Научная жизнь. КОНГРЕССЫ, КОНФЕРЕНЦИИ, СИМПОЗИУМЫ

3-5 февраля 2003 г. в Институте востоковедения РАН прошла очередная, ежегодно организуемая отделом Китая института XXXIII научная конференция "Общество и государство в Китае". В ней приняли участие около 70 ученых- китаеведов из различных научных учреждений Москвы, Санкт-Петербурга, Челябинска, а также находящиеся в настоящее время в России ученые и учащиеся из Китайской Народной Республики, Франции и Германии. По традиции тематика конференции не сводилась к какой-либо конкретной проблеме, а охватывала широкий круг вопросов истории, политики, экономики, идеологии, литературы и культуры Китая, что дало возможность аудитории ознакомиться с последними исследованиями, прежде всего отечественных ученых, в различных областях и направлениях современного китаеведе-

стр. 162

ния. Среди проблем, затронутых в представленных докладах можно выделить ряд ставших предметом дискуссии.

Одной из таких дискуссионных проблем были сравнительно новые (накопленные мировой наукой за последние несколько лет) данные о самом раннем периоде китайской цивилизации и ее соотношении с соседними цивилизационными очагами в Центральной и Юго-Восточной Азии. В частности, С. Кучера (ИВ РАН) отметил, что гадательная практика с использованием плоских костей: употребляемых в пищу животных, судя по недавним археологическим находкам, была характерна не только для древнекитайского государства Шан-Инь (XVI-XI вв. до н.э.), но имела место и в более ранних и территориально обособленных от него культурных комплексах Эрлитоу и Фухэгомэнь. Особенно интересна в затронутом аспекте последняя из названных культур, поскольку датируется приблизительно на две тысячи лет раньше, чем Шан-Инь, и ее очаги располагались примерно в 1.5 км севернее шан-иньской столицы близ современного города Аньян, т.е. в пределах автономного района Внутренняя Монголия. Это свидетельствует о том, что собственно китайская цивилизация (культура Луньшань и далее государство Шан-Инь) зарождалась не изолированно, а при опосредованном культурном взаимодействии с иными протоэтническими коллективами.

Д. В. Деопик (ИСАА при МГУ) подчеркнул, что между древнекитайской цивилизацией, складывавшейся на среднем течении р. Хуанхэ, и цивилизационным ареалом в низовья р. Янцзы, заселенным в те времена вьетнамскими народами, принадлежавшими к австро-азиатской этнической группе, существуют различия. Цивилизационный очаг в низовьях р. Янцзы был, возможно, более развитым, нежели его северный сосед. Для последнего было характерно (IV тыс. до н.э.) появление городов, строчной письменности и рисосеяния как основы хозяйствования. Археологами найдены и предметы изобразительного искусства, связанные с ранними религиозными представлениями и отличавшимися самобытностью.

Проблемы межцивилизационных контактов в древности коснулся в своем сообщении и Н. И. Чуев (Челябинск). В докладе отмечалось, что сейчас многие исследователи разделяют точку зрения о многоцентричности истоков древней китайской цивилизации. Археологические раскопки в западной части современного Китая обнаруживают захоронения людей индоевропейского типа. Высказываются предположения о проникновении сюда Андроновской неолитической культуры. Ряд схожих вещей (конструкция колесниц, мелкая пластика, изобразительные символы и т.п.) можно обнаружить в шан-иньском (т.е. собственно китайском) и найденном на Южном Урале синташкинском археологических материалах. Определенное сходство черепов из захоронений Аньяна и из Центральноазиатского региона прослеживается и антропологами. Наличие этнокультурных связей названных районов подтверждают и некоторые примеры лингвистического и топонимического характера. На основе имеющихся данных можно предположить, что эти контакты были двусторонними. Вместе с тем констатация отмеченных явлений пока еще не выходит за рамки гипотезы и требует дальнейших исследований для своего оформления в стройную научную теорию.

Б. Г. Доронин (СПбГУ), выступая в дискуссии, подчеркнул, что проблема происхождения и формирования китайской цивилизации является объектом постоянного внимания ученых КНР. А в какой-то степени ей придается и политическое значение, что отражается в проецировании ареала древнекитайской культуры и государственности в исторической картографии.

Из прочих проблем древней истории Китая, затронутых на конференции, следует отметить новую трактовку хорошо известного по летописным материалам события - противостояния правителей государства Шан-Инь и княжества Чжоу, предложенную С. И. Блюмхеным (ИВ РАН). Основываясь на новом прочтении фактов, докладчик предположил, что государя Чжоу - Вэнь-вана заманили в столицу Шан-Инь, где он был арестован с помощью хитрости -обещания повысить его титул. Содержащиеся же в историописаниях мотивы ареста государя, скорее всего, надуманны и призваны служить оправданием таких действий.

Вполне естественно, что научный форум китаеведов не мог обойти вниманием и такое значимое для современной КНР событие, как XVI съезд Коммунистической партии Китая, проходивший в 2002 г. Анализу значения этого события для настоящего и будущего страны были посвящены доклады и выступления Л. П. Делюсина (ИМЭПИ РАН), Я. М. Бергера (ИДВ РАН), В. Г. Гельбраса (ИСАА при МГУ), А. M. Григорьева (ИДВ РАН). По общему мнению выступавших, как будет реализовываться политическая линия развития страны, предложенная и закрепленная на съезде, покажет время. Отмечалось, в частности, что сам по себе факт мирного,

стр. 163

бесконфликтного перехода высшей власти в правящей партии от одного лица к другому является важным событием в политической жизни страны. Правда, не ясно, как в дальнейшем будет складываться ситуация во властных структурах, насколько широки будут полномочия генерального секретаря КПК Ху Цзиньтао, кто будет реальным главой государства и играющего важную роль Военного совета.

Теоретические построения (в Китае обозначаемые термином "идеи") ушедшего с поста генерального секретаря КПК Цзян Цзэминя получили на съезде оценку "важные" и продолжают оказывать непосредственное влияние на практический курс китайского руководства. К "идеям" Мао Цзэдуна, которые в докладах съезда также не списывались со счетов, они практически имеют весьма малое отношение. В какой-то мере в них просматривается стремление опереться на "средний класс" (предприниматели, интеллигенция), и это явно расходится со стремлением Мао опираться на бедняцкие слои общества. Такие изменения ориентируют партию на социал-демократический путь, что должно вызывать определенное сопротивление ее левацко настроенной части. Отсюда возникают вопросы: что должна являть собой КПК, каковы ее цели, будут ли проводиться какие-либо реформы? В частности, к некоторой корректировке модели развития подталкивают такие наблюдаемые сейчас в Китае негативные явления, как безработица, дефицит бюджета, дефляция, бедность значительной части населения (около 250 млн. человек имеют душевой доход два и менее американских доллара в день), имущественное неравенство (около 1/3 всеобщего состояния находится в руках 1% населения), коррупция, кумовство, наличие "теневой" экономики.

Выступавшие, в частности, отмечали, что выдвинутое на съезде в качестве ориентира достижение "средней значимости" (сяокан) предполагает увеличение к 2020 г. ВВП страны в четыре раза. В связи с этим на съезде много внимания уделялось темпам экономического развития.

Анализ материалов съезда позволяет говорить об определенной эклектичности идей, касающихся пути дальнейшего развития страны. Намеченная съездом стратегия развития ориентирована на вывод Китая в будущем на ведущие позиции в мире. В то же время социализм рассматривается как путь к подъему и процветанию китайской нации.

Обсуждались на конференции и некоторые аспекты современного социального и экономического положения в Китае. Н. Е. Боревская (ИДВ) осветила политику КНР в вопросах образования. Отмечалось, что китайское руководство признает важность хорошей постановки образования в стране для ее дальнейшего развития. Однако, несмотря на действие закона о всеобщем образовании, некоторая часть населения, главным образом из сельских районов (приблизительно 15%), образования не получает. Социальное неравенство сказывается и на самой практике образования. По приблизительным подсчетам среднестатистическая семья тратит на обучение детей 8% своих общих расходов. Что касается высшего образования, то государство ставит задачу к 2005 г. охватить им до 15% населения.

Э. А. Синецкая (ИВ РАН) рассмотрела проблемы женского движения в КНР. В прошлом это движение было связано с освободительной борьбой, что прослеживается в современных публикациях по истории страны, начиная с Опиумных войн (середина XIX в.). В новейшей истории это движение освещается с классовых позиций, подчеркивается руководящая роль Компартии Китая. Но в последнее время в стране наблюдается зарождение "нового китайского феминизма" (по определению синологов западной школы), т.е. организованной защиты женскими организациями своих интересов.

При освещении экономических проблем участники конференции сосредоточились на проблемах экономического развития Тайваня и его торгово- экономических связей с КНР. П. М. Мозиас (ВНИИВС) подчеркнул, что экономические связи являются важным фактором во взаимоотношениях КНР и Тайваня. По своему объему они также весьма значительны. Однако эти связи воздействуют на политику каждой из сторон несколько по-разному, что объясняется различием политических систем на континенте и на острове. КНР при поддержании экономических отношений осуществляет в определенной степени политический нажим на контрагента. Тайваньские же власти вынуждены учитывать внутреннюю реакцию гражданского общества, т.е. общественное мнение. Давление КНР на Тайвань опосредованно оказывает тормозящее влияние на развитие двусторонних экономических отношений. Но в настоящее время тайваньские бизнес-круги выработали тактические приемы, позволяющие обходить полити-

стр. 164

ко-административные препоны со стороны контрагента. В целом, по мнению докладчика, тенденция к интенсификации экономических связей сохранится.

Ю. Г. Литвинова (ИВ РАН) отметив, что КНР подала заявку на вступление в ГАТТ/ВТО в 1995 г., остановилась на членстве Тайваня в названной организации. Его статус здесь определяется как "отдельная таможенная территория", что дает такие же, как и прочим членам ВТО, преимущества для присутствия на внешних рынках. И эти преимущества перевешивают те негативные последствия, которые влечет за собой вступление в эту организацию многих стран. Среди таких моментов можно отметить рост безработицы, трудности в сбыте сельскохозяйственной продукции, ухудшение положения промышленных предприятий, работающих на внутренний рынок:. Преимущество же при вступлении в ВТО получают, как правило, крупные и экономически мощные предприятия, способные выдержать конкуренцию на внешнем рынке. Поскольку большинство тайваньских предприятий относится все же к мелким и средним, то приспособятся ли они к новым условиям или нет, выяснится только со временем.

Внимание участников конференции привлекли и проблемы истории северо- западных регионов Китая. А. Н. Хохлов (ИВ РАН) на примере архивных документов показал трагичность ситуации, возникшей после китайской революции 1911 г. в связи с передачей российскими властями китайского и монгольского населения из Кобдо новым китайским властям. С. Б. Намсараева (ИВ РАН) рассмотрела вопрос о том, в какой степени китайские власти оказывают влияние на формирование религиозно- административной системы в Тибете. По положению, принятому еще в 1792 г., китайский амбань (управитель) в Тибете приравнивался по своему статусу к верховным тибетским ламам и мог влиять на их избрание, выступая своего рода арбитром и блюстителем соответствующего церемониала. Такое положение сохранялось и после образования КНР. В настоящее время, когда далай-лама находится в эмиграции, а панчэн-лама пользуется доверием высшего руководства страны, одним из возможных вариантов дальнейшего развития событий является отказ далай-ламы от выбора своего преемника (или же игнорирование этого выбора) и следование рекомендациям панчэн-ламы.

Тема сообщения Алтан Очира (КНР) - оценка современными китайскими учеными монгольского вопроса (1911 - 1934). Он, в частности, отметил, что китайское правительство пыталось подходить к решению данного вопроса, приравнивая Внешнюю Монголию к Внутренней (входившей в состав Китая), равно как к Тибету и Синьцзяну. Для подтверждения этого тезиса приводился разнообразный фактический материал.

По мнению О. В. Зотова (ИВ РАН), изучению историко-политической проблематики, связанной с ситуацией в Синьцзяне, в нашей стране уделяется недостаточно внимания. Между тем Синьцзян, являясь своеобразным мостом между Западом и Востоком, всегда играл весьма важную геополитическую роль. В полной степени роль Синьцзяна оценил российский генерал и исследователь А. Е. Снесарев, а вслед за ним некоторые германские востоковеды. Докладчик предложил ввести в научный оборот термин "синьцзянистика".

Проблемам традиционной китайской идеологии был посвящен доклад Н. Ю. Агеева (ИВ РАН), остановившегося на проблеме истоков древнекитайских календарных исчислений. Большую роль, по его мнению, здесь сыграла классическая "Книга перемен" ("И Цзин"). В частности, можно обнаружить связь между четырьмя "правильными" гексаграммами "И Цзина" и четырьмя сезонами года (равно как и четырьмя странами света). Общее число черт в упомянутых гексаграммах - 24 - соответствует числу сезонов года, на которые он делился древнекитайским мыслителем Мэн-цзы. Учение о "Восьми дворцах" другого ученого древности - Цзина Фана также связано с гексаграммами "И Цзина". Начало этих связей надо, как полагает Н. Ю. Агеев, искать еще в доханьском времени (т.е. до конца III в. до н.э.).

А. И. Кобзев (ИВ РАН) обратился к проблемам современной практики переводов на русский язык классических древнекитайских текстов политико- идеологической направленности. По его мнению, при обилии таких переводов их качество зачастую оставляет желать лучшего. Некоторые переводчики не учитывают сакральный характер данных текстов. Иногда разные переводчики одного и того же текста просто переписывают друг у друга, иногда - опускают какие-то трудные для перевода моменты. Бывает и наоборот - перевод делается без учета сделанного раньше другими переводчиками. Не всегда при работе над текстом используются специально изданные для данного случая индексы. Докладчик предложил вынести на широкое обсуждение вопрос о научных принципах перевода китайской классики.

стр. 165

Источниковедческая и историографическая тематика была представлена в докладах Г. Я. Смолина (СПбГУ) и B. C. Кузнецова (ИДВ). Первый из названных посвящен такому малоизученному аспекту, как распространение китайских классических исторических трудов, в частности "Цзы чжи тун цзянь" ("Всепроницающее зерцало управлению помогающее"), среди иноплеменных соседей и завоевателей Китая. Например, этот труд был наряду с некоторыми другими известными китайскими историческими сочинениями затребован завоевавшим северные районы страны чжурчжэньским двором сразу же после захвата северокитайской столицы - Кайфэна в 1127 г., а так же последующими чжурчжэньскими властями Китая. Они пытались изучить китайский опыт управления страной, чтобы применить его на практике. Уважительное отношение чжурчжэньской правящей верхушки к названному труду и его автору (Сыма Гуану, который писал его совместно с помощниками) отнюдь не мешало чжурчжэням применять свои собственные (т.е. некитайские) традиции и методы.

B. C. Кузнецов отметил существование определенных "штампов" и упрощенных подходов к оценке истории гоминьдановского Китая. Так, часто применяемый ярлык "реакционности" гоминьдановского правительства требует конкретных доказательств. Нет четких критериев и для определения в китайских реалиях таких часто употребляемых понятий, как "мелкая", "средняя", "крупная" и "компрадорская" буржуазия. Новое слово в этом плане, как отметил докладчик, можно найти в работах А. В. Меликсетова, из которых явствует, что Гоминьдан нашел поддержку в среде китайской буржуазии и в свою очередь защищал ее.

А. Н. Желоховцев (ИДВ) посвятил свое сообщение новой теме в современной китайской литературе - жизни китайских служащих, преимущественно коммунистов. Произведения на эту тему имеют нередко обличительный характер, что не исключает присутствия и традиционного для китайской литературы в целом образа "хорошего чиновника". По наблюдениям докладчика, такая литература пользуется популярностью среди читающей китайской публики.

Участники конференции отдали дань памяти представителям предшествующего поколения российских китаеведов. Г. В. Мелихов (ИРИ РАН) рассказал о жизненном пути и деятельности А. С. Лукашкина (1902 - 1988), жившего и работавшего в Харбине, а затем в США. В Харбине он был заведующим местным музеем. С 1912 г. по 1949 г. он кропотливо собирал материалы о Маньчжурии и Китайско-восточной железной дороге (КВЖД). В США он возглавил Музей российской культуры в Сан-Франциско, наладил выпуск газеты "Русская жизнь", продолжал собирать архивные материалы о россиянах в Маньчжурии и в целом в Китае. Этот архив сохраняет свою научную и познавательную ценность. А. И. Кобзев, А. Н. Хохлов, Л. Н. Борох, А. А. Бокщанин поделились воспоминаниями о своей работе с B.C. Таскиным (1917 - 1995). Это был один из лучших в нашей стране знатоков старокитайского языка (не говоря уже о совершенном владении им современным), оставившего после себя много ценных для китаистики и востоковедения научных трудов и переводов. В частности, он вместе с Р. В. Вяткиным начинал работу по переводу обширнейшего и основополагающего для изучения древней истории Китая труда "Исторические записки" ("Ши цзи"). B. C. Таскин щедро передавал свои знания и опыт более молодому поколению отечественных синологов, активно участвовал в научной жизни Института китаеведения РАН, а затем Отдела Китая ИВ РАН. В жизни он был общительным и принципиальным человеком, оставившим след благодарной памяти среди своих коллег.

В заключение следует сказать, что заинтересованный читатель может ознакомиться с текстами представленных на данную конференцию, но по различным причинам незачитанных докладов, в сборнике "XXIII научная конференция "Общество и государство в Китае"". (М.: Восточная литература, 2003).

Permanent link to this publication: