С тех пор, как Петр Первый начал прорубать окно в Европу - в смысле не столько выхода к морю, сколько обогащения ее достижениями - методы и способы "догоняющего" экономического и общественного развития равняющихся на передовые западные образцы стран, как и результаты этой "гонки за лидером", неоднократно менялись.

После Второй мировой войны наиболее успешной моделью "догоняющего" развития общепризнана японская "промышленная политика", превратившая за четверть века потерпевшую поражение разоренную страну во вторую экономическую державу мира.

Такая модель стала образцом для всей Восточной Азии - от Южной Кореи и Сингапура до Таиланда, Китая и Вьетнама. Достигнутые новоиндустриальными странами многолетние стабильные высокие темпы экономического роста и повышения жизненного уровня стали рекордными за всю историю "догоняющих" развивающихся стран.

В 1993 году вызвавшее большой интерес исследование Всемирного банка назвало этот феномен "восточноазиатским чудом". По мнению экспертов банка, в основе экономического "чуда" лежат такие составляющие, как стабильная макроэкономика (умеренные темпы инфляции, бюджетный профицит или умеренный дефицит), высокий уровень внутренних накоплений и инвестиций, человеческий капитал с достаточным для подготовки квалифицированной рабочей силы образованием, относительная независимость и эффективность административного аппарата государства, сравнительно невысокий разрыв в доходах и быстрые темпы ликвидации нищеты, ориентация на экспорт, ускоренная индустриализация, привлечение прямых иностранных инвестиций и зарубежной технологии и менеджмента.

Модель "догоняющего" развития восточноазиатских стран получила образное название "летящих гусей". В отличие от Советского Союза, бросившего все свои силы на тяжелую индустрию, проложивший восточно- азиатский путь первый "гусь" "пролетел" практически по всему историческому маршруту начавшейся в конце XVIII века классической индустриализации. Это была Япония, которая, ориентируясь прежде всего на экспорт, сначала усиленно развивала легкую промышленность, особенно текстильную, затем - судо- и автомобилестроение и другие отрасли тяжелого машиностроения, а также нефтехимию, на следующем этапе - приборостроение и электронику, и, наконец, высокотехнологичную продукцию - компьютеры, платы и т.д. (проблемы возникли лишь в начале 90-х годов, когда страна стала отставать от США и Европейского союза в разработке и производстве наиболее передовых высоких технологий). По таким же ступеням индустриализации прошли или идут четыре азиатских "тигра" - Южная Корея, Тайвань, Сингапур и Гонконг, а затем "драконы" - Таиланд, Малайзия, Индонезия и Филиппины, - и, наконец, Китай и присоединяющийся к "гусиному клину" Вьетнам.

Вторая особенность этой модели состоит в том, что находящаяся во главе клина Япония, переходя к следующему этапу модернизации, освобождала экспортную нишу четырем "тиграм", а они - "драконам" и так далее.

Продолжающийся более десяти лет застой японской экономики и азиатский финансовый кризис 1997 - 1998 годов, потрясший экономические, социальные и политические основы новых индустриальных стран, внесли существенные коррективы в оценку результатов и перспектив их развития.

В 2001 году в новом исследовании Всемирного банка "Переосмысливая восточно-азиатское чудо" были отмечены крупные изъяны экономических систем восточноазиатских стран, из-за которых многие из них не смогли противостоять таким глобализационным процессам, как появление на мировых финансовых рынках огромных потоков быстро перемещающихся спекулятивных "горячих денег" и усиление конкуренции на внешних рынках, в частности в связи с массированным выходом на них Китая с его дешевой рабочей силой. К числу основных структурных изъянов новоиндустриальных стран региона отнесены прежде всего распространенность проявлений пронизанного коррупцией "блатного капитализма", включая основанное на семейных и личных связях устаревшее корпоративное управление, слабо развитая и мало регулируемая государством финансово-банковская система, второстепенная роль фондовых бирж и корпоративных акций и облигаций, отсутствие достаточного опыта оценки рисков, связанных с прибыльностью банковских кредитов, нарастающий вал безвозвратных займов, непродуманная валютная либерализация, завышенный курс местных валют, фактически жестко привязанных к доллару. Не отрицается и ошибочность ряда рекомендаций Международного валютного фонда, особенно навязанных восточноазиатским странам в самый разгар финансового кризиса.

Быстрота, с которой большинство стран Восточной Азии, за исключением Индонезии, преодолели наиболее тяжкие последствия кризиса и возобновили высокий экономический рост перечеркнула самые пессимистические сценарии о полном провале их модели "догоняющего" развития. Так, наиболее успешно идущая по пути преодоления изъянов этой модели и глубоких структурных реформ Южная Корея еще в 1999 году добилась 10,2 процента, а в 2000 году - 4,8 и в 2001 году -

стр. 26

3,5 процента прироста валового внутреннего продукта. Однако нельзя не учитывать, что большую роль сыграл временный фактор существенной девальвации местных валют.

На повестке дня остается главный вопрос: способны ли страны зоны "восточноазиат-ского чуда" вписаться в новую высокотехнологичную глобализированную экономику?

В то же время, высветив слабые стороны восточноазиатской модели "догоняющего" развития, кризис подтолкнул новые индустриальные экономики к более трезвой оценке своих возможностей, к назревшим глубоким структурным реформам и активному поиску путей приспособления к процессам глобализации и даже воздействия на них в нужном не только для "золотого миллиарда" обитателей развитых стран, но и для остального мира направлении. За поиски новых форм и механизмов глобализации активно борется премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад, о предложениях которого рассказывается ниже. Как представляется, опыт ускоренной индустриализации и повышения жизненного уровня восточноазиатских новоиндустриальных стран, особенно если учиться на их ошибках, не потерял ценность для большинства развивающихся государств. В этой связи показателен публикуемый в нашем журнале сравнительный анализ развития новых индустриальных стран Восточной Азии и Латинской Америки, которому посвящена статья П. Сергеева.

Permanent link to this publication: