28 мая 2008 г. в Институте востоковедения РАН состоялась научная конференция "Новая геополитическая карта Азии и очаги международной напряженности в начале XXI века", организованная Отделом комплексных проблем международных отношений института.

В конференции приняли участие научные работники, преподаватели высших учебных заведений Москвы, сотрудники Московского центра Карнеги. С докладами выступили около 20 участников конференции. Был обсужден широкий круг проблем, связанных с новыми факторами и тенденциями, проявившимися в международных отношениях в Азии в начале XXI в.

Открывая конференцию, заведующий Отделом комплексных проблем международных отношений ИВ РАН А. М. Хазанов сказал, что в последние десятилетия прошло перераспределение ролей ключевых игроков в новой геополитической конфигурации сил на международной арене и в мировой экономике. "Мы наблюдаем своего рода узкую специализацию этих ключевых стран: США и Японии - мозговой трест (наукоемкие отрасли, высокие технологии). Европа - опытная лаборатория, в которой апробируются высокие технологии; Китай - мировая фабрика. Индия - кузница кадров программистов для развитых стран. Африка - склад сырья. Россия - бензоколонка Европы". Говоря о внешней политике России, А. М. Хазанов сказал: "Для достижения целей, вытекающих из национальных интересов, Россия, должна придерживаться стратегии балансирования между глобальными центрами силы, избегая крен в ту или иную сторону. Ей следует проводить политику "равноприближенности" к Западу и Китаю. Статус России как ведущей державы, постоянного члена СБ ООН, геополитическое положение евразийского моста обеспечивают ей возможность нахождения такого разумного баланса и выживания в качестве балансира, арбитра и медиатора в системе международных отношений в XXI в. Но российская элита больна антиамериканизмом и испытывает фантомные боли от потери империи. Эти стереотипы мышления очень трудно поддаются лечению. Они могут завести нас очень далеко и притом по самому опасному и неблагоприятному для нас сценарию".

Ю. В. Чудодеев (ИВ РАН) в докладе "Возвышение Китая и российско-китайское стратегическое партнерство (проблемы и перспективы)" проанализировал результаты трех десятилетий, прошедших со времен знаменитого третьего пленума ЦК КПК 11-го созыва, с которого начались китайские реформы. По его словам, результаты действительно оказались впечатляющими. Сегодня Китай вышел на четвертое место в мире по ВВП, на третье - по объему внешней торговли, на первое место по масштабам золотовалютных резервов. К 2020 г. китайское руководство планирует учетверить душевое производство, а по ВВП выйти на второе место в мире после США (6 трлн дол.).

стр. 131
Говоря о российско-китайском экономическом сотрудничестве, докладчик отметил: "Гипотетически нельзя исключить появления в российско-китайских отношениях отдельных конфронтационных элементов. Нельзя исключить, что определенные круги российской политико-экономической элиты весьма сдержанно относятся к экономической активности китайских кругов в Центрально-Азиатском регионе. В свою очередь, неожиданное для китайской стороны решение российского руководства изменить трассу нефтепровода из Западной и Восточной Сибири и довести его до побережья Тихого океана (до Находки) правда, с ответвлением в северо-восточный Китай (на Дацин) вызвало, мягко говоря, определенное недоумение в Пекине.

Как подчеркнул докладчик, для нас важно осознать, что главный урок извлекли китайцы из XX в. - необходимость мирного стабильного развития. Несмотря (а может быть, и вопреки) нашему российскому проевропейски настроенному, отлаженному многовековой историей менталитету, который упорно тянется к Европе, нам нужно понять место и роль Китая в стратегической перспективе нашего исторического развития.

А. Ш. Кадырбаев (ИВ РАН) выступил с докладом ""Уйгурский" и "тибетский" вопросы во взаимоотношениях США с КНР и Россией в Центральной Азии". По его словам, военная операция США в Афганистане не могла не затронуть интересы КНР, поскольку Афганистан имеет общую границу с Китаем, причем с тем его регионом, где китайские власти уже не один год ведут борьбу по подавлению уйгурского подпольного вооруженного движения за отделение Восточного Туркестана или Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) от КНР и создание независимого государства. Это движение имеет национальную и социальную базу в СУАР среди уйгуров и ведет "герилью" - партизанскую войну в китайских городах, что выражается в массовых беспорядках на этнической почве, нападениях на представителей власти и военных, взрывах в общественных местах.

Как отметил докладчик, нестабильной территорией КНР является и Тибет. События 2008 г. показали, что обострение "тибетского" вопроса не менее опасно для китайского государства, чем акции антиправительственного подполья в Восточном Туркестане, поскольку имеют гораздо больший внешнеполитический резонанс и моральную и материальную поддержку не только международных правозащитных организаций, но и ведущих стран Запада, Индии и многих буддистских стран.

По мнению докладчика, наряду с нарастающим противостоянием Китая и США в АТР, прежде всего в Тайваньском проливе, потенциально уязвимыми становятся границы Китая со стороны Центрально Азии. Ситуация для КНР может усугубиться, если США изменят свою пассивную позицию в отношении "уйгурского" вопроса, аналогично тому как это произошло в "чеченском" вопросе. Как подчеркнул А. Ш. Кадырбаев, главное это то, что в борьбе за влияние в Центральной Азии у Китая появляется могущественный соперник - США, более могущественный, чем Россия. Для стран Центральной Азии это повышает угрозу их безопасности, поскольку нет гарантии, что великие державы Запада не выберут для своего противоборства с КНР Центральную Азию, в частности Восточный Туркестан, в качестве сферы влияния.

В. В. Евсеев (Моск. центр Карнеги) в докладе "Некоторые аспекты политики США в отношении Ирана" высказал мысль, что США угрожают Ирану, но всерьез не думают перейти от угроз к реальным военным акциям. США стремятся максимально запугать Иран угрозами, чтобы иметь как можно более лучшую переговорную позицию. По мнению докладчика, ни один из кандидатов в президенты - ни Барак Обама, ни Джон Маккейн - не готов нанести удар по Ирану. Буш тоже вряд ли на это пойдет. Непосредственной ядерной угрозы из Ирана не существует, и в ближайшие пять лет ее не будет.

Е. М. Савичева (РУДН) в докладе "Ливанская диаспора: особенности формирования" проанализировала историю миграции из Ливана и географическое распределение ливанской диаспоры. По ее словам, "кризисы международные, региональные, внутренние конфликты и ставший их следствием упадок в экономике и социальной сфере заставляли жителей Ливана на протяжении многих десятилетий покидать родные края и искать лучшей доли за границей. Докладчик отметил, что сейчас ливанцы представляют собой самую крупную и наиболее разнообразную арабскую диаспору по всему миру. 70% ливанских мигрантов проживают в США, Австралии и Канаде. В настоящее время в Бразилии проживают около 7 млн. человек, что в два раза больше населения Ливана. По словам президента Бразилии Лула да Силвы, ливанцы смогли внести значительный вклад в создание бразильской нации и интегрировались во все сферы жизни бразильского общества, привнеся в них свою энергию и знания. Как подчеркнул

стр. 132
докладчик, миграция породила острую проблему многолетней "утечки мозгов" из Ливана. Страна, которая крайне нуждается в восстановлении социальной, политической и экономической сфер, теряет самые квалифицированные и к тому же молодые ресурсы. Эту ситуацию пока не удается переломить.

К. А. Белоусова (МШУ) в докладе "Анализ ситуации в Ливане накануне интервенции 1958 г. в рассекреченных документах США" рассказала о рассекреченных документах ЦРУ, Совета национальной безопасности и госдепартамента, касающихся политики США в Ливане. В конце 1950-х гг. Ливан был частью американского плана по созданию сети государств, противостоящих Насеру. В июне 1958 г. успех, достигнутый силами оппозиции в ходе гражданской войны в Ливане, побудил США начать интервенцию. Операция "Blue Bat" явилась первой военной операцией США мирного времени на Ближнем Востоке. Как отметил докладчик, интервенция США и их постоянное вмешательство во внутреннюю жизнь Ливана усугубили противоречия между мусульманами и христианами и противопоставили Ливан другим арабским станам.

К. А. Белоусова пришла к выводу, что самая большая проблема для американцев заключалась именно в природе ливанского общества: его полиэтничности, поликонфессиональности, разноуровневости во всех сферах бытия. Сам американский опыт отрицал возможность существования национального пакта, который был естествен для ливанца. А поскольку по своей природе западное общество не может примириться с разноуровневостью, то единственной реакцией США на нее могла быть лишь попытка унитаризации.

М. Р. Арунова (ИВ РАН) в докладе "Проблема развития ирано-пакистанского экономического сотрудничества" проанализировала отношения между Ираном и Пакистаном после исламской революции в Иране в начале 1979 г. Как показал докладчик, вскоре после этого наметилась активизация ирано-пакистанских отношений, что было связано с идентичностью их позиций по афганским делам - резким неприятием кабульского режима НДПА, осуждением ввода в Афганистан советского воинского контингента и поддержкой моджахедов. В октябре 1994 г. талибы при содействии Пакистана и США вторглись в Афганистан и вскоре заняли всю страну. На рубеже XX-XXI вв. Исламабад, оставаясь одним из немногих союзников талибов, продолжал оказывать им поддержку. По словам М. Р. Аруновой, упорство, которое Пакистан проявлял в этом вопросе, отрицательно сказалось на его отношениях с США, европейскими странами, Россией, Индией и, конечно же, Ираном и явилось одной из главных причин как международной изоляции страны, так и осложнения ее внутреннего положения.

Значительное место в докладе М. Р. Аруновой занял анализ ирано-пакистанских отношений после свержения режима талибов в Афганистане. В этот период активизировались торговые связи, было заявлено о намерении осуществить проект строительства газопровода Иран-Пакистан-Индия (ГИЛИ). В конце 2007 г. Тегеран и Исламабад подписали "Соглашение о продаже и покупке газа", по которому Пакистан будет покупать 190 млн. куб. м газа в день. По словам докладчика, в реализации проекта ГИЛИ предусматривается возможность участия "Газпрома". Пакистанские эксперты высказывают мнение, что участие России в этом проекте могло бы ускорить начало строительства магистрали и, кроме того, послужило бы позитивным сигналом для крупных международных инвесторов и топливно-энергетических консорциумов.

У. З. Шарапов (ИВ РАН) в докладе "Очаги международной напряженности на БСВ (Афганистан, Ирак, Иран)" на примере силовых операций западных держав в Ираке, Афганистане и готовящихся военных акций против Ирана показал особенности их стратегии на Ближнем и Среднем Востоке. По его мнению, вторжение армии США и их союзников в Ирак уничтожило стабильный режим С. Хусейна (хотя и диктаторский и репрессивный) и сыграло разрушительную и отрицательную роль в отношении единой иракской государственности, социальной стабильности, жизнеспособности населения. Страна фактически раскололась на три сражающиеся друг с другом национально-религиозные общины. Докладчик высказал мнение, что в Афганистане война американцами, по существу, проиграна - рано или поздно им придется выводить войска из этой страны. США заняты подготовкой силовых акций против Ирана - либо силами Пентагона, либо израильской ударной авиации. О вероятности военных акций против Ирана, по словам докладчика, свидетельствует стягивание в зону Персидского залива ВМС США. Опасность либо американского, либо израильского (под американским прикрытием) нападения на Иран представляется очевидной, - сказал У. З. Шарипов.

И. И. Иванова (ИВ РАН) рассмотрела все аспекты сложных отношений между США и Турцией после военной операции США в Ираке в 2003 г. 1 марта 2003 г. турецкий парламент от-

стр. 133
клонил вердикт, разрешающий дислокацию американских войск на территории Турции. США вынуждены были пересмотреть пути переброски войск в Ирак. После американского вторжения в Ирак оправдались опасения турецких руководителей - иракские курды добились фактической автономии на севере страны. Турецкие официальные круги выражают озабоченность тем, что создание курдского государства у границ Турции усилит сепаратистские настроения со стороны турецких курдов и создаст угрозу территориальной целостности страны.

На протяжении 2004 - 2006 гг. курдская тема была основным вопросом турецко-американского диалога. Анкара требовала от Вашингтона решительных действий против отрядов рабочей партии Курдистана (РПК), базирующихся на территории северного Ирака. Взрыв общественного негодования в Турции вызвало принятие в октябре 2007 г. подкомитетом палаты представителей Конгресса США резолюции о признании геноцида армян в Турции в годы Первой мировой войны. Анкара пригрозила лишить американцев доступа к важнейшей военной авиабазе, использующейся для снабжения войск в Ираке, и отозвала своего посла из Вашингтона. Положение исправила встреча Буша и Эрдогана в Белом доме 5 ноября 2007 г., открывшая новый этап в турецко-американских отношениях. Примечательно, что впервые за много лет Буш вновь заговорил о "стратегическом партнерстве". По мнению И. И. Ивановой, создается впечатление, что Белый дом полон решимости оказать Турции поддержку во всем и особенно в совместной борьбе против РПК.

Б. В. Долгов (ИВ РАН) в докладе "Алжир между демократией и радикальным исламизмом" рассмотрел политическую эволюцию Алжира в последние десятилетия. Он показал, что президент Бутефлика, избранный в 1999 г., сумел подавить радикальный исламизм и инициировать процесс восстановления гражданского согласия. Бутерфлика поддерживает премьер-министра и руководителя ФНО Абд Аль-Азис Белькадема, которому многие не могут простить того, что, будучи председателем перламента в начале 1990-х гг., он проявлял симпатии к Исламскому фронту спасения (ИФС), что способствовало успеху ИФС на выборах 1991 - 1992 гг. Он также не поддержал силовое прерывание военными парламентских выборов в 1992 г. В настоящее время умеренное крыло алжирского исламского движения достаточно полно представлено в Национальной народной ассамблее тремя политическими партиями. В Алжире действует также радикальное течение исламизма, в составе которого две вооруженные группировки, насчитывающие в своих рядах около 1 тыс. боевиков. Докладчик сделал вывод, что основные силы экстремистских группировок в Алжире подавлены, они могут совершать лишь отдельные террористические акты. Алжирскому руководству удалось вывести страну из кризиса, в котором она находилась в середине 1990-х гг.

В. Ф. Урляпов (ИВ РАН) проанализировал кризис в Демократической Республике Тимор - Лешти, разразившийся вскоре после провозглашения независимости. Докладчик считает этот кризис следствием раскола в политической элите. Демократическая и социал-демократическая партии не признали победу партии ФРЕТИЛИН на всеобщих выборах 2001 г. В апреле 2006 г. в столице имели место погромы и поджоги, население покидало город. По просьбе правительства прибыли австралийские и португальские войска.

Начиная с 1999 г. Австралия потратила 4 млрд. долл. на проведение военно-полицейской операции на Тимор и лишь 550 млн. дол. на "официальную помощь развитию". Однако эта помощь предназначалась главным образом на укрепление позиций австралийских нефтегазовых компаний. Формирование правительства "альянса парламентского большинства" во главе с Гужмао в 2008 г. не разрядило политической напряженности. Более того, дальнейшее обострение кризисных тенденций вызвал ряд непопулярных мер властей: значительное сокращение налогов на частные компании, урезание пенсий ветеранам освободительной борьбы, а также продовольственных пайков беженцам. Продолжается неуклонное раскручивание спирали инфляции, прежде всего цен на горючее и рис.

Подводя итоги работы конференции, М. А. Хазанов отметил, что состоявшаяся дискуссия была весьма полезной и внесла определенный вклад в осмысление тех серьезных сдвигов, которые произошли в последние годы в геополитической конфигурации сил на международной арене в целом и в Азии в частности. Обмен идеями в ходе конференции был весьма продуктивным и выявил необходимость дальнейшего изучения новых факторов и тенденций, проявившихся в международных отношениях в Азии в начале XXI в.

Permanent link to this publication: