М.: Институт Дальнего Востока РАН, 2007. 244 с.

Монография специалиста в области истории международных отношений и пограничной политики КНР Е. Д. Степанова (Институт Дальнего Востока РАН) относится к числу немногих отечественных публикаций, в которых рассматриваются территориально-пограничные проблемы современного мира и Евразийского континента применительно к современному Китаю. Анализ проблем, связанных с определением и утверждением государственных границ Китая, представляет практический интерес для исследователей, занимающихся изучением истории международных отношений на Дальнем Востоке, в Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии. Поскольку Китай - ближайший сосед России в Азии и на Дальнем Востоке, к тому же имеющий с ней самую протяженную границу в мире (более 4200 км), данная книга, несомненно, будет интересна для российского, и особенно дальневосточного, читателя.

Анализ собственно пограничной политики КНР в монографии предваряет теоретическая глава о границах государств, территориально-пограничных спорах между ними, причинах возникновения этих споров в современный исторический период. Такой предварительный теоретический экскурс следует признать оправданным, поскольку он облегчает понимание сути конкретных территориально-пограничных проблем, рассмотренных в монографии.

В следующей главе Е. Д. Степанов подробно останавливается на особенностях традиционного подхода Китая к вопросам границ и территорий. Отмечается, что со 2-го тыс. до н.э. здесь сложилось и утвердилось представление о том, что правитель страны является владыкой всех

стр. 182
народов, населяющих Поднебесную (весь известный китайцам мир, а также и сам Китай). Автор обращает внимание на то, что в этой связи китайцы не придавали значения установлению рубежей своего государства и порой даже отрицали существование таковых. Этому способствовала своеобразная "данническая (вассальная)" система взаимодействия Китая с соседними народами, содержавшая протокольные нормы, церемонии и ритуалы отношений с другими странами и представителями их народов, согласно которой прибытие ко двору правителей Китая даннических миссий (зачастую торговых делегаций) с соблюдением установленного ими церемониала трактовалось китайскими династическими хроникерами и историками как свидетельство зависимости или даже принадлежности этих стран Китаю, включая тем самым в него огромные территории окружающего мира.

Автор прослеживает связь "даннической системы" с последующими территориальными претензиями Китая к соседним государствам в XX в. С середины XIX в. эти территории были захвачены такими колониальными державами, как Англия, Франция, Голландия, Япония. Тезис об утрате Китаем исторических земель (Бирмы, Вьетнама, Таиланда и остальной части Индокитайского полуострова, гималайских государств - Непала, Бутана и Сиккима, а также пригималайского района, Индонезии, Тайваня, Рюкю, Кореи, Монголии, Приамурья, Приморья, Сахалина и значительной части территорий республик Средней Азии) усвоили и отстаивали деятели партии Гоминьдан, в частности Сунь Ятсен и Чан Кайши, и деятели Компартии Китая - Мао Цзэдун и Дэн Сяопин. Опираясь на эту "теорию", Мао Цзэдун в беседе с представителями Социалистической партии Японии в 1964 г. заявил, что "примерно 100 лет назад район к востоку от Байкала стал территорией России и с тех пор Владивосток, Хабаровск, Камчатка и другие пункты являются территорией Советского Союза. Мы еще не предъявляли счета по этому реестру" (Правда, 2.09.1964). При площади современного Китая в 9.6 млн. кв. км общая площадь территорий, "утраченных" Пекином, оценивалась различными китайскими авторами в гоминьдановский и послегоминьдановский периоды от 4 до 10.5 млн. кв. км (с. 36).

Особое внимание в монографии уделено подходам правительства Китая к территориально-пограничным проблемам после прихода к власти в стране Коммунистической партии и провозглашения Китайской Народной Республики 1 октября 1949 г.

В этой связи Е. Д. Степанов рассматривает историю приобретения Монголией независимости от китайской метрополии, а также тибетский вопрос. Как известно, после победы в Китае Синьхайской революции (1911) и свержения в стране власти чужеземной маньчжурской императорской династии Цин Внешняя Монголия и Тибет провозгласили свою независимость, не признанную, однако, международным сообществом. Де-факто Внешняя Монголия и Тибет обладали независимостью, поскольку первые попытки китайских властей восстановить существовавшее ранее положение вещей (сюзеренитет Китая в этих регионах) военной силой в обоих случаях окончились поражением китайских войск. Вопрос о Монголии и особенно о Тибете представляет существенный интерес для современного читателя, поскольку эта тема мало исследована в отечественной научной литературе. Автор последовательно вводит читателей в курс этих проблем, раскрывая ряд детализирующих подробностей.

Характеризуя взаимоотношения КНР и Республики Китай, Е. Д. Степанов отмечает, что Тайвань "обладает определенной территорией, на которой осуществляется его юрисдикция, основанная на правовых нормах, установленных именно его властями; он имеет полностью суверенную власть; существуют органы законодательства и правосудия, а также цельная система органов и учреждений" (с. 63), т.е. обладает всеми атрибутами независимого государства. Это интересная авторская трактовка ситуации вокруг Тайваня.

Монография в значительной своей части посвящена политике руководства КНР по урегулированию пограничных споров и договорно-правовому оформлению границ Китая с сопредельными странами. В этой связи Е. Д. Степанов углубляется в историю пограничных проблем применительно к каждой стране. Такого рода исторический экскурс следует признать и необходимым, и удачным, поскольку в отечественной специальной литературе число публикаций по этим двусторонним пограничным проблемам составляет считанные единицы. Автор оперирует малоизвестными зарубежными источниками, вводя их во внутрироссийский научный оборот. Монография содержит богатый фактологический материл по конкретным, но недостаточно известным отечественному читателю китайско-бирманским и китайско-индийским территориально-пограничным проблемам.

Специальная глава книги посвящена методу "картографической агрессии", использованному руководством Китая для выдвижения территориальных претензий к сопредельным странам

стр. 183
в 1950 - 1970-е гг. Показательно, что уже в первые годы существования КНР путем публикации фальсифицированных карт были выдвинуты претензии на территорию почти всех стран, с которыми граничил Китай - Индии, Бирмы, Афганистана, Непала, Бутана, Кореи, СССР. Автор подробно рассматривает изменение "аппетитов" руководителей Пекина, оперирующих этими картами. Например, методу "картографической агрессии" подверглась на две трети акватория Южно-Китайского моря, отражая притязания руководства КНР на часть открытого моря, что явно противоречит статье 2 Женевской конференции об открытом море 1858 г. и статьям 87 и 89 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Недостатком изложения материала в данной главе является, на мой взгляд, отсутствие какой-либо схематизированной картографической иллюстрации, наглядно поясняющей территориальные претензии КНР. Обилие географических названий, большинство из которых отсутствует даже в детальных географических атласах, приводит к тому, что текст как бы "зависает" и поэтому воспринимается с трудом.

В монографии отмечается такой характерный момент, как преемственность внешней политики Китая по территориальному вопросу от цинской дипломатии к гоминьдановской, вплоть до дипломатии КНР. Эпохи меняются, а общая позиция и подходы во внешней политике, включающие ее нюансы, размеры традиционных территориальных претензий Китая в прошлом, система аргументирования их, тактика ведения переговоров, остаются прежними. Е. Д. Степанов обращает внимание на лукавую формулировку существования "вопросов неполного определения границы, оставленных историей". Провозглашенная в докладе премьера Госсовета КНР Чжоу Эньлая на сессии Всекитайского собрания народных представителей в 1957 г., она прочно вошла в обиход китайской дипломатии и в последующие годы широко использовалась китайской стороной во взаимоотношениях с сопредельными странами, в том числе с СССР, для закамуфлированного выдвижения определенных территориальных претензий. Из доклада Чжоу Эньлая следовало, что "все пограничные и территориальные разногласия и споры, существующие или могущие возникнуть между Китаем и сопредельными странами, являются результатом политики империалистических держав, представляя собой вопросы, оставленные историей; что решаться они должны на "справедливой и рациональной основе"" (с. 112).

Автор пишет, что "вопросом, оставленным историей, можно назвать любую проблему, возникшую некоторое время назад", и в подходящий момент (для отвлечения внимания населения страны от каких-либо конфликтных проблем и ситуаций внутреннего развития) объявить договорные документы о границах Китая с сопредельными государствами неравноправными, а потому требующими их коренного пересмотра (!), списывая реанимацию этих вопросов на деятельность империалистов или на те силы, которые якобы унаследовали политику империалистов. Китайская дипломатия использовала эту формулу и в ситуации, когда у руководства возникало несогласие с ранее заключенным международно-правовым договорным документом о границе.

Е. Д. Степанов отмечает, что обращение политиков и ученых Китая к тезису "справедливости и рациональности" при решении погранично-территориальных проблем прикрывает стремление добиться прежде всего "восстановления исторической справедливости", нарушенной якобы в процессе формирования территории и границ Китайского государства, особенно после того, как оно вступило в непосредственный контакт сначала с Россией, а затем и с другими государствами Запада, которые подчинили себе сопредельные с Китаем страны. "Справедливое и рациональное решение вопросов, оставленных историей и касающихся границ и территорий, подразумевает прежде всего признание партнером Китая допущенной в отношении него в прошлом "несправедливости", в результате которой он потерял часть "своей" территории, и если не возвращения ему хотя бы чисто символической части "утраченной территории", то признания себя в той или иной форме "территориальным должником" Китая" (с. 115).

Такой доктринальный подход китайских политиков к вопросу о границах предполагал необходимость добиваться ими от партнеров по переговорам, во-первых, признать допущенную в отношении Китая в прошлом "несправедливости", согласиться с китайской оценкой правового статуса ныне существующих границ и проведенного в прошлом разграничения как "нелегитимных", во-вторых, фактически пересмотреть и по-новому определить государственные границы взамен существующих независимо от их договорно-правового оформления. Автор отмечает, что неурегулированные или не до конца урегулированные пограничные вопросы руководители КНР использовали в качестве рычага психологического, дипломатического, политического и силового давления на соседние страны во имя возрождения в том или ином виде

стр. 184
"мироустройства по-китайски" и создания на рубежах Китая зоны своего исключительного политического влияния (с. 117).

Специальная глава монографии посвящена китайско-индийскому пограничному конфликту 1959 - 1962 гг. Эта область пограничной проблематики практически неизвестна российскому читателю и представляет существенный интерес не только для специалистов-индологов, но и для политологов-международников, занимающихся проблемами безопасности в Азии, особенно во взаимоотношениях двух ее гигантов - Китая и Индии. Здесь Е. Д. Степанов вводит в научный оборот обширный фактологический, исторический и правовой материал по китайско-индийским взаимоотношениям. Заслуживает внимания тактика Китая на переговорах с Индией, получившая впоследствии наименование "комплексной сделки" и сводившаяся к обмену одного района индийской территории, на который претендовал Китай, на другой район индийской же территории, на который Китай также выдвигал свои притязания. Весьма любопытно, что подобную схему "урегулирования" погранично-территориальных вопросов китайская дипломатия позже использовала в переговорах по аналогичным проблемам с Бирмой и Россией (острова на реках Аргунь и Амур).

Не обошел автор своим вниманием и концепцию "неравноправных договоров", развиваемую китайским руководством с конца 1910-х гг., согласно которой все договоры, заключенные европейскими державами со старым Китаем, априори рассматриваются как имеющие неравноправный характер. Е. Д. Степанов обращает внимание на необходимость учета исторических условий, в которых заключались так называемые неравноправные договоры с Китаем, поскольку договорные отношения государств в прошлом строились на правилах, принципах, обычаях и правовых нормах, существовавших именно в то время, когда они заключались.

Концепция "территориального долга" России перед Китаем была сформулирована именно на пограничных консультациях 1964 г., причем китайская сторона настаивала на том, чтобы в текст соглашения было включено положение о признании русско-китайских договоров XIX-XX вв. "неравноправными", навязанными Китаю царской Россией (с. 168). Автор отмечает, что официальное признание территориально-пограничных договоров между Россией и Китаем неравноправными с точки зрения современного международного права автоматически делало бы их нелегитимными. Последовавшее затем заявление председателя ЦК КПК Мао Цзэдуна от 10 июля 1964 г. о непредъявленном пока "реестре" по территориальному счету поставило вопрос о существовании слегка завуалированных территориальных притязаний Китая к Советскому Союзу. Китайским политикам и дипломатам практически удалось под угрозой выдвижения более широких пограничных претензий к СССР навязать свою линию на переговорах, втянув его (а затем и Россию) в невыгодную дискуссию о границе, давным-давно оформленной в действующих и бессрочных русско-китайских договорах. Концепция "неравноправных договоров", по мнению Е. Д. Степанова, была направлена на то, чтобы "так или иначе принудить партнера признать, что в прошлом в отношении Китая была допущена несправедливость, в связи с чем оказываются сомнительными и легитимность проведенного в прошлом установления границ, и сам правовой статус границы, а потому весь этот "вопрос, оставленный историей", требует нового решения "на справедливой и рациональной основе", т.е. определения границ заново" (с. 171).

Спорным вопросам принадлежности островных территорий, исключительной экономической зоны и континентального шельфа в Желтом, Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях посвящена отдельная глава монографии. Она насыщена обширным фактологическим материалом. Указанные вопросы комментируются в ней с привлечением норм международного морского права. Рассмотрение в ней вопроса о притязаниях Китая на небольшие островные территории - (острова Сэнкаку, Парасельские острова и архипелаг Спратли), а также исключительную экономическую зону и континентальный шельф в указанных морях представляет интерес для специалистов.

В монографии много внимания уделено советско- и российско-китайским отношениям по пограничному вопросу. Е. Д. Степанов справедливо обращает внимание на неправомерность претензий китайской стороны на острова на пограничных реках Аргунь, Амур, Уссури и Сунгача. Так, "если говорить о принадлежности островов на реках Уссури и Амур, то... в соответствии с... [картой с красной чертой, приложенной к Пекинскому дополнительному договору 1860 г.], они находились, строго говоря, вне китайской территории". Касаясь спорных моментов Дополнительного соглашения между РФ и КНР о российско-китайской границе 2004 г., по которому Китаю были переданы остров Тарабаров и значительная часть острова Большой Ус-

стр. 185
сурийский в районе Хабаровска (всего 337 кв. км российской территории), автор отмечает, что местоположение пограничного знака литер "Е" "свидетельствовало, что при установлении и последующей постановке границы на местности исходили из того, что устье Уссури находится не у военного поста Хабаровка.., а у места слияния ее с южным рукавом Амура, именуемым ныне протокой Казакевича, и граница, следовательно, проходит по этой протоке" (с. 229).

Объективно подходя к заключенному в октябре 2004 г. Дополнительному соглашению о российско-китайской границе, Е. Д. Степанов обращает внимание на то, что принцип "50 на 50" при разделе спорных территорий применялся для определения границы только в тех районах, на которые претендовала китайская сторона, но которые находились под юрисдикцией партнера Китая, т.е. России. Это приводило к равному в принципе разделу спорных районов между сторонами, но "фактически основано на уступке Китаю и передаче ему части территории, ранее ему не принадлежавшей" (с. 234). Речь идет о реках Амур (сотни квадратных километров островных территорий), Аргунь, Уссури и Сунгача, участке российской территории в районе озера Хасан.

Опровергая мнение, распространявшееся в свое время ответственными работниками МИД РФ и официальными российскими средствами массовой информации, в том числе в Интернете на Веб-сайте Администрации Президента РФ, относительно границы на двух речных участках - в районе Хабаровска при слиянии рек Амур и Уссури (острова Тарабаров и Большой Уссурийский) и на реке Аргунь (остров Большой) - и раздела находящихся здесь островов, что "с юридической точки зрения эти острова являлись ничейными, а вопрос о границе с Китаем будто бы вообще никогда не был урегулирован", автор откровенно и прямо пишет: "Приведенные выше документы достаточно ясно свидетельствуют о четком определении в прошлом русско-китайской границы и о принадлежности трех спорных островов России. Это же показано и на карте, прилагавшейся к Пекинскому договору 1860 г. ... Иными словами, дополнительное соглашение 2004 г. является по сути своей односторонней территориальной уступкой России Китаю" (с. 234).

Общим недостатком монографии, на мой взгляд, является несколько хаотичное изложение материала по анализируемым вопросам. Одни и те же вопросы по двусторонним спорам о границах КНР с соседними государствами неоднократно рассматриваются вновь практически во всех главах, причем имеют место и текстуальные повторы, что свидетельствует о недостаточно удачной компоновке материала. Однако эти обстоятельства не снижают научной и практической ценности рецензируемой монографии. Книга относится к единичным изданиям по актуальной проблеме современных международных отношений - территориальным спорам в Азии. Она представляет интерес не только для узкого круга специалистов - китаеведов и международников, но и для широкого круга читателей.

Permanent link to this publication: