Можно ли исламизировать национальное общество, где мусульмане составляют абсолютное большинство? История последних десятилетий и самого недавнего времени показывает, что это осуществляется на деле. Впрочем, возрождение религии ("реванш Бога") охватило не только мусульманский мир, но и другие религиозно-циви-лизационные ареалы, в частности православный и индуистский. Однако исламизация по своим масштабам и последствиям не идет в сравнение с тем, что происходит, например, в России или Индии, и вопрос о степени типологического сходства этих явлений требует особого изучения. В задачу статьи входит рассмотрение основных особенностей и последствий для государственной власти процесса исламизации, давно начавшегося в одной из крупнейших стран мусульманского Востока - Пакистане. При всех различиях между пакистанским вариантом исламизации и подобным феноменом в других государствах у них много общего. Назову вначале лишь одно - протестный характер движения за исламизацию, отталкивание с его помощью от утвердившегося в большинстве стран мусульманского мира либерализма секуляристского западного образца, а на определенном историческом этапе и от авторитаризма советско-социалистического типа.

Насколько исторически длительна тенденция исламизации, ставшая заметной почти полвека назад? Многие известные зарубежные авторы1 давно предсказывали скорый конец исламизма, особенно в его радикальной форме, но оба феномена продолжают существовать. При этом на фоне и по причине исламизации наблюдаются ужесточение политической борьбы и диффузия: рассеивание контроля над ситуацией в сфере безопасности, ослабление позиций государства как легитимного института по наведению порядка.

Ключевые слова: политика исламизации, раскол среди мусульман, Пакистан, негосударственные центры силы и влияния, диффузия, ослабление государственной власти.

Историю Пакистана с точки зрения исламизации общества логично разделить на пять периодов. Первый из них - начальный, либерально-секуляристский, охватывал четверть века существования страны, сформированной в 1947 г. на обломках Британской Индии из двух удаленных друг от друга территорий в западной и восточной частях Индостана. Второй этап можно назвать переходным, продолжавшимся с момента образования в конце 1971 г. Пакистана в его нынешних границах2 до военного переворота в июле 1977 г. На этом этапе администрация З.А. Бхутто сменила свой первоначально левый популизм на правый, происламский. Третий период охватывает время исламиза-

1 В частности, французы О. Руа и Ж. Кспсль.

2 На восточной территории возникло государство Бангладеш.

стр. 5
ции, осуществленной военными во главе с генералом-узурпатором М. Зия уль-Хаком. Вопрос о сроке его завершения остается открытым. Некоторые авторы считают, что он не закончился до сих пор, несмотря на гибель в результате теракта самого инициатора исламизации в августе 1988 г. Больше оснований считать, что после смерти генерала наметились новые этапы, связанные не только с внутренней политической ситуацией, но и с вовлеченностью в конфликт с Индией в 1989-2002 гг. из-за волнений в индийском штате Джамму и Кашмир и в противостояние в Афганистане. Втягивание Пакистана в афганский конфликт, начавшееся еще на рубеже 1970-1980-х гг., заметно усилилось после военного вмешательства США и их союзников в конце 2001 г. Таким образом, выделяются еще два периода, совпадающие в основном с последним десятилетием XX и первой, а также началом второй декады XXI в.

СЕКУЛЯРНЛЯ ПРОТОИСЛАМИЗЛЦИЯ

Пакистанское государство возникло на основе, лишенной исторического прецедента и единой этногенеалогии. Сначала появилась идея нового политического образования, казавшегося многим искусственным и нежизнеспособным, а затем уже - ее реальное воплощение. Важно отметить, что пакистанский национализм сложился как идеология, опирающаяся на религиозный, территориальный и надэтнический компоненты3.

В планы "отца-основателя" Пакистана М.А. Джинны (1876-1948) входило создание страны с относительным мусульманским большинством. Джинна не предвидел появления государства, где мусульмане имели бы абсолютное превосходство и пользовались особыми правами. Недаром накануне раздела колониальной Индии, 11 августа 1947 г., он произнес перед членами Учредительного собрания нового доминиона Пакистан часто цитируемые слова о том, что "...с течением времени вы обнаружите, что индусы перестанут быть индусами, а мусульмане перестанут быть мусульманами, не в религиозном смысле, потому что это вопрос личной веры, но в политическом, как граждане государства" [Quaid-i-Azam, 1948, р. 9; Wolpert, 1989, р. 340].

Предвидение Джинны оправдалось лишь отчасти. Гражданская общность получила формальное закрепление, но граждане, исповедующие разные конфессии, оказались не вполне равноправными. Первое ущемление прав религиозных меньшинств связано с принятием конституции 1956 г. В основном законе, разработанном после долгих дебатов и закулисной борьбы мнений, провозглашалось создание Исламской Республики4. В конституции было записано дискриминационное положение о том, что президентом страны может быть только мусульманин. Она содержала и некоторые другие положения "исламского" характера, что дало основание для утверждений о превращении ислама, по сути, в государственную религию [Ганковский, Москаленко, 1975, с. 30].

Вместе с тем Пакистан на протяжении первого периода сохранял характер вполне светского государства, где существовала свобода вероисповедания. Ее обеспечивала как первая, так и вторая конституция, принятая в 1962 г. после военного переворота 1958 г. Президент страны - генерал, а затем фельдмаршал М. Айюб Хан - инициировал проведение ряда социально-экономических преобразований либерально-прогрессивного толка. Помимо аграрной реформы, принятия нового законодательства по труду, реформирования сферы образования и административной системы определенные изменения были внесены в такую чувствительную с позиций ислама область, как семейное право. В 1961 г. президентом был подписан указ, запрещавший полигамию и вступление в брак девушкам моложе 16 лет. Обязательной была объявлена регистрация браков в местных органах власти. Реформа семейного права, как замечает В.Н. Москаленко, не

3 О теории вопроса и различии понятий см.: [Национализм, 2007, с. 5, 7-13].

4 Надо отмстить, такое название государства появилось впервые.

стр. 6
была ломкой традиционных мусульманских норм, так как она опиралась на принципы и дух Корана и старалась не выходить за рамки обычного права [Белокреницкий, Москаленко, 2008, с. 192-194].

Либеральная интерпретация исламских принципов была характерной особенностью всей политики властей в области религии и идеологии на первом этапе существования страны. Нужно при этом иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, общую обстановку в мире в первые послевоенные десятилетия - восстановление экономики, почти повсеместное повышение уровня жизни, наглядные проявления научно-технического прогресса, распространение секуляристских и атеистических идей. Э. Хобсбаум назвал эти годы "золотыми" [Хобсбаум, 2004, с. 278-309]. Во-вторых, наличие в Восточном Пакистане довольно значительного немусульманского меньшинства (порядка 20%). Представители индусского населения на первых порах принимали активное участие в работе выборных органов Пакистана, а также правительства, как центрального, так и восточнобенгальского. С их голосами и влиянием нельзя было не считаться [Ганковский, Гордон-Полонская, 1961, с. 198-203].

Между тем значение второго фактора с течением времени падало. Доля немусульманского населения, главным образом индусов высших и низших каст, сократилась с 22 до 18% за десятилетие между 1951 и 1961 г. [Пакистан..., 1966, с. 42-43]. Исход немусульман, начавшись в 1946-1947 гг., продолжался, то усиливаясь, то ослабевая, на всем протяжении четвертьвекового существования страны в "двукрылом" виде. Из восточной провинции в Индию эмигрировали представители политической и экономической элиты индусов - богатые купцы и банкиры, увозя с собой (буквально "на себе") деньги и драгоценности.

Одновременно шел процесс переезда в страну из Индии мусульман, в том числе людей глубоко верующих, представителей сословия богословов, религиозных политических деятелей. Долго не принимавший идею раскола Индии по конфессиональному признаку видный теоретик исламского фундаментализма и автор концепции "теодемократии" А.А. Маудуди в 1948 г. перебрался в Пакистан. Тогда же туда переехали некоторые крупные богословы из Деобанда, города в Северной Индии, известного как центр консервативной, пуристской школы суннитского (ханифитского) ислама. С 1948 г. ведут отсчет своего существования в Пакистане основные религиозные партии - Джамаат-е ислами (ДИ)5, Джамиат-е-улама-е ислам (ДУИ)6 и Джамиат-е-улама Пакистан (ДУП)7 [Энциклопедия Пакистана, 1998, с. 102, 103].

Звонком, возвестившим о выходе воинствующего ислама на авансцену страны, стали события 1953 г. Две силы - ДИ и Маджлис-е-ахрар8 организовали погромы ахмадийцев, представителей секты, обвиненной ими в отступлении от ислама. Первые беспорядки на религиозной почве были подавлены с помощью армии и завершились громким судебным процессом, привлекшим внимание к фигуре Маудуди. Он был сначала приговорен к смертной казни, затем помилован, но провел несколько лет в тюрьме9.

Политику военного режима Айюб Хана можно назвать секулярным протоисламизмом. С одной стороны, военные оттеснили исламистов, как, впрочем, и других представителей политических сил, на обочину политической жизни, с другой - активно использовали ислам в целях консолидации полиэтнического общества, распадавшего-

5 Общество ислама во главе с Маудуди.

6 Общество исламских богосяовов-деобанди.

7 Пакистанское общество богословов, принадлежащих к менее ортодоксальной, более народной, "для низов", школе барелви.

8 Собрание борцов за свободу, возникшее в 1931 г. в самоуправляемом княжестве Джамму и Кашмир на волне выступлений против правления индусского махараджи.

9 Подробнее см.: [Плешов, 2003, c. 73-75; Jamal, 2011, р. 15-16].

стр. 7
ся на большинство - восточнобенгальцев10 - и меньшинство — жителей Западного Пакистана, принадлежащих к различным этническим группам: пенджабцам, пуштунам, синдхам, белуджам и др. Ислам как синтез религии и идеологии и стержневой элемент пакистанского национализма поддерживался военными, особенно на первом этапе после прихода к власти [Haqqani, 2005, Ch. 3; Cohen, 2004, p. 169; Talbot, 2012, p. 83-84]. Пропаганду ислама среди военных, первые поколения которых были воспитаны в западных традициях, взял на себя сам Айюб Хан, написавший в 1959 г. специально для распространения среди офицерства памфлет "Исламская идеология Пакистана" [Gauhar, 1995, р. 93].

В течение первого периода в истории страны мусульманские религиозные партии рассчитывали добиться успеха через демократические процедуры. Религиозные деятели приняли участие в работе Учредительного собрания по выработке основ конституции, и именно под их влиянием она приобрела отмеченную выше исламскую окраску. Срединное место в исламском идеологическом поле с середины 1950-х г. заняла Мусульманская лига Пакистана (МЛП), наследница Всеиндийской мусульманской лиги М.А. Джинны. В 1950-е г. она постепенно приобрела менее светский характер, блокируясь с исламистскими партиями. С 1956 г. МЛП уступила роль правящей партии в центре и в обеих провинциях партиям подчеркнуто светского типа: Республиканской, Национальной народной и др. Тогда же в условиях обостряющегося политического кризиса впервые создается блок исламских партий: Ислам махаз11, ведущую роль в котором играла партия Маудуди и идеологически близкие к ней организации [Белокреницкий, Москаленко, 2008, с. 131-134].

Запрет после военного переворота в 1958 г. и возобновление вслед за принятием конституции в 1962 г. деятельности партий пошел в целом на пользу происламским силам. Они сумели провести достаточно большое количество своих сторонников в парламент и законодательные собрания провинций, которые были сформированы путем непрямых многоступенчатых выборов. Характерно, что в первой поправке к конституции 1962 г. парламент возвратил стране название Исламской Республики12. Отражением постепенно усиливающихся позиций коммуналистских сил стали результаты непрямых13 президентских выборов в январе 1965 г. По инициативе Маудуди исламисты поддержали альтернативного кандидата на выборах, хотя им была женщина, сестра "отца-основателя" государства Фатима Джинна, и добились поддержки более трети избирателей [Talbot, 1998, р. 160].

Не слишком убедительная победа Айюб Хана на выборах продемонстрировала помимо прочего углубляющийся разрыв между военно-гражданской бюрократией и партийно-политическими структурами, опиравшимися в то время на этнолингвистический регионализм и коммуналистские лозунги. Популярность последних усиливались в Пакистане известиями об индусско-мусульманских столкновениях в Индии, достигших в 1963 и 1964 гг. пиковых значений для периода после раздела [Brass, 1994, р. 240].

В пакистанском партийно-политическом спектре 1962-1969 гг. центральное положение занимали две конкурирующие партии, претендовавшие на наследство: МЛП - проправительственная, имевшая английскую приставку Convention14, и оппозиционная - Council15. Первая из партий была более светской по программе, вторая - более религиозной, тяготевшей к правым конфессиональным партиям.

10 55% населения.

11 Исламский фронт.

12 Согласно разработанному администрацией Айюб Хана основному чакону, Пакистан провозглашался Республикой.

13 Голосами избранных членов местных органов самоуправления, так называемых базовых демократов.

14 Создана на конференции в 1962 г.

15 Появилась по решению Совета лиги в 1963 г.

стр. 8
В период массовых оппозиционных выступлений в 1968 - начале 1969 г. правое крыло оппозиции в целом уступало левому, усилившемуся благодаря созданию в 1967 г. З.А. Бхутто, бывшим министром иностранных дел в правительстве Айюб Хана, Пакистанской народной партии (ПНП)16. Боязнь победы левоцентристских и левых сил, видимо, повлияла на решение Айюб Хана отменить собственную конституцию и передать власть в марте 1969 г. в руки военных. Сняв напряжение временным запретом на политическую деятельность, военным пришлось согласиться на проведение давно откладывавшихся всеобщих выборов. Кроме того, они расформировали единую провинцию Западный Пакистан и воссоздали четыре этнорегиональные: Пенджаб, Синд, Северо-Западную пограничную и Белуджистан. Решение о расформировании единой провинции ослабило леводемократические силы вследствие их раскола по этнонациональному признаку и усилило правые, опиравшиеся на ислам и традиционалистские местные элиты.

Религиозно-политические партии приняли активное участие в первых всеобщих выборах, состоявшихся в декабре 1970 г. Однако большого успеха не добились: ДУИ и ДУП получили по 7 мест из 300 в Национальном собрании единого Пакистана, а ДИ завоевала всего 4 места [Шерковина, 1983, с. 148]. Особенно чувствительным было поражение происламских партий в Восточном Пакистане. В 1971 г. в условиях гражданской войны, охватившей провинцию в связи с провозглашением независимости от центра, были созданы первые боевые организации ДИ. Истоки воинствующего исламизма оказались связаны с фактором, который из внутреннего для Пакистана превратился во внешний. И в дальнейшем внешние, прежде всего заграничные, явления будут оказывать стимулирующее воздействие на радикально-исламистские течения.

Неудача "легальных исламистов" на выборах 1970 г. в масштабах единого Пакистана представляется относительной. Если брать результаты только по западной части страны, которая спустя год с небольшим преобразовалась в новое государство, то полученные тремя религиозными партиями 18 мест (12%) долгое время будут недостижимым для них результатом17. Понимая ограниченность своей электоральной базы, исламские организации, в первую очередь ДИ во главе с Маудуди, прибегли к "уличным" формам политической мобилизации. В 1974 г. они воспользовались случаем для обострения ситуации в отношении секты "Ахмадийа" и взяли реванш за поражение, которое потерпели за 20 лет до того, в 1953 г. Решением парламента секта была объявлена неисламской, а ее члены законодательно причислены к религиозным меньшинствам [Oxford Companion..., 2012, p. 13].

Парламентское решение было оформлено как поправка к конституции 1973 г., принятой уже после раскола страны, последовавшего непосредственно за безоговорочным поражением пакистанской армии от индийской в декабрьской войне 1971 г. После капитуляции армейской группировки в Восточном Пакистане высшее офицерство заставило генерала A.M. Яхья Хана уйти в отставку с поста президента18, передав президентские полномочия З.А. Бхутто, лидеру партии, завоевавшей на выборах более 80% мест в западной части страны [Burki, 1980, р. 69].

Действующая до сих пор конституция 1973 г. провозглашала существование Исламской Республики Пакистан как демократического государства с парламентской формой правления. Исламским положениям в третьей конституции было отведено более значительное место, чем в предыдущих двух. Ислам объявлялся государственной религией при свободе вероисповедания для всех граждан [Ганковский, Москаленко, 1975, с. 112].

16 Pakistan People's Party.

17 Только в 2002 г. доля мандатов, полученных ими, превысила эту цифру.

18 Занимал его около трех лет.

стр. 9
Под воздействием внешних факторов, связанных с арабо-израильской войной 1973 г. и превращением государств Аравийского полуострова в обладателей огромных запасов не только нефти, но и долларов от ее продажи, правительство З.А. Бхутто усилило внешнеполитическую ориентацию на исламский мир. В феврале 1974 г. в Лахоре, столице крупнейшей провинции Пенджаб, состоялся второй саммит Организации Исламской конференции19. Среди собственно исламских мероприятий нужно отметить проведение в 1976 г. первого международного конгресса, посвященного жизни и учению пророка Мухаммада (сират), и аналогичную национальную конференцию, состоявшуюся в феврале следующего года [Wolpert, 1993, р. 264, 282].

Последние годы правления З.А. Бхутто можно считать началом процесса исламизации. Проведенные в марте 1977 г. вторые всеобщие выборы спровоцировали острый внутриполитический кризис. Оппозиционные партии объединились в избирательный блок Пакистанский национальный альянс, где главную идеологическую функцию выполняли исламские организации. После оглашения результатов выборов ПНА обвинила правительство в их подтасовке и призвала массы к сопротивлению. Объявленная ПНА национальная забастовка парализовала жизнь в стране. З.А. Бхутто в стремлении лишить исламистов популярных лозунгов объявил о введении ряда новых законов - о полном запрете потребления алкоголя, игорного бизнеса, ночных клубов, баров и кинотеатров. В течение шести месяцев он обещал привести все законы в "полное соответствие с Кораном и Сунной" [Wolpert, 1993, р. 280].

ПОЛИТИКА ИСЛАМИЗАЦИИ И БРУТАЛИЗАЦИЯ ПОЛИТИКИ

Однако судорожные усилия З.А. Бхутто спасти положение, опираясь на меры по исламизации, не помогли. Затянувшимся политическим кризисом воспользовались военные. Совершив государственный переворот 5 июля 1977 г., они использовали растущую популярность исламских идей для легитимизации своей власти.

В проведении генералами во главе с начальником штаба армии М. Зия уль-Хаком политики исламизации выделяются несколько этапов. Первый из них, предварительный, относится ко времени судебных процессов над З.А. Бхутто, обещаний военного руководства провести парламентские выборы и опоры на непосредственную поддержку религиозных партий, в первую очередь ДИ и ДУИ. Наиболее активный этап начался в конце 1979 г. после решения Зия уль-Хака о временной (как оказалось, на долгий период) приостановке действия конституции и запрете на политическую деятельность. Используя теоретические наработки и лозунги исламистов, военные провели насаждение "сверху" исламских норм и порядков. Главные из них состояли в следующем:

в политике - учреждение консультативного совета, маджлис-е шура, при правителе-президенте, табу на партийно-политическую систему;

в юридической сфере - применение исламских процессуальных норм (кисас, дийят, шахадат), наказаний (худуд), учреждение шариатских судов;

в экономике - взимание государством исламских налогов (закат и ушр), запрет ростовщического процента (риба), создание исламских беспроцентных банков;

в образовании и культуре - обязательный курс ислама в школах и высших учебных заведениях, отведение мест для молитвы (намаза) в госучреждениях и общественных местах, запрет на неисламские развлечения и праздники20.

ДИ и другие религиозно-политические организации первоначально целиком поддерживали военный режим, но после запрета на политическую деятельность отстранились от него, чтобы не потерять поддержку в обществе21. К 1984 г. отношения между

19 Ныне - Организация исламского сотрудничества.

20 Подробнее см.: [Жмуйда, 1988, с. 171-186; Плешов, 2003, с. 116-119; Novossyolov, 1993, р. 160-174; Talbot, 1998, р. 275-279].

21 Заметим, что в 1979 г. в США после продолжительной болезни скончался А.А. Маудуди.

стр. 10
бывшими партнерами (военными и клириками) серьезно ухудшились, о чем, в частности, свидетельствовал введенный правительством запрет на деятельность студенческих союзов, сильнейшим из которых была тогда молодежная структура ДИ - Ислами джамиат-е тулаба22. Впрочем, запрет Зия уль-Хака был направлен в первую очередь против левых студенческих организаций [Oxford Companion..., 2012, p. 500].

Основная часть шагов но исламизации предпринималась между 1979 и 1986 гг. Одной из последних мер было ужесточение существующего с колониальных времен Закона о богохульстве, по которому оскорбление Аллаха и веры в него карается смертной казнью или пожизненным заключением [Talbot, 1998, р. 282].

Большинство нововведений военных властей пережило гибель Зия и связанную с ней замену военно-парламентской формы правления на президентско-парламентскую. В целом они оказали глубокое воздействие на общественную и политическую жизнь и существенно преобразили культуру и быт страны. Причем сначала многим наблюдателям казалось, что навязанные меры по исламизации не укоренятся и не изменят уклад жизни и массовую психологию. Однако позднее стало понятно, что исламские преобразования нашли благодатную почву и изменили общество23. Важными следствиями исламизации стали "брутализация" (огрубление и ужесточение форм и методов борьбы за власть и влияние) и усиление общественно-политических расколов и трений. Политические преследования, развернутые режимом Зия уль-Хака, были нацелены в основном на подавление левых и левоцентристских сил. Главным объектом атаки была партия осужденного и казненного в апреле 1979 г. З.А. Бхутто. Преследованиям и тяжелым испытаниям подверглись его жена и дочь, тысячи функционеров партии оказались за решеткой, многие были подвергнуты публичным наказаниям. Помимо ПНП пострадали активисты других левых сил - коммунисты, социалисты, активисты профсоюзного и студенческого движения. Из списка, составленного на основании газетных сообщений, а также официальных сводок и данных правозащитных организаций, следует, что с 1978 по 1985 г. наказания понесли 19 804 человека. Они прошли через тюрьмы, пытки или "исчезли", т.е. были тайно убиты [Iqtidar, 2011, р. 180].

Весь левый фланг пакистанской гражданской активности и политики был "зачищен", причем самым безжалостным и кровавым способом. На правом фланге тоже испытывали определенный страх, ибо от преследований и гонений со стороны военных властей не были застрахованы и отдельные его представители. В то же время, чтобы обезопасить себя и утвердить свою идентичность и оппозиционность к правящему центру, правые религиозные силы выступали обычно с крайних, радикальных позиций.

Характерным примером расправы по религиозным мотивам представляется дальнейшая судьба ахмадийцев, на которую Зия уль-Хак пошел под прямым давлением религиозно-ортодоксальных сил. В 1985 г. генерал обнародовал указ, касавшийся секты "Ахмадийа". Согласно ему, членам секты запрещалось называть себя мусульманами, свои молельные дома - мечетями, пользоваться исламской терминологией. Нарушения указа сурово карались [Плешов, 2003, с. 181-183; Talbot, 1998, р. 282-283]. После издания указа основная часть ахмадийцев покинула Пакистан, центр общины переместился из пенджабского местечка Рабвах в Лондон.

Исламизация по Зия уль-Хаку проводилась с опорой на каноны суннизма и ханифитского (ханафитского) мазхаба. Это, естественно, вызвало возражения со стороны шиитского меньшинства (15-20% пакистанских мусульман). В 1980 г. сотни тысяч шиитов вышли на митинг в столичном Исламабаде в знак протеста против проводимой властями политики исламизации. Тогда же появилась первая влиятельная шиитская партия Техрик-е-нифаз-е-фикх-е-джафария24 [Hussain, 2007, р. 92]. Осуществлявшаяся

22 ИДТ, Исламское общество студентов.

23 См. в частности: [Kurin, 1993, р. 175-189; Qadccr, 2006 Ch. 7].

24 Движение за установление джафаритского фикха, т.е. основною шиитского мазхаба, позднее переименованное в Тсхрик-с-джафария Пакистан (ТДП).

стр. 11
военными исламизация наряду с известиями о шиитской революции в соседнем Иране способствовали политизации и радикализации шиитов, появлении острых трений между радикалами-шиитами25 и суннитскими экстремистами. Глубокая трещина в отношениях между общинами пролегла из-за убийства в 1988 г. духовного лидера пакистанских шиитов X. аль-Хусейни, ученика и последователя имама Хомейни [Jamil, 2011, р. 21; Talbot, 2012, р. 129]. Шииты заподозрили в убийстве суннитскую радикальную организацию Сипах-е сахаба Пакистан (ССП)26 и убили в 1990 г. его руководителя Х.Н. Джангви. Отколовшаяся от основной организации боевая группировка Лашкар-е Джангви (ЛД)27 провела серию антишиитских терактов в Пенджабе.

Бурные вспышки суннито-шиитской борьбы совпадали с обострением партийнополитической схватки между двумя основными партиями постзияульхаковского периода - Пакистанской народной во главе с дочерью З.А. Бхутто Беназир и Пакистанской мусульманской лигой Н. Шарифа. Наиболее драматическим эпизодом стало нападение на шиитское кладбище в Лахоре в январе 1998 г. В результате расстрела собравшихся там людей на месте погибли 22 человека и более 50, в том числе женщины и дети, серьезно пострадали. После этого на несколько дней центральные улицы второго по величине города страны перешли под контроль протестующей, разгневанной беспомощностью властей толпы. В ряде мест в Пенджабе шииты в ответ совершили акты возмездия, а сами стали жертвами новых нападений и погромов. В 1990-1998 гг. в суннито-шиитских столкновениях погибли 623 человека: 411 шиитов и 212 суннитов [Jamil, 2011, р. 23-24].

Политика насаждаемой сверху исламизации обострила противоречия и между суннитами, приверженцами двух основных богословских школ, деобанди и барелви. Рост антагонизма между богословами (улемами) двух школ был связан с борьбой за контроль над мечетями и учебными заведениями (медресе). Наиболее острые формы конфликт принял в 2000-е гг. и охватил прежде всего Карачи. В октябре 2003 г. там был убит глава Сунни техрик, организации суннитов-барелви, С. Кадри, а в мае 2004 г. - деобандский духовный лидер, шейх уль-хадис (знаток священного предания) мечети Джамиа-бинориа М. Шамзаи. За месяц до этого убийства на крупнейший деобандский центр обучения в Карачи, расположенный в районе Бинори-таун, было совершено вооруженное нападение, в результате которого погибли 10 и были ранены 40 человек. Последовавшие вслед за тем беспорядки в городе привели к многочисленным жертвам [Белокреницкий, 2005, с. 427].

Большую роль в брутализации внутриполитической борьбы в Пакистане сыграли связанные с политикой исламизации внешние факторы. В 1980-е гг. главным среди них был афганский. Как известно, военные власти страны всеми доступными им средствами поддерживали борьбу исламистских сил против просоветской власти в Кабуле. Особенно значительными стали их возможности после ввода советских войск в конце 1979 г., поскольку западный альянс во главе с США, мусульманское сообщество, в первую очередь Саудовская Аравия и Египет, и даже коммунистический постмаоистский Китай увеличили военно-экономическую помощь Исламабаду и афганским муджахедам.

С возрастающим влиянием Саудовской Аравии связано усиление нового полюса пакистанского радикального исламизма - организации Маркази джамаат дават-вальиршад28, с начала 2000-х гг. оно известно под названием Джамаат-уд-Дава (ДД). Направление, которое оно представляет, восходит к индийским неоваххабитам (салафитам), традиционное самоназвание которых - "люди предания" (ахл-е хадис) [Милославский, 2001, с. 79-80; Oxford Companion..., 2012, p. 7-8]. Хорошо документированы факт об-

25 Главная их организация - Сипах-с Мухаммад (воины Мухаммада).

26 Пакистанские воины сподвижников пророка.

27 Армия им. Джангви.

28 Центральное общество призыва к очищению и наставлению.

стр. 12
учения в Саудовской Аравии лидера организации Х.М. Саеда и его участие в афганской войне в составе спонсируемой Эр-Риядом группировки А.Р. Сайяфа [Iqtedar, 2011, р. 122-123]. ДД служит "фасадом" для террористической группировки Лашкар-и тоиба (ЛТ)29, превратившейся в 2000-2010-х гг. в одну из главных по активности и дерзости атак боевых групп. К "подвигам" ЛТ относится, в частности, нападение на крупнейший индийской город Мумбаи (Бомбей) в конце ноября 2008 г., жертвами которого стали свыше 160 человек.

Индия заняла место Афганистана в 1990-х гг. Сменявшие друг друга партийнополитические администрации Пакистана поддерживали мятежные выступления в индийском штате Джамму и Кашмир, способствуя тому, что они приняли характер еще одного джихада - против "индусов", "незаконно оккупировавших" исконно мусульманские земли.

Не углубляясь в достаточно хорошо известные особенности международных конфликтов, связанных с ситуацией в Афганистане и Кашмире, подчеркну еще раз, что процессы исламизации, продолжавшиеся в Пакистане и после активного этапа навязывания ее сверху военными, сопровождались ужесточением норм и правил ведения политической борьбы, разгулом террора и насилия.

ДИФФУЗИЯ ВЛАСТНОГО КОНТРОЛЯ

Параллельно с исламизацией общества в Пакистане на всем протяжении его существования происходило распространение и рассеивание контроля в сфере обеспечения общественной и личной безопасности. Этот процесс можно назвать диффузией власти, происходившей одновременно с попытками ее консолидации.

Усиление институтов и эффективности государственного контроля шло по нарастающей вплоть до 1970-х гг. Государство становилось сильнее общества, активно вмешиваясь в его более или менее автономное существование в рамках сельских и традиционных городских сообществ.

Аккумуляция госконтроля началась с первых лет существования Пакистана, когда центральные власти решительно подчинили окраинные территории запада и крайнего северо-запада страны - Белуджистан и горную полосу пуштунских племен30. Существенным шагом в этом отношении стала проведенная в 1955 г. административная реформа, объединившая четыре провинции западной части страны и почти все самоуправляемые княжества (четыре белуджских во главе с Калатом, синдское - Хайрпур и пенджабское - Бахавалпур) в единую провинцию Западный Пакистан. Попытки отколоться от центра предпринимались на окраинных территориях и в дальнейшем (в 1959, 1961, 1973-1977 гг.), однако центр каждый раз жестко и решительно подавлял сепаратистские поползновения.

С 1970-х гг. на смену преобладавшим до того тенденциям к укреплению государства как органа, имеющего законные права и полномочия на наведение порядка, приходит иной тренд, заключающийся в ослаблении государственной монополии на власть в ее функции контроля и силового господства. Едва ли не в первую очередь он связан с политикой исламизации. Выше уже отмечались примеры усиления как официозного, так и иротестного ислама на политическом уровне.

Не менее глубокое воздействие исламизация оказала на средние и нижние этажи социальной пирамиды. На общественно-гражданском уровне в Пакистане стали активно действовать начиная с 1970-1980-х гг. разнообразные благотворительные и просветительские организации. Среди них стоит отметить самую крупную деобандскую рели-

29 Армия чистых.

30 Они составляют 15.42% населения. Административно территории пуштунов в Пакистане входят в Северо-Западную пограничную провинцию и в Федеральную территорию племен, которая лишь в малой степени подчиняется законам Пакистана.

стр. 13
гиозно-просветительскую организацию Таблиг-и джамаат (ТД)31. С течением времени она приобрела громадную популярность в Пакистане и в окружающем его суннитском ареале. Ежегодные конгрегации ТД в местечке Муридке под Лахором регулярно собирали и собирают от одного до двух-трех миллионов человек и считаются вторыми по массовости в исламском мире после хаджа. Деятельность ТД, ведущей активную прозелитскую деятельность, вызывает подозрение властей в государствах Центральной Азии, так же как и активность аналогичной ей, арабо-палестинской по корням, Хизб ут-тахрир аль-ислами32 [Наумкин, 2011, с. 258-260; Rashid, 2002, р. 115-136].

Соединение просветительского и политического начал характерно и для других происламских организаций. Как бы ни относиться к их активности, они представляют собой отдельные, формально или реально независимые от государства, центры силы и влияния.

Диффузии власти в ее функции организатора социального действия способствуют организации исламизированного гражданского общества (ГО) - независимые по источникам финансирования, хотя и зарегистрированные государством дин-и-мадарис (учебные заведения - школы и семинарии), фонды отдельных религиозных общин, такие как Фонд Ага Хана (общины исмаилитов-ходжа), благотворительные организации: С. Идхи и др. [Серенко, 2006, с. 116-127; Iqtedar, 2011, р. 127-132].

Помимо того, диффузия власти нашла яркое отражение в росте коррупции и непотизма, распространении практики дачи взяток и культуры "связей". Как отмечает М.А. Кадир, получить элементарные документы и совершить законные сделки редко кому удается без взятки или использования блата. С помощью денег и знакомств, по убеждению пакистанцев, можно добиться всего. Если кому-то не удается задуманное, неудача объясняется недостатком задействованных "ресурсов". Коррумпированность и кумовство охватили, по его наблюдениям, все звенья и ступени государственной системы [Qadeer, 2006, Ch. 7].

Неудивительно при этом, что Пакистан занимает одно из самых высоких мест в мировом табеле коррупции [Каменев, 2012, с. 60]. Теневая экономика страны давно стала "притчей во языцех". Еще в конце 1980-х гг. считалось, что она равна половине или более чем половине официального ВВП. Массовое уклонение от уплаты налогов стало нормой для большого числа состоятельных лиц и ведущих компаний. Считается, что прямые налоги (на прибыль и сверхприбыль, недвижимость, наследство, дарения и пр.) уплачивает приблизительно треть юридических и физических получателей подлежащих обложению доходов. Низкая собираемость налогов - одна из хронических слабостей пакистанской экономики. Однако среди представителей среднего класса отношение к этой проблеме далеко не однозначно. Автору этих строк во время пребывания в Карачи удалось недавно услышать мнение, что повышение собираемости прямых налогов стало бы еще большим бедствием для страны, так как государственные средства были бы неминуемо расхищены и растрачены чиновниками.

Такие суждения свидетельствуют о недостатке доверия к государству и диффузии, распылении экономического контроля. Нет сомнения, что ей способствовали меры по исламизации экономики, принятые в начале 1980-х гг. Увеличив на первых порах перераспределяемую с помощью государства через исламские налоги долю частных доходов, они по прошествии некоторого времени "вытолкнули" прибыли и доходы в "серую" экономику. Беспроцентная банковская система способствовала распространению практики сокрытия прибылей с помощью различного рода уловок и договоренностей, а наиболее надежной и распространенной формой кредитования стала веками существовавшая практика доверительного займа хавала [Ballard, 2006, р. 8-9].

31 Общество призыва.

32 Партии исламского возрождения.

стр. 14
Одновременно с созданием институтов по расширению контроля над территорией и проживающим на ней населением правящие режимы Пакистана укрепляли институты наблюдения за выполнением норм законности и расширяли пенитенциарную систему. Сеть государственных тюрем была унаследована Пакистаном от колониального режима. Наряду с нею существовали частные тюрьмы - их имели наследственные правители полунезависимых княжеств, предводители крупных племен в пустынных районах Белуджистана, традиционная земельная знать в заповедных районах Синда и южного Пенджаба. С течением времени, по-видимому, происходило сокращение числа частных тюрем, хотя полного исчезновения вековой практики не произошло. Известно, например, что у предводителей крупных белуджских племен тюрьмы сохранились до начала нынешнего века [Плешов, 2003, с. 48].

Между тем расходы на содержание государственных тюрем, находящихся в ведении провинциальных властей, хронически отставали от потребностей в них. По отрывочным данным, появляющимся в прессе, ситуация с местами заключений в Пакистане в целом удручающая и мало отличается от провинции к провинции. В 26 тюрьмах Синда в конце 2012 г. содержались 14 тыс. заключенных при числе мест, равном 12 тыс. [Sindh Jails...]. Тюремный персонал получал низкую зарплату, а помещения нуждались в капитальном ремонте.

Нередки в Пакистане случаи побега из тюрем, которые плохо охраняются. Порядки внутри тюрем регулируются, как правило, самими заключенными, которые прибегают к расправам и насилиям над сокамерниками. Только редкие случаи такого рода становятся достоянием гласности.

Особенно заметным кризис исправительной системы стал с 1970-1980-х гг., когда произошел связанный во многом с последствиями исламизации взрыв насилия в обществе. По подсчетам М.А. Кадира, число инцидентов с насилием в 1950-е гг. было относительно небольшим и росло медленно. На протяжении следующего десятилетия оно снижалось, затем возросло в 1970-е гг. и круто пошло вверх в период с 1985 по 1996 г. Пики насилия пришлись на 1986, 1988, 1990 и 1995 гг. Среднее число убийств в Пакистане в 1948-1970 гг., равнялось 2848 в год, в 1971-1977 гг. этот показатель вырос на 63% до 4633 в год, в 1978-1983 гг. упал33 до 4381, но затем вновь резко возрос до 7321 в 1984-1996 гг. Если принимать во внимание рост численности населения, то в первый из выделенных периодов одно убийство приходилось на 16 700 человек, во втором - уже на 13 007 человек, в третьем - на 17 970 человек, а в четвертом этот показатель вновь, как во втором периоде, достиг максимума: одно убийство на 13 235 человек [Qadeer, 2006, р. 243-244].

Хотя сопоставимых данных за более поздний период нет, по ряду признаков можно считать, что уровень насилия в дальнейшем существенно вырос. Это связано в значительной мере с участием Пакистана в глобальной войне с терроризмом, проще говоря, с его вовлеченностью в афганский конфликт на его последнем этапе борьбы коалиционных сил США и НАТО с талибами. Пакистан оказался главной жертвой затяжного кризиса, связанного с подъемом воинствующего радикального исламизма в Афганистане и на пограничных с ним пакистанских территориях. По данным секретных пакистанских служб, представленным Верховному суду в марте 2013 г., в результате террористических операций за 2001-2013 гг. погибло 49 тыс. человек, из них жертвами в период до 2008 г. стали 24 тыс., а позднее - еще 25 тыс. В боевых действиях против отрядов исламских радикалов, прежде всего из пакистанского движения талибов Техрик-е Талибан Пакистан (ТТП), за 2009-2013 гг. погибло почти 16 тыс. военнослужащих. Потери среди их противников оказались на порядок ниже - лишь более 3 тыс. убитыми. Почти 6 тыс. гражданских лиц лишились жизни за последние четыре года в результате взрывов бомб и атак террористов-самоубийц. Пик потерь пришелся на 2009 г., когда

33 Вследствие, очевидно, запуганности расправами военного режима и неполной информации в СМИ.

стр. 15
пакистанской армии удалось сломить сопротивление талибов и их союзников, лишив их контроля над высокогорными политическими агентствами полосы племен (прежде всего Северным и Южным Вазиристаном) и прилегающими к ним округами тогдашней Северо-Западной пограничной провинции и провинции Белуджистан [The Express Tribune].

По приводимым ведущей пакистанской газетой Доон сведениям авторитетного индийского портала, посвященного терроризму в Южной Азии, в Пакистане между маем 2010 и апрелем 2011 г. в результате терактов погибли 2178 гражданских лиц и 493 служащих контртеррористических сил. Потери среди боевиков-террористов оценены в 4200 человек. За последующий период вплоть до апреля 2013 г. жертвами стали почти 6 тыс. мирных жителей, около 2 тыс. служащих армии и военизированных подразделений, включая полицию, и 5.5 тыс. боевиков. Общее число жертв за три года превысило 20 тыс. человек [Haider].

Только за первые четыре месяца 2013 г. погибли 3 тыс. человек. Сохранение такой тенденции привело бы к потерям за год, вдвое превышающим уровень трех последних лет. По этим собранным Пакистанским центром анализа безопасности данным, продолжалось увеличение случаев насилия со смертельным исходом в крупнейшем, почти 20-миллионном городе Карачи, в Белуджистане и пуштунском ареале: Территории племен федерального управления и провинции Хайбер-Пахтунхва. Главными жертвами насилия являлись мирные жители, на втором месте - потери контртеррористических сил и лишь на третьем - боевиков и террористов [Wasim, 2013].

Карачи в последние годы превратился в самый беспокойный и небезопасный район страны. Число убитых в городе увеличилось с 1083 в 2010 г. до 2192 в 2012 г. Каждый день в результате преступлений на этнической, политической и мафиозной почве в среднем погибает 6 человек, в отдельные дни - до 15. Резко выросло и количество других преступлений - разбойных нападений, краж, похищения людей [Rafique, 2013].

Число преступлений, связанных с борьбой за городскую недвижимость, получением отступных за похищенных, продажей в рабство, проституцией среди малолетних, выросло в Пакистане скачкообразно в начале нынешнего столетия. За 2000-2008 гг. общее число зарегистрированных преступлений возросло округленно с 400 до 600 тыс., случаи похищения участились более чем вдвое, а нападения бандитских групп (свыше 5 человек) - в три с половиной раза [Waheed, р. 139]. Тенденция к росту организованной преступности сохраняется, ставя под вопрос способность государства обеспечить законность и порядок. Профессии полицейского и других правоохранителей превратились в одни из самых опасных. "Плату за страх" в условиях дефицита бюджетных средств обеспечивают разного рода коррупционные схемы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Выявляя наиболее существенные исторические тренды, можно утверждать, что консолидация власти, естественно происходящая вслед за появлением нового государственного организма, достигла максимума в 1970-е гг. Тогда после распада "первого Пакистана" вследствие отделения Бангладеш возник усеченный, но территориально компактный и достаточно гомогенный в этнокультурном отношении "второй Пакистан". Центральная власть, опираясь на армию и внешнюю поддержку (со стороны шахского Ирана и США), решительно подавила попытки мятежа на окраинах, прежде всего в Белуджистане, проводя исламо-модернистскую, социально-ориентированную внутреннюю политику. С конца десятилетия исламская модернизация под социальными лозунгами уступила место фундаменталистской исламизации, и начался процесс распыления, диффузии власти за счет фрагментации социально-политической среды, усиления негосударственных институтов и агентов влияния и контроля.

стр. 16
Исламизация суннитского образца способствовала обособлению шиитов и ухудшению их положения, вытеснению и маргинализации религиозных меньшинств - ахмадийцев, христиан, индусов, а также привела к узаконенной дискриминации женщин. Ответная реакция в виде активного и пассивного сопротивления (бегства за рубеж представителей меньшинств, протестов женских и правозащитных организаций) ослабили государство и его социально-экономический фундамент. Иначе говоря, введенный военными при Зия уль-Хаке порядок, став исключительно жестким, дал течь, углубил трещины и расколы, вызвал диффузию как принуждения (твердой силы), так и убеждения (силы мягкой).

На примере Пакистана хорошо видно, как исламизация мусульманского общества, т.е. укрепление базирующейся на исламе идеологии, обращение массы людей к более строгому и ревностному исполнению норм и требований религии, расширение сети исламских центров просвещения и образования и т.п., меняет культурный облик людей и населенных ими исторических областей, сказывается на быте и мировоззрении.

Происламские черты приобретает, в частности, гражданское общество (ГО), состоящее из неправительственных и некоммерческих организаций, а также ассоциаций единомышленников и волонтеров. Исламизированное ГО в Пакистане появляется одновременно с подобными гибридными (исламо-гражданскими) феноменами в других ареалах мусульманского Востока. Их укоренение обусловлено, по-видимому, кризисом либеральной модели модернизации и поисками путей для более адекватного оформления рецептов общественного прогресса.

Исламизацию Пакистана поэтому ни в коей мере нельзя считать исключением - подобные явления давно охватили Турцию, а в последнее время и многие арабские государства. Весьма далеко продвинулся на этом пути Иран, где в результате революции 1978-1979 гг. установилось исламское правление, окутавшее плотным религиозным покрывалом всю политическую и общественную жизнь. При власти талибов но самой крайней траектории исламизации двигался Афганистан. Отдельные попытки развернуть ось эволюции в этом направлении предпринимались в республиках Центральной Азии, Малайзии и Индонезии.

Исламизация во всех этих случаях предстает преимущественно средством защиты, поиска новой, соотнесенной с исторической, идентичности. Возрождение религии в мусульманском мире (и не только в нем) укрепляет особую национальную (местную) самодостаточность. В сложных полиэтнических обществах центра и юга Азии оно подводит базу под национализм надэтнической территориальной общности наподобие пакистанской. Хотя исламизация сопровождается диффузией власти, раскалывая мусульманскую общину и обостряя конфликты внутри нее, она одновременно способствует укреплению общественных (горизонтальных) связей и формирует во многом новую, весьма противоречивую и сложную социальную ткань.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бслокрсницкий В.Я. Этнические, религиозные и сектантские конфликты в Пакистане // Этносы и конфессии на Востоке: конфликты и взаимодействие / Отв. ред. А.Д. Воскресенский. М.: МГИМО, "Навона", 2005.

Бслокрсницкий В.Я., Москаленко В.Н. История Пакистана. XX век. М.: ИВ РАН, Крафт+, 2008.

Ганковский Ю.В., Гордон-Полонская Л.Р. История Пакистана. М., 1961.

Ганковский Ю.В., Москаленко В.Н. Три конституции Пакистана. М., 1975.

Жмуйда И.В. Пакистан. Внутренние и внешние факторы экономического развития (70-80-е годы). М.: Наука. 1988.

Каменев С.Н. Природные катастрофы в Пакистане и перспективы экономическою развития // Мусульманское пространство по периметру границ Кавказа и Центральной Азии. М.: Крафт+. 2012.

Милославский Г.В. Ваххабизм в идеологии и политике мусульманских стран // Ислам и политика. М., Крафт+,2001.

стр. 17
Наумкин В.В. Ближний Восток в мировой политике и культуре. Избранные статьи, лекции, доклады 2009-2011 гг. М., 2011.

Национализм в мировой истории / Под ред. В.Л. Тишкова и В.А. Шнирсльмана. М.: Наука, 2007.

Пакистан. Справочник / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. М., 1966.

Плсшов О.В. Ислам, исламизм и номинальная демократии в Пакистане. М.: Крафт+, 2003.

Плешов О.В. Ислам и политическая культура в Пакистане. М.: 2005.

Ссрснко И.Н. Система образования в Исламской Республике Пакистан. М.: Научная книга, 2006.

Шсрковина Р.И. Политические партии и политическая борьба в Пакистане. М., 1983.

Хобсбаум Э. Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век 1914 -1991. М.: Изд-во "Независимая газета", 2004.

Энциклопедия Пакистана. / Отв. ред. Ю.В. Ганковский. М., 1998.

Ballard R. Hawala // HAS Newsletter 42, Autumn 2006.

Brass P. R. The Politics of India Since Independence. Cambridge, Cambridge University Press, 1994.

Burki S.J. Pakistan under Bhutto 1971-1977. L.: Macmillan, 1980.

Cohen S.P. The Idea of Pakistan. Washington: Brookings, 2004.

Haider M. Osama bin Laden: More fatal in death // http://x.dawn.com/2013/05/01/osama-bin-ladcn-morc-l'atal-in-dcath/

Haqqani H. Pakistan between Mosque and Military. Washington: Carnegie, 2005.

Hussain Z. Frontline Pakistan: The Struggle with Militant Islam. N.Y.: Columbia University Press, 2007.

Gauhar A. Ayub Khan: Pakistan's First Mlitary Ruler. Karachi: Oxford University Press, 1996.

Iqtidar H. Secularising Islamists? Jamaat-e-Islami and Jamaat-ud-Dawa in Pakistan. Chicago: University of Chicago Press, 2011.

Jamal A. A History of Islamist Militancy in Pakistani Punjab. Washington: Jamestown Foundation, 2011.

Kurin R. Islamization in Pakistan: The Sayyid and the Dancer // Russia's Muslim Frontiers. Indianapolis: Indiana University Press, 1993.

Novossyolov D.B. The Islamization of Welfare in Pakistan // Russia's Muslim Frontiers. Indianapolis: Indiana University Press, 1993.

Rafiquc D. Crime rate surged in 5 years of PPP // www.dailytimcs.com.pk/2013/03/17

Rashid A. Jihad: The Rise of Militant Islam in Central Asia. New Haven: Yale University Press, 2002.

Oxford Companion to Pakistan History / Ed. A. Jalal. Oxford: Oxford University Press, 2012.

Qadeer M.A. Pakistan: Social and Cultural Transformations in a Muslim Nation. N.Y.: Routlcdge, 2006.

Quaid-i-Azam Mahomed Ali Jinnah. Speeches as Governor-General of Pakistan 1947-1948. Karachi, s.a.

Sindh Jails Overcrowded // http://pakistan.oncpakistan.com.pk/ncws/city/karachi/15l429-sindh-jails-ovcrcrowdcd-l3833-prisoncrs-lodged-in-26-iails-against-capacitv-of-11937.html

Talbot 1. Pakistan: A Modern History. N.Y.: St. Martin's Press, 1998.

Talbot I. Pakistan: A New History. Karachi: Oxford University Press, 2012.

Waheed M.A. Victims of Crime in Pakistan // http://www.unafci.or.jp/cnglish/pdf/RS_No81/No81_14PAWaheed.pdf

Wasim A. 2670 People killed in Pakistan in four Months / www.dawn.com/2013/05/05.

Wolpert S. Jinnah of Pakistan. Delhi: Oxford University Press, 1989 (1st ed. - 1984).

стр. 18

Permanent link to this publication: