В Африку древние одомашненные лошади были завезены не позднее чем 2500 лет назад на северо-восток и север континента. Со временем они распространились далее на юг, в страны Западного и Центрального Судана. Лошадь в Африке была престижным животным, которому отводилась важная роль в церемониале и ритуале, связанными с институтом царской власти. Она была одним из главных товаров меновой транссахарской международной торговли. На протяжении веков конница как основа войска играла важную роль в становлении и укреплении местной государственности.
Роль лошади в развитии мировой культуры и цивилизации поистине велика. Говоря о ее многофункциональном и хозяйственном значении, достаточно отметить, что вплоть до недавнего времени общепринятой единицей измерения энергетической мощности служила "лошадиная сила". С помощью лошадей на протяжении тысячелетий осуществлялось освоение новых территорий и развитие коммуникаций; конница играла важную, подчас решающую, роль в сражениях. Лошадь занимает значительное место в изобразительном искусстве, в песенном творчестве, в мифах, легендах и сказках народов мира.
Место лошади в истории и культурах народов Африки было несколько иным, чем в Европе и Азии, что объясняется особыми природно-климатическими условиями континента. В отличие от Азии и Европы, большая часть африканского материка имеет неблагоприятные условия для разведения и содержания лошадей: самый жаркий на Земле климат, пустынные области, включая огромное пространство Сахары, занимающей около 1 / 3 всей площади Африки, и зараженные мухой цеце, экваториальные и тропические вечнозеленые леса к северу и к югу от экватора. Многие народы Тропической Африки до их контактов с европейцами не имели представления о таком животном, как лошадь, а в средневековую субсахарскую Западную и Центральную Африку лошадей завозили из северной части континента, и они ценились очень высоко, наряду с самыми престижными товарами.
История африканской лошади ведет начало, по-видимому, из Древнего Египта. Считается, что первые лошади были завезены на континент гиксосами - кочевыми племенами из Азии, которые вторгались в Египет около 1700 1 или около 1710 г. до н.э. 2 В ходе раскопок древнеегипетской крепости Бухан (в другом написании - "Бухен") в Северной Нубии в слоях, датируемых эпохой Среднего Царства (приблизительно 1675 г. до н.э.) был обнаружен лошадиный скелет 3 . Пока это единичная находка; повсеместное распространение лошади на территории Египта произошло в годы владычества гиксосов, длившегося более 100 лет. Последние привнесли с собой в Египет и боевые колесницы - двухколесные повозки, запряженные парами лошадей. Внедрение колесниц существенно повысило боеспособность и маневренность египетского войска. Египтяне впервые широко применили их в период освободительной войны против гиксосов при
стр. 25
фараоне Яхмосе I (первая половина XVI в. до н.э., XVIII династия). Эта война знаменовала начало Нового Царства и последующее превращение Египта в мировую державу 4 . При последующих фараонах XVIII, XIX и XX династий колесничное войско, формировавшееся из знати и зажиточных слоев, организованное в отряды по 25 колесниц в каждом, стало главной ударной силой египетской армии. В каждой боевой колеснице размещались стоя возничий и боец, вооруженный луком и стрелами. Помимо боевых колесниц, получили распространение и церемониальные, которые использовались для выезда царственных особ и знати. Один такой выезд запечатлен в рельефе из гробницы жреца Панехси (в правлении Эхнатона, XVIII династия) 5 .
Лошадей в Древнем Египте не использовали в качестве вьючных или тягловых животных в сельском хозяйстве и в строительстве, а также мало использовали для верховой езды. Их холили, украшали и содержали в конюшнях отдельно от скота. За здоровьем лошадей следили ветеринары 6 .
Лошадь получила достойное отражение в изобразительном искусстве Древнего Египта, преимущественно в сценах битв и охоты. Самое раннее дошедшее до нашего времени воспроизведение лошади, впряженной в боевую колесницу, на скарабее фараона Тутмоса I 7 относится к началу XVI в. до н.э. Великолепные изображения юного фараона Тутанхамона (XVIII династия) на колеснице, охотящегося на львов, поражающего чернокожих врагов (нубийцев), сохранились на золотом веере и расписном ларце, обнаруженных в его гробнице 8 . Рамзес II (XIX династия) в гуще битвы египтян с конным войском хеттов под Кадешем (1296 г. до н.э.) запечатлен на храмовых рельефах Карнака и Луксора 9 . Следует также отметить навершие деревянного гребня (первая половина XV в. до н.э. из собрания ГМИИ им. А. С. Пушкина) в виде пьющей лошади. От византийского периода истории Египта сохранилось сакрализованное скульптурное изображение всадника с головой сокола - древнеегипетского бога Гора, поражающего копьем бога Сета в облике крокодила. Фактически, это - прообраз Георгия Победоносца, поражающего змея. Скульптура хранится в Лувре 10 .
К западу от Египта, в Центральной и Западной Сахаре, сохранилось множество петроглифов и рисунков лошадей, всадников и колесниц на скалах нагорий и плато Ахаггар, Тассилин-Аджер, Ифорас, Тибести. Это следы так называемых путей колесниц - древних торговых дорог из Северной Африки в Судан, проложенных не позднее чем в 2 500 лет назад, т.е. в тот период, когда последнее ухудшение климата Сахары еще не превратило ее в пустыню, но привело к оттоку населявших ее племен на юг, к долине Нила, к озеру Чад, к рекам Нигер и Сенегал, а также к другим, ныне не существующим, водным источникам. "Пути колесниц" пролегали не менее чем по четырем главным трассам. На современной географической карте первый путь прослеживается от Триполи и прилегающих районов через Гадамес, нагорье Ахаггар, Гат и Джанет в плато Тассилин-Аджер, через плато Ифорас в район г. Гао на р. Нигер; второй - минуя Ахаггар, Таманрассет, Агадес Тахва, или Зиндер, в г. Кано и далее на юг; третий (основной и более ранний) - из Триполи через Мурзук на юг, через плато Джадо к озеру Чад; четвертый (более поздний) - из Марокко через западную часть Ахаггара и плато Ифорас в Томбукту на р. Нигер 11 .
Предполагается, что на колесницах изображены гараманты - древний народ Сахары, сформировавшийся из ливийского, эгейского и негроидного компонентов и загадочно исчезнувший в первой половине I тыс. н.э. Упоминания о гарамантах встречаются у античных авторов. В частности, Геродот писал: "...Эти гараманты охотятся на пещерных эфиопов 12 на колесницах, запряженных в четверку коней. Ведь пещерные эфиопы - самые быстроногие среди всех людей, о которых нам приходилось когда-либо слышать" 13 . Большинство изображений сахарских колесниц - действительно квадриги, как об этом писал Геродот.
стр. 26
Ю. К. Поплинский, посвятивший гарамантам специальное исследование, подчеркивает решающее значение боевых колесниц в борьбе этого народа за главенствующее положение в Сахаре 14 . Вплоть до первых веков нашей эры гараманты удерживали под контролем торговые и культурные связи Северной Африки и Эгеиды с районом излучины Нигера, доставляя на север, на средиземноморское побережье, черных рабов, золото, самоцветы, шкуры диких зверей, страусовые перья и другие экзотические товары. Существует предположение, что навыки выплавки железа были занесены в субсахарскую Африку "путями колесниц" 15 . Также с гарамантами связано еще одно предположение о происхождении африканской лошади.
"Гиксосская гипотеза" о появлении лошади на континенте остается наиболее распространенной, она фигурирует и в энциклопедической литературе 16 . Однако Ю. К. Поплинский приводит аргументы, которые ставят под сомнение бесспорность этой гипотезы, используя комплексный анализ источников, отражающих историю культурных контактов Африки и Эгеиды в древности, а также данные о хронологии распространения лошади из Центральной Азии в следующей последовательности: Месопотамия, Сирия, Палестина - с 2000 г. до н.э.; Апеннинский полуостров (Сицилийская I культура) - с 2000; Кипр и Крит - с 1800; Египет - с 1700; повсеместное распространение лошади и колесницы - с 1500 г. до н.э. 17 .
Среди наскальной живописи Сахары на плато Эннеди (северо-восточнее оз. Чад) имеются изображения оседланных лошадей, бегущих так называемым летящим, или микенским, галопом. Отмечая, что изображения лошадей и колесниц в Африке и Эгеиде по своей стилистике и точной передаче конструкции колесниц "поразительно однотипны" 18 , Ю. К. Поплинский склонен рассматривать их в качестве одного из свидетельств наличия в культуре гарамантов эгейских заимствований, подразумевая под эгейцами несколько этносов, в том числе и легендарных атлантов 19 . Некоторые основания в поддержку этой гипотезы можно найти в исследовании ученых-атлантологов второй половины XX в., предоставивших доказательства восточно- средиземноморской локализации легендарной Атлантиды Платона 20 .
Свидетельства о распространении лошади на территории Африки южнее Сахары в древности очень скудны. Одной из причин этого может быть слабая археологическая обследованность данной части континента и специфика климатических условий, которая предопределяет возможность сохранения лишь незначительных органических остатков. До сих пор обнаружен лишь один конский зуб, относящийся ко времени около 2000 лет назад, из раскопа скалистого грота Роп (на плато Джое в Северной Нигерии) в 1964 г. в культурном слое, содержавшем множество микролитов - мелких орудий эпохи среднего каменного века, используемых в качестве наконечников стрел 21 , а также найдены четыре конских зуба, относящиеся примерно к тому же времени в скалистом гроте Карийа Вуро (близ Баучи, Северная Нигерия) 22 . Это самые древние из сохранившихся останков лошади к югу от Сахары. Кроме того, в деревне Геджи (в 130 км к югу от Бирнин Куду - Северная Нигерия) среди наскальных рисунков людей и скота есть изображение лошади, которое можно отнести приблизительно к 1500 г. до н.э. 23 .
В 80-х годах XX в. в местности, носящей название Бура (на территории современной Республики Нигер), в ходе раскопок обширного некрополя (более 400 захоронений), датируемого III-Х вв. н.э., были найдены фрагменты терракотовой скульптуры, из которых археологи собрали фигуру, получившую название "Большого всадника" (высота - 62 см) 24 . Помимо художественной выразительности, скульптура "Большого всадника" весьма интересна и в познавательном отношении: ясно видно, что украшение лошади в те времена (ожерелье из шести рядов кожаной или медной плетенки и нечто вроде митры на макушке) намного превосходило сложностью упряжь, состоявшую из поводьев в виде простой веревки, пропущенной через ноздри лошади.
стр. 27
В лесной зоне субсахарской Западной Африки самые ранние свидетельства присутствия лошади представлены в культуре Игбо Укву (в окрестностях главного города Игболэнда - Нсукки, расположенного в Восточной Нигерии). Там в 1959 г. во время раскопок погребальной камеры знатного лица была найдена бронзовая рукоять опахала в форме всадника на маленькой лошади. На щеках всадника изображены насечки, идентичные тем, которые можно увидеть и на лицах современных игбо. Подобно "Большому всаднику" из Буры, лошадь из Игбо Укву управлялась с помощью повода без удил. Сопутствующий этой находке материал датируется IX в. н.э. 25 .
Также в районе г. Нсукка в ходе раскопок холма Укпо Эзе в Умукете (близ Агалери) были найдены лошадиные кости, пролежавшие в земле не менее 750 лет 26 . Эта находка коррелирует с датировкой бронзового всадника из Игбо Укву. Культура Игбо Укву относится к раннему железному веку. Археологический материал позволяет сделать вывод о том, что ее создатели имели контакты с народами, живущими далеко на севере, экспортируя слоновую кость, рабов и, возможно, орехи кола в обмен на мед и бусы. В состав престижных товаров с севера в лесную зону поступали и лошади.
Некоторые современные данные могут служить поддержкой гипотезы о ритуализации лошади в Игбо Укву. Дело в том, что в наше время у той части народа игбо, которая продолжает придерживаться традиционных верований и обычаев, обряд "жертвоприношения лошади" составляет важный компонент погребальных церемоний лиц-носителей традиционных титулов. В колониальный период в Нсукке был большой лошадиный рынок; на нем торговали в основном выбракованными животными, привезенными с Севера и предназначенными для жертвоприношений. Игбо и позднее сохраняли репутацию главных торговцев лошадьми в пределах Нигерии. По данным, относящимся ко второй половине XX в., торговцы отыскивали отслуживших свой срок животных на рынках городов Борно и Сокото и в трейлерах перевозили их на юго-восток, в города Абакалики и Онича 27 .
Что же касается народов Восточной Тропической Африки, то они не знали лошадей в своем доколониальном прошлом. Сохранилось свидетельство средневекового арабоязычного автора середины XII в.: "В городе Манбасе (имеется в виду г. Момбаса, Кения. - Н. К. ) находится резиденция царя зинджей. Все его войско состоит из пеших воинов, так как у них нет верховых животных, потому что те не живут в их земле" 28 .
Таким образом, археологический материал свидетельствует о том, что, появившись в Сахаре не позднее чем 2500 лет назад, одомашненная лошадь в I тыс. н.э. распространилась вплоть до тропических лесов Западной Африки. Пересекая Сахару, часть лошадей, возможно, снова дичала. Сведения об этом сохранились в источниках: "...В наше время (т.е. в первой половине XVI в. - Н. К.) еще можно видеть немало этих диких лошадей в пустынях Аравии и Африки... Дикая лошадь считается диким зверем, и ее можно видеть лишь изредка" 29 .
Дошедшие до нас древние изображения лошади в сочетании с данными письменных источников свидетельствуют о том, что западноафриканская лошадь была низкорослой. "Лошади же Ганы очень мелки", - отмечал ал-Бакри в середине XI в. 30 . В сочинении ал-Омари "Пути взоров по государствам с крупными городами" (первая половина XIV в.) написано: "Лошади их (жителей средневекового Мали. - Н. К.) - разные породы татарских полукровок 31 , что же касается их мулов, то они очень низкорослы, как и все их домашние животные... у них не найти иных животных, как малорослые..." 32 . По сообщению Льва Африканского, "в этой стране (т.е. в государстве Сонгай первой половины XVI в. - Н. К.) не водятся лошади, кроме маленьких иноходцев, на которых обычно ездят купцы, а также некоторые
стр. 28
придворные для перемещения по городу. Но хороших лошадей доставляют из Берберии" 33 .
Сохранились также свидетельства европейских путешественников о низкорослых и выносливых лошадях в государствах Нупе и Боргу (Центральная Нигерия), о маленьких "как шотландские пони" лошадях в городах- государствах йоруба 34 . В середине XIX в. у йоруба было два типа лошадей - пони и крупные, импортируемые с Севера по очень высоким ценам 35 . Низкорослые и выносливые лошади были распространены в доколониальный период также на плоскогорье Адамауа (крайний восток Нигерии), на территории современного Того и к востоку от него.
О Нубии середины X в. ал-Масуди писал: "Царь их использует кровных лошадей, но в большинстве верховые животные их простого народа тяжелые и медленные на ходу" 36 , а по сведениям, относящимся к концу XII в., "лошади нубийцев низкорослые, они похожи на больших египетских ослов и выносливы" 37 .
Характеризуя лошадей субсахарской Африки, современные исследователи называют их "пони" и "карликовые породы" преимущественно гнедого или каштанового цвета, с тяжелой головой и толстой короткой шеей. Рост некоторых пород не достигает 90 - 110 см в холке. Чем далее к югу, тем рост африканской лошади, как правило, меньше. Что же касается крупных североафриканских лошадей, которых охотно покупала знать субсахарской Африки, то они появились в результате внедрения арабских пород начиная с конца I тыс. н.э. Специалисты объясняют малорослость африканской лошади двумя причинами: во первых - в период появления на африканском континенте они уже были малорослыми, во-вторых - они подверглись в субсахарской Африке карликизации (подобно всем африканским диким и домашним животным) в процессе адаптации к неблагоприятным природным условиям. В отличие от арабских, малорослые африканские лошади более устойчивы к укусам мухи цеце и приспособлены к любым пастбищам 38 . Неприхотливые и выносливые маленькие лошади занимали важное место в повседневной жизни многих африканских народов. В иконографии государства Бенин (Южная Нигерия) - в круглой скульптуре из медных сплавов и на плакетках, некогда украшавших стены царского дворца, -сохранилось более десятка изображений конных воинов в головных уборах, форма которых такая же, какой была у телохранителей фульбских эмиров. Лошади этих всадников - низкорослые.
Приблизительно XVIII в. датируется конная бронзовая скульптура Оранмияна - легендарного основателя царских династий Ойо (йоруба) и Бенина. По одной из устных традиций, именно он внедрил лошадь в Бенин. Скульптура запечатлела уже отмеченный ранее способ управления лошадью без удил, характерный в прошлом и для других районов субсахарской Африки. Оранмиян управляет лошадью левой рукой с помощью уздечки.
Многие народы Африки не употребляли седел при верховой езде. Так, по сообщению арабоязычного автора конца XII - начала XIII в., загава (Центральный Судан) "ездят верхом на неоседланных лошадях" 39 ; по данным источника первой половины XIV в., в Ауфате (ныне Ифат, на территории современной Эфиопии) "все конное войско, включая царя, ездят на неоседланных лошадях, покрывая их спины козьими шкурами" 40 . Тот же обычай был в княжестве Даваро (Доуаро) и у народа амхара (Эфиопия) 41 .
В Центральной Нигерии пони ценились за проворство, с которым они могли передвигаться по скалистой местности. Пити (подгруппа народа джерава в Плато - Центральная Нигерия) ездили без седла, управляли лошадью с помощью веревки. В тех же местах, по свидетельствам очевидцев начала XX в., "туземцы (народ ангас. - Н. К.) ездят на своих горных пони без седел и, поскольку они сами не носят одежды, за исключением причудливого одеяния из плетеной травы на пояснице, езда на
стр. 29
резвых пони затруднена. Поэтому они царапают спины своих животных, покуда не потечет кровь и с ее помощью приклеиваются к ним" 42 . Был засвидетельствован и несколько другой вариант езды: "Седло, если оно есть, состоит из козлиной шкуры, привязанной к спине лошади, однако некоторые язычники делают на коже лошади вдоль хребта надрез около фута длиной и раскрывают его так, что плоть животного выступает наружу и образует легкую прокладку, которая со временем затвердевает" 43 . Созданная таким путем твердая прокладка обеспечивала достаточное трение, чтобы удерживать всадника на коне.
Пони использовались во время войны, коллективной охоты, а также на празднествах: ими уплачивали брачный выкуп. Иными словами, обладание пони было престижным. Сохранился рассказ мужчины из народа бером (Плато) о трогательной, почти родственной связи между лошадью и хозяином: "Лошадь - она как человек: вы посылаете ее, чтобы она доставила домой усталого человека, вы поите ее водой, вы проходите мили, чтобы добыть травы для ее пропитания, она носит вас на охоте и на войне; когда она устает, вы разгружаете ее и несете груз на своей голове. Когда вы умираете и ее подводят к вашей могиле, ее дух может вылететь из ее тела в ее стремлении найти вас" 44 .
В течение XX в. численность африканских пони постепенно уменьшалась. К концу столетия в Центральной Нигерии оставшееся поголовье этих низкорослых животных продолжало сохраняться в качестве престижного имущества и использоваться в ритуальных целях.
Несколько иной была судьба крупных привозных породистых лошадей. История их появления и распространения в субсахарской Африке тесно связана с возникновением и подъемом средневековых ранних государств Западного и Центрального Судана - Ганы и Канема (в I тыс. н.э.); Мали, Сонгаи, Борну (во II тыс. н.э.), развивавшихся в качестве торговых посредников между народами Северной Африки и зоны тропических лесов, а также лесистой саванны. "Со времени появления арабов в Северной Африке, - писал Л. Е. Куббель, - Канем и Гана оказываются уже в роли ближнепериферийных обществ. Границы же дальней периферии отодвигаются далеко на юг, к границе зоны тропического леса... Ближняя суданская периферия... выступала в качестве посредника в торговле между Средиземноморьем и внутренними районами континента, осуществляя обмен с Севером такими товарами, которые происходили из местностей, относившихся уже к дальней периферии. Это ярче всего проявлялось в торговле рабами и золотом: и то и другое поступало с юга" 45 .
Крупная караванная торговля через Сахару реализовывалась главным образом по западным дорогам (соответственно через Сиджилмасу-Аудагост-Валату и Гадамес-Такедду-Гао), а с конца XVI в. торговые пути стали смещаться к востоку, и основная масса товаров из Северной Африки теперь поступала через Феццан в Борну и города-государства хауса (обратно, соответственно, по той же дороге) 46 . В XIX в. достаточно оживленной была и дорога к западу от главного, восточного, пути. Расположенный в саванне Салага (в Гондже) был важным транзитным торговым городом, целый квартал которого был заселен хауса, торговавшими лошадьми 47 . Точно так же город Ятенга, столица Моей, служил перевалочным пунктом, из которого к народам, населявшим территорию современных Кот-Дивуара, Ганы и Бенина, поступала соль, лошади, ослы, скот 48 .
В числе предметов роскоши, которыми торговые посредники завоевывали расположение правителей и знати суданских государств, были породистые лошади. Их переправляли через пустыню с караванами верблюдов. Арабоязычные источники фиксируют появление породистых лошадей у африканской знати с конца I тыс. н.э. Так, ал-Бакри (XI в.) упоминает "лошадей в золоченых покрывалах" у шатра правителя Ганы 49 ; ему вторит анонимный арабский автор конца XII в.,
стр. 30
сообщая о "десяти великолепных лошадях, покрытых золочеными попонами из шелка и парчи" 50 . В арабоязычном источнике начала XIII в. имеются сведения о подарках берберских племен правителю Ганы - "черно-белых лошадях, которые называются у них ал-джария" 51 . Источник первой половины XIV в. сообщает об арабских лошадях "в войске царя Ауфата" 52 ; один португальский источник середины XV в. - о продаже правителю Кайора семи испанских лошадей со сбруей 53 ; другой португальский источник (конец XV в.) - о лошадях, посланных в подарок в г. Томбукту правителю "государства Мандинго, или Мали" от короля Португалии Жуана II 54 . "Суданские хроники" (XVI в.) упоминают любимую "кровную черную верховую лошадь" правителя Сонгай и "кровную серую лошадь", на которой он въехал верхом во дворец "в день провозглашения его султаном" 55 . По свидетельству Льва Африканского, правитель Борну "любит показывать, что он богат и обладает насметными сокровищами. Я видел, что сбруя его лошадей, стремена, шпоры, уздечки, удила - все целиком из золота" 56 . О набегах за крупными верховыми лошадьми сообщают хаусанские хроники конца XVIII - начала XIX в. 57 .
Повсюду на континенте и, по-видимому, во все времена в колониальный период лошади стоили очень дорого, соперничая в цене с предметами роскоши и невольниками. Одно из самых ранних сведений относительно цен на породистых лошадей принадлежит Мухаммеду ал-Хамави, автору "Мансуровой хроники": "Дети Абд ал-Мумина (вождя берберского племени зената, из династии Алмохадов. - Н. К.) всегда поддерживали перемирие с правителем Ганы и посылали ему подарки. А он - царь суданцев и берберов. Они дарили тем черно-белых лошадей..., ромейских невольниц и одежды ал- ашкари. Те же взамен дарили детям Абд ал-Мумина золотой песок в мешках из верблюжьих шкур и ламтийские (т.е. из кожи антилопы. - Н. К.) щиты, диких ослов и жирафов и бабуджийских евнухов, а последние красивее индийцев и приятнее их" 58 .
В средневековом Мали лошади ценились также очень высоко. Ибн Баттута (середина XIV в.) писал: "Я ехал на верблюде, ибо лошади в этой стране очень дороги, каждая стоит 100 дукатов" 59 . К западу от Мали, в стране народа серер (совр. Сенегал) в середине XV в. лошадь со сбруей можно было приобрести "по цене от 9 до 14 голов рабов-черных, в зависимости от качества и красоты лошадей" 60 . Африканский источник второй половины XVII в. сообщает о правителе государства Сонгай: "И брал аския Мухаммед (правил в конце XV в. - Н. К.) некоторых из их детей (его рабов. - Н. К.), обращая их в цену лошадей" 61 . В середине XVI в. в Гао (столице Сонгай), по свидетельству Льва Африканского, "лошадь, которая стоит в Европе 10 дукатов, здесь продается за 40 - 50 дукатов" 62 . В то же время, по данным того же источника, правитель Борну приобретал лошадей у купцов из Берберии (Северо-Западная Африка) путем обмена на рабов из расчета 15 или 20 человек за одну лошадь 63 . Такой ценный подарок, как лошадь, мог использоваться для налаживания добрососедских отношений. К северо- востоку от Борну, в государстве Гаога (Канем) его правитель, "купив у белых купцов лошадей, стал совершать набеги на своих врагов. Султан Каира посылает ему оружие, ткани и лошадей... Я, -продолжает Лев Африканский, - присутствовал при том, как один знатный человек из Дамиетты (город в Египте. - Н. К.) преподнес этому королю очень красивую лошадь, турецкую саблю, кольчугу, ружье, несколько красивых зеркал, гребешки, коралловые четки и несколько ножей. Все вместе взятое могло стоить в Каире 150 дукатов. Король дал ему взамен 5 рабов, 5 верблюдов и 50 дукатов монетой этой страны" 64 .
Стабильно высокие цены на лошадей сохранялись и в XIX в. В начале века в йорубском государстве Ойо лошадь стоила в 3.5 - 4 раза дороже коровы и в 2 раза дороже самого лучшего раба 65 . Примерно в то же время на крайнем западе Западной Африки, в Фута-Джаллоне, мавританского коня можно было выменять за 50 рабов 66 .
стр. 31
В Западной Африке сложилась практика приобретения лошадей в кредит. Оплата за купленных лошадей могла осуществляться спустя долгий срок после их фактической передачи покупателю (правителю города, военачальнику и т.п.), а именно после удачного завершения его воинами грабительского набега с целью добычи средств, необходимых для оплаты. Набеги имели сезонный характер, традиционно они предпринимались после сбора урожая, т.е. в случае неудачи следующий грабительский поход организовывали уже на другой год. На все это время торговцы лошадьми поселялись на родине покупателя и кормились за его счет. Такая неблагоприятная для обеих сторон ситуация способствовала взаимопроникновению культур. Это, в частности, прослеживается в хаусанской хронике первой половины XIX в., освещающей практику перепродажи лошадей из района, примыкающего к среднему течению Нигера, в Дагомбу (на территории современной Ганы) 67 .
Тремя веками ранее Лев Африканский наблюдал нечто подобное в Борну: ".. .Нынешний король этой страны, вызвав купцов из Берберии, поручил им привести ему лошадей, которых они выменивают на рабов. ...Затем он отдает приказ совершить верхом набег против врага и заставляет купцов ждать своего возвращения. Они ждут его иногда два или три месяца и в это время живут за его счет. Иногда их число (рабов. - Н. К.) бывает достаточным, чтобы заплатить купцам, иногда купцам приходится ждать будущего года, так как у короля не бывает рабов для уплаты, а совершать безопасно подобный поход можно только один раз в год 68 .
Наиболее ранние письменные источники из имеющихся в нашем распоряжении свидетельствуют о том, что первоначально лошади приобретались правителями ранних государств субсахарской Африки преимущественно для использования в ритуальных и - церемониальных целях. Ритуализация лошади стала одним из устойчивых элементов традиционной культуры. Лошадь, особенно привезенная издалека, считалась одним из престижных атрибутов власти, признаком богатства и высокого социального статуса ее владельца.
Ал-Бакри в "Книге путей и государств" писал о порядках при дворе правителя Ганы: "Когда он дает аудиенцию людям для разбора несправедливостей, то находится в шатре, а около шатра привязаны десять лошадей в золоченых покрывалах" 69 . Эти сведения повторяет анонимный арабоязычный источник XII в. 70 В том же веке о правителе той же страны сообщалось: "Во дворце царя есть золотой кирпич из одного цельного куска золота... Аллах создал его целым слитком, который не отливался в огне и не обрабатывался инструментом. В нем пробито отверстие, к нему привязывают лошадь царя. Ежедневно царь верхом совершает круг по городу. Если кому-нибудь была причинена несправедливость или его постигло несчастье, этот человек обращается к царю и стоит перед ним, пока царь не разберет его жалобу 71 .
Оба приведенных выше сообщения отражают престижное место лошади на шкале традиционных ценностей: она помещена рядом с золотом - главным богатством страны; кроме того, в обоих отрывках прослеживается некая связь между царской лошадью и правосудием верховной власти; связь, которую, по- видимому, можно объяснить верой в сакральность царского животного. Думается, что этот вывод подтверждается еще одним свидетельством - африканским источником XVI в., рассказывающим о ритуалах ухода за царскими лошадьми: "Говорят, что кайямаге (кайямага - титул правителя древней Ганы. - Н. К. ) принадлежала тысяча лошадей, привязанных в его дворце. [Существовал] известный обычай: если умирает одна из лошадей утром, то на ее место приводят другую взамен до [наступления] вечера. И ночью [поступали] подобно этому. Ни одна из них не спала иначе как на тюфяке, и не привязывалась иначе, как шелковым [шнуром] за шею и за ногу. У каждой лошади были медные сосуды, в которые она мочилась; и ни одна капля ее мочи не падала на
стр. 32
землю - только в сосуд - ни ночью, ни днем. И ни под одной из них ты бы не увидел ни единого кусочка навоза. При каждой лошади было трое слуг, сидевших подле нее: один из них занимался ее кормом, один из них - ее поением, и одному поручалось наблюдение за ее мочой и вынесение ее навоза. Так мне рассказал об этом шейх Мухаммед Токадо ибн Мори-Мухаммед ибн Абд ал-Керим Фофана, да помилует его Аллах" 72 . Даже если считать вымыслом экзотические подробности, которыми рассказчик расцветил свое повествование, оно остается показательным с точки зрения отражения традиционной точки зрения на роль и значение лошади в древней Гане.
Отголоски верований, связанных с представлениями о сакральных свойствах лошади просматриваются в сведениях арабоязычных источников о государстве Мали XIV в.: перед началом аудиенции у "султана Малли", а также перед заседанием государственного совета ко входу в помещение, где это должно было происходить, приводили "двух лошадей, оседланных и взнузданных, а за ними - двух баранов, ибо черные утверждают, будто они приносят пользу против сглаза" 73 . В государстве Сонгай царские лошади занимали важное место в церемонии выхода правителя к народу: "А когда он (аския Дауд. - Н. К.) ехал верхом, с ним шли два человека - один из них, державший луку его седла, справа от него; а второй - слева от него, аския же клал свою правую руку на голову того, кто был справа от него, левую же - на голову того, кто слева от него. В том же ему следовали его сыновья" 74 . Вера в сверхъестественные качества, присущие лошадям, сохранились у некоторых групп народа сонгай вплоть до XX в.: считалось, что некоторые из этих животных являются верховыми лошадьми духов-покровителей их владельцев. На таких "ритуальных" лошадях никогда не ездили 75 . С какими-то неизвестными нам ритуалами похоронного обряда, несомненно, был связан упоминавшийся ранее "Большой всадник" из некрополя в Буре и бронзовый всадник из археологического комплекса Игбо Укву.
Одним из самых излюбленных сюжетов иконографии народа йоруба является победоносный конный воин - символ жизненной силы, самообладания, храбрости и стойкости. В мифах йоруба божество грома и молнии Шанго живет на небе в сверкающем дворце и имеет много жен и лошадей (и то и другое характеризует его богатство и могущество). В этом мифе просматриваются сразу два представления, два широко распространенных по свету мотива - о лошади как признаке богатства и престиже, а также о небесных конях божества- управителя природными стихиями.
В доколониальном государстве Дагомея (на территории современной Республики Бенин) во время ежегодного праздника поминовения царских предков знатным лицам предписывалось сдавать своих лошадей царю. Спустя некоторое время он возвращал их владельцам за известную плату, и это повторялось из года в год как демонстрация зависимости знати от царя 76 . Лошадь входила также в состав жертвоприношений (наряду с людьми, скотом и петухами).
В Гондже (на севере современной Ганы) после смерти верховного вождя его регалии - конь, жезл власти, а также сандалии - пересылали его преемнику в знак того, что верховный вождь действительно умер 77 . В государствах моей (на территории современной Буркина-Фасо) седло царского коня считалось атрибутом верховной власти. За его сохранность отвечал один из сановников. После смерти царя седло переходило к его преемнику как знак узаконения его в качестве носителя верховной власти. Коня усопшего царя приносили в жертву на могиле Йенонги - легендарного прародителя моей 78 .
В йорубском государстве Ойо один из приближенных верховного правителя - алафина - имел титул олокун эшин "хозяин лошади". Считалось, что его главной обязанностью было сопровождать алафина в загробной жизни. Наряду с
стр. 33
несколькими другими придворными, он принуждался к самоубийству после смерти царя, а при его жизни находился на привилегированном положении: пользовался неограниченной свободной жить как ему хотелось. Преступники, осужденные на смерть, могли найти в доме "хозяина лошади" убежище, если успевали добежать до него 79 .
Следы почитания лошади обнаруживаются и далеко к северо-востоку от Ойо, у народа канури (Канем-Борну), в их мифологии и придворной риторике. Славословие, адресованное верховному правителю, содержало хвалебный символ: "Ты владеешь рынком боевых жеребцов". Реконструкция доминантных символов мифоритуального комплекса канури позволяет характеризовать это выражение как "достаточно часто используемый символ правителя" и "одну из модификаций идеи центра (поселения, мироздания)" имея в виду, что главный городской рынок устраивался в центре поселения, близ дворца, и являлся "одним из маркеров высшего властного лица май" 80 . Согласно мифологии канури, лошади участвовали в сотворении мира: в одном из космогонических мифов говорится о том, что прародитель человечества бросил по ореху на четыре стороны света. Орехи превратились в коней, после чего последовало расширение мира на все четыре стороны 81 .
Приведенные примеры позволяют утверждать, что большая или меньшая степень сакрализации и ритуализации лошади была характерна для культур практически всего ареала ее распространения в субсахарской Африке.
По мере того, как ширилась и развивалась система торговли Север-Юг и крепли государства и вождества - торговые посредники, возрастало значение конницы в завоевательных походах. Грабеж и обложение данью в пользу победителей были узаконенными средствами получения прибавочного продукта. Однако природно-климатические условия служили препятствиями для повсеместного использования конного войска: не только из-за губительной для лошади мухи цеце, но и потому, что в тропическом лесу конница теряла маневренность и лишалась преимуществ перед пешими воинами. Зато конные воины, использовавшиеся против тех народов, которым ранее не приходилось видеть лошадей, наводили на них страх и ужас одним своим видом, что гарантировало победу нападавшим.
К XIII в. относятся сообщения о походе нубийского царя на Египет "с сотней тысяч черных всадников на ста тысячах черных лошадей" 82 (метафорическое выражение для обозначения множества) и о 15 тысячах всадников в войске правителя Ауфата (Ифата) 83 . В XVI в. в распоряжении наместника правителя Сонгай в г. Томбукту был отряд численностью около 3000 всадников 84 . О Сонгай Л. Е. Куббель, писал, что монополия военной силы была "основой, на которой держалась вся сонгайская административно-политическая система" 85 , в свою очередь, "главной ударной силой царского войска" была его конница 86 . Костяк сонгайской конницы составляла аристократия. Однако со второй половины XVI в. формируется конница из рабов - царская охрана, гвардия из 4000 отборных воинов-евнухов. В конце XVI в., во время похода аскии Дауда на запад, его союзниками были два туарегских вождя, каждый из которых привел с собой по 12000 всадников 87 .
Военная сила ранних государств моей также зиждилась на кавалерии, сформированной исключительно из знати, которая одна лишь обладала правом владеть лошадьми. Простолюдины и рабы могли быть только пехотинцами 88 .
В северо-восточной части Западной Африки государство Борну было главным импортером лошадей из Северной Африки 89 и имело собственную конную армию. Сохранилось описание торжественного парада конницы в столице Борну в конце XIX в.: в параде участвовало 35 подразделений, каждое из которых насчитывало по меньшей мере 50 всадников 90 .
Хаусанские города-государства, находившиеся в состоянии постоянной вражды и соперничества между собой и с соседями за контроль над транссахарской торговлей,
стр. 34
высоко ценили искусство конного боя. Они применяли давакин загги - тактический прием использования кавалерии в качестве своеобразного щита для пехоты 91 . Некоторое представление о масштабах их конных сражений можно получить из хаусанских источников первой половины XIX в., например: "Когда началась война, царь Кебби Карари собрал жителей Кебби и сказал: "Вот завтра мы соберемся и будем сражаться с фульбе. Коней у них - 12 тысяч, у нас же 140 и конных трубачей 25... Завтра во время сражения, если я не захвачу 50 лошадей, Аллах будет презирать меня" 92 .
В доколониальном йорубском государстве Ойо был, по преданию, своеобразный способ "подсчета" численности всадников, требуемых для достижения военного успеха: на земле расстилали буйволиную шкуру, по которой должны были проскакать конные воины; число их считалось достаточным тогда, когда шкура превращалась в лохмотья под копытами коней. Поскольку известно, что йоруба прекрасно умели производить сложные и точные вычисления, когда в этом была надобность, например при торговых операциях, то подобную "систему подсчета" следует рассматривать как символическую, как часть ритуалов, связанных с морально-психологической подготовкой воинов к битве.
Столица Ойо находилась на крайнем северо-западе по отношению к основному массиву йорубских земель. Саванный климат и растительность позволяли ойо- йоруба содержать значительное конное войско. По так называемому Дагомейскому проходу - обширному прогалу в тропическом лесу - конница Ойо в течение более чем 100 лет совершала регулярные рейды на юг, вплоть до прибрежных районов Гвинейского залива, с целью грабежа и сбора дани. Европейские источники XVIII в. сообщают о десятках тысяч йорубских конников, "наводящих такой ужас на окружающих негров, что одно упоминание о них приводит их в трепет" 93 . Приведенные данные о численности йорубской конницы, скорее всего, преувеличены. В Ойо, как и в других доколониальных государствах Западной Африки, лошадьми монопольно владела знать.
В Ойо существовала специальная категория знатных воинов - бада. Каждый из них имел по крайней мере одного-двух боевых коней и нескольких телохранителей, которых содержал за собственный счет. Бада должен был в совершенстве владеть военным искусством, сражаться исключительно верхом на лошади и быть готовым в опасный момент броситься в самую гущу битвы. Бада образовывали самостоятельные воинские части 94 .
Суммируя немногочисленные данные археологии и этнографии в сочетании с отрывочными сведениями, извлеченными из внешних (арабоязычных и европейских) и внутренних (суданских и хаусанских) источников и из исторических исследований российских и зарубежных африканистов, можно сделать вывод, что лошадь у народов Африки была прежде всего престижным животным, которому отводилась важная роль в церемониале и ритуале. Привозные лошади ценились очень дорого и находились в монопольном владении знати.
Для нужд сельского хозяйства и для перевозки грузов лошадь в субсахарской Африке, за немногими исключениями, практически не применялась. Главная причина этого крылась в особенностях традиционной агрикультуры - господстве мотыжного земледелия, не нуждавшегося в тягловых животных. Возможности использования лошади как транспортного средства были также ограниченны. Исторически сложилось так, что в колониальной субсахарской Африке не было собственного колесного транспорта и она не заимствовала его извне. В лесной зоне для переноски грузов традиционно использовались носильщики, труд которых стоил во много раз дешевле, чем любая лошадь. Применение лошадей в военном деле ограничивалось пределами природно- климатических зон Сахеля и лесистой саванны.
стр. 35
Все это вовсе не означает, что лошадь занимала маргинальное место в культурах африканских народов. Напротив, она сохраняла очень высокий статус и выполняла специфическую роль на протяжении многих веков, если не сказать тысячелетий, распространяясь постепенно по африканскому континенту с севера и северо-востока на юг, в страны Западной Африки и Центрального Судана.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 The Archaeology of Africa: Food, Metals and Towns. L. & N.Y., 1993. P. 65; The Age of God-Kings, 3000 - 1500 B.C. Amsterdam, 1992. P. 167.
2 Культура Древнего Египта. М., 1976. С. 30.
3 The Archaeology of Africa... P. 65; Культура Древнего Египта. С. 32, 79.
4 История Древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. М., 1988. Ч. 2. С. 422- 423.
5 Матье М. Э. Во времена Нефертити. М., 1965. С. 14 - 18.
6 Культура Древнего Египта. С. 79 - 80.
7 Там же. С. 79.
8 Egypt: Land of the Pharaohs. New Jersey, 1992. P. 152 - 153; Матье М. Э. Указ. соч. Вкл. 5.
9 История Древнего Востока... С. 538 - 542.
10 Курьер ЮНЕСКО. Париж-Москва, 1980. Март-апрель. С. 29.
11 Поплинский Ю. К. Из истории этнокультурных контактов Африки и Эгейского мира. Гарамантская проблема. М., 1978. С. 97 - 100; С. Я. Берзина выделяет две "дороги колесниц": восточную - с юга Триполитании к р. Нигер и западную - из центральной части Марокко к р. Нигер, причем восточная возникла как военная, а западная - как торговая "дорога колесниц": ( Берзина С. Я. Мероэ и окружающий мир. I-VIII вв. н.э. .. М., 1992. С. 142).
12 "Эфиопы" - наиболее общее название негроидного населения Африки в трудах античных авторов; "пещерные эфиопы" - одно из племен древней Западной Африки. Территория их расселения - приблизительно к северо- востоку от оз. Чад. [ Поплинский Ю. К. Указ. соч. С. 91 (карта- реконструкция)].
13 Геродот. История в девяти книгах. Кн. IV, 183. Л., 1972. С. 233.
14 Поплинский Ю. К. Указ. соч. С. 118 - 119.
15 Ольдерогге Д. А. Африка и древние цивилизации // История культуры народов Африки. Проблемы культурного и научного строительства в Африке на современном этапе. Сборник научных трудов по материалам выездной сессии Научного Совета АН СССР по проблемам Африки. (Ленинград. 11 - 13.05.1985). М., 1986. Ч. 1. С. 21.
16 Брей У., Трамп Д. Археологический словарь. М., 1990. С. 141; Африка. Энциклопедический справочник. М., 1986. Т. 1. С. 449.
17 Поплинский Ю. К. Указ. соч. С. 110.
18 Там же. С. 111; О государстве гарамантов см. также: Берзина С. Я. Указ. соч. С. 128 - 132.
19 Поплинский Ю. К. Указ. соч. С. 148.
20 Галанопулос А. Г., Бэкон Э. Атлантида: за легендой - истина / Пер. с англ. М., 1983.
21 Shaw Th. Nigeria: Its Archaeology and Early History. L., 1978. P. 41.
22 The Archaeology of Africa... P. 92.
23 Shaw Th. Op. cit. P. 59.
24 Vallees du Niger. P., 1994. P. 45; Vallees du Niger (Exposition au Musde National des Arts d'Afrique et d'Oceanie). P., 1993. P. 10.
25 Shaw Th. Unearthing Igbo Ukwu. Archaeological Discoveries in Eastern Nigeria. Oxford, 1977. P. 101 - 102; The Archaeology of Africa... P. 92; Vallees du Niger (Exposition...). P. 20.
26 The Archaeology of Africa... P. 93.
27 Ibid. P. 98.
28 Арабские источники X-XII веков по этнографии и истории Африки южнее Сахары. М. -Л., 1965. С. 305.
29 См.: Лев Африканский. Африка - третья часть света. Описание Африки и достопримечательностей, которые в ней есть. Л., 1983. С. 360.
30 Арабские источники X - XII веков по этнографии и истории Африки южнее Сахары. М. -Л., 1965. С. 183.
стр. 36
31 Автор имеет в виду сходство плохих западноафриканских пород с помесями татарских лошадей. Примеч. переводчиков цитируемого текста.
32 Цит. по: История Африки в древних и средневековых источниках. Хрестоматия. М., 1990. С. 351. Лев Африканский. Указ. соч. С. 306.
34 Clapperton H. Journal of a Second Expedition into the Interior of Africa, from the Bight of Benin to Soccotoo. L., 1829. P. 56.
35 Bowen T. J. Adventures and Missionary Labours in Several Countries in the Interior of Africa from 1849 to 1856. Charleston, 1857. P. 263.
36 Арабские источники VII-X веков... С. 228.
37 Арабские источники XII-XIII веков по этнографии и истории Африки южнее Сахары. Л., 1985. С. 45.
38 The Archaeology of Africa... P. 89 - 92. Что касается "устойчивости" к укусам мухи цеце, то к этому утверждению стоит относиться с известной долей осторожности. Исследования культуры йоруба (Южная Нигерия) показывают, что практически на всей территории их проживания (т.е. в лесистой саванне и в лесной зоне) укусы мухи цеце - Glossina longipalpis и особенно Glossina polpalis губительны для лошадей. Однако они могут быть в безопасности, если находятся в центре поселения, т.е. на удалении от леса. Вот почему в прошлом знатные люди, компаунды которых традиционно располагались в центре города, могли содержать лошадей ( Оjo G. G. A. Yoruba Culture. L., 1966. P. 112, 114).
39 Арабские источники XII-XIII веков... С. 154.
40 История Африки... С. 344.
41 Там же. С. 346.
42 Цит. по: The Archaeology of Africa... P. 96.
43 Ibid.
44 Ibid.
45 Куббель Д. Е. Сонгайская держава. М., 1974. С. 9.
46 Там же. С. 16, 85, 97.
47 West African Kingdoms in the Nineteenth Century. Oxford, 1976. P. 183.
48 Ibid. P. 158.
49 Арабские источники X-XII веков... С. 182.
50 Арабские источники XII-XIII веков... С. 77.
51 Там же. С. 195.
52 История Африки... С. 342.
53 Там же. С. 387.
54 Хенниг Р. Неведомые земли. М., 1963. Т. 4. С. 349.
55 Суданские хроники. М., 1984. С. 98, 108.
56 Лев Африканский. Указ. соч. С. 312.
57 Хаусанские тексты из собрания Краузе. Прилож. к кн.: Ольдерогге Д. А. Западный Судан в XV-XIX вв. Очерки по истории и истории культуры. М. -Л., 1960. С. 166.
58 Арабские источники XII-XIII веков... С. 195.
59 Цит. по: Хенниг Р. Указ. соч. 1962. Т. 3. С. 300.
60 История Африки... С. 390.
61 Суданские хроники. С. 55.
62 Лев Африканский. Указ. соч. С. 307.
63 Там же. С. 312.
64 Там же. С. 313.
65 Clapperton H. Op. cit. P. 59.
66 Козлов С. Я. Фульбе Фута-Джаллона. М., 1976. С. 79.
67 Хаусанские тексты... С. 175 - 189.
68 Лее Африканский. Указ. соч. С. 312.
69 Арабские источники X-XII веков... С. 182.
70 Арабские источники XII-XIII веков... С. 77.
71 Там же. С. 286.
72 Суданские хроники. С. 43 - 44.
73 История Африки... С. 361, 362.
74 Суданские хроники. С. 99.
75 Там же. С. 415. Примеч. 113.
стр. 37
76 Argile W. J. The Fon of Dahomey. A History and Ethnography of the Old Kingdom. Oxford, 1966. P. 116.
77 West African Kingdoms... P. 197.
78 Ibid. P. 169.
79 Johnson S. The History of the Yorubas. L., 1921. P. 56.
80 Бондарев Д. Г. Мифоритуальный комплекс канури: опыт реконструкции доминантных символов. Канд. дисс. (рукопись). СПб. 2000. С. 63 - 66.
81 Там же. С. 161.
82 Арабские источники XII-XIII веков... С. 214.
83 История Африки... С. 342.
84 Лев Африканский. Указ. соч. С. 306.
85 Куббель Л. Е. Указ. соч. С. 308.
86 Там же. С. 427.
87 Там же. С. 315.
88 Skalnik P. Early States in the Voltaic Basin // The Early State. The Hague-Paris-New York, 1978. P. 487. Smith R. The Alafin in Exile: a Study of the Igboho Period in Oyo History // The Journal of African History. 1965. V. 6. N l. P. 72.
90 Нахтигаль Г. Сахара и Судан. М, 1987. С. 16.
91 Киселев Г. С. Хауса. Очерки этнической, социальной и политической истории. М., 1981. С. 136.
92 Хаусанские тексты... С. 149, 150.
93 Bosnian W. A New and Accurate Description of the Coasts of Guinea // A Collection of Voyages and Travels. L., 1746. V. V. P. 398, 454; Barbot J. A Description of the Coasts of North and South Guinea; and the Ethiopia Interior, Vulgarly Angola // A Collection of Voyages and Travels.V. V. P. 351; Dalzel A. The History of Dahomey, an Inland Kingdom of Africa, Complied from Authentic Memoirs with Introduction and Notes. L., 1793. P. 14, 52, 73.
94 Johnson S. Op. cit. P. 131.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Digital Library of Uzbekistan ® All rights reserved.
2020-2024, BIBLIO.UZ is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Uzbekistan |