Во второй половине XIX в. Россия укрепилась на берегах Тихого океана. В российских правящих кругах появился проект создания колонии на Тихом океане, что могло бы упрочить позиции России в этом регионе. Эту колонию предполагалось создать в Меланезии. Но Петербург, несмотря на некоторые колебания, решил не участвовать в колониальной экспансии на просторах Тихого океана.

В декабре 1869 г. в немецком географическом журнале, редактируемом известным географом и картографом Аугустом Петерманном, появилась его большая статья "Новая Гвинея. Немецкие призывы от антиподов". В начале статьи Петерманн привел письма двух немцев, поселившихся в Австралии, - пастора и купца. Они призывали Германию - точнее, Северогерманский союз, возглавляемый Пруссией, - аннексировать огромный сказочно богатый природными ресурсами остров Новую Гвинею и расположенные поблизости от нее крупные меланезийские острова, основав для начала колонию на юго-восточной оконечности Новой Гвинеи [Pet. Mit., 1869, S. 401 - 405]1. Косвенно поддержав их аргументы, маститый географ дипломатично воздержался от прямого призыва к аннексии: "Пусть другие займутся овладением и колонизацией Новой Гвинеи, мы же должны ограничиться заявлением, что полнейшее исследование этой части земли - один из наиболее актуальных вопросов географии". "Когда посылают экспедицию за экспедицией в покрытые льдами полярные регионы, - продолжал Петерманн, - когда для исследования <...> Африки беспрестанно тратят миллионы и жертвуют множеством драгоценных человеческих жизней <...> когда с большими жертвами пересекают в разных направлениях малопривлекательные и унылые внутренние районы Австралии, когда каждый год посылают дорогостоящие экспедиции, чтобы добыть с величайших океанских глубин пригоршню ила с инфузориями <...> не следует ли наконец обратить внимание на эту великолепную островную страну, вглубь которой еще не проникал белый человек и чьи берега кое-как описаны лишь в некоторых местах, хотя она была открыта еще в 1526 г." [Pet. Mit., 1869, S. 405, 406]. Статья Петерманна побудила Н. Н. Миклухо-Маклая, готовившегося тогда в Германии к своей первой экспедиции на Тихий океан, сделать окончательный выбор - поставить в центр намечаемых исследований в Южной Пацифике огромную и таинственную Новую Гвинею. Ученый понял, что не следует терять время, если хотеть стать там одним из первопроходцев.

Статья Петерманна привлекла внимание не только географов и путешественников, но и чиновников правительственных ведомств ряда государств, в том числе и России. В Архиве Русского географического общества (РГО) сохранилась копия докладной записки действительного члена Общества барона Н. В. Каульбарса о желательности русской колонизации на Тихом океане. Записка не имеет адресата и датирована 22 мая (3 июня) 1870 г.

1 Объединение Германии под эгидой Пруссии завершилось в январе 1871 г. созданием Германской империи.

стр. 108
"В одном из NN Petermanns Geographische Mittheilungen, - писал Каульбарс, - <...> Пруссии предлагают основать колонию на выдающейся в море юго-восточной части острова Новой Гвинеи или на островах Новой Ирландии, Новой Британии и Соломонова архипелага. Не пускаясь в рассуждение о том, какую пользу могла бы извлечь из этой колонии Пруссия, обращаю внимание на то, какие огромные выгоды могла бы иметь Россия, если бы обратила взор на один или несколько из упомянутых островов" [АРГО, л. 1]. "Англия, например, вследствие искусно обдуманного плана, - подчеркивал Каульбарс, - сумела расположить свои колонии так, что почти все главные пути всемирной торговли примыкают или пересекаются на ее территории. Россия, как держава по преимуществу сухопутная, вследствие своего географического положения не имела тех средств, а историческое ее развитие не позволило ей до сих пор думать о дальних странах. В настоящее же время и наша торговля достигла такого развития, что в очень недальнем будущем и она будет нуждаться в опорных пунктах. Таким опорным пунктом с пользою могли бы служить острова Соломонова архипелага, а еще лучше Новая Британия и Новая Ирландия" [АРГО, л. 1 - 1 об.].

По словам Каульбарса, "острова эти, лежащие между экватором и 10<-м> градусом южной широты, изобилуют всеми произведениями тропического пояса, а потому обладание ими представило бы большие выгоды для русской торговли". Здесь сравнительно здоровый климат, "найдется множество хороших и удобных гаваней", а местные жители, "папуанцы", не столь свирепы и кровожадны, как считалось раньше. Колония в этих широтах обеспечит России большие стратегические и торговые преимущества и, в частности, позволит наладить отсюда взаимовыгодные контакты с Китаем и Австралией. Каульбарс разработал план создания колонии, предусматривавший использование труда ссыльнопоселенцев, с тем чтобы по мере устройства колонии они были заменены свободными переселенцами. Однако он предупредил, что предварительно нужно произвести "точное исследование на месте, а следовательно, должна быть снаряжена экспедиция, сопровождаемая людьми компетентными и учеными по всем отраслям естествознания" [АРГО, л. 2 об. - 3 об.].

В записке говорилось, что для доставки участников экспедиции в место проведения исследований и их дальнейших перевозок можно использовать русские военно-морские суда, которые ежегодно посылают в Тихий океан для замены судов, возвращающихся на Балтику. К этому месту записки Каульбарс сделал примечание: "Так, например, нынешнею осенью отправляется в Восточный океан корвет "Витязь" под командою П. Н. Назимова; на этом же судне идет на остров Новую Гвинею русский зоолог Н. Н. Миклухо-Маклай" [АРГО, л. 4]. Автор записки подчеркнул, что "эти роскошно одаренные природой острова до сих пор даже номинально никому не принадлежат, а потому никто <не> был бы вправе препятствовать России утвердиться на них", и в заключение выразил надежду, что скоро на Тихом океане появится остров Новая Россия [АРГО, л. 3 об., 5 об.].

Каульбарс не предлагал, по крайней мере на первых порах, овладеть огромной Новой Гвинеей, но считал необходимым ее всестороннее изучение. Поэтому он приложил к своей записке краткую "Программу для исследования острова Новой Гвинеи", которая предусматривала широкомасштабные картографические, физико-географические, зоологические, этнографические и иные изыскания, возможные лишь при использовании экспедиционного судна с учеными разных специальностей [АРГО, л. 7 - 7 об.].

При ознакомлении с запиской Каульбарса бросается в глаза хорошая осведомленность автора: он с уверенностью пишет о том, что Миклухо-Маклай отправляется на Новую Гвинею, хотя сам ученый до возвращения в Россию в июле 1870 г. лишь самым доверенным лицам сообщал, какой остров в Южной Пацифике он решил сделать полем своих исследований. Разгадка проста: Каульбарс был не только действительным членом РГО, но и офицером Генерального штаба. Он поддерживал тесные контакты с секретарем РГО бароном Ф. Р. Остен-Сакеном (1832 - 1912), который активную деятельность в РГО совмещал со службой в Азиатском департаменте МИД'а. Военный зарубежник, или, проще говоря,

стр. 109
разведчик, Каульбарс снабжал высокое начальство информацией и проектами по военно-политическим вопросам2.

Каульбарс выразил в своей записке мнение, что русская колония в Меланезии должна со временем получить права и привилегии, которыми обладала недавно ликвидированная Российско-американская компания [АРГО, л. 5]. Это наводит на мысль, что он принадлежал к числу тех офицеров и чиновников, которые были недовольны состоявшейся в 1867 г. продажей Аляски и выступали за усиление роли России на Тихом океане. Сходных взглядов придерживался Ф. Р. Остен-Сакен. Он был единственным сотрудником МИД'а, кто открыто выступил в декабре 1866 г. против подготавливаемого решения о продаже Русской Америки. Узнав о созыве секретного совещания с участием царя для решения этого вопроса, молодой сотрудник Азиатского департамента представил записку, в которой доказывал, что Аляска в будущем принесет большую пользу России, и в завершение заявил: "<...> Казалось бы, что нынешнее поколение имеет святую обязанность сохранить для будущих поколений каждый клочок земли, лежащей на берегу Океана, имеющего всемирное значение" (цит. по: [История Русской Америки..., с. 342]. Академик Н. Н. Болховитинов охарактеризовал записку Остен-Сакена как "единственный документ с решительными возражениями против продажи русских владений в Америке" [Болховитинов, 1990, с. 188].

Остен-Сакен энергично поддержал проект многолетней экспедиции на Тихий океан, представленный в сентябре 1869 г. в Совет РГО Н. Н. Миклухо-Маклаем, привлек к поддержке этого проекта видного деятеля РГО П. П. Семенова (впоследствии - Семенова-Тян-Шанского), а также помог будущему знаменитому путешественнику преодолеть противодействие вице-председателя РГО - престарелого адмирала Ф. П. Литке [Тумаркин, 1999, с. 562 - 564]. Остен-Сакен споспешествовал, как тогда выражались, исполнению планов Миклухо-Маклая прежде всего потому, что многолетние исследования русского ученого на островах Южной Пацифики могли способствовать - пусть в отдаленной перспективе - упрочению позиций России на Тихом океане. В бумагах ученого мы нашли письмо Остен-Сакена, в котором встречаются строки, проливающие свет на причины его поддержки проекта Миклухо-Маклая: "Это будет особенно кстати, потому что Тихий Океан со временем должен быть Русским Океаном" [ПФ АРАН, л. 56]3.

Нам не удалось обнаружить следы рассмотрения предложений Каульбарса в правительственных ведомствах. Но не подлежит сомнению, что с содержанием его записки был ознакомлен Главный начальник флота и морского ведомства (на правах министра и в чине генерал-адмирала) великий князь Константин Николаевич, который состоял также председателем РГО. В ближайшем окружении царя он был одним из главных сторонников продажи русских владений в Америке и выступал против приобретения далеких заморских территорий [Болховитинов, 1990, с. 184 - 187]. Уже одно это предопределило судьбу амбициозного проекта Каульбарса. Но дело было не только в личной позиции всесильного генерал-адмирала. Продав Русскую Америку Соединенным Штатам, правительство Александра II продемонстрировало ограниченность сил и возможностей России на Тихом

2 Барон Николай Васильевич Каульбарс (1842 - 1905) окончил училище гвардейских юнкеров и Николаевскую академию Генерального штаба. В 1870-х гг. он специализировался в основном по Балканам, где выполнял как официальные, так и конфиденциальные поручения. В 1881 - 1886 гг. он был военным агентом (военным атташе) в Вене, которая превратилась при нем в один из важных центров русской разведки в Юго-Восточной Европе. Многие годы он занимался изучением армий западноевропейских государств.

Каульбарс был способным картографом. Его своеобразным хобби было картографирование бассейна Тихого океана. Поэтому не случайно он выступил с колонизационным проектом, касавшимся этого региона. В 1875 г. Каульбарс выпустил первую русскую карту Австралии и Новой Гвинеи, на побережье которой он показал местность, где в 1871 - 1872 гг. проводил исследования Миклухо-Маклай. Именно ему Совет РГО в 1889 г. поручил разобрать и оценить в научном отношении публикации, рукописи, рисунки и другие хранившиеся в беспорядке материалы, которые остались после смерти "белого папуаса".

3 Письмо Остен-Сакена Миклухо-Маклаю не датировано, но, по-видимому, написано в сентябре 1869 г. В дальнейшем, возглавив в 1875 г. департамент внутренних сношений МИД'а, Остен-Сакен стал более осторожен в своих высказываниях, неукоснительно придерживался политического курса руководства МИД'а и, сохраняя на личном уровне дружеские отношения с Миклухо-Маклаем, все более скептически относился к его проектам.

стр. 110
океане и, более того, продолжение курса на континентальный, а не морской, океанический путь расширения империи [Губер, 1962, с. 10; Тумаркин, 1964, с. 134 - 166]. В "высших сферах" Петербурга не помышляли тогда о колониальной экспансии на Тихом океане, а заботились об обеспечении надежной защиты Камчатки и других русских дальневосточных окраин, о закреплении в Приамурье, недавно присоединенном к России.

8(20) августа 1870 г. записка Каульбарса - с некоторыми сокращениями и редакционной правкой - была напечатана в газете "Санкт-петербургские ведомости". Скорее всего барону разрешили опубликовать записку после того, как его предложения были полностью отвергнуты и с них спала пелена секретности. Но не исключено, что обнародование записки было одним из элементов сложной игры, которую сразу же после начала франко-прусской войны, вспыхнувшей в июле 1870 г., затеяла русская дипломатия, подготавливая условия для денонсации унизительных для России условий Парижского договора 1856 г.

В газетном варианте в примечание о Миклухо-Маклае было внесено небольшое добавление: "...который, вероятно, не откажется, со своей стороны, взять на себя часть исследований, если бы корвету было бы дано подобное поручение" [Санкт-петербургские ведомости, 1870].

Ошибочно полагать на основании этого добавления, что Н. Н. Миклухо-Маклаю и командиру "Витязя" П. Н. Назимову действительно поручили провести на побережье Новой Гвинеи рекогносцировку в духе "Программы исследований", составленной Каульбарсом. "Витязю" было предписано следовать на Тихий океан традиционным маршрутом, проходящим в стороне от Новой Гвинеи. Николаю Николаевичу предстояло покинуть корвет в Батавии (ныне Джакарта) и оттуда на свой страх и риск добираться до вожделенного острова, что ставило под вопрос успех его экспедиции [ПФАРАН, л. 82; Миклухо-Маклай, 1996, с. 62]. Лишь в конце сентября 1870 г., незадолго до выхода "Витязя" из Кронштадта - благодаря заступничеству великой княгини Елены Павловны, с которой ученого познакомил П. П. Семенов, - генерал-адмирал разрешил Назимову, отклонившись от маршрута, высадить "ученого путешественника" на Новой Гвинее и затем незамедлительно следовать на соединение с отрядом русских военно-морских судов на Тихом океане, который в перерывах между патрулированием российских берегов обычно стоял в японском порту Нагасаки [Миклухо-Маклай, 1996, с. 65]4.

Что же касается самого Миклухо-Маклая, то он решил отправиться в трудную и смертельно опасную экспедицию на Новую Гвинею, надеясь сделать там крупные открытия, которые принесут ему широкую известность и впишут его имя в историю науки, а отнюдь не в качестве эмиссара русского правительства. Проведя 15 месяцев на побережье залива Астролябия, куда за ним пришел клипер "Изумруд", Николай Николаевич отправил в РГО "Краткое сообщение о моем пребывании на восточном берегу о. Новой Гвинеи в 1871 и 1872 годах", в котором рассказал, как ему удалось преодолеть настороженность людей каменного века и завоевать их любовь и доверие, что позволило "свободно заглянуть в семейную и общественную жизнь папуасов, видеть многие обычаи и при частых сношениях изучить их язык [Миклухо-Маклай, 1990, с. 261]. Никакой информации "прикладного характера" ученый в Петербург не посылал, да от него и не ожидали там таких сообщений.

Надежды Миклухо-Маклая в основном оправдались. Ему удалось зафиксировать многие элементы самобытной культуры и быта обитателей Бонгу и соседних папуасских деревень, расположенных на той части побережья, которую ученый назвал Берегом Маклая. Путешествуя по Меланезии и Микронезии, Николай Николаевич столкнулся с трагической действительностью - захватом в рабство, спаиванием, ограблением и убийством островитян европейскими и американскими моряками и торговцами. Совершавшиеся злодеяния потрясли Миклухо-Маклая, и он начал многолетнюю и неравную борьбу в защиту человеческих прав папуасов и других океанийцев. Эта сторона деятельности "человека с луны" получи-

4 "Витязь" оставался у побережья Новой Гвинеи, в заливе Астролябия, всего семь дней, в течение которых русские моряки построили исследователю маленькую хижину на сваях [Назимов, 1986, с. 79].

стр. 111
ла подробное освещение в научной литературе (см., например: [Вальская, 1959; Тумаркин, 1981]). Но у этой деятельности имелась и другая сторона, которая замалчивалась или затушевывалась биографами Миклухо-Маклая в советский период, когда получили дальнейшее развитие его идеализация и мифологизация - процессы, начавшиеся еще в конце XIX в.

Дело в том, что в середине 1870-х гг. начался колониальный раздел еще "свободных" островов Океании между морскими державами. Этот, как выражался ученый, "бесцеремонный дележ" встревожил Миклухо-Маклая. Николай Николаевич пришел к заключению, что Россия "пока не поздно" должна позаботиться о своих интересах в этом регионе, о чем он - судя по его письмам и дневникам - не задумывался, отправляясь в экспедицию на "Витязе" и во время первого пребывания на Новой Гвинее. Несколько самонадеянно рассчитывая совместить геополитические интересы России с защитой островитян от злодеяний колонизаторов, Миклухо-Маклай с осени 1875 г. начал посылать письма вице-председателю РГО, а потом царю, министрам и некоторым другим российским сановникам с призывами установить протекторат над Берегом Маклая, с 1879 г. - основать военно-морскую станцию на одном из тихоокеанских островов, с 1883 г. - позаботиться о русской сфере влияния в Океании и, наконец, незадолго до своей смерти, в 1886 г., выдвинул проект создания русской переселенческой колонии на таинственном "острове М" [Миклухо-Маклай, 1996, с. 149 - 485]5. Однако в Петербурге, несмотря на некоторые колебания, остались верны решению не участвовать в колониальной экспансии на просторах Тихого океана.

В 1884 г. Германия аннексировала северо-восточную Новую Гвинею, включая Берег Маклая, и острова Северной Меланезии. Новая Британия была переименована в Новую Померанию, а Новая Ирландия - в Новый Мекленбург. Эти названия сохранились до конца Первой мировой войны, когда побежденная Германия лишилась всех своих колоний и этим двум островам были возвращены прежние названия, присвоенные им английскими мореплавателями XVIII в. Что же касается проекта барона Каульбарса, предусматривавшего появление на карте острова Новая Россия, то этот эпизод, нередкий в истории колониальной политики европейских держав и США, предстает перед нами как план овладения некоей территорией, отвергнутый властями соответствующего государства.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

Архив Русского географического общества (АРГО). Ф. 6. Оп. 2. Д. 28.

Петербургский филиал Архива РАН (ПФ АРАН). Ф. ИЗ. Оп. 1. Д. 40.

Санкт-петербургские ведомости. 8 (20)08.1870.

Болховитинов Н. Н. Русско-американские отношения и продажа Аляски. 1834 - 1867. М.: Наука, 1990.

Вальская Б. А. Борьба Н. Н. Миклухо-Маклая за права папуасов Берега Маклая // Страны и народы Востока. Вып. 1. М.: Наука, 1959.

Губер А. А. Предисловие // Политика европейских держав в Юго-Восточной Азии (60-е годы XVIII - 60-е годы XIX в.). Документы и материалы. М.: Наука, 1962.

История Русской Америки. 1732 - 1867. Т. 3: Русская Америка от зенита к закату. 1825 - 1876 / Под ред. Н. Н. Болховитинова. М.: Международные отношения, 1999.

Миклухо-Маклай Н. Н. Собрание сочинений в 6-ти тт. Т. 1. М.: Наука, 1990; Т. 5. М.: Наука, 1996.

Назимов П. Н. Записка о пребывании натуралиста Миклухо-Маклая на корвете "Витязь" и о доставлении его на остров Новая Гвинея в заливе Астролябия / Публ. Б. П. Полевого // Советская этнография. 1986. N 1.

Семенов П. П. История полувековой деятельности Русского географического общества. 1845 - 1895. Т. 2. СПб.: [РГО], 1896.

Тумаркин Д. Д. Вторжение колонизаторов в "край вечной весны". М.: Наука, 1964.

Тумаркин Д. Д. Из истории борьбы Н. Н. Миклухо-Маклая в защиту островитян Южных морей // Расы и народы. Вып. 11. М.: Наука, 1981.

Тумаркин Д. Д. Николай Николаевич Миклухо-Маклай (Биографический очерк) // Миклухо-Маклай Н. Н. Собрание сочинений в 6-ти тт. Т. 6. Ч. 1. М.: Наука, 1999.

<Petermann A.> Neu-Guinea. Deutsche Rufe von den Antipoden // Petermann's Geographische Mittheilungen (Pet. Mil.). Bd. 15. Hf. 11 (December 1869).

5 Рассказывая о колонизационных проектах Н. Н. Миклухо-Маклая, такой хорошо осведомленный человек, как П. П. Семенов, впоследствии писал, что ученый надеялся "установить между русскими колонистами и туземцами такие отношения, которые соединили бы интересы этих колонистов с интересами туземцев и, вместо эгоистической их эксплуатации, обеспечили бы их от грозящего им полного их исчезновения" [Семенов, 1996, с. 939].

Permanent link to this publication: