В. М. МАЗЫРИН. РЕФОРМЫ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА ВО ВЬЕТНАМЕ (1986 - 2006 гг.): НАПРАВЛЕНИЯ, ДИНАМИКА, РЕЗУЛЬТАТЫ. М.: Ключ-С, 2007. 336 с.; ил.

Выход в свет монографии В. М. Мазырина можно считать событием в отечественном вьетнамоведении. Ее актуальность определяется тем, что публикация совпала с 20-летием проводимых во Вьетнаме реформ "дой мой" ("обновление"), которое широко отмечалось в стране, в том числе и в научном сообществе; рецензируемая работа удачно вписывается в этот контекст, представляя собой взгляд на проблему "извне". Серьезные экономические успехи, которых страна добилась за сравнительно короткие исторические сроки, требуют научного объяснения. Ответа на многие вопросы о природе вьетнамского феномена читатель будет искать в книге В. М. Мазырина - первом фундаментальном научном исследовании в российской историографии, где проанализированы этапы, методы и результаты реформ "дой мой" за 20 лет из заявленного длительного переходного периода. Тот, кто задается вопросом: "Куда идет Вьетнам?" - найдет ответ в авторской трактовке, которая базируется на признании безальтернативное™ так называемого либерального проекта, или, как пишет автор, "общего исторического пути развития, движение по которому прервалось с победой коммунистов на Севере в 1945 г. и в 1975 г. на Юге" (с. 8).

Следуя этой логике, автор трактует и сам термин "дой мой" не как общепризнанное "обновление", а как "возрождение", с чем сразу никак нельзя согласиться, поскольку это принципиально меняет смысл и самого термина и реформ. Во Вьетнаме происходит обновление того, что есть, включая радикальную смену модели экономического развития, но не возрождение чего-то из прошлого. Замечу также, что термин "дой мой" - не открытие вьетнамской политической культуры XX в., как следует из текста книги. Он употреблялся именно в смысле "обновление" и в XIX в., о чем свидетельствует вьетнамская историческая хроника "Дай Нам Тхык Люк".

Монография написана на широком круге разных источников и литературы, автор показал свою осведомленность в публикациях по Вьетнаму западных авторов, а также свое знакомство с западными концепциями моделей общественного развития более широкого плана. Можно с уверенностью сказать, что не только в отечественной, но и в западной историографии нет подобного фундаментального труда. Вьетнамист по образованию, В. М. Мазырин к тому же владеет всеми современными методиками научного анализа, знаком с самыми последними достижениями отечественной и зарубежной политологической мысли и экономических школ.

Вьетнам за 20 лет реформ добился очень серьезных успехов. Экономика СРВ по темпам развития заняла второе место в Восточной Азии после Китая и стала самой динамичной в зоне АСЕАН, демонстрируя пример успеха для членов этой региональной организации. СРВ - второй в мире экспортер риса и морепродуктов, недавно заняла такое же место по экспорту кофе (после Бразилии). На мировой арене Вьетнам предстает как одна из наиболее стабильных в социально-политическом плане стран с четкой программой действий на будущее: уже к 2010 г. "научный и технологический потенциал Вьетнама должен достигнуть уровня передовых стран в регионе в некоторых важных областях" [Dang Cong San..., 2006, с. 98]. Вьетнам заявил о себе не только в регионе, но и на мировом уровне, заняв в 2007 г. место в Совбезе ООН в качестве непостоянного члена на 2008 - 2009 гг.

стр. 192
Изучив достижения Вьетнама за 20 лет и прогнозируя его дальнейшее успешное развитие, автор монографии вслед за другими аналитиками относит Вьетнам к числу тех стран (группа VISTA), которые могут стать новыми мировыми лидерами в первой половине XXI в. (Автор упоминает пять таких стран из группы VISTA, которые демонстрируют высокий экономический потенциал: Вьетнам, Индонезия, ЮАР, Турция, Аргентина.) Есть похожий, не менее любопытный и, так сказать, более свежий подход к проблеме. В ноябре 2007 г. бывший президент Всемирного Банка Дж. Вулфонсон призвал отказаться от формулы Север-Юг (богатые и бедные страны) как устаревшей в эпоху глобализации и предложил новое деление стран мира на четыре группы в зависимости от их уровня развития. По этой схеме Вьетнам скорее всего относится ко второй группе экономик, которая "возникла в последнее время и оспаривает экономическое господство богатых стран". В группу входит около 30 бедных стран и стран со средним доходом, включая Китай и Индию, что составляет 50% населения земного шара [Wolfensohn, 2007]. Понятно, что такое деление стран мира, как и упомянутая В. М. Мазыриным VISTA, вообще снимает проблему "социализм или капитализм" в подходе к тем или иным странам, делая дискуссию на эту тему чисто академическим занятием.

Автор монографии оперирует этими понятиями, и одной из целей его книги является как раз подтверждение (он называет это верификацией) его гипотезы о том, что Вьетнам принадлежит к разряду "не социалистических государств.., а к странам переходного типа, причем отличающимся восточной спецификой" (с. 4). Как следует из всех последующих авторских построений, СРВ находится на переходном этапе к капитализму.

Но во Вьетнаме, как и в Китае, мы имеем дело с руководством коммунистической партии, которая последовательно в течение десятилетий сама заявляет о том, что целью экономических рыночных реформ в стране является построение социалистического общества. И X съезд КПВ в апреле 2006 г. в очередной раз подтвердил, что Вьетнам находится на переходном этапе к социализму, уточнив, что "дой мой" не означает отказа от цели социализма, а способствует более правильному пониманию и более эффективному его построению. Генсек ЦК КПВ Нонг Дык Мань в речи, посвященной 90-летней годовщине ВОСР 7 ноября 2007 г. в Ханое, назвал распад СССР и последующие события "гибелью одной конкретной модели построения социализма, а не крушением социализма как такового в процессе исторического развития". В Уставе КПВ, принятом X съездом партии, говорится следующее: "Цель партии - превращение Вьетнама в независимую, демократическую богатую страну, сильное государство, справедливое, цивилизованное общество, где больше нет эксплуатации человека человеком, успешно строится социализм и в конечном счете коммунизм" [Вьетнам..., 2007, с. 129]. При этом вьетнамские коммунисты откровенно признают, что идут неизведанным путем, что в стране "не преодолены проявления отхода от целей социализма", что "теория пока не дала ответа на некоторые вопросы реализации реформ "дой мой" и построения социализма во Вьетнаме, особенно в том, что касается урегулирования разрыва между темпами роста и качеством развития, несоответствия между экономическим ростом и социальной справедливостью... между независимостью и суверенитетом, с одной стороны, и инициативным участием в международной экономической интеграции - с другой". Все эти "ловушки" переходного периода "в процессе реализации рыночной экономики социалистической ориентации" руководители СРВ видят сами и не пытаются скрыть их от других [Dang Cong San..., 2006, с. 69].

Лидеры СРВ одновременно ставят задачу продолжать изучать и обобщать все эти многочисленные вопросы. "Мы не выбрали модель рыночной капиталистической экономики, но наша рыночная экономика - это еще не социалистическая рыночная экономика, она должна пройти через длительный процесс своего построения". В то же время они считают, что "система теоретических взглядов на реформы "дой мой", на социализм и пути к нему во Вьетнаме сложились в основных своих чертах" [Dang Cong San..., 2006, с. 17].

В связи с этим фундаментальным дефектом в целом очень интересной работы В. М. Мазырина, по моему мнению, является почти полное игнорирование официальной вьетнамской концепции реформ "дой мой". Более того, автор сам заявляет (и это трудно назвать как-то иначе, чем "научным снобизмом"), что он "намеренно ограничил обращение к официальным документам и заявлениям, а также комментариям и мнениям экспертов, которые выражают установки, намерения, взгляды вьетнамского руководства и в то же время не дают адекватного представления о происходящих процессах" (с. 4). Едва ли можно всерьез считать, что тексты некоторых западных авторов, ссылок на которые в книге много, при всем к ним уважении, да-

стр. 193
ют более адекватное представление о процессах. Концепция В. М. Мазырина, коротко говоря, сводится к тому, что страна находится на переходном этапе к капитализму, и в этом смысле она прямо противоположна официальному вьетнамскому подходу.

С научной точки зрения работа только выиграла бы, если бы автор все-таки обратился к официальным документам и заявлениям, которые выражают взгляды вьетнамского руководства, а также к трудам политологов и экономистов СРВ, и по мере надобности вступил с ними в открытую дискуссию, чтобы читатель мог сам разобраться в сути проблем, в то время как избранная "фигура умолчания" не делает их более ясными.

Разночтения в подходе В. М. Мазырина и официальных вьетнамских властей можно увидеть на отдельном, но принципиальном конкретном примере. Интеграцию Вьетнама в мировой рынок автор называет в числе признаков перехода страны к капитализму, в то время как вьетнамские руководители как раз считают участие в "международной экономической интеграции непременным условием переходного периода к социализму" [Dang Cong San..., 2006, с. 18]. Это - упущенный шанс для полемики с выразителями вьетнамского официального подхода к проблеме. Отсутствие научной полемики не украшает работу.

В книге также мало представлены точки зрения российских ученых, которые в той или иной мере рассматривали своеобразие процесса национальной модернизации во Вьетнаме в ходе реформ "дой мой". Ее главная особенность, считает, например, известный специалист по Вьетнаму Е. В. Кобелев, в том, что она не сопровождается такими же радикальными, как в экономике, политическими реформами, а при реформировании политики руководствуется несколькими основополагающими принципами: безусловное сохранение политической стабильности, укрепление руководящей роли КПВ как гаранта обновления, реформ, постепенная, дозированная демократизация общественно-политической жизни под контролем партии и государства на основе принципа "демократия должна быть управляемой", решительное неприятие многопартийности и политического плюрализма [Кобелев, 2007, с. 56].

В разделе "Модернизация общественно-политических институтов и методов государственного управления" автор показал, как власти сумели "сделать переходный период управляемым... приспособиться к внешним влияниям, сохранить стабильность, целостность, суверенитет государства" (с. 107). Национальная элита, продемонстрировав такие качества, как компетентность, прагматизм, гибкость, внутреннее единство, смогла перестроиться в новых исторических условиях и установила отношения со всеми мировыми центрами. Автор приходит к важному выводу, что качество политической элиты во многом предопределило успех реформ и осуществление регулирующей роли государства во Вьетнаме.

В. М. Мазырин убедителен, когда говорит: "Идя на углубление международной интеграции... Вьетнам рассматривает политическую независимость как принципиальное условие развития своей государственности и национальной идентичности". При очевидном столкновении с интересами, например, донорского сообщества, которое не скрывает своей заинтересованности в радикальных политических реформах во Вьетнаме, "вьетнамское государство демонстрирует способность проводить свою линию перед лицом сильного давления извне" (с. 108).

К достижениям переходного периода автор также относит большую открытость власти и создание предпосылок формирования гражданского общества. Он отмечает баланс сторонников рыночной системы и консерваторов во вьетнамском руководстве как фактор, предохраняющий страну от силовой смены политического строя. Но видит в будущем с завершением перехода к рыночной экономике возможность мирной смены общественно-политического строя. В итоге автор делает смелый, но, на мой взгляд, по меньшей мере дискуссионный вывод о фактическом начале формирования "нового общественного строя смешанного типа, доминирующими элементами которого выступают государственный капитализм и корпоративная организация власти" (с. 107).

Рассмотренные в разделе темы, особенно "Компартия Вьетнама в процессе реформирования", "Роль государства в процессе реформ, Правоохранительная система" (гл. 4) и "Развитие общественных движений" (гл. 5), не дают оснований говорить о каких-то серьезных признаках формирования нового общественно-политического строя во Вьетнаме. А название главы 1 - "Новый политический курс развития страны" - это некое преувеличение реальных перемен в политической сфере, где руководство действительно идет по пути обновления действующих институтов власти, в том числе и самой КПВ, но без каких-либо радикальных шагов, которые

стр. 194
можно было бы назвать "новым политическим курсом". Именно об этом сказано в цитированной выше статье Е. В. Кобелева.

Но даже если мы согласимся с гипотезой В. М. Мазырина о возможности смены общественно-политического строя во Вьетнаме - он оговаривается ранее, что "более радикальные политические изменения, связанные с утверждением демократии западного образца, пока оказались не востребованы" (с. 108), - то после блестящей и лестной характеристики вьетнамского правящего класса, которую ему дал В. М. Мазырин, нельзя удержаться от наивного вопроса: зачем "более радикально менять политический строй" (с непредсказуемым результатом), если при нынешнем строе, проводя реформы, руководство страны эффективно и прагматично делает свою, ориентированную на национальные интересы и сохранение суверенитета работу? При этом, конечно, власть понимает, что логика рыночной экономики объективно диктует адекватные изменения в политической сфере, и в этих "политико-экономических ножницах" таится серьезная опасность деструктивных, с точки зрения власти, перемен.

Но ведь не зря же лидеры СРВ называют свою рыночную экономику экономикой "социалистической направленности", и, может быть, здесь надо искать ответы на вопрос, как избежать связанных с рыночной экономикой угроз политическому строю.

Понятнее в этом контексте становится позиция вьетнамских руководителей, которые в течение многих лет не снимают вопроса о необходимости противостояния грозящей опасности "со стороны враждебных сил, строящих замыслы о "мирной трансформации", о смуте, использующих карту "демократии", "прав человека", в надежде поменять политический строй в нашей стране" [Dang Cong San..., 2006, с. 22, 325].

И конечно, в этой связи следует подчеркнуть особую роль многовековой вьетнамской культуры с ее мощной креативной энергией и яркой национальной самобытностью, которую как ценный ресурс национальной солидарности, как "духовную основу общества" (некоторые философы называют это социально-культурной склейкой общества) вьетнамский политический класс призывает всеми силами оберегать и развивать. Надо отметить, что вьетнамская политическая культура отличается умением соединять на первый взгляд несоединимое: конфуцианство с марксизмом, а революцию с традицией... Попытки "примирить" капитализм с социализмом в ходе рыночных реформ - в этом же ряду.

Вьетнамская политология долгое время не упускала из виду проблему "кто кого" применительно к возможностям капитализма и социализма в стране, где уже победила Августовская революция 1945 г., но соотношение сил зависело от множества внутренних и внешних причин. Проблема, как видим, не потеряла своей актуальности и сегодня. Но, может быть, автор зря торопится лишить Вьетнам его социалистической перспективы, категорично рассуждая о "демонтаже социалистических механизмов, возникновении хозяйства конвергентного типа" (с. 222), представляя реалии транзитного характера чуть ли не конечным результатом реформ, к тому же решаясь на серьезные обобщения и поднимая вьетнамский опыт далеко не законченного переходного периода до "ответа на вопрос о судьбах социализма и свободного капитализма" (с. 222) в пользу капитализма, разумеется, в понимании автора.

Как представляется, вьетнамский опыт реформ "дой мой" переходного периода не является вкладом в концепцию определения исторических пределов социализма. Наоборот, он работает на его перспективу, хотя "ножницы" возможного развития, как говорилось выше, очень велики. Какой это будет социализм (если он будет), зависит от множества факторов, и не в последнюю очередь от глобальной геостратегической ситуации в мире, где уже идет борьба за его новый передел, и от того места, которое в этом мире будет занимать Китай.

Сделанные критические замечания следует рассматривать как попытку вступить в научный спор с автором рецензируемой книги, но они нисколько не умаляют ее многочисленных достоинств. Более того, перед нами готовое исследование, где поставлено много важных вопросов, на которые нет простых ответов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Вьетнам. Перспективы 2020 г. Ханой: Тхезой, 2007.

Кобелев Е. Вьетнам: политике "дой мой" - 20 лет // Проблемы Дальнего Востока. 2007. N 1. Bang Cong San Viet Nam Van Kien dai hdi dai bieu loan quoc Ian thu X (Документы Х съезда КПВ). На Noi, 2006.

Wolfensohn J.D. A New World in Four Tigers // The Straits Times. 27.11.2007.

Permanent link to this publication: