В статье на основе дипломатической переписки между госдепартаментом США и правительством Турции относительно отправки турецкого контингента на Корейский полуостров для участия в боевых действиях на стороне войск ООН прослеживается связь этого решения турецкого правительства и его намерением добиться членства в НАТО.

На рубеже 40 - 50-х гг. XX в. Турция переживала ряд перемен в своей внутриполитической жизни. Наиболее важной из них стал приход к власти правительства Демократической партии во главе с Аднаном Мендересом, которая сменила прежде лидировавшую Народно-республиканскую партию. Это событие отразилось и на внешней политике страны.

Оказание экономической помощи со стороны США по плану Маршалла носило преимущественно военный характер. Правительство Турции с началом "холодной войны"приняло сторону Запада и с созданием НАТО в 1949 г. турецкая дипломатия стала прилагать все усилия к вступлению в эту организацию. Но многие ее члены по разным причинам выступали против принятия в него Турции. Великобритания не желала включения Турции, поскольку это могло бы привести к полному подчинению последней США, главенствовавшими в НАТО. Скандинавские члены блока опасались быть вовлеченными в конфликт из-за неевропейской страны, каковой они считали Турцию, поскольку отношения последней с Советским Союзом были весьма непростыми.

Такое положение вызывало серьезное беспокойство правительства Турции, поэтому изменение отношения к ней в первую очередь стран Запада и, как следствие, вступление страны в НАТО стали первоочередными целями турецкой дипломатии. Возможность поднять свой статус в глазах США и стран Запада появилась у Турции с началом войны на Корейском полуострове в июне 1950 г., с этой целью правительство Демократической партии решилось отправить контингент турецких войск на Корейскую войну на стороне сил ООН.

Война на Корейском полуострове началась через месяц после того, как в Турции к власти пришло новое правительство Демократической партии. 25 июня 1950 г. северокорейские войска пересекли 38-ю параллель и вторглись на территорию Республики Кореи. Совет Безопасности ООН расценил эти действия как угрозу миру на Корейском полуострове и обратился к странам ООН с призывом оказать военную помощь Южной Корее. Было создано объединенное командование ООН во главе с США.

Когда вторая резолюция Совета Безопасности ООН от 27 июня 1950 г. была оглашена в турецком парламенте, депутаты незамедлительно приняли решение об отправке воинского контингента в Республику Корею. Касым Гюлек, турецкий пред-

стр. 88
ставитель в Комиссии ООН по корейским делам, выступил с речью в меджлисе, высказав уверенность в том, что "любая страна, будь то Турция, Греция, Иран или какая-то другая, которая потенциально является объектом подобной агрессии со стороны Советского Союза, не может остаться в стороне от событий в Корее и не оказать помощи Южной Корее". Гюлек также отметил, что "каждая из этих стран видит себя на месте Республики Кореи и, глядя на происходящее там, задумывается о своем будущем" [Political Affairs..., June 27,1950, tel. N 330]. 29 июня готовность к оказанию поддержки Южной Корее высказал министр иностранных дел Турции Фуат Кёпрюлю в беседе с послом США в Турции Уодсуортом [Political Affairs..., June 29, 1950, tel. N 343].

В своем отчете в госдепартамент США Уодсуорт отметил, что в турецкой прессе во всех статьях, посвященных корейским событиям, просматривается страх турок перед подобной агрессией со стороны Советского Союза [Political Affairs..., June 29, 1950]. Посол Турции в Москве Гёкер в тот же день отправил в госдепартамент сообщение, в котором выражал сомнение в том, что "Советы станут оказывать помощь Северной Корее" и "скорее всего их объектом внимания станет Иран, который входит также в сферу интересов Турции" [Political Affairs..., June 29, 1950].

Готовность турецкого правительства оказать помощь Южной Корее была основана не только на страхе угрозы со стороны СССР. Как отмечает немецкий историк Цюрхер, "Мендерес прекрасно знал, что некоторые европейские страны, являющиеся членами НАТО, выступают против вступления Турции в эту организацию. Однако он понимал, что у него в руках есть козырь: после начала войны на Корейском полуострове он выступил за то, чтобы отправить туда контингент турецких войск" [Zurcher, 2001, S. 341]. Решение премьер-министра отправить войска в Корею имело цель продемонстрировать единство с европейскими странами и переубедить противников принятия Турции в НАТО.

Другим подтверждением того, что решение об отправке войск носило чисто политический характер и имело цель достичь сближения с Западом, является заявление министра иностранных дел Турции от 14 июля, когда он в своей очередной беседе с Уодсуортом отметил, что для турецкой общественности факт отправки войск в Корею является попыткой "поставить себя в один ряд со странами западной демократии" [Political Affairs..., July 14, 1950, tel. N 31]. По свидетельству американского дипломата Джорджа Макги, который во время Корейской войны занимал должность помощника госсекретаря по делам Ближнего Востока, Южной Азии и Африки и в чьи обязанности входила координация реализации программы экономической помощи Турции, последняя была первой страной после США откликнувшейся на призыв ООН. Тогда Мендерес заявил, что только путем решения отправить войска на корейский фронт, к которому должны прийти свободолюбивые страны, можно предотвратить акты агрессии и сохранить мир во всем мире [McGhee, 1997, р. 32].

Официальное обращение генсека ООН Трюгве Ли к турецкому правительству с просьбой оказать военную помощь было сделано 24 июля 1950 г. [Turk..., 1982, S. 236]. В ту же ночь срочно было созвано совещание кабинета министров. Премьер-министр Мендерес был обеспокоен возможной негативной реакцией со стороны СССР на отправку турецких войск в Корею. Посол Турции в США Эркин на это ответил: "Если мы сегодня не поможем Южной Корее, то кто же завтра поможет нам в случае возможного нападения на нас Советского Союза" [Zurcher, 2001, S. 340]. Эркин предложил вынести этот вопрос на обсуждение в меджлис, с чем Мендерес согласился. Посол Сарпер, который в то время занимал пост постоянного представителя Турции в ООН, считал, что отправка воинского контингента в Южную Корею должна быть связана со вступлением Турции в НАТО. Эркин не разделял его точки зрения и полагал, что Турция, с одной стороны, должна помочь Южной Корее, а с другой стороны,

стр. 89
как и прежде, продолжать делать все возможное для вступления в НАТО, но не связывать эти два вопроса воедино [Zurcher, 2001, S. 340]. Таким образом, встал вопрос о том, должно ли быть требование включить Турцию в НАТО обязательным условием для отправки воинского контингента в Корею или нет. Такое требование было бы вполне обоснованным в качестве платы Турции за ее участие в военных действиях на стороне США. Но в глазах противников включения Турции в НАТО это требование выглядело бы как своего рода политическая сделка.

25 июля 1950 г. правительство Мендереса объявило о своем решении отправить на корейский фронт бригаду из 4500 человек [Political Affairs..., July 25,1950, tel. N 45]. Согласно другому источнику, в тот день Анкара объявила об окончании формирования первой турецкой бригады, которая состояла из 241-го пехотного полка, усиленного артиллерийским батальоном, инженерной, транспортной и санитарной ротой, сигнальным взводом и авиационным отделением, основу которого составляли два истребителя Л-18. Стоит обратить внимание на то, что, согласно американским документам, турецкое правительство объявило о начале формирования бригады еще в конце июня, а 25 июля завершило ее формирование. Согласно Эсмеру, бригаду было решено сформировать лишь после обращения Трюгве Ли непосредственно к турецкому правительству, и формирование ее началось 25 июля. Это представляется маловероятным, поскольку уже 26 июля бригаду отправили на военные учения [History of the Korean War..., 1953, p. 619], а сформировать бригаду из 4500 человек в течение одних суток практически не представляется возможным. Поэтому можно предположить, что формирование бригады шло в течение июля - об этом свидетельствует весьма достоверная информация из отчетов посла Уодсуорта в госдепартамент США [Political Affairs..., July 25, 1950, tel. N 343]. Несмотря на готовность помочь Южной Корее и отправить свои войска еще в конце июня, турецкое правительство, очевидно, колебалось, опасаясь негативной реакции СССР. Официальное обращение к Турции генсека НАТО 24 июля - когда ситуация на корейском фронте складывалась далеко не в пользу южан и оттягивать создание союзной армии было больше нельзя - подтолкнуло турецкое правительство принять свое окончательное решение, оглашенное уже 25 июля.

В тот же день, когда турецкое правительство официально объявило об отправке своих войск в Корею, сенатор Кэйн сделал заявление о том, что "результатом такого предложения турецкого правительства может быть включение Турции в НАТО" [Political Affairs..., July 25, 1950, tel. N 57]. Госсекретарь США Ачесон в телеграмме американскому послу в Анкаре опроверг заявление сенатора и попросил посла предостеречь турецкое правительство и общественность от столь преждевременных заключений. Из этого можно сделать вывод, что в начале Корейской войны официально правительство США еще занимало отрицательную позицию по отношению к включению Турции в НАТО [Political Affairs..., July 25, 1950, tel. N 47].

Решение турецкого правительства направить войска в Корею вызвало бурную реакцию в самой Турции. Как следует из отчетов Уодсуорта, против отправки войск была оппозиционная Народно-республиканская партия во главе с бывшим президентом Турции Исметом Инёню. Он скептически относился к тому, что войска ООН поддержат Турцию в случае возможного нападения на нее. Оппозиция указывала на то, что правительство должно не один раз подумать, прежде чем ослаблять турецкую армию отправкой 4500 человек. Она также обвиняла правительство в том, что оно не потребовало ни от США, ни от ООН никаких письменных гарантий оказания Турции помощи, если она станет объектом агрессии [Political Affairs..., August 3,1950, tel. N 78]. Против решения правительства выступала не только Народно-республиканская партия. Как пишет южнокорейский историк О Ын Гион [О Ын Гион, 2003], самым ярым противником отправки войск в Корею было Турецкое общество защиты мира, кото-

стр. 90
рое требовало, чтобы парламент отменил решение об отправке войск. По мнению О Ын Гиона, истинной причиной недовольства оппозиции была не поспешность, с которой было принято окончательное решение об отправке войск в Корею [О Ын Гион, 2003, р. 208]. Турецкое правительство, полагает корейский автор, было озабочено главным образом возможностью получения дополнительной военной и экономической помощи со стороны США. По сообщениям Уодсуорта, Мендерес заявил оппозиции, что турецкая армия не ослабеет, если отправит в Корею 4500 солдат, и подчеркнул, что "войска едут туда не просто воевать, а помочь восстановить мир на Корейском полуострове" [Political Affairs..., August 3, 1950, tel. N 78].

Решение правительства об участии в Корейской войне было поддержано турецкой общественностью. Как сообщал в своем отчете Уодсуорт, "газеты пестрили заголовками типа "Мы отправляем войска в Корею!", "идут Турки!", "Турция выполнит свою миссию" и т.п." [Political Affairs..., July 27, 1950, tel. N 64]. Это объяснялось как разгулом антикоммунизма, так и возрождением исторически характерного для турок духа милитаризма. Самая крупная школьная организация - Национальная федерация школьников Турции заявила, что "турецкому народу, выступающему за свободу и любовь к человечеству, выпала замечательная возможность" [О Ын Гион, 2003, р. 208]. К этому примешивалось и влияние ислама. Министр по делам религии Ахмет Хамди Аксеки 25 августа 1950 г. на пресс-конференции сказал, что ислам, самая главная религия мира, является единственным оружием борьбы с коммунизмом. Он также открыто заявлял, что поскольку участие Турции в войне непременно примет форму джихада, то все турецкие солдаты, которые отправятся на войну, непременно будут готовы отдать свои жизни [О Ын Гион, 2003, с. 209].

На фоне этих событий, 1 августа Турция во второй раз подала заявку на вступление в НАТО через послов США, Франции и Великобритании в Анкаре [Turk..., 1982, S. 237]. За этим последовало заявление министра иностранных дел Турции о том, что без Турции и Греции Североатлантический альянс не может считаться завершенным и со стратегической точки зрения важно не исключать Восточное Средиземноморье из общей схемы обороны [Turk..., 1982, S. 237]. Но члены НАТО по-прежнему не проявляли желания принимать Турцию в свои ряды, будучи обеспокоены тем, что в этом случае альянс станет граничить с СССР. Турецкое предложение было в очередной раз отклонено в сентябре 1950 г. Советом министров иностранных дел стран НАТО [Turk..., 1982, S. 238].

Несмотря на очередной отказ принять Турцию в НАТО, решение отправить войска уже было принято. На следующий день после официального заявления турецкого правительства об отправке войск в Корею бригада отправилась в Анкару для прохождения интенсивной восьминедельной военной подготовки, а затем в Полатхылар для проведения тактических учений. Подготовка бригады к боевым действиям проходила в период с 26 июля по 13 сентября [History of UN Forces..., 1972, p. 619]. С 19 октября 1950 г., когда первый турецкий солдат ступил на корейскую землю, и до подписания перемирия 27 июля 1953 г. в боях приняли участие около 15 тыс. солдат. По этому показателю Турция заняла четвертое место после войск Республики Кореи, США и Великобритании [History of UN Forces..., 1972, p. 676].

Как отмечает в своих мемуарах Макги, госдепартамент США к середине 1951 г. стал по-новому смотреть на вопрос о вступлении Греции и Турции в НАТО. Дипломаты пришли к выводу, что турки приходили в уныние и просчитывали альтернативные варианты действий на тот случай, если их вступление в НАТО снова будет отложено. США также принимали в расчет то, что турецкая армия тогда была больше армии любого члена НАТО (за исключением американской). Великобритания изменила свою позицию в отношении принятия Турции и Греции в НАТО. 18 июля 1951 г. новый министр иностранных дел Великобритании Герберт Моррисон откры-

стр. 91
то заявил о своей поддержке и проинформировал об этом правительства Греции и Турции. Вопрос был включен в повестку заседания Североатлантического совета, которое должно было пройти в Оттаве в конце июля того же года. По словам Макги, включение Греции и Турции в НАТО оказалось еще большей проблемой, чем ожидалось, даже несмотря на предварительное согласование этого вопроса между США, Великобританией и Францией, поскольку скандинавские члены альянса, вступив в НАТО для обеспечения защиты Североатлантического региона, не хотели быть втянутыми в войну на Ближнем Востоке. После длительных переговоров Дания сняла свои возражения. Приглашение Греции и Турции в НАТО прошло единогласно. Протокол о включении Греции и Турции в НАТО был подписан в середине октября. Сенат Турции одобрил ратификацию протокола 29 января 1952 г., и протокол вступил в силу 15 февраля 1952 г. 18 февраля 1952 г. решение о вступлении в организацию было одобрено в меджлисе подавляющим числом голосов. По мнению Джорджа Макги, назначенного американским послом в Турции в 1951 г., "это было не только признанием стратегической важности Турции, но также ее равенства с западноевропейским сообществом" [Harris, 1972, р. 44].

Таким образом, Корейская война дала Турции возможность поднять свой статус в глазах США и Запада в целом. Конечно, принятие решения об отправке войск грозило Турции негативной реакцией СССР и обострением отношений с ним, что могло бы привести к возобновлению со стороны последнего территориальных притязаний и требований пересмотра режима прохождения судов через черноморские проливы. Эти опасения препятствовали принятию окончательного решения об отправке войск, но официальное обращение генерального секретаря ООН в конце июля 1950 г. поставило турецкое правительство перед выбором: встать на сторону ООН или остаться в стороне и не обострять отношений с СССР. Турецкое правительство избрало первый вариант, благодаря которому оно могло рассчитывать на осуществление своей заветной мечты - добиться членства в НАТО. Вторая попытка вступить в НАТО в августе-сентябре 1950 г. не удалась не столько из-за противодействия европейских членов НАТО. Турецкое правительство, полагаясь на поддержку США, сделало верный политический ход: ведь в мае 1951 г. именно США выступили с инициативой рассмотреть принятие Турции в НАТО.

Таким образом, расчет Турции на участие в военных операциях на корейском фронте оправдал себя: изменилась позиция США, результатом чего стало вступление страны в НАТО. Открылся новый этап в военно-политической истории Турции.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

О Ын Гион. Тхоки вахангук чончэнг мунхак. Соуль: Чон-чэнг мунхак ёнгу, 2003. (О Ын Гион. Турция и литература о Корейской войне. Сеул: Институт военной литературы, 2003.)

Harris George. Troubled Alliance: Turkish-American Problems in Historical Perspective, 1945 - 1971.Washing-ton: AEI-Hoover Policy Studies, 1972.

History of the Korean War. Vol. III: 1951 - 1952 / Ed. by Fox W. Washington: US Army Center of Military History, 1953.

History of UN Forces in Korean War. Vol. I, pt 7: The Turkish Brigade in the Korean War. Seoul: the Ministry of National Defense of the Republic of Korea, 1972.

McGhee George C. On the Frontline in the Cold War: An Ambassador Reports. L.: Praeger, 1997.

Political Affairs and Conditions: Truce, Cease-Fire, Armistice (1950 - 1953). Vol. VIII / Ed. by Porter W. Washington: US Department of State, 1970 - 1973.

Turk, dis Politikasi. Cift 1 (1919 - 1973) / Ahmet Siikrii Esmer. Ankara: Ankara Basimevi, 1982.

Zurcher Erik Jan. Modernlesen Turkiye' nin tarihi / Ceviren Yasemin Saner Gonen. Istanbul: tletisim, 2001.

Permanent link to this publication: