Libmonster ID: UZ-992
Author(s) of the publication: Е. А. БРАГИНА

Критика и библиография. РЕЦЕНЗИИ

[С. И. ЛУНЕВ, Г. К. ШИРОКОВ. ТРАНСФОРМАЦИЯ МИРОВОЙ СИСТЕМЫ И КРУПНЕЙШИЕ СТРАНЫ ЕВРАЗИИ. М.: Academia, 2001. 304 с. * (1);

А. Г. ВОЛОДИН, Г. К. ШИРОКОВ. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: НАЧАЛА, ТЕНДЕНЦИИ, ПЕРСПЕКТИВЫ. М.: ИВ РАН, 2002. 260 с. ** (2)]

Стремительные изменения в мировом хозяйстве, порожденные не только экономическими, но в первую очередь кардинальными политическими сдвигами, которыми был отмечен конец XX в., потребовали новых подходов к оценке глобализации и месту и роли различных групп стран в этом процессе. Понятия "рост" и "развитие" стали одними из ключевых во второй половине ушедшего века, на мировом экономическом пространстве испытывались с переменным успехом различные модели развития, ряду стран удалось добиться экономического "чуда" - достижения современного уровня производства и социальных показателей. Но большинство развивающихся стран не смогло преодолеть отставания и вошло в XXI в. с теми же проблемами: необходимостью повышения темпов экономического роста, сокращения неравномерности в распределении доходов, усиления социальной составляющей развития на фоне массовой нищеты населения и безработицы.

Рецензируемые книги отличает соотнесенность со временем. Они принадлежат к новому направлению экономической науки, определяемому как исследования развития. Содержание этого понятия неоднократно менялось за последние полвека. Как считает профессор И. Айдельман, "ни одна область экономических знаний не испытала после Второй мировой войны таких резких перемен в своей основной парадигме, как исследования развития" (Frontiers of Development Economics. N.Y., 2001. P. 103). С. И. Лунев и Г. К. Широков подчеркивают, что "именно экономика становится определяющим фактором в мировой политике" (1, с. 41). Они анализируют трансформацию соотношения в рамках мировой системы основных групп стран - развитых и развивающихся. Субъекты такого разнонаправленного процесса менялись количественно. В разные годы их число возрастало (отметим его рост в 1990-е годы за счет бывших республик СССР). Сокращение было незначительным: четыре восточноазиатские страны признаны по основным социально-экономическим параметрам развитыми государствами, но здесь важен прецедент, возможность продвижения прежде периферийных экономик в сторону Центра.

Авторы акцентируют внимание на усложнении отношений в системе Север-Юг, невозможности однозначных оценок вследствие высокой динамики изменений как в мировой экономике в целом, так и в отдельных странах. Обе книги объединяет стремление их авторов дать анализ современного этапа глобализации, его внутренней противоречивости и разной степени вовлеченности в него отдельных стран (в центре исследования крупнейшие евразийские государства - Индия, Китай, Россия), что позволяет читателю увидеть невсеобщий характер этого процесса. Ключевым здесь является их мнение, что "степень целостности и управляемости возникающего мира преувеличена" (1, с. 6). Эта позиция актуальна в связи с бытующим представлением о тотальном охвате глобализацией всего и вся. Правомерна ли на современном этапе идея монополярного мира или наличие крупных экономических подсистем, таких как Индия, Китай, Россия, оказывает существенное влияние на скорость глобализации, создавая своего рода анклавы, тормозящие ее распространение - проблемы не только текущего момента, но и будущего.

Такой подход подразумевает разнообразие методов исследования экономического развития разных групп стран. В этом его отличие от теорий первых послевоенных десятилетий, когда экономическая модернизация отставших стран на основе догоняющего развития, по сути, рассматривалась в категориях вестернизации почти как универсальная. А. Г. Володин и Г. К. Широков справедливо подчеркивают, что глобализация как многостороннее явление есть не результат скоротечных или внезапных сдвигов, а процесс постепенный, нелинейный, с пе-


* Издание осуществлено при поддержке Российского гуманитарного научного фонда.

** Издание осуществлено при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований.

стр. 199


риодами ускорения и замедления. Правомерно, что в ходе исследования авторы стремятся "соотнести экономические и политические аспекты глобализации" (2, с. 14).

Ряд исследователей полагают, что ныне мир переживает отнюдь не первую фазу этого процесса. Вместе с тем очевидно, что в его основе лежит международное разделение труда, набиравшее силу со времен Великих географических открытий и развивавшееся затем в рамках складывавшегося мирового хозяйства (2, с. 256). Большинство стран находило свою нишу, используя прежде всего природные ресурсы, территориальные выгоды на основе принципа сравнительных преимуществ в производстве продукции и предложении услуг. В результате разделение труда связывало всех его участников (хотя и с разной степенью экономической эффективности) через внешнеторговые отношения во взаимодействующую систему. Анализируя концепцию глобализации, С. И. Лунев и Г. К. Широков убедительно показывают как меняется ее содержание, во многом отражающее сдвиги в мировой экономике (1, ч. 1, гл. 1).

На мировую экономическую авансцену во второй половине XX в. уверенно вышли ТНК, техническая и финансовая мощь которых ускорила втягивание большинства стран в водоворот взаимосвязей, правда, с качественно разными последствиями для них. По оценке А. Г. Володина и Г. К. Широкова "локомотивом" глобализации выступают примерно 750 ТНК, способных влиять на поведение мировой экономики в целом (2, с. 196). Замечу, что их роль как агентов перемен с наибольшей очевидностью сказалась на пространственном распространении глобализации, создании новых производств или же переносе старых в периферийные страны. Общим знаменателем процесса стали, как отмечают С. И. Лунев и Г. К. Широков, быстрые сдвиги в структуре экономики развитых государств за счет опережающего роста сферы услуг: "впервые в истории человечества довольно заметная его часть (примерно одна седьмая) начинает получать основные доходы и развиваться за счет сферы услуг и обращения" (1, с. 54). Разумеется, в разных группах стран сервисизация принимала неодинаковые формы. Довольно трудно увидеть нечто общее в гигантском расширении сферы нематериальных услуг на высокотехнологичной основе в странах Севера и в не менее впечатляющих масштабах неформальной (традиционной, примитивной) занятости в этом же секторе, увеличивающейся под давлением демографического роста и урбанизации в странах Юга.

Представляется весьма удачным вывод авторов о результате этих изменений - новом пространственном размещении производства. Его экологически грязные, трудо- и ресурсоемкие отрасли переместились в бывшую (частично нынешнюю) "деревню", а "город" стал усиленно превращаться в мировой "офис" (2, с. 109). Тем не менее такие качественные структурные сдвиги не сняли принципиальных различий в уровне технологического разрыва между двумя основными группами стран в мировом хозяйстве. "В подавляющем большинстве развивающихся стран собственный научно-исследовательский потенциал только создается" (1, с. 61). С. И. Лунев и Г. К. Широков отмечают важнейший компонент в сохранении преимущества Запада в сфере экономики - технологическую ренту, что в значительной мере осуществляется практикой ТНК и ТНБ. Повышение технологического уровня производства означает не только объективную необходимость резкого улучшения качества подготовки рабочей силы, общего уровня образования и развития НИОКР. Эти затраты в развитых странах в несколько раз выше, чем материально-вещественные инвестиции на создание рабочего места (1, с. 62). Одним из важных последствий их роста становятся существенные сдвиги в социальной структуре общества: укрепление и количественный рост среднего класса в странах Севера и его формирование в странах Юга, что в дальнейшем, как можно предполагать, окажет в этой группе стран серьезное влияние не только на социальную структуру общества, но и на расстановку политических сил.

Несколько спорной представляется позиция А. Г. Володина и Г. К. Широкова, полагающих, что глобализация проявляется прежде всего в "возрастании влияния внешних факторов на национальное воспроизводство, а не во взаимозависимости стран" (2, с. 155). Но разве взаимозависимость не есть усиление внешних воздействий, которое в большей или меньшей степени учитывают все участники мирового хозяйства? Достаточно показательна ситуация в финансовой сфере - международный капитал ищет применения на так называемых развивающихся рынках, которые, в свою очередь, стремятся привлечь его, исходя из собственных интересов. (Оставим в стороне хорошо известный факт, что это далеко не всегда отвечает целям принимающей страны в целом, vested interests играют подчас решающую роль.)

В условиях глобализации конца XX в. произошли события политического характера, коренным образом изменившие картину миропорядка: самоликвидация Советского Союза, ис-

стр. 200


чезновение так называемого социалистического лагеря, иными словами, окончание открытого противостояния, оправдывавшего гонку вооружений. В очередной раз человечество в лице своих политических элит явно не поняло далекоидущих последствий развития событий в результате прекращения существования двухблокового мира. Эйфория длилась недолго. Проблемы, четко разделявшие развитой и развивающийся миры, никуда не исчезли. В предыдущий период при активном участии Советского Союза в международных организациях сформировалась инициативная группа стран Третьего мира, добившихся принятия ряда документов, в том числе о новом международном экономическом порядке, отражавших ряд их основных требований. В связи с этим СИ. Лунев и Г. К. Широков отмечают возросшую организованность стран Юга и их "громадную моральную победу" (1, с. 88). Наверное, так оно и было. Но все же обратим внимание на неустойчивость большинства созданных в рамках международных организаций объединений этой группы стран, часть которых перестала существовать или потеряла влияние, когда игра на противостоянии США и СССР стала невозможной. Более обоснованным представляется мнение авторов, что изменения в мировой экономике подорвали основу коллективных действий развивающихся стран. Прежде всего это энергетические кризисы, объективно разделившие интересы стран- нефтеимпортеров и их более удачливых собратьев по Третьему миру, стремительно богатевших за счет экспорта энергоносителей. Мировой энергетический рынок самым наглядным образом демонстрирует взаимозависимость государств и одновременно несовпадение интересов внутри стран как Севера, так и Юга.

Существенные изменения новая расстановка сил в мире вызвала еще в одном феномене, на который страны Юга возлагали в начале 1950-х годов большие надежды. Когда-то веселый авантюрист Остап Бендер убеждал доверчивых граждан, что "Запад нам поможет". Он не имел в виду развивающиеся страны, но идея его обрела конкретные формы прежде всего в условиях двухблокового мира. Разумеется, давление развивающихся стран, видевших в "официальной помощи развитию" прежде всего компенсацию за ущерб, причиненный колониальным подчинением, оказало воздействие на принятие таких программ и даже установление ООН определенного уровня отчислений на эти цели - 0.7% ВВП развитых стран, - который, кстати, был достигнут только несколькими скандинавскими государствами. Основным движущим моментом международной помощи все же было соперничество за влияние в Третьем мире, что не отменяет ее экономического и политического значения.

Ставшее очевидным в 1980-е годы экономическое ослабление СССР сказалось на масштабах "официальной помощи развитию". В то же время в международных документах появилось своеобразное объяснение - "развитые страны устали помогать". В этом тезисе было и разочарование низкой эффективностью выполнения программ, и огромные масштабы разворовывания в странах-получателях поступающих туда средств, и усложнившиеся проблемы самого Запада. Весь этот комплекс причин существенно повлиял на изменения парадигмы развития, усилив крен в сторону рыночных сил. Расслоение Третьего мира, его углубляющаяся неоднородность по основным социально- экономическим показателям, привели к тому, что, по оценкам авторов, порядка 50 стран "не заинтересованы в радикальной ломке международных экономических отношений" (1, с. 96). Отсюда их готовность к компромиссам, возросшее стремление к двусторонним договоренностям. Очевидно, что экономическое сближение со странами Центра (Севера) снижает потребность разных групп развивающихся стран в коллективных действиях.

Видимо, глобализация, в перспективе создавая глубинные тенденции к единообразию мирового экономического пространства, на нынешнем своем этапе усиливает неравномерность развития между отдельными странами, а также меняет многие привычные, хорошо известные явления. А. Г. Володин и Г. К. Широков приводят интересные данные о международной миграции рабочей силы. Правда, тезис о том, что нелегальная иммиграция рабочей силы "способствует, пусть и незаконными методами, формированию зачатков международного рынка труда" (2, с. 132), представляется мне не совсем обоснованным. То, что нелегальная иммиграция тесно переплетается с криминалом, хорошо известно, но и вполне легальный въезд не служит защитой ни от криминала, ни от политического экстремизма, легко переходящего в террор.

Полагаю, что мировой рынок труда уже сложился в основных чертах и быстро развивается, в нем сосуществуют официальные и неофициальные ниши как почти на каждом рынке. При несовпадении оценок зрелости мирового рынка труда, безусловно, важным является подкрепленный фактами вывод авторов, что "на Севере появляются островки Юга" (2, с. 133). Поскольку сокращение рождаемости коренного населения и его старение в развитых странах (по определению У. Ростоу, "экономики стагнирующего населения") делает необходимым при-

стр. 201


влечение рабочей силы извне, а ее поставщиками, опять же в силу объективных процессов, останутся в обозримом будущем страны Юга, определенное размывание границ между двумя группами стран будет нарастать.

Вместе с тем в рамках процесса глобализации проявляются тенденции к определенной однонаправленности товарных потоков и прямых частных инвестиций, что, по удачному определению авторов, приводит "к возникновению своеобразных региональных кластеров" (2, с. 145). По сути, это вызывает необходимость анализа соотношения регионализации и глобализации, их параллелизма, а впоследствии, при определенном уровне развития в масштабах региона экономических, политических и иных связей, - противоречия, когда регионализм становится препятствием глобализации.

Решусь высказать предположение, возникшее при чтении рецензируемых книг, за которое их авторы ответственности не несут. Это некая аналогия на основе схожести ситуаций. Так, в каждом обществе есть группа людей, которые ни при каких условиях не будет работать, добиваться целей, связанных даже с их личным успехом, обогащением, семейным благополучием и т.п. Подобная жизненная установка не определяется какими-то физическими недостатками, объективной невозможностью заниматься трудом, быть востребованным обществом. Констатируя изменения в мировой системе, С. И. Лунев и Г. К. Широков отмечают, что на современном этапе можно назвать 40 - 50 стран, не привлекательных с точки зрения иноинвестиций, переноса производств и т.д. Они вытесняются в так называемую "серую зону, где не действуют общие закономерности развития системы" (1, с. 34). Это одно из последствий ограниченного характера интернационализации. Так и глобализация никогда не сможет с учетом экономической эффективности (конкурентоспособности национального производства товаров и услуг) вовлечь в свою орбиту все страны без исключения. Определилась группа стран-маргиналов, слабо вовлеченных в процесс интернационализации, связанных с Центром в основном программами помощи, которые осуществляются международными организациями и правительствами развитых государств с целью не допустить очередного социально-экономического срыва, пограничного конфликта и т.п., порождающих волны беженцев. Проблема в том, будет ли число таких стран возрастать или сокращаться.

Какую роль в условиях глобализации играет национальное государство: способствует ли оно вовлечению своей хозяйственной системы в этот процесс, или пытается его ограничить? Это один из тех вопросов, которые с разной степенью остроты сопровождают исследования развития с момента их возникновения, причем спектр оценок роли государства самый разнообразный - от эйфории до глубокого пессимизма. Нужно учитывать также, что отношение к государству существенно менялось под воздействием общемировых тенденций. Середина XX в. была отмечена широким признанием его роли в экономике и неприятием рыночных механизмов, в первую очередь в странах Третьего мира, где "экономические функции государства были комплекснее и шире, чем в развитых странах" (2, с. 171). На исходе века обозначилась явная победа неолиберализма, упование на стихийные силы рынка и частное предпринимательство, что нашло отражение в экономической политике большинства развивающихся стран.

Отдадим должное авторам, сумевшим занять взвешенную позицию, основанную на глубоком знании конкретики развивающихся экономик. Это понимание особенности роли государства, которое "обладало своеобразной автономностью, способностью выполнять несколько функций, не всегда отвечавших интересам всех слоев элиты" (1, с. 109). Вместе с тем участие государства в экономике подвержено существенной смене форм и масштабов, определяемых в современном мире как внутренними, так и внешними воздействиями. "Поскольку экономическое пространство (наряду с социальным) расширилось и... стало включать трансграничные сегменты, то задачи по поддержанию в целостности этого необычайно усложнившегося воспроизводства может выполнить только государство" (2, с. 191). Заслуживает внимания позиция авторов, связывающих определенную степень автономности государства с диверсификацией частной собственности в странах Юга в отличие от ее единообразия в странах Запада (1, с. 109). На мой взгляд, было бы интересно продлить эту параллель на современный этап становления российской экономики.

Глобализация, усиление которой во многом совпало с широким признанием идеологии неолиберализма, способствовала тому, что функции государства в развивающихся экономиках не ослабевают, а видоизменяются (2, с. 192). Видимо, на первое место нужно поставить признанную необходимость укрепления государственных институций в целом для того, чтобы добиться нормального функционирования национального экономического пространства. Явно усиливается социальная функция государства в связи с необходимостью улучшить уровень обра-

стр. 202


зования, подготовки кадров, научного потенциала. Наличие этих особенностей позволяет согласиться с мнением авторов, что государство в странах Юга "отличается не количественными, а качественными параметрами" (2, с. 161).

Особое место в экономической политике заняли принятые перспективные планы, которые действовали в 91 стране, а их общее число не поддается оценке (2, с. 171). Правда, ни один из них не был выполнен по финансовым или натуральным показателям, что является почти неотъемлемой чертой планирования с участием государства. Не менее важной была активная поддержка, прямое стимулирование местного частного предпринимательства. Те страны, в которых эта политика проводилась с достаточно жесткой последовательностью, в первую очередь страны Восточной Азии, сумели завоевать сильные позиции в мировом хозяйстве на основе экспорториентированной индустриализации. В этой группе, как вполне обоснованно считают авторы, сформировался капитализм, характеризующийся значительными национальными особенностями, что, однако, не отменяет сохранение зависимости от внешних факторов, необходимости привлечения технологических инноваций.

Весьма интересен вопрос, предложенный С. И. Луневым и Г. К. Широковым, о новой биполярности (1, с. 23 - 25), одновременно актуальный и трудный для однозначного ответа. Определенное противостояние Севера и Юга, безусловно, имеет место, но по своему содержанию это иной феномен по сравнению с прежним (противостояние "двух миров", "двух лагерей" и т.д.), существовавшим до ухода СССР с мировой сцены. Для него типична размытость, нечеткие позиции участников, относительно легкая и быстрая смена политических ориентации. Силовые методы удержания непрочных союзников едва ли могут оказаться эффективными. Похоже, что ныне широко применяются финансовые способы как более действенные. Так что вопрос поставлен правильно, своевременно, а ответ может быть только частичным, неполным.

В конце 1980-х годов на фоне быстрого распространения политики неолиберализма, принятой вслед за государствами Запада большинством развивающихся стран (наглядное проявление интернационализации в сфере идеологии), и самоликвидации СССР можно было предположить унификацию мирового хозяйства на основе капитализма. Напомню мнение авторитетного политика, премьер-министра Малайзии Махатхира Мохамада: "Коллапс коммунизма устранил последние барьеры на пути глобального капитализма и "свободного рынка"" (Mohamad М. New Deal for Asia. Selangor, 1999, P. 102). В этом направлении действует такая влиятельная международная организация, как ВТО, число членов которой выросло за последние годы, в том числе за счет ряда постсоветских государств. В отношениях трех крупнейших евразийских государств с ВТО/ГАТТ, правда, есть существенная разница: Индия является ее членом с 1948 г., Китай - с 2001 г., Россия еще ведет переговоры о вступлении в эту организацию.

Все же общемировая конфигурация системы Центр-Периферия после развала социалистического блока оказалась намного сложней, чем ожидалось. Как отмечают С. И. Лунев и Г. К. Широков, "стали нарастать цивилизационные отличия отдельных регионов мира, и на Юге отчетливо прослеживается тенденция к отчужденности от многих ценностей европейской цивилизации" (1, с. 153). Мощные диаспоры выходцев с Юга, пытаясь сохранить свою идентичность, создают в развитых странах особую субкультуру, явно не совпадающую с нормами, принятыми в стране их нового проживания. Очевидно что создание моноцивилизационного мира можно рассматривать с сугубо теоретической точки зрения, не связанной с сегодняшними реалиями, хотя авторские постановки вопроса интересны и заслуживают внимания (1, ч. 1, гл. 3). Не менее проблематична и идея мировой мультикультурной цивилизации с учетом нарастающего национализма, в котором культурологическая составляющая играет одну из ведущих ролей.

Особенности мирового экономического и политического развития усилили внимание к перспективам крупнейших евразийских государств, что связано с ролью этих государств в глобальном мире, масштабами их территории, численности населения, влиянием как региональных держав. К тому же они составляют основу Азиатско-Тихоокеанского региона, роль которого в мировой экономике устойчиво растет. На фоне рецессии в основных европейских странах и США темпы экономического роста Китая, Индии и России, заметно превышающие общемировые показатели, наглядно свидетельствуют о новых тенденциях в мировом хозяйстве. В 2002 г. темпы роста ВВП и промышленности составили соответственно в Китае 11% и почти 15%, в Индии - 5.8 и 3.6%, в России - 4.3 и 3.2%. Две первые страны демонстрируют низкую инфляцию и низкую учетную ставку, что считается привлекательным для иноинвесторов. Резервы иностранной валюты растут во всех трех странах, составив на конец 2002 г. в Китае

стр. 203


270 млрд. дол., в Индии - 69 млрд, в России - около 50 млрд. дол. Если предположить, что Китай и Индия удержат темпы экономического роста порядка 8 и 5.6% соответственно, то это заведомо будет означать отставание России. В условиях глобализации положение стран, теряющих темпы роста, только усложняется. Догоняющее развитие как метод продвижения вперед сохраняет свое значение, однако его реализация все более проблематична в силу возросшего уровня технизации производства и конкуренции на мировом рынке. Найти свою экспортную нишу отставшим становится исключительно трудно.

Интерес к экономическим реформам в двух азиатских гигантах обусловлен также тем, что они не были затронуты сколько-нибудь заметно региональным финансовым кризисом 1997 - 1998 гг., когда Россия "провалилась" в дефолт. И все же проблема устойчивого развития остро стоит для всех трех стран, хотя и в разной степени. Как крупные экономические системы они инерционны в своем развитии, особенно с учетом влияния традиций в их ориентальной ипостаси, несмотря на различия в проявлениях (1, ч. 11, гл. 2). Идея устойчивого развития выдвигалась в Индии еще в 1970-е годы и завоевала популярность в странах Юга. Правда, развернутого обоснования и тем более конкретизации ее основных параметров так и не сформулировано в официальных документах, что часто случается с экономическими целями. Всемирный банк, уделяющий много внимания этой проблеме, высказался разумно, но как почти всегда неопределенно: "Устойчивое развитие требует долгосрочного мышления, но одновременно немедленных действий, что тоже нуждается в координации" (World Development Report 2003. Wash., 2003. P. 183).

Необходим, видимо, анализ соотношения устойчивого развития и фаз экономического цикла, чтобы можно было дать оценку периодическому снижению темпов роста ВВП (спадов) и его влиянию на нарушение устойчивого продвижения. Или такое временное их несовпадение не вступает в противоречие с характером развития и рассматривать проблему целесообразно в основном в долгосрочном периоде? Все эти аспекты, затрагивающие мировую экономическую систему в целом и стратегии отдельных государств, тем более ведущих в своих регионах, требуют внимательного изучения и выходят за рамки рецензируемых книг. Но если при чтении возникают вопросы, значит, авторы трудились не зря.

Одним из важных подтверждений неглобальности глобализации в последнее десятилетие все чаще становятся Индия и Китай. С. И. Лунев и Г. К. Широков, на мой взгляд, с излишней осторожностью характеризуют их "как особые подсистемы" (1, с. 32). Обе страны с учетом их влияния в регионе и экономического веса реально стали мировыми подсистемами. В меньшей степени к этой категории стран можно отнести Россию, хотя частое упоминание именно этих трех стран как особой группы оправданно не только масштабами их экономик, но и географической близостью. Вместе с тем нельзя не видеть, что в таком объединяющем подходе весьма велика политическая составляющая, в которой время от времени на первый план выходит плохо скрытая антизападная направленность. Исторический экскурс (1, с. 256) показывает, как трудно складывались отношения между тремя странами. Черно-белая дипломатия советских времен вела к длительным периодам взаимного охлаждения, сокращения экономических связей. Уход с политической арены Советского Союза негативно сказался на контактах России с Индией и Китаем, поскольку ее политика воспринималась как "американо- и европоцентризм" (1, с. 250). Налаживание отношений фактически между новой страной - постсоветской Россией и крупнейшими азиатскими государствами шло довольно трудно. Авторы весьма красноречиво определяют российско- китайский диалог как "проявление личного хамства - слова о стратегическом партнерстве - очередные уступки - их корректировка" (1, с. 256).

Авторы достаточно жестко (и это полностью оправданная позиция с учетом приводимых ими материалов) пишут о непоследовательности экономической политики России в отношениях с Индией и Китаем, об уступках и не всегда продуманных экономических соглашениях. Их вывод многозначителен (и хорошо бы придать ему практическую значимость): "российские руководители продолжают считать страну мощной мировой державой, в том числе в экономическом плане, а все незападные страны (включая Китай и Индию) - развивающимися и мечтающими о партнерстве с Россией" (1, с. 261). В подтверждение тезиса, что по ряду параметров обе страны опередили Россию, показательны данные о ранжировании 82 стран по уровню развития информационных технологий. Индия, Китай, Россия заняли 37-е, 43-е, 69-е места соответственно. Индия ныне занимает второе место в мире по экспорту продуктов программного обеспечения, а индийские программисты активно завоевывают мировой рынок банковских услуг, предлагая качественный труд за более низкую, чем в развитых странах оплату (The Economist. February 22. 2003. P. 108, 74).

стр. 204


Вместе с тем влияние глобализации на три страны оказалось за последние десятилетия качественно различным, причем это связано прежде всего с политикой национального государства. Индия и Китай весьма осторожно открывали свой внутренний рынок, в то время как Россия после распада СССР по сути некритично восприняла и пыталась осуществлять, как считают А. Г. Володин и Г. К. Широков, общую концепцию модернизации, в которой имплицитно присутствовал (и присутствует) Запад (2, с. 219 - 220). Учитывая сложнейшее наследие социального прошлого и накопившуюся усталость в масштабах страны, пережившей в XX в. несколько войн с огромными людскими потерями, переход на новые принципы хозяйствования, в том числе изменение позиций в мировой экономике, реализуется с высокими социальными издержками. Попытки заметно поднять темпы экономического роста пока не приносят положительных результатов. (Для примера: темп 3.5% годовых, типичный для Индии в течение ряда лет до 1991 г., известный экономист Радж Кришна характеризовал как совершенно недостаточный.) При низких темпах роста и растущем демонстрационном эффекте, который всегда несет глобализация, стресс реформ в России стал неизбежен. В этом же ключе действуют неизжитые имперские настроения, на которых играют самые разные силы, порождая в обществе лишенные смысла амбиции.

Россия практически оказалась на изломе постиндустриального и индустриального мира, взаимодействие которых, как считают авторы, способствовало возникновению глобализации (2, с. 256). Но само это взаимодействие только усложняет решение проблем, стоящих перед страной. Рискну предположить, что демонстрационный эффект и бесконтрольность нарождающегося бизнес-сообщества, особенно до конца 90-х годов прошлого века, со стороны государства, слабость (отсутствие) деловой этики, несмотря на все заявления об особой духовности, со ссылками на великие имена XIX в. (следовало бы сказать авторитеты, но это слово приобрело ныне прочную криминальную окраску), стали причиной фантастического разрыва в уровнях доходов населения...

Тема глобализации, несмотря на обилие литературы, остается одной из самых обсуждаемых и спорных. Авторы рецензируемых книг представили читателям содержательный анализ глобализации в трех ее ипостасях - в мировом хозяйстве в целом, применительно к Третьему миру и к крупнейшим странам Евразии. Они продемонстрировали взвешенный подход, основанный на глубоком знании реалий. Книги хорошо читаются благодаря целостной логике изложения, продуманности формулировок. Теоретические позиции авторов опираются на обширный фактический материал и богатую библиографию (правда, несколько смущает выражение "корпус источников", 1, с. 7). Некоторые выводы, как, например, о необходимости осуществления в России коренного разворота "к резкому усилению вмешательства государства в экономические и социальные процессы..." (1, с. 301), не внушают оптимизма: вроде что-то похожее уже было и результаты оказались плачевными.

По моему мнению, недостает расширенного анализа антиглобализма, поскольку это движение явно на подъеме и не сложно предположить его использование в недалеком будущем самыми неожиданными силами, что особенно опасно для России по причине ее общей нестабильности и значительных слоев маргинализирующейся молодежи. Как всякая сложная современная проблема, к тому же затрагивающая разные группы стран, глобализация нуждается в тщательном мониторинге и новом осмыслении. Какая тенденция возьмет верх в евразийских странах с их огромными внутренними рынками - стремление к открытости или вариант опоры на собственные силы? Думаю, это будет сочетание обоих направлений.

И еще одно обстоятельство. Как-то само собой произошло, что биполярный мир перестал существовать. Авторы правы: "идеи монополярного мира, якобы способного преодолеть хаос и анархию в мировой системе, не только не решают текущие проблемы человечества, но и создают новые трудности и испытания" (2, с. 257). Но многополярность не просматривается, скорее, наблюдается нарастание противоречий, особенно на Западе. Где решение? Очевидно, что авторам рецензируемых книг предстоит дальнейшая масштабная работа.

Но могу не отметить излишне длинные (по 7 - 8 строк) фразы (например: 2, с. 72, 125,143 и др.), а также частые повторы. Но это мелочи. Рецензируемые книги надо (полезно) читать не только научным работникам, специализирующимся по проблемам мировой экономики и развивающихся стран, но и студентам, постигающим мир экономической науки со всеми его противоречиями и одновременно с внутренней логикой его развития.

Было приятной неожиданностью увидеть на обложке книги С. И. Лунева и Г. К. Широкова знакомую с детства марку издательства "Academia", которая прежде украшала издания классиков литературы в библиотеке моего отца. Это хороший признак - научные публикации возвращают себе достойное место.


© biblio.uz

Permanent link to this publication:

https://biblio.uz/m/articles/view/ГЛОБАЛЬНА-ЛИ-ГЛОБАЛИЗАЦИЯ

Similar publications: LUzbekistan LWorld Y G


Publisher:

Ilmira AskarovaContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://biblio.uz/Askarova

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

Е. А. БРАГИНА, ГЛОБАЛЬНА ЛИ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ? // Tashkent: Library of Uzbekistan (BIBLIO.UZ). Updated: 26.06.2024. URL: https://biblio.uz/m/articles/view/ГЛОБАЛЬНА-ЛИ-ГЛОБАЛИЗАЦИЯ (date of access: 19.02.2025).

Publication author(s) - Е. А. БРАГИНА:

Е. А. БРАГИНА → other publications, search: Libmonster UzbekistanLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Ilmira Askarova
Tashkent, Uzbekistan
29 views rating
26.06.2024 (238 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
Примеряют золушки?сапоги
2 days ago · From Golem Anzhanov
КАК ДЕСАНТНИКИ С "ТИГРИСОМ" БАНЮ ДЕЛИЛИ
4 days ago · From Golem Anzhanov
Боевая учеба: один выстрел - семь в уме?
4 days ago · From Golem Anzhanov
Тема для прапорщиков. Как предупредить наркоманию?
Catalog: Разное 
7 days ago · From Golem Anzhanov
Тема для прапорщиков. Изучение социально-психологических особенностей военнослужащих и практика их
Catalog: История 
8 days ago · From Golem Anzhanov
О культуре и контркультуре
10 days ago · From Golem Anzhanov
THE WORKING CLASS OF UZBEKISTAN IN THE PERIOD OF DEVELOPED SOCIALISM
Catalog: История 
17 days ago · From Azamat Usmanov
APPLICATION OF QUANTITATIVE METHODS AND COMPUTERS IN HISTORICAL RESEARCH
17 days ago · From Azamat Usmanov
THE FAILURE OF THE IMPERIALIST POLICY FROM A POSITION OF STRENGTH IN RELATION TO THE U.S.S.R.
19 days ago · From Azamat Usmanov
THE RUSSIAN WORKING CLASS FROM ITS BEGINNINGS TO THE BEGINNING OF THE 20TH CENTURY
20 days ago · From Azamat Usmanov

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

BIBLIO.UZ - Digital Library of Uzbekistan

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

ГЛОБАЛЬНА ЛИ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ?
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: UZ LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Digital Library of Uzbekistan ® All rights reserved.
2020-2025, BIBLIO.UZ is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Uzbekistan


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android