Libmonster ID: UZ-1394

В свое время акад. И. Ю. Крачковский в предисловии к русскому изданию книги Касима Амина "Новая женщина" (1912отмечал, что "для мусульман большой интерес представил напечатанный Селимом Кобейном в 1905 г. перевод с русского брошюры кавказского эмигранта Ахмеда Агаева "Права женщины в исламе"... Перевод посвящен Касиму Амину, и это с достаточной ясностью говорит, что работа была навеяна его произведениями" [Крачковский, 1956, с. 134]1. С тех пор отечественные литературоведы-арабисты, говоря о переводческой практике С. Кобейна, заимствовали эту информацию (иногда со ссылкой на Крачковского, а порой и без оной), не вдаваясь в детали, касающиеся как личности автора указанной брошюры, так и самого арабского перевода. В данной статье я хочу исправить это упущение.

Ключевые слова: брошюра А. Агаева, перевод С. Кобейна на арабский язык, положение мусульманской женщины.

Переводчик - палестинец Селим Кобейн (1870-1951), уроженец Назарета, один из первых выпускников Назаретской русской учительской семинарии, прекрасный знаток русского языка, страстный почитатель и популяризатор русской литературы, в 1897 г. эмигрировал в Египет и связал со Страной пирамид всю свою дальнейшую жизнь. В Каире Кобейн основал журнал "Аль-Иха' " ("Братство"), одноименную типографию, перевел и издал произведения корифеев русской классики - Л. Н. Толстого, A.M. Горького, Н. В. Гоголя, А. С. Пушкина, И. С. Тургенева, Л. Л. Толстого (сына Л. Н. Толстого) и др. Указанная И. Ю. Крачковским работа Ахмеда Агаева была переведена С. Кобейном как "Хукук аль-мар'а фи-ль-ислям" ("Права женщины в исламе"), хотя сам автор дал ей русское название "Женщина по исламу и в исламе".

Автор русского оригинала Ахмед-бек Агаев (Агаоглу) (1869-1939), видный азербайджанский просветитель, общественный деятель, журналист, публицист, критик, приверженец панисламизма и пантюркизма, родился в г. Шуше (Нагорный Карабах) в знатной семье. Начальное образование получил в Шушинском лицее, среднее - в русской Тифлисской гимназии, по окончании которой в 1887 г. продолжил обучение в С.-Петербургском политехническом институте, а вскоре (1888) в Сорбонне. В 1894 г. возвратился на родину и стал преподавать французский язык в одном из лицеев Шуши. В том же году он участвовал в IX конгрессе востоковедов в Лондоне, где выступил с докладом о религиозной жизни Ирана. Проиранская и антиосманская направленность была характерна для ранних работ А. Агаева, видевшего в Иране лидера мусульманского мира.


1 В 1899 г. появилась книга К. Амина "Тахрир аль-мар'а" ("Освобождение женщины"), где проводится идея, что религия не виновата в униженном положении женщины на современном этапе. Через два года К. Амин выпустил другую книгу - "Аль-Мар'а аль-джадида" ("Новая женщина").

стр. 151

В 1897 г. он переехал в Баку, где с 1898 по 1905 г. возглавлял литературно-критический отдел в газете "Каспий", выходившей на русском языке (1881-1919). Здесь А. Агаев публиковал свои статьи о творчестве европейских писателей, в частности ""Отелло" Шекспира", ""Разбойники" Шиллера", "Горький и мусульманство", "Татарин Аслан из пьесы Горького "На дне"" и др., призывал переводить западную литературу. Издавал ряд газет, в том числе "Иршад" (1905) и "Тарагги" (1908). А. Агаев был одним из активных участников 1 Всероссийского мусульманского съезда, состоявшегося в Нижнем Новгороде 15 августа 1905 г. Он проникся идеями пантюркизма, которые излагал в своих статьях в газете "Каспий". В 1909 г. он переселился в Турцию и стал принимать деятельное участие в ее политической и культурной жизни, вел преподавательскую работу в Стамбульском университете, журналистскую работу в турецких газетах. В 1919 г. А. Агаев был одним из членов азербайджанской делегации на Парижской мирной конференции. Его путь в Париж пролегал через Стамбул. Здесь оккупировавшие город британские власти арестовали его как активного участника освободительного движения в Турции и сослали на Мальту, откуда он вернулся в Турцию в 1921 г. Умер А. Агаев в Стамбуле в 1939 г., до конца жизни сохранив верность национальной политике Мустафы Кемаля Ататюрка.

Брошюра Ахмед-бека Агаева "Женщина по исламу и в исламе" (объемом в 59 с.) на русском языке была издана в Тифлисе в 1901 г. Частично материалы к ней, еще до выхода книги, публиковались отдельными статьями в бакинской газете "Каспий", о которой шла речь выше.

В этой работе Ахмед-бек Агаев последовательно проводит мысль о том, что ислам с самого начала поддерживал всестороннее развитие женщины как в семейной, так и в общественной жизни. Книга начинается с описания завидного положения женщины в Европе и Америке, где "права женщины с каждым днем все больше и больше расширяются и уравниваются с правами мужчины; в это самое время в Азии и Африке много миллионов женщин, исповедующих ислам, обречены на самое тяжелое и беспросветное рабство и лишены самых примитивных человеческих прав... В этом отношении даже индусы, вообще менее прогрессивные, чем магометане, опередили этих последних" [Агаев, 1901, с. 2-3].

Автор приводит примеры высказываний известных личностей прошлого о негативном влиянии ислама на положение женщины-мусульманки. Например, Вольтер называл Магомета "извергом человеческого рода". Как на Западе, так и в России "большая публика держится того мнения, что будто бы во всем, что творится на мусульманской земле, виноват один ислам и что не будь этого учения, там, на этой земле, все пошло бы иначе. Для последователей этого взгляда мусульмане, пока они остаются мусульманами, не будут способны ни к какому нравственному или социальному прогрессу. Находя все зло в самом исламе, они видят единственное спасение для них в искоренении самой религии. Таково невежество средних веков по отношению к исламу", - утверждает А. Агаев [там же, с. 4-5].

Магомета изображали в виде дьявола с рогами или Антихриста [там же, с. 6]. По словам Ж. Ренана, "средние века никогда не доводили свой гнев до половины: Магомет был мошенником, вором верблюдов, кардиналом, который, не попав в папы, выдумал новую религию, чтобы отомстить своим товарищам, изображался гнусным кутилой" [там же, с. 7]. А. Агаев сетует, что проходят века, а народные предрассудки продолжают по-прежнему давить лучшие умы. Лейбниц и Шекспир подтрунивали над мусульманским пророком для потехи толпы, Вольтер снискал прощение папы своим памфлетом "Магомет" (Магомет - Тартюф с оружием в руках). Даже XIX век не был чужд подобных аберраций [там же]. Только второй половине XIX в. "выпала доля освещать Восток, его историю и жизнь под настоящими, беспристрастными лучами науки" [там же, с. 8]. А в наши дни развивающееся научное востоковедение совершенно перевернуло существовавшие дотоле взгляды на разные религии и учения Востока и, между

стр. 152

прочим, на Магомета и его учение. Среди мусульман Мария почитается больше, чем среди некоторых христианских сект, - утверждает А. Агаев. В Коране беспрестанно повторяется: "Я пришел восстановить истинное учение Христа". Автор апеллирует, в частности, к имени русского философа Вл. Соловьева (1853-1900), выступавшего в защиту Магомета. Но к глубокому прискорбию, замечает он, большая публика продолжает пребывать вне влияния этих идей и держится почти средневековых понятий как о Магомете, так и о его учении.

Нельзя говорить об отношении ислама к женщине, не оглянувшись назад, в домагометанский период, убежден А. Агаев. Только при таком подходе можно судить о роли ислама в развитии женского вопроса, о том, что сделал Магомет для женщины вообще и для арабки в частности. Автор обращает внимание на то, что положение женщины в домагометанский период в Аравии и в окружающих странах было возмутительным. Например, в Персии она была рабыней, вела затворническую жизнь, не знала света Божьего. О правах женщины в семье, в отношениях с мужем или родителями нечего и говорить; она находилась в полностью подчиненном положении [там же, с. 16]. Рождение девочки было для араба самым плохим предзнаменованием, самым верным признаком неблагосклонности богов. Девочек зарывали в песок. Женщины и мужчины в браке, основанном скорее всего не на любви, вольны были покидать друг друга, когда хотели.

Как подчеркивает А. Агаев, Магомет уделял большое внимание женскому вопросу: "О, люди, бойтесь Бога, который создал Вас из одного и того же вещества", т.е. они тождественны как социально-нравственные единицы и одинаково ответственны перед Богом за свои поступки. Коран восстал против дикого обычая зарывания дочерей живыми в песок, Магомет считал это тяжким проступком. Язычники, обратившись в ислам, дали обещание не убивать более своих дочерей. Магомет считал, что брак должен быть основан на любви. "Женитесь на тех, кого любите", - говорится в Коране, напоминает А. Агаев. Ислам ограничил число законных жен до четырех в отличие от прежней полигамии.

Затворничества при Магомете не было, как и в Коране, отмечает А. Агаев. Магомет заботился об улучшения положения женщины. Пример тому Хадиджа - светлая личность, рискуя своим богатством, именем, положением и даже жизнью, вышла замуж за скромного, темного "новатора", дерзнувшего подняться против всего прошлого и настоящего Аравии. Дочь пророка Фатима во все века была и остается по сей день идеалом женщины, воплощающим идеал семейной жизни для мусульман, считает автор. А в аббасидскую эпоху (750-1258), указывает он, женщина изучала не только законы, религию и "традиции", но и "поэзию, литературу, риторику, каллиграфию, играла выдающуюся роль в обществе". А. Агаев описывает достоинства и достижения Зубейды, жены халифа Харуна ар-Рашида, его сестры Аббасы. "Обе они образованные, даровитые, благотворительные". Красочно пишет автор о любви Аббасы и Джафара, к которым с крайней жестокостью относился Харун ар-Рашид. Всех женщин этого периода охватило влечение к познанию, - утверждает он. Женщина в эпоху Аббасидов ничем не была стеснена в проявлениях личной свободы, она даже принимала участие с оружием в руках, одетая в воинские доспехи, в борьбе против крестоносцев (XII в.), в войне против Византии.

"Но, к несчастью, чем дальше, тем больше усиливается персидское влияние, и хроникеры реже отмечают примеры выдающихся личностей из женщин... и наступает окончательное господство отвратительных евнухов, гаремов, интриг и косметики; личность женщины окончательно подавляется и вместо прежних упражнений ума, благотворного влияния на окружающих, она предается беспечной, ленивой гаремной жизни с растлевающими последствиями. Это самая мрачная эпоха их истории; она иллюстрируется не только полною дегенерациею нравов, но и господством низких и пошлых гаремных интриг, господством яда, кинжала и таинственных убийств, рядами дворцовых революций и всемогуществом солдатчины; этот дух дегенерации

стр. 153

проникает в литературу и философию, наполняет их невыносимо удушливою атмосферою разлагающего общества; в философии вместо прежнего рационализма, крепкой и мужественной веры в науку и добродетель, господствует теософизм, плачущий и слезливый скептицизм, туманный, изобличающий дряхлость духа" [там же, с. 49].

Традиции женской свободы, по мысли А. Агаева, держатся только там, куда еще не проникла разлагающая сила персидского влияния. Таковы тюрко-татары и испанские мавры. У тюрко-татар-кочевников (до принятия ислама) женщина была равноправной помощницей и спутницей мужчины, а в эту эпоху тюрко-татары проявили необыкновенную склонность к просвещению. В Египте женщины с положением и образованием тоже имели большое влияние в обществе. По инициативе одной из них была основана академия наук "Дар аль-Хикма" (Агаев называет ее "Дом наук", хотя правильно "Дом мудрости", 1005 г., а академия "Дом наук" - "Дар аль-улюм" - была основана в Багдаде в 930 г. - Э. А.), где среди лекторов и слушателей было немало женщин [там же, с. 53]. При мамелюках женщины играли видную роль в обществе, каирские дамы устраивали в своих салонах концерты и сборища, где женщины вступали в литературное состязание с известными поэтами той эпохи [там же, с. 54].

А. Агаев повествует о женщинах Индии, в частности о Мехри ан-Нисса, которую, по его словам, композитор Мур вывел в опере "Лалла-Рук" (на самом деле Томас Мур - ирландский поэт, написавший поэму "Лалла Мур", вызвавшую к жизни несколько онер, из которых наибольшей известностью пользовалась "Лалла-Рук" (1862) французского композитора Ф. Давида; считается, что в художественном отношении она уступает опере А. Г. Рубинштейна "Фераморс" (1863). - Э. А.).

С исчезновением Испании как мусульманской страны, продолжает А. Агаев, где женщина до конца маврского господства пользовалась полным равенством с мужчиной, "женская свобода меркнет, водворяется окончательно и повсеместно господство евнухов и гаремов и эти отвратительные учреждения вносят всюду заразу растления и разложения. Мрачная картина семейной жизни среди высших классов мусульман слишком известна... мусульманка обречена на беспросветную, вечную, гнетущую над телом и душою жизнь" [там же, с. 57].

Подводя итог своим размышлениям, автор пишет, что "спасение мусульман, их нравственный, материальный и даже политический подъем зависит исключительно от разрешения двух вопросов: женского и реформы азбуки. Только став свободною, сознательною матерью и супругой, современная мусульманка может целесообразно отправлять свои социальные функции, воспитывать в своих детях характер, волю, внушать им высокие чувства, благородные мысли, столь важные в общественном быту..." [там же, с. 57-58]. Для пробуждения мусульманского мира, для его введения в круг цивилизованных народов, утверждает А. Агаев, нужно сильное потрясение, чтобы и мусульмане прошли свою эпоху реформации и между ними нашелся человек твердой воли, беззаветной самоотверженности. Такой реформатор найдет в самом исламе, в его теории и практике, благодатную почву. Ни Коран, ни шариат сами по себе не противны прогрессу, только их носители - шейхи и улемы - постарались в личных выгодах придать характер непримиримости с цивилизацией [там же, с. 58-59]. Образцом для А. Агаева являются реформы египетского правителя Мухаммеда Али.

"Мусульманская религия по существу своему жизнерадостная, прогрессивная, подчеркивает он. Учение о фатализме в ней является не в виде мрачного гнетущего давления какой-то роковой, неумолимой силы над человеческой судьбою, а в виде подкрепляющего и ободряющего примирения post factum с случившимся. Ведь сам мусульманский пророк не раз повторял; "Доверь верблюда своему Богу, но предварительно свяжи ему колена"" [там же, с. 59]. На этом русский текст заканчивается.

Перевод Селима Кобейна брошюры А. Агаева под арабским названием "Хукук аль-мар'а фи-ль-ислям" ("Права женщины в исламе"), вышедший в 1905 г. в каирской Публичной типографии (Матбаат аль-джумхур), предваряется "Предисловием" и "Словом

стр. 154

переводчика на арабский язык". Предисловие (Мукаддама аль-китаб) обращено к египтянину Касиму Амину (1863-1908), борцу за освобождение арабской женщины:

"Мой господин, знатный, почетный ученый и великий реформатор, его превосходительство Касим-бек Амин! В мире высокой нравственности на русском языке появилась эта важная книга выдающегося ученого, российского мусульманина, который прославился силой убеждения и чрезвычайным благоразумием. Тема книги - консолидация просвещенных умов из массы российских мусульман. Я взялся перевести ее на арабский язык, чтобы принести пользу всем говорящим на этом языке и мусульманам, в частности. Я удостоился чести нести этот великий дар от одних арабоязычных народов к другим, стать звеном, соединяющим реформаторов Севера и Востока, дабы поднять эту книгу до вашего высочайшего ранга. Дай бог, чтобы она была одобрена, и тогда я действительно отдам долг науке и человечеству. Да укрепит Аллах твою силу".

Искренне, Селим Кобейн [Хукук аль-мар'а..., 1905, с. 3].

В зачине "Слова переводчика на арабский язык" (Калима ли-ль-муарриб) сначала стоит традиционное "Во имя Аллаха, милостивого, милосердного", а далее следует обращение "К уважаемым господам читателям!

Я познакомился с этой книгой на русском языке, и она восхитила меня тем, что в ней говорится о тех важных вещах, которые в наш нынешний век занимают мысли растущего поколения просвещенных мусульман, умы которых освещаются факелами науки и знания. Служение литературе побудило меня удовлетворить страстное желание перевести эту книгу на арабский язык, взять на себя расходы по ее изданию и с признательностью преподнести (сей труд) в подарок моим братьям мусульманам Востока. Ознакомившись с ней, они узнают, что у мусульманской молодежи России те же самые жалобы и огорчения, что и у египетской мусульманской молодежи по поводу положения женщины-мусульманки, которое очень тяжелое в человеческом обществе. Эта книга станет связующим звеном между мусульманами Севера и Востока.

На ее публикацию меня воодушевило идейное движение, возникшее во всех уголках Египта под влиянием идей его превосходительства Касим-бека Амина. Отголоски этого движения продолжают будить умы. Я надеюсь, что моя работа будет одобрена и принята и будет продолжен перевод полезных исламских книг с русского языка на арабский. Поэтому я прошу читателей этой моей книги не обращать внимания (досл. опустить занавес) на те погрешности, которые они увидят в ней, один только Аллах безупречен и славен во всем" [там же, с. 4-5].

При переводе книги Селим Кобейн не упускает ни одной фразы, причем преподносит русский текст в характерной для него и его времени манере: дополняет, "украшает", "расцвечивает" отдельные фрагменты подлинника, чтобы сделать его особо притягательным для арабского читателя, соответствующим вкусу современников. Так, в оригинале: "Но положение мусульманки, несмотря на всю его тяжесть и беспросветность, не вызвало еще ни сильного протеста, ни убежденного реформатора" [Агаев, 1901, с. 2-3]. В переводе: "Между тем положение женщины-мусульманки при всем ее полном невежестве и чрезвычайной стесненности не нашло еще очень стойкого человека и реформатора, обладающего твердой решимостью и непоколебимой волей, который призвал бы мусульман к улучшению положения женщины, слова которого произвели бы сильное впечатление на души" [Хукук алъ-мар'а..., 1905, с. 9].

Еще один пример. В оригинале: "Читая знаменитого танжерского уроженца Ибн-Баттута, путешествовавшего по Азии в начале XII столетия и посетившего орду Узбек-хана в Астрахани, поражаешься рыцарским почетом, которым окружали тогдашние тюрко-татары женщину, и свободою ее" [Агаев, 1901, с. 50-51]. В переводе: "...Чтобы подтвердить наши слова, обратим внимание читателя на рихлу (книгу путешествия. - Э. А.) известного арабского путешественника Ибн Баттуты, рожденного в Танжере, который странствовал по Азии в начале XIII века и посетил султана Узбек-бека хана в городе Астрахани; при чтении соответствующих страниц читателя охватит растерянность и удивление, когда он узнает, что у женщины-мусульманки среди татар было высокое социальное положение и она пользовалась почетом, уважением и абсолютной свободой в ту эпоху" [Хукук аль-мар'а..., 1905, с. 114]. Далее переводчик иллюстрирует сказанное отсутствующим в оригинале описанием Ибн Баттуты тогдашнего положения мусульманки.

стр. 155

И. Ю. Крачковский указывал, что переводчик "дополнил брошюру Ахмеда Агаева значительным количеством примеров из жизни мусульманских женщин в XIX веке" [Крачковский, 1956, с. 134]. Такие дополнения присутствуют в Эпилоге к арабскому изданию. Однако и в самом переводном тексте, как отмечалось выше, имеется немало вставок, часто с пометой (алъ-муарриб) (т.е. переводчик), означающей, что Селим Кобейн вводит собственный материал. Так, он подробно описывает биографию Фатимы, дочери пророка Мухаммада от его первой жены Хадиджи, приводит стихи, написанные ею на смерть отца, а также касыду, сочиненную по поводу ее кончины, повествует о детях Фатимы - Хасане, Хусейне и умерших в младенчестве Мухсине и других [Хукук аль-мар'а..., 1905, с. 64-70]. Немало страниц переводчик посвящает знаменитым женщинам Омейядской и Аббасидской эпох, сыгравших важную роль в культурной жизни арабов в период расцвета их цивилизации, насыщает арабский текст многочисленными фрагментами из их поэзии.

Последняя фраза русского текста под пером Селима Кобейна превращается в следующий пассаж: "Нет в исламской религии даже следа давления на действующие силы человека. И сказал посланник, да благословит его Аллах и приветствует: "Живи так, как будто ты будешь жить вечно, и живи так, как будто ты умрешь завтра"", за которым следует хадис, переданный со слов имама ат-Тирмизи: "Один человек сказал: "О посланник Аллаха, мне лучше стреножить свою верблюдицу и доверить (Аллаху. - Э. А.) или отпустить ее и доверить (Аллаху. Э. А.)?" И сказал ему посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует: "Свяжи ее и доверь"" [там же, с. 150-151].

"Очевидно, что положения автора, его идеи полностью созвучны принципам покойного философа Востока, шейха Мухаммеда Абдо, муфтия Египта, чья смерть является тяжелой утратой для ислама", - резюмирует Селим Кобейн, завершая переводной текст касыдой, которую Мухаммед Абдо сочинил, уже будучи безнадежно больным:

  
  
 Мне неважно, что говорят: Мухаммед 
                 выздоровел или уже полны по нему траурные собрания. 
 Но я хотел бы благоденствия религии, 
                 опасаясь, что ее погубят [те, кто] в чалмах. 
 У людей надежды, исполнения которых они жаждут. 
                 Если я умру, то умрут и пропадут их заветные желания. 
 О Господь, если ты уготовил мне вернуться скоро 
                 в мир душ и сломана будет печать (т.е. наступит конец. - Э. А.), 
 То благослови же ислам и ниспошли ему наставника 
                 мудрого, освещающего путь в темную ночь [там же, с. 151-152]. 
  
 



По непонятной причине Селим Кобейн опустил последний бейт касыды Мухаммеда Абдо:

  
  
 Который будет подобен мне речами, ученостью и мудростью 
                 и подобен, как я, мечу, а меч острый. 
  
 



Арабский текст снабжен и пространным эпилогом (Хатима аль-китаб ли-ль-муарриб) [там же, с. 152-163], где переводчик сообщает, что он послал свой труд "господину большому писателю, его благородству (титул бека. - Э. А.) Ахмед-беку Агаеву, автору этой книги", и просит у него прощения за то, что при переводе расширил ее сведениями о знаменитых женщинах, упомянутых в оригинале, видя в этом несомненную пользу для его соотечественников [там же, с. 152]. Так, в поле зрения С. Кобейна попадает известная турецкая писательница Фатма Алийе (р. в 1862 г.), которая вместе со своим отцом, османским историком Ахмедом Джевдет-пашой (1822-1895), тогдашним министром юстиции, провела не один год в сирийских городах Алеппо и Дамаске, куда тот был назначен вали (губернатором), а зимой жила в Бейруте, изучала арабский, персидский и французский языки, прославилась в Европе и даже перевела с француз-

стр. 156

ского на турецкий роман, приведший в восторг Ахмеда Мидхата-эфенди, известного писателя и переводчика Османской империи периода Танзимата.

"Сочту также полезным завершить и дополнить свою работу биографией некоторых египетских женщин", - заявляет С. Кобейн, акцентируя внимание на одной из таких "выдающихся", по его слову, фигур египетской литературы XIX в., как Аиша Теймур (1840-1902) - автор поэтических сборников, новелл и публицистических статей, посвященных женскому движению (с ней переписывалась известная ливанская поэтесса Варда аль-Йазиджи, популярная и в Египте). Переводчик дает фрагменты из объемной касыды Аиши Теймур, вошедшей в ее сборник "Результаты обстоятельств" (Натаидж аль-ахваль) [там же, с. 158-159]. Это и поэтесса, прозаик Зейнаб Фаввазэфенди (р. в 1860 г.), уроженка Бейрута, навсегда обосновавшаяся в Александрии, где протекал весь ее творческий путь. Она пробовала себя в разных литературных жанрах, ей принадлежали "публиковавшиеся в газетах многочисленные статьи в защиту женского иола и вызывавшие на эту тему споры в среде литераторов и крупных писателей" [там же, с. 160].

Селим Кобейн приводит также список арабских источников (около 30, помимо постраничных на них ссылок), из которых он черпал материал для своих вкраплений в текст "русской" брошюры; эти "вставки" увеличили объем книги в арабском переводе почти втрое.

Так благодаря Селиму Кобейну злободневная брошюра азербайджанского просветителя Ахмеда-бека Агаева "Женщина по исламу и в исламе" стала доступна широким кругам арабских читателей.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Агаев Ахмед-бек. Женщина по исламу и в исламе. Тифлис, 1901.

Крачковский И. Ю. Избранные сочинения. В 6-ти т. Т. 3. М.-Л., 1956.

Хукук аль-мар'а фи-ль-ислям (Права женщины в исламе). Автор - Ахмед-бек Агайиф (известный российский писатель) / Пер. на араб. яз. Селим Кобейн. Каир, 1905.

стр. 157

© biblio.uz

Permanent link to this publication:

https://biblio.uz/m/articles/view/О-ПЕРЕВОДЕ-СЕЛИМА-КОБЕЙНА-БРОШЮРЫ-АХМЕД-БЕКА-АГАЕВА-ПОД-АРАБСКИМ-НАЗВАНИЕМ-ПРАВА-ЖЕНЩИНЫ-В-ИСЛАМЕ

Similar publications: LUzbekistan LWorld Y G


Publisher:

Nurdin MansurovContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://biblio.uz/Mansurov

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

Э. А. АЛИ-ЗАДЕ, О ПЕРЕВОДЕ СЕЛИМА КОБЕЙНА БРОШЮРЫ АХМЕД-БЕКА АГАЕВА ПОД АРАБСКИМ НАЗВАНИЕМ "ПРАВА ЖЕНЩИНЫ В ИСЛАМЕ" // Tashkent: Library of Uzbekistan (BIBLIO.UZ). Updated: 30.11.2024. URL: https://biblio.uz/m/articles/view/О-ПЕРЕВОДЕ-СЕЛИМА-КОБЕЙНА-БРОШЮРЫ-АХМЕД-БЕКА-АГАЕВА-ПОД-АРАБСКИМ-НАЗВАНИЕМ-ПРАВА-ЖЕНЩИНЫ-В-ИСЛАМЕ (date of access: 19.02.2025).

Found source (search robot):


Publication author(s) - Э. А. АЛИ-ЗАДЕ:

Э. А. АЛИ-ЗАДЕ → other publications, search: Libmonster UzbekistanLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Rating
0 votes
Related Articles
Примеряют золушки?сапоги
3 days ago · From Golem Anzhanov
КАК ДЕСАНТНИКИ С "ТИГРИСОМ" БАНЮ ДЕЛИЛИ
4 days ago · From Golem Anzhanov
Боевая учеба: один выстрел - семь в уме?
4 days ago · From Golem Anzhanov
Тема для прапорщиков. Как предупредить наркоманию?
Catalog: Разное 
7 days ago · From Golem Anzhanov
Тема для прапорщиков. Изучение социально-психологических особенностей военнослужащих и практика их
Catalog: История 
8 days ago · From Golem Anzhanov
О культуре и контркультуре
10 days ago · From Golem Anzhanov
THE WORKING CLASS OF UZBEKISTAN IN THE PERIOD OF DEVELOPED SOCIALISM
Catalog: История 
17 days ago · From Azamat Usmanov
APPLICATION OF QUANTITATIVE METHODS AND COMPUTERS IN HISTORICAL RESEARCH
17 days ago · From Azamat Usmanov
THE FAILURE OF THE IMPERIALIST POLICY FROM A POSITION OF STRENGTH IN RELATION TO THE U.S.S.R.
19 days ago · From Azamat Usmanov
THE RUSSIAN WORKING CLASS FROM ITS BEGINNINGS TO THE BEGINNING OF THE 20TH CENTURY
20 days ago · From Azamat Usmanov

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

BIBLIO.UZ - Digital Library of Uzbekistan

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

О ПЕРЕВОДЕ СЕЛИМА КОБЕЙНА БРОШЮРЫ АХМЕД-БЕКА АГАЕВА ПОД АРАБСКИМ НАЗВАНИЕМ "ПРАВА ЖЕНЩИНЫ В ИСЛАМЕ"
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: UZ LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Digital Library of Uzbekistan ® All rights reserved.
2020-2025, BIBLIO.UZ is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Uzbekistan


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android