Внешнеэкономическая экспансия Запада и реагирование на нее внутренних структур восточных обществ уже предполагают два совершенно различных комплекса исследовательских источников. На самом деле их больше. И практически каждый из них междисциплинарен. В следующих статьях из задуманного мною цикла, начинаемого этой публикацией, будут изложены в основном конечные результаты научного поиска. Разумеется, они полностью фундированы соответствующим исследовательским аппаратом. Этот аппарат прозрачен для возможной проверки, дан в динамике изучения проблемы моими предшественниками или в показе логики развития моих рассуждений. Другой вопрос - формирование аналитического инструментария, поиск сопоставимых макропоказателей, которые бы синтетично давали ответы на главные тенденции экономического общения Запада и Востока, очень сложную реакцию последнего на вхождение в мировое капиталистическое хозяйство. Такой показ предварительной исследовательской лаборатории в этих статьях только бы распылил концентрированность итоговой аргументации, сделал бы их структуру более рыхлой. А здесь он уместен. Более того, необходим по следующей причине: то, что в дальнейшем будет выглядеть достаточно "гладким" подбором показателей, плавно перетекающим из одного хронологического периода в другой, или, например, из системы внешнеторговой статистики к оценкам товарности сельского хозяйства, или, еще пример, к взаимосвязи налоговой коммутации и внешних влияний, на самом деле воссоздавалось по крупицам. Часто это делалось только благодаря комплексному изучению совершенно разного рода первоисточников и научной литературы, когда, вдруг, товарная структура европейского импорта пересекалась с характером взаимоотношений азиатского города и его сельской периферии. Вот такую, остающуюся на втором плане рабочую картину (в следующих статьях она будет появляться лишь фрагментами) я и собираюсь здесь поподробней набросать; в том числе и для окончательного ответа на вопрос о соответствии выводов доказательной базе.

Первый информационно-исследовательский массив, на котором я хочу остановиться, это внешнеторговая статистика, существующие оценки, оценки, сделанные мной, выбор приоритетов среди показателей, смежные косвенные данные, связанные с международным экономическим общением этих двух макроцивилизаций - Востока и Запада.

Исследование выполнено в рамках исследовательского проекта РФФИ N 05 - 06 - 80041а.

стр. 69
Бытующие до сих пор расхожие представления о сверхэксплуатации колониального Востока западными странами очень странно выглядят при сопоставлении со статистическими и близкими к ним сведениями по их взаимной торговле. Столетиями Запад платил Азии за ее товары золотом и серебром. Так было с древности до Великих географических открытий. Затем пути сообщения изменились (они стали легче), появились территориальные захваты, но картина та же. Проходят XVI, XVII, XVIII вв. - вновь принципиально ничего не меняется. Наступает XIX век. К этому времени в Западной Европе прошли промышленные перевороты, она становится индустриальным миром, в ее подчинении уже длительный период находятся огромные азиатские территории, однако Восток не желает превращаться в рынок сбыта товаров Запада. Лишь во второй половине XIX в. наиболее развитая его страна - Великобритания, совершив феноменальные производственные и научные шаги, начинает добиваться сравнительно скромных успехов. В XX век колониальная Азия приходит еще очень малозадействованной в мировое капиталистическое разделение труда. И это с учетом так пафосно всегда обличавшегося несамостоятельного - зависимого от метрополий положения.

Здесь корпус предложенного мной макропоказателя (т.е. характера торговых отношений, самой специфической черты этого экономического общения) разветвляется на несколько аналитических направлений. Не должно быть никаких сомнений, что Восток не приобретал европейских товаров еще в середине XIX век вследствие низкой покупательной способности, вызванной так называемой колониальной данью, или эксплуатацией порабощенных народов, заставлявшей их существовать на грани биологического минимума. В свое время в этих целях будет сделан анализ нормы налогообложения, которая была призвана именно повысить и покупательную способность населения, и товарность сельского хозяйства. Будут также даны оценки конкурентоспособности (и на материалах повышения производительности труда промышленного Запада, и на материалах природно-ресурсного обеспечения восточного и западного миров). И конечно, будет предложено рассмотреть невосприятие Востоком Запада как товарного партнера в качестве феномена, отражающего более широкие и экономические и общественные процессы.

Однако для начала надо точно установить масштабы этого феномена, его статистическую и общехозяйственную значимость и для экономики Запада, и для экономики Востока. Ведь вполне резонен вопрос: а вдруг это надуманная проблема, размеры поглощения традиционной азиатской экономикой драгоценных металлов были невелики, для европейцев, наконец, такое положение дел было выгодной и удобной формой торгового обмена? Забегая вперед, на последнее рассуждение сразу отвечу: почему-то те же европейцы все же в конце концов в XX в. сумели переломить ситуацию, добившись, чтобы их товары смогли завоевать восточные рынки. Какой тогда вообще смысл рыночной экономики, если она не идет по пути экспансии? Проблема лежит гораздо глубже, и ее изучение - один из ключей к пониманию сути того экономического превосходства Азии, которое впоследствии обернулось катастрофой.

Материалы о массовом отливе золота и серебра на Восток в обмен на его гораздо лучшие, чем западные, товары (даже в период промышленного развития Европы) в принципе не являются редкостью. Другое дело, какого они качества. Чаще всего это лишь слова. Конечно, когда А. Смит в "Богатстве народов" упоминает о прямом и регулярном курсировании из Америки в Азию, без захода в европейские порты, судов, нагруженных драгоценными металлами, его научный авторитет и энциклопедичность знаний добавляют вес такому факту. Его можно и нужно привести. Обязательно также надо использовать данные по аналогичному вопросу у другого энциклопедиста - Г. -Т. Рейналя, из его "Истории о заведениях и коммерции европейцев в обеих Индиях". Там уже есть определенный цифровой материал. Но годность его относительна: отрывочность сведений, присутствие часто неприспособленных к обобщениям (с невыясненным курсом)

стр. 70
денежных единиц заставят вас либо маневрировать, либо откровенно признаться в своей неуверенности в тех или иных оценках. Лучше оставить эти данные для сверки с другими источниками, как аргументацию второго ряда, как гипотетический контекст для размышлений над небольшими лакунами в уже построенных оценочных рядах. Хотя для полноты картины надо все же сказать, что А. Смит высокого мнения об информированности Г. -Т. Рейналя [Смит, 1962, с. 164 - 165].

Почему я так осторожен в вопросе о путях и масштабах оттока в Азию драгоценных металлов? В ходе изучения проблемы мною была поставлена достаточно ясная задача: сопоставить мировую добычу и то, сколько экспортировалось на Восток, в том числе получить среднегодовые оценки в физических объемах за достаточно представительный период (причем и по золоту, и по серебру), а также по возможности дать общие величины за несколько веков. Кроме того, нужны были и стоимостные показатели, но в таком виде, чтобы их сопоставимость прослеживалась и в большие хронологические лаги, и по валютной единице (лучше единой), и по соотношению цен золота и серебра.

Между тем материал патриархов по глобальным экономическим процессам искомой ясности не давал. Мне пришлось пройти через труды Ф. Броделя, И. М. Кулишера, В. Зомбарта, Р. Триффина, В. Лангенбека (с их уже сделанными обобщениями очень большого количества предыдущих исследований), однако порой яркие (даже броские) оценки не удовлетворяли задачам воссоздания искомой гармоничной панорамы. Более того, противоречия зачастую ставили в тупик. Иногда, казалось бы, вот уже найдены в целом непротиворечивые физические объемы мировой добычи, но тут начиналась путаница с ролью Востока: в лучшем случае данные дробились по национальным валютам, и попытка все это совместить была чревата крупными ошибками. К тому же отдельно не вычленялись золото и серебро, а ведь их стоимостное соотношение и по хронологии, и по странам сильно разнилось. И здесь вновь приходилось возвращаться к поиску физических объемов, уже связанных с отливом в азиатские страны. По всей видимости, проблема с того ракурса, с которого смотрел я, большинство исследователей не интересовала. Их в основном устраивала констатация знания, что Восток за свою продукцию забирает очевидно немалую часть драгоценных металлов всего мира; приводилось несколько разрозненных оценок, а затем обычно следовали эмоциональные высказывания крупных мыслителей о бездонных восточных пропастях, поглощающих сокровища христианских народов. (Часть этих цитат впоследствии, для примера, я помещу.) Безусловно, ситуация объясняется еще тем, что востоковедная экономическая мысль, как специфическая область знания, только зарождалась, а для общеэкономической культурной традиции Запада (с его углубленным познаванием в то время самого себя) достаточно было общих, или приблизительных, представлений.

Во всяком случае я продолжил поиски и наконец вышел на одну из работ Дж. Мак-Куллоха, где меня поразили своей определенностью некоторые сведения. Вообще это сильно недооцененный, явно великий экономист-прикладник, а не "вульгарный экономист", как его характеризует другая известная личность. Дж. Мак-Куллох практически создал информационную систему мировой экономики нового типа. Конечно, это еще не были в нашем понимании периодические коммерческие и научные издания. Но собранный объем и разносторонность информации, поступавшей для его энциклопедий, словарей, сборников, беспрецедентны. Кроме время от времени обновлявшихся и уточнявшихся сведений, издательское и научное кредо ученого исходило из принципа не сиюминутной конъюнктуры рынка, экономического положения в тех или иных странах и т.д., а стремления рассмотреть долговременные тенденции, увидеть в предыстории вопроса полезную информацию для настоящего и будущего. К такому типу относится обзор "Драгоценные металлы" в его "Практическом, теоретическом и историческом словаре коммерции и коммерческого мореплавания". Общеизвестно,

стр. 71
что рудники Нового Света после Великих географических открытий стали основными поставщиками драгоценных металлов на мировой рынок. И вот я вижу в обзоре сведенную в доллары по Центральной и Южной Америке среднегодовую динамику добычи и общего экспорта с XVI по начало XIX в. Затем дается среднее за год для рубежа XVIII-XIX вв. производство золота и серебра не только в стоимостном выражении, но и в весовых количествах. Наконец, утверждается, что около 60% американской добычи в начале XIX в. уходило в страны Востока. Это был необыкновенный прорыв в научно-поисковом процессе по данному вопросу. Однако Дж. Мак-Куллох замечает: большей частью исходных материалов он обязан "великому труду" А. фон Гумбольдта [McCulloch, 1871, р. 1122].

Надо мной довлел груз накопленной, но во многом не сходившейся с выводами Дж. Мак-Куллоха информации (выше я привел только несколько имен ее авторов -ниже я восполню этот пробел). Причем А. Гумбольдт в таком ключевом контексте ни у кого не возникал. Он получил уже при жизни всемирное признание как выдающийся естествоиспытатель, географ, путешественник, климатолог. Наполеон Бонапарт, правда, посчитал его ботаником [Терра, 1961, с. 181 - 182]. Ученый работал в области геологии, полезных ископаемых, что тоже было востребовано современными ему наукой и капиталом. Однако в отношении разбираемого здесь вопроса это, видимо, та самая ирония судьбы, когда созданный вне узкокорпоративной среды научный результат так и остается невостребованным ею, лишь изредка мелькая деталями и затеняясь трудом по изобретению нового велосипеда. Конечно, в данном случае такое, скорей всего, было вызвано не недоверием, а устойчивой традицией работать в привычном поисково-исследовательском поле. Действительно, на первый взгляд трудно совместить путешествие естествоиспытателя в 1799 - 1804 гг. в Южную и Центральную Америку с получением конкретных оценок поглощения Азией золота и серебра всего мира, тем более для востоковеда - с его склонностью к изоляционизму. Однако среди 30-томного собрания трудов А. Гумбольдта оказалась высокопрофессиональная экономико-статистическая работа, которая не только подтвердила правоту Дж. Мак-Куллоха, но и благодаря буквально морю помещенных там новых данных позволила (путем дополнительных расчетов) решить поставленную выше задачу. Более того, я встретился с анализом и обработкой количественных сведений уже упомянутого Рейналя, а также Неккера, Робертсона, Наваретты, Солорзано и др. Мне, кроме того, удалось увидеть, как некоторые цифры, поменяв имя А. Гумбольдта на имя нового владельца, продолжают жить в современной науке и не подвергаются сомнению, перепроверяются, и вновь выводы остаются в целом прежними.

Такая надежность объясняется просто: феноменальной скрупулезностью и охватом небывалого круга источников, в том числе и возможностью доступа к ним. Исследовательская работа ученого в Новом Свете шла при поддержке испанского короля. Поэтому велись любые полевые обследования, предлагались все желаемые архивы, таможенная статистика, отчеты по производительности рудников, разрешались частные беседы с ответственными лицами колониальной администрации, инженерным персоналом. В "Политическом обзоре Новой Испании" (т. 3) насчитывается более 30 страниц в таблицах только с подготовительным материалом по интересующему меня вопросу [Humboldt, 1827, с. 178 - 180, 294 - 295, 300 - 303, 305 - 307, 345 - 346, 353, 362 - 365, 377 - 379, 385, 393, 398, 400, 408, 412, 414 - 418, 428 - 429, 438]. Хотя в результате все это в моих исследованиях сжалось до 10 - 15 количественных показателей, плюс еще небольшая расшифровка денежных эквивалентов физических объемов золота и серебра. Зато теперь я знаю, что более 90% драгоценных металлов добывалось в начале XIX в. именно в Америке и до трех пятых от данного объема западный мир, будучи в это время уже промышленно развитым, тем не менее вывозил на Восток. Я также теперь могу

стр. 72
представить очень надежную реконструкцию данной тенденции за несколько столетий. Конечно, это будет сделано не без помощи современной исследовательской традиции. В ней есть важные уточнения, и я ими воспользовался. Однако, опираясь только на нее, ко многим вещам мне пришлось бы идти окольными путями, часто без уверенности, каким действительно первоисточником пользовался автор - нередко громоздкий научный аппарат фактически прикрывал вторичность и третичность информации (отсюда неизбежные при пересказе ошибки и, естественно, наслаивающаяся субъективность).

Я работал с трудами Э. Гамильтона, А. Аттмана, В. Барретта, Д. Флайна, А. Кобаты [Hamilton, 1934; Attman, 1981; idem., 1986(1); idem., 1986(2), с. 113 - 122; Barrett, 1990, с. 224 - 254; Flynn, 1986, с. 37 - 60; Flynn, 1996; Kobata, 1965, с. 245 - 266; Кобата, 1970]. Тематика хорошо была представлена на IX Международном конгрессе по экономической истории (Берн, 1986 г.), и мне удалось многое там услышать. Современный процесс поисков в данной области заслуживает большого внимания, в том числе по статистико-оценочному фундированию слов А. Смита о потоке драгоценных металлов из Америки через Тихий океан в Восточную Азию. Но вот что интересно: сведенные к общему знаменателю в 1998 г. талантом А. Франка оценки упомянутых и других работ дали по порядку цифр количественный ряд, совпадающий с гумбольдтовским. Интересно и другое: сам А. Франк с трудом А. Гумбольдта не работал, а только упоминает его в качестве используемого некоторыми другими авторами [Frank, 1998, с. 142]. Тем не менее наличие так замечательно выполненного обобщения позволяет мне в итоговом анализе провести прямую линию от А. Гумбольдта к А. Франку.

Следующий аспект рассматриваемого источнико-поискового направления - подбор наиболее синтетично построенной информации сравнительно детального характера. Выше речь шла о бесспорности непрерывного оттока огромных (именно по мировым масштабам) количеств золота и серебра в азиатский мир. Однако это не дает права априори судить об их значительнейшем удельном весе в оплате европейцами импорта с Востока. Надо еще предметно, лаконично убедительным средством доказать феномен устойчивого отторжения подавляющей части товарных предложений западного мира. Ведь в данном случае тоже слишком много слов и мало конкретики. Конечно, вводя в тему, я использую яркие цитаты мыслителей прошлого, владевших умами не одного поколения людей, - М. Лютера, Ф. Бернье, Г. -Т. Рейналя, Ш. Монтескьё. Но что слова. Для индологов-марксистов советского образца даже совершенно определенные указания К. Маркса по данному поводу не были истиной. Тот в "Британском владычестве в Индии" пишет: "С незапамятных времен Европа получала великолепные ткани -продукт индийского труда - и посылала взамен свои драгоценные металлы" [Маркс, 1957, т. 9, с. 133]. А известнейший ученый, доктор экономических наук А. И. Левковский прямо заявляет, что торговля - орудие грабежа колонизаторов (и это сказано во времена "оттепели" 1960-х гг.). Ведь насколько заманчивым было именно так объяснить обнаружившийся в XX в., вернее, ставший наглядным бич восточного мира - слаборазвитость. Вот посмотрите, как читателю внушается данная мысль в монографии 1963 г.: "По мере ослабления индийских государств и усиления могущества Великобритании конкистадоры из Европы наглели все больше". Саму же британскую торговлю с Индией "правильнее было бы называть не торговлей, а разбоем". В подтверждение этого приводятся следующие цифры. За три года (1766 - 1768) в Бенгалию из Англии было ввезено товаров всего на 624 тыс. ф. ст., а вывезено же индийских - на 6 млн. 311 тыс. ф. ст. [Левковский, 1963, с. 10, 12]. И, по Левковскому, выходит, что девятикратная разница в стоимости между экспортом и импортом была упомянутыми конкистадорами безвозмездно присвоена - Марксовы драгоценные металлы оказались им не нужны.

стр. 73
К. Маркса, известного своим отношением к британскому капиталу, к стране, приютившей его, запутывают, подправляют даже в совершенно безобидных для теорий неравной борьбы угнетенных и экономически бесспорных вещах. В такой ловушке оказалась К. А. Антонова. У нее в "Английском завоевании Индии" сквозь батально-колонизаторский дым проглядывает понимание того, что проблема существует [Антонова, 1958, с. 45]. Но, видимо, отдавая дань общепринятому, она старается как-то затушевать вопрос, отчего возникает невероятная путаница. Смотрите сами: "Характерным для Английской Ост-Индской компании в XVII в. был вечный недостаток средств, этого "нерва войны", тем более - войны торговой. При изыскании нужных денег Компании приходилось бороться с представителями теории меркантилизма - господствующей экономической теории того времени. Меркантилизм объявлял смертным грехом вывоз денежных средств из страны, а Англия - еще не промышленная "мастерская мира" - ничем другим не могла расплачиваться за азиатские товары. Поэтому-то (далее начинается малопонятная в данном контексте цитата из К. Маркса, я ее выделяю курсивом. - А. П.) "монополисты в Индии были первыми проповедниками принципа свободы торговли в Англии" " [там же, с. 39].

При чем тут меркантилизм? О каких его смертных грехах идет речь? Гениальность этой школы и ее главы - англичанина Т. Мана (1571 - 1641) как раз и состояла в том, что из системы исключался Восток. (К Т. Ману я отдельно вернусь позже.)

Приведенная цитата взята из статьи К. Маркса "Ост-Индская компания, ее история и результаты ее деятельности". И если бы К. А. Антонова пересказала бы Марксов текст, расположенный несколькими строчками выше, ей пришлось бы констатировать: К. Маркс пишет о вывозе на Восток драгоценных металлов из Англии как об обычном и узаконенном деле; искались лишь способы уменьшить расходы за счет перепродаж в Европе. Впрочем, вот сам отрывок: "В начале деятельности Ост-Индской компании, в царствование Елизаветы, Компания получила разрешение для прибыльного ведения своей торговли с Индией ежегодно вывозить серебро, золото и иностранную монету на сумму в 30000 фунтов стерлингов. Это было нарушением всех предрассудков века, и Томас Ман вынужден был в "Рассуждении о торговле между Англией и Ост-Индией", - изложив основы "системы меркантилизма" и признав, что драгоценные металлы являются единственным реальным богатством, которым какая-либо страна может обладать, - одновременно доказывать, что вывоз их может быть спокойно разрешен, если платежный баланс благоприятен для вывозящей нации. В этом смысле он утверждал, что импортируемые из Ост-Индии товары по преимуществу снова вывозятся в другие страны, откуда поступает значительно большее количество золота и серебра, чем требовалось для уплаты за эти товары в Индии" [Маркс, 1957, т. 9, с. 156].

Замалчивание столь неудобоваримого, вроде бы обеляющего колониализм явления свойственно идеологии определенного уровня научного сознания и в развивающемся мире. В 1975 г. в Дели вышла книга С. Гопала "Торговля и ремесла Гуджарата в XVI-XVII вв. Исследование влияния европейской экспансии на докапиталистическую экономику". Спрашивается: можно ли в такой специализированной работе обойти данную тему. Оказывается можно - о тяжелом дефиците Европы в торговле с Индией нет ни слова [см.: Gopal, 1975]1. А ведь несколькими десятилетиями ранее Палм Датт, ненавидевший британское правление, достаточно объективно пишет об этом. Он отмечает, что Англия не могла предложить Индии никаких ценных товаров, сравнимых по качеству или техническому стандарту с индийскими изделиями. "Поэтому на покупку индийских товаров надо было расходовать драгоценные металлы". Следующая же фраза

1 См. также рецензию А. М. Петрова на эту монографию: Народы Азии и Африки. 1977, N 3, с. 219-223.

стр. 74
все окончательно расставляет на свои места: "Вся трудность торговли с Востоком заключалась в том, что Европа имела очень мало из того, в чем нуждался Восток... Исключение представляло серебро, имеющееся в большом количестве, и спрос на которое в Индии был очень велик. Поэтому главным предметом ввоза и являлось серебро" [Датт, 1948, с. 102 - 103]. Точно так же мудрый Дж. Неру совершенно отчетливо говорит о высочайшей конкурентоспособности индийских товаров по сравнению с английскими, да еще непосредственно на британском - внутреннем рынке, причем даже тогда, когда начался промышленный переворот [Неру, 1955, с. 301].

Теперь, собственно, о статистических возможностях. Здесь тоже, естественно, было стремление опираться на первоисточники, а не их пересказ.

В последующих статьях, желая сохранить энергичную динамику характеристики проблемы, быстро переходя от века к веку, я ограничился для стартового времени буквально несколькими строчками высказывания Т. Мана - гения теории и практики эпохи становления европейско-азиатской торговли после открытия пути вокруг мыса Доброй Надежды. Но за теми словами (в отличие от большинства слов на данную тему) стоит уникальная статистика. В этой статье сюжетное развитие иное, и потому я могу, останавливаясь, расшифровывать ключевые моменты, с виду для внешнего восприятия такими, быть может, и не кажущиеся, тем более, по моему мнению, базовая фактура которых до сих пор достойным образом не введена в научный оборот.

"Рассуждение" вышло в Лондоне в 1621 г.2. Автор был членом правительственного комитета по торговле, входил в правление Английской Ост-Индской компании. Отсюда великолепная осведомленность и владение материалом. А если учесть, что аргументация адресовалась властным структурам, где существовала сильная оппозиция, причем неплохо подготовленная специалистами, ошибки или небрежность в представленной информации не принесли бы успеха и признания необходимости вести прямую торговлю с Ост-Индией и получать прибыль от не имеющих с ней связей европейских государств.

Начнем с характеристики продолжавшихся коммерческих отношений Запада через Левант. Отдельно выделена одна из крупнейших товарных статей - шелк-сырец. Его ежегодные закупки в начале XVII в. обходились в 500 тыс. ф. ст., из них только 150 тыс. перекрывались встречными товарами, а 350 тыс. (70%) оплачивались испанской монетой из американских золота и серебра, денежной массой, чеканенной из драгоценных металлов, добытых в европейских рудниках (в частности, Венгрии, Германии). Это была, по всей видимости, как бы специализированная линия торговли, и (хочу подчеркнуть) ее отдельный учет не искусственно сделанная мною выборка в целях выпятить одну фактуру и умалить другую. Конечно, у Т. Мана есть не очень по точности устраивающая современного экономиста информация. Например: "Марсель (в другом месте Франция. - А. П.) посылает каждый год в Алеппо и Александрию по меньшей мере 500 тыс. ф. ст. и очень мало товаров, или совсем их не посылает, Венеция - 100 тыс. ф. ст. и товаров на значительную сумму. Нидерланды - 50 тыс. ф. ст. и немного товаров, Мессина - 25 тыс. ф. ст. исключительно монетой". Испания, действуя на Ближнем Востоке через города-государства Италии (особенно Геную, Флоренцию, Милан), отправляла туда только деньги. В экскурсе по ближневосточной торговле Венгрии, Польши, Германии фигурируют исключительно золото и талеры.

Т. Ман приводит среднегодовое потребление Европой основных продуктов, доставляемых при посреднической роли Леванта. Это 6 млн. фунтов перца, 450 тыс. фунтов

2 Я пользуюсь факсимильным воспроизведением первого издания [Mun, 1621], сверенным с вышедшим под редакцией Дж. Мак-Куллоха в 1856 г. (в рамках коллекции Лондонского Клуба политэкономии), в переиздании 1954 г. [Mun, 1954, с. 1 - 47]; есть очень небрежный русский перевод, выполненный в 30-е гг. XX в. [Меркантилизм, 1935, с. 111 - 139].

стр. 75
гвоздики, 150 тыс. фунтов мускатного цвета, 400 тыс. фунтов мускатного ореха, 350 тыс. фунтов индиго и 1 млн. фунтов шелка-сырца. Даны также цены на указанные товары (взят рынок Алеппо). Отсюда выведена сумма в 1 млн. 465 тыс. ф. ст. - т.е. перед нами стоимость импорта.

Данный расчет был сделан для того, чтобы показать оппонентам во сколько раз дешевле обошлись бы те же количества названных товаров при прямой доставке из Ост-Индии (разумеется, с учетом всех накладных расходов, возможных потерь и т.д.). В результате (на основе реальных индийских цен) получилась величина в 511.5 тыс. ф. ст.; экономия - почти 1 млн. ф. ст.

Однако я привел эти расчеты не как самоцель, не в качестве повторения лапидарной истины о революционизировавшем мировую торговлю новом (через мыс Доброй Надежды) пути. Они дают ключ к количественной оценке степени пассивности торгового баланса Запада с Востоком, к европейской способности как товаропроизводителя внедриться в хозяйственную жизнь азиатских обществ.

Т. Ман соглашается, что драгоценными металлами надо расплачиваться везде: и на Ближнем Востоке, и обогнув мыс Доброй Надежды. В последнем случае при прочих равных условиях их надо меньше. И вот сэкономленные из 1 млн. 465 тыс. ф. ст. 953.5 тыс. он полностью относит к отрицательному сальдо в связях с Левантом, которое покрывалось золотом и серебром. Во всяком случае, за неимением лучшего и учитывая удельный вес драгоценных металлов в упомянутой шелковой торговле, можно попробовать принять данную величину за нижнюю границу оценки - т.е. товарный дефицит составил не менее 65%. Спрашивается: а каково такого рода соотношение в прямых связях с Ост-Индией? Т. Ман пишет, что с 1601 по 1620 г. Английской Ост-Индской компанией туда было вывезено товаров на 292.3 тыс. ф. ст. и "чистой монеты" на сумму в 548.1 тыс. ф. ст. Другими словами, перед нами та же пропорция - несколько больше 65%. Вместе с тем следует учитывать: в данный период Компания существовала в жестких условиях ограничений на вывоз (даже иностранной) денежной массы. Т. Ман сетует, что на прошедшие 19 лет им была выделена квота в 720 тыс. ф. ст. (около 38 тыс. в год). И далее в трактате ведутся расчеты (аналогичные приведенным выше), насколько бы поднялись прибыли Королевства, если бы было разрешено увеличить ежегодную сумму до 100 тыс. ф. ст. При этом, однако, не говорится, что пропорционально будет расти и товарный экспорт. Естественно, ограничений на него и быть не могло, но в силу объективных обстоятельств он оставался константой. В дальнейшем, когда барьеры на вывоз наличности были устранены, его более медленный рост, как свидетельствуют источники последующих периодов, увеличил нишу драгоценных металлов в торговле Запада с Востоком. Поэтому показанный ранее уровень в 65% достаточно искусствен. Не следует также ставить знак равенства между сэкономленным миллионом и реальным балансовым дефицитом в левантийской коммерции. Т. Ман не говорит, что они совпадают - миллионная сумма помещается в нем.

Поисковые сложности, свойственные рассмотренному стартовому времени, чем ближе к нашим дням, понемногу исчезают. Но уделенное столь значительное внимание такому малому и отдаленному хронологическому периоду окупается сторицею. Вместо словесного тумана и соответствующего к нему отношения, как сомнительному преданью глубокой старины, вы, работая уже с источниками других столетий, где все подтверждается, получаете неуязвимый синтетический макропоказатель результатов соприкосновения Запада и Востока, далеко выходящий за пределы характеристики внешней торговли. Для вас перестают существовать века, сжимаясь в целостно сквозной экономический феномен.

Спустя полтора столетия после Т. Мана статистика дает удельный вес драгоценных металлов в стоимости европейского экспорта в азиатские страны в основном на уровне 70 - 80%. Прийти к таким обобщениям можно разными способами. Можно пройти че-

стр. 76
рез сотни распыленных по десяткам книг часто случайных, или несостыкованных, отклоняющихся в крайность цифр, постоянно находясь под угрозой "утонуть" в этом, мягко говоря, многообразии. Например, безусловно, в данном плане достовернейший источник - Г. -Т. Рейналь приводит за 1766 г. по Китаю следующую информацию. Франция ввезла туда в том году 4 млн. ливров серебром и на 400 тыс. ливров сукна (т.е. товарное обеспечение - 9.1%). У Голландии, однако, при ввозе 2.7 млн. ливров серебра стоимость товаров составила около 4.1 млн. ливров (60.3%), у Англии - 5.4 млн. и 5.9 млн. (52.2%). В первом случае столь низкую норму товарного присутствия несколько повысит учет контекста всей франко-восточной торговли. Во втором и третьем - вы сразу поймете, что надо резко снижать эту норму, если предварительно изучите еще один (смежный с разбираемым) корпус информационно-исследовательского массива, связанного с международным экономическим общением. В данной ситуации мы наблюдаем вступление в действие фактора межазиатских коммерческих связей. Они были очень сильно развиты до прихода европейцев, процветали при них и независимо от них, с циркуляцией собственной (самодостаточной) товарной массы. Но об этом ниже будет отдельный разговор. Здесь я только укажу на внедрение голландцев и англичан в качестве посредников в туземные внешнеэкономические контакты, в результате чего (за счет доставки товаров из других стран Азии) и был обеспечен вышеприведенный столь высокий уровень. На непосредственно западные изделия (исключительно шерстяные ткани) у Голландии из упомянутых более чем 4 млн. ливров приходилось 44 тыс., у Англии - из 5.9 млн. 2.5 млн. [Raynal, 1780, с. 262; Рейналь, 1834, с. 286 - 287].

Способа идти к обобщениям через сбор часто разрозненной, нередко противоречивой информации, требующей осмотрительности, конечно, нельзя было избежать. Но наименее результативным было бы стремление заново ревизовать архивы Ост-Индских компаний. При всем том, что уже сделано наукой и при моей главной задаче определения контуров товарного отторжения одной макроцивилизацией другой, это было бы надуманным, непродуктивным действием, с оттенком известной, восхитительно наивной позы глубокой учености. Тем более поиски порой выводили к уже хорошо обработанным, сгруппированным в длительные хронологические периоды данным. С такими я и стремился работать. В первую очередь это тома "Коммерческого тарифа" и "Коммерческой статистики" Дж. Мак-Грегора. В четвертом томе последней из упомянутых его книг есть статистика всей торговли Великобритании с Азией, расписанная по годам за весь XVIII и часть XIX в. Там уже проделана та, в том числе архивная, работа, которую иной исследователь, посчитав себя первопроходцем, начинает вновь, неизменно добиваясь весьма немногого. Другой вопрос, что этот источник, изданный в 1850 г., так и не попал в поле зрения подавляющего большинства, писавших по теме, близкой к разбираемой здесь (в чем по ходу сбора материалов мне пришлось убедиться лично)3.

Наконец в экономическом общении Запада и Востока наступает эпоха, когда начинаются перемены. Дж. Мак-Куллох пишет о "величайших трудностях", с которыми столкнулась Англия, создавая свою хлопчатобумажную промышленность, стремясь выйти с ее продукцией на азиатские рынки. И несмотря на то, продолжает он, что сырье производилось далеко за нашими границами, что жители Индостана и Китая были виртуозами в выделке качественных и изящных изделий, гений Харгривса, Аркрайта,

3 Разумеется, обладая такой подробной - столетней - панорамой характера торговли крупнейшего западного контрагента восточных обществ, я получил возможность не загромождать показ окончательного варианта тенденции множеством менее надежных или требующих расшифровки (наподобие приведенных из Рейналя) оценок, заменив их всего несколькими цифрами. Но за ними стоит целый статистический блок, многократно подтверждающий именно такой порядок величин. Хотя иногда, как уже было сказано, приходилось пользоваться и очень скудными исходными данными (впрочем, это касается заполнения второстепенных лакун).

стр. 77
Кромптона, Картрайта сумел преодолеть и дешевизну индийской рабочей силы, и дороговизну, связанную с перевозкой сырья за пять тысяч миль, и превосходное мастерство восточных ткачей и прядильщиков [McCulloch, 1871, с. 461]. В близком аспекте (насколько ему позволяли идейные позиции) размышлял Ф. Энгельс: "Завоевание Индии португальцами, голландцами, англичанами с 1500 по 1800 г. имело целью импорт из Индии. Об экспорте туда никто не помышлял. И все же какое колоссальное обратное действие оказали на промышленность эти открытия и завоевания, вызванные чисто торговыми интересами: только потребность экспорта в эти страны создала и развила крупную промышленность" [Энгельс, т. 37, с. 415].

В данных точках зрения все выглядит радикальным переломом, все произошло быстро и всеохватывающе (во всяком случае о глубине проникновения в хозяйственную жизнь восточных обществ вопроса не возникает), а тут еще Ф. Энгельс (1890 г.) подсказывает гигантские масштабы товарного внедрения - за счет азиатского потребителя развилась западная индустрия.

На самом деле громадная (еще отчетливо не осознаваемая европейцами по размерам) хозяйственная субстанция Востока, у которой была совсем иная логика бытия, начала давать лишь небольшие трещины своей внешней, не самой главной для нее - соприкасающейся с Западом стороной. Об этом много будет сказано впереди. Ведь, как уже в той или иной форме отмечалось, собственно одна из центральных идей моих исследований - анализ истоков, разбор самого механизма и причин, почему ныне, в начале XXI в., когда западное сообщество сосредоточено на поиске путей и методов глобализации, азиатские страны в своем большинстве, по словам А. Я. Эльянова, далеки от завершения предшествующего этапа - процесса интернационализации экономики [Эльянов, 2003, с. 4 - 28]4. Короче говоря, речь идет о том, какова реальная сила этого внешнего воздействия и что ей в сущности противостояло.

(Окончание следует)

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Антонова К. А. Английское завоевание Индии в XVIII веке. М.: ИВЛ, 1958.

Датт, Палм. Индия сегодня. М.: Издательство иностранной литературы, 1948.

Кобата А. Серебро в денежном обращении Восточной Азии в XVI и XVII вв. // XIII Международный конгресс исторических наук. М.: Наука, 1970.

Левковский А. И. Особенности развития капитализма в Индии. М.: ИВЛ, 1963.

Маркс К. Британское владычество в Индии // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 9. М., 1957.

Маркс К. Ост-Индская компания, ее история и результаты ее деятельности // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 9. М., 1957.

Меркантилизм / Под ред. И. С. Плотникова. Л.: Соцэкгиз, 1935.

Неру Дж. Открытие Индии. М.: Издательство иностранной литературы, 1955.

Петров А. М. [Рец. на:] Gopal S. Commerce and Crafts in Gujarat. 16 and 17th Centuries. A Study in the Impact of the European Expansion on Pre-capitalist Economy. New Delhi. 1975 // Народы Азии и Африки. 1977, N 3.

Рейналь Т. Философическая и политическая история о заведениях и коммерции европейцев в обеих Индиях, сочиненная Аббатом Рейналем. Ч. 2. СПб., 1834.

Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1962.

Терра Г. де. Александр Гумбольдт и его время. М.: Издательство иностранной литературы, 1961.

Эльянов А. Я. Неолиберальная глобализация и догоняющее развитие // Неолиберальная глобализация и догоняющее развитие. Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара Клуба ученых "Глобальный мир". М., 2003. Вып. 8.

Энгельс Ф. Конраду Шмидту, 27 октября 1890 г. // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 37.

Attman A. American Bullion in the European World Trade. 1600 - 1800. (Acta Regiae Societatis Scientiarum Et Litterarum Gothoburgensis. Humaniora, 26) Goteborg, 1986.

4 Мою позицию в данном вопросе см.: [Эльянов, 2003, с. 29 - 34].

стр. 78
Attman A. The Bullion Flow Between Europe and the East. 1000 - 1750. (Acta Regiae Societatis Scientiarum Et Litterarum Gothoburgensis. Humaniora, 20) Goteborg, 1981.

Attman A. Precious Metals and the Balance of Payments in International Trade. 1500 - 1800 // The Emergence of a World Economy. 1500 - 1914. Papers of the Ninth International Congress of Economic History. Part 1: 1500 - 1850. Wiesbaden, 1986.

Barrett W. World Bullion Flows, 1450 - 1800 // The Rise of the Merchant Empires. Long-Distance Trade in the Early Modern World, 1350 - 1750. Ed. by J.D. Tracy. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.

Flynn D. The Microeconomics of Silver and East-West Trade in the Early Modern Period // The Emergence of a World Economy. 1500 - 1914. Papers of the Ninth International Congress of Economic History. Part 1: 1500 - 1850. Wiesbaden, 1986.

Flynn D. World Silver and Monetary History in the 16 and the 17 Centuries. Aldershot: Variorum. 1996.

Frank A. ReOrient: Global Economy in the Asian Age. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1998.

Gopal S. Commerce and Crafts in Gujarat. 16th and 17th Centuries. A Study in the Impact of the European Expansion on Pre-capitalist Economy. New Delhi: People's Publishing, 1975.

Hamilton E. American Treasure and the Price Revolution in Spain. Cambridge: Harvard University Press, 1934.

Humboldt A. de. Essai Politiquc sur le Royaume de la Nouvelle-Espagne. T. 3. Paris, 1827.

Kobata A. The Production and Uses of Gold and Silver in Sixteenth- and Seventeenth-Century Japan // Economic History Review. New Series. 1965. Vol. 18. N 2.

[McCulloch J.R.] A Dictionary Practical, Theoretical and Historical of Commerce and Commercial Navigation by the Late JR. Mc Culloch. L., 1871.

McCulloch J.R. Statistical Account of the British Empire: Exhibiting its Extent, Physical Capacities, Population, Industry, and Civil and Religious Institutions. Vol. 1. L., 1839.

Mun Thomas (T.M.). A Discourse of Trade from England into the East-Indies. 1621. Reproduced from the First Edition. N.Y.: The Facsimile Text Society, 1930.

Mun Thomas (T.M.). A Discourse of Trade from England unto the East-Indies // Early English Tracts on Commerce. Ed. by J.R. McCulloch. Cambridge: Cambridge University Press, 1954.

[Raynal G.-T.]. Historie Philosophique et Politique des Etablissements et du Commerce des Europeens dans les deux Indies. Par Guillaume-Thomas Raynal. Vol. 3. Geneve, 1780.

Permanent link to this publication: