: http://blogs. wsj.com/dispatch/2012/05/07/somcthing-amiss-in-land-of-nomads
Awchali B. Mongolia's wilderness threatened by mining boom // The Guardian, 11 January 2011. URL: http:// www.lhcguardian.com/cnvironmcnt/2011/jan/11/mongolia-wildcrncss-mining-boom
Fcinstcin Statement on Former Mongolian President Enkhbayar // Diannc Fcinstcin, May 14, 2012. URL: http://www.fcinstcin.scnatc.gov/public/indcx.cfm/2012/5/feinstcin-statcment-on-formcr-mongolian-prcsidcnt-enkhbayar
Fish S.M. The Inner Asian anomaly: Mongolia's democratization in comparative perspective // Communist and Post-Communist Studies Communist and Post-Communist Studies. Issue 34. 2001.
Former President N. Enkhbayar was detained as convict for the period of two months // InfoMongolia.com, April 27, 2012. URL: http://www.infomongolia.com/cl/ci/3893
Fritz V. Mongolia: Dependent Democratization // Journal of Communist Studies and Transition Politics. Vol. 18. N 4. 2002.
Fritz V. Democratization and Corruption in Mongolia // Public Administration and Development. Special Issue: Symposium on Political Corruption. Vol. 27. Issue 3. August 2007.
Humbcr Yu. Mongolia Ex-President to Appeal Being Barred From Next Election // Businessweek, June 07, 2012. URL: http://www.businesswcck.com/ncws/2012-06-07/mongolia-cx-prcsidcnt-to-appcal-bcing-barrcd-from-ncxt-clcction
Jackson S.L. Herders Protest the Unpavcd Coal Truck Road in Umnigovi // Mongolia Focus. September 7, 2012. URL: http://blogs.ubc.ca/mongolia/2012/hcrdcrs-protcst-in-umnigovi
Jargal O. Mongolia - High Ranking Politicians Should Not Be Above the Law // Future Challenges, April 19, 2012. URL: http://futurechallcngcs.org/local/mongolia-high-ranking-politicians-should-not-bc-abovc-thc-law
Linz J. Stcpan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation: Southern Europe, South America, and Post-Communist Europe. Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 1996.
Mongolia cx-lcadcr Nambar Enkhbayar jailed // BBC News, August 3, 2012. URL: http://www.bbc.co.uk/ ncws/world-asia-19107293
Mongolia cx-prcsident nixed from upcoming election // http://www.foxnews.com/world/2012/06/08/mongoliacx-prcsidcnt-nixcd-from-upcoming-clcction
Munkh-Erdcnc L. Mongolia's Post-Socialist Transition: A Great Ncolibcral Transformation // Mongolians After Socialism: Politics, Economy, Religion. Ulaanbaatar, Admon Press, 2012.
N. Enkhbayar is released on bail // InfoMongolia.com, May 15, 2012. URL: http://www.infomongolia.com/ ct/ci/4043
Pearly J. Mongolia: Arrest of Ex-President Adds Uncertainty to Upcoming Elections // Eurasianct.org. April 17, 2012. URL: http://www.curasianct.org/nodc/65274
Politbaromctcr 10(43) // "SANT MARAL" Foundation, April 2012. URL: http://www.santmaral.mn/sitcs/ dcfault/filcs/SMPBE12.Apr.pdf
Politbaromctcr 11(44) // "SANT MARAL" Foundation, June 2012. URL: http://santmaral.mn/sitcs/dcfault/ filcs/SMPBE 12.Jun_0.pdf
стр. 88
Przcworski A. Democracy and the Market: Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. Cambridge: Cambridge University Press, 1991 (Studies in Rationality and Social Change).
Reeves J. Mongolia steps in the wrong direction // Asia Times Online, December 8, 2012. URL: http://www. atimcs.com/atimcs/China/NL08Ad08.html
Rossabi M. Modern Mongolia: From Khans to Commissars to Capitalists. Berkeley, Los Angeles: University of California Press, 2005.
Sabloff P.L.W. Genghis Khan, Father of Mongolian Democracy // Modern Mongolia: Reclaiming Genghis Khan / Ed. by P.L.W. Sabloff. Philadelphia: University of Pennsylvania Museum of Archaeology and Anthropology, 2001.
Snow К. H. The Naked Face of Capitalism: Goldman Prizewinner Shoots up Foreign Mining Firms in Mongolia (Western Deceptions and the Extinction of the Nomads). December, 2010. URL: http://www.consciousbcingalliancc. com/2010/12/post-2/
стр. 89
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
![]() |
Editorial Contacts |
About · News · For Advertisers |
![]() 2020-2025, BIBLIO.UZ is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Uzbekistan |