Кочевники военным путем отстаивали свои интересы только тогда, когда другой социум существенно нарушал их хозяйственный уклад, затрагивал их экономические интересы. В благоприятные годы кормовая емкость пастбищ увеличивалась и номады разрешали прикочевывать общинам другой этнической принадлежности, так как для кочевников были важны не размеры территории, а ее кормовые ресурсы. Они знали периодическую сменяемость районов джута в аридной зоне, взаимопомощь была важным элементом культуры хозяйствования и выживания в условиях Степи. Такая взаимопомощь - показатель границ защиты и реализации своих интересов в рамках контролируемой ими территории.

Анализ форм собственности у кочевых этносов позволяет выделить два ее варианта: опосредованный и непосредственный.

Первый вариант отражает волевую, основанную на многолетнем владении, принадлежность отдельных кочевий, маршрутов кочевания и находящихся вдоль них пастбищ определенному роду или объединению родов. В пространственном плане это длинные, вытянутые в меридиональном направлении полосы земли, необходимые для обеспечения полного хозяйственного цикла. Пастбищно-территориальная собственность, вопреки мнению о "кратковременных владениях", существовала в виде принадлежности широких меридиональных полос (порой на сотни и тысячи километров) пастбищ той или иной группы родов. Верховная собственность на комплекс пастбищ и кочевий принадлежала хозяйственной потестарной организации в виде объединения нескольких родов. Все родовые объединения имели свои "коридоры" для прохождения к летним и зимним, компактно расположенным пастбищам.

Таким образом, основные пастбищные территории имели своих хозяев, право собственности на них реализовывалось, но реализовывалось своеобразно: посезонно, в соответствии с хозяйственными циклами.

Второй вариант относится к непосредственному владению конкретным участком через институт первозахвата ¹ группой семей или аулом (кошем). Собственность реализуется в виде контроля над ограниченной территорией, необходимой для выпаса стада большого аула (коша) в течение ограниченного времени для биологического восполнения потерь, понесенных при цикловом переходе. М. В. Колганов считает, что "у скотоводческих народов богатство состоит исключительно из движимого имущества - скота, переходящих запасов пищи, жилища и утвари", а земля в этой системе ценностей "составляет еще предмет временного пользования" ² . Это яркий пример неверного понимания сущности хозяйственных процессов в кочевом скотоводстве, восходящий к известной "трехчленной" типологии номадизма С. И. Руденко начала 60-х гг. XX в. и вошедшей во многие исторические работы и учебники ³ .

(c) 2003

стр. 113

Данная типология, помимо оседлого скотоводства, предусматривает два вида кочевого, один из которых - круглогодичное кочевание без определенного маршрута. Современные исследования отвергли возможность существования такой формы скотоводства, ибо кочевое скотоводство невозможно без планируемого, установленного годами, замкнутого маршрута кочевания. Все остальные различия относятся к ландшафту и длительности хозяйственного цикла. "Временное пользование" предполагает одноразовое использование продуктов природы, а обычно наблюдается ежегодное возвращение к одним и тем же пастбищам.

Если исходить из двухуровневой системы собственности у кочевников, то в данном случае речь идет о гарантируемой общинной собственности на землю в пределах родовой территории. Устройство здесь родового кладбища, святилища или возведение других построек, а также колодцев, закрепляло участок за семьей, изымало его из отношений "первозахвата" даже во время отсутствия семьи на данном участке. Кочевники не нуждались в дополнительном закреплении прав на свои участки в силу отсутствия экономической необходимости, но сама форма "первозахвата" полностью соответствует римскому "primo occupant!".

Захваченные в ходе завоевательных походов земли, города и поселения вначале переходят в опосредованную собственность того или иного воинского подразделения, а значит и группы родов. После издания каганом регулирующих и координирующих указов приобретенные территории могли стать непосредственной собственностью отдельных лиц (военачальников) или семей, а также родов и племен.

В Караханидском государстве, например, существовала такая форма, как институт акта. Право длительного непосредственного владения и полная собственность на участок захваченной земли - поселения или города - возникает в представлении кочевника с момента постройки дома, хозяйственных или общественных сооружений, т.е. обустройства своего существования на данном участке земли. Именно по этой причине правители городов затевали строительство престижных сооружений. С этого момента город, поселение, урочище или другой участок земли переходили в полную собственность того или иного знатного человека из среды завоевателей. С другой стороны, такая форма соответствовала праву "первозахвата", только символом перехода владения из опосредованного состояния в непосредственное выступала постройка, а не втыкание копья в землю. Строительство общественно значимых зданий было особым аргументом при споре о праве владения тем или иным городом. Другими аргументами права владения служили древность и авторитетность указов о передаче тех или иных городов, деревень, поселений в непосредственное или опосредованное владение тому или иному роду или конкретному лицу.

Непосредственная собственность, безусловно, распространялась на родовые могильники, священные места и заповедные земли. Опосредованность собственности на пастбища и кочевья разрушала четкие государственные границы между кочевыми государствами, что позволяло отдельным группам по хозяйственной необходимости вклиниваться в глубь другого государства.

Источники фиксируют еще одну категорию земель, формально принадлежавшую отдельным аристократам или представителям царствующего дома. Так, в хуннской истории упоминается тяжба между ослабевшими хуннами и китайцами за участок гор Инынань: "Модэ Шаньюй, утвердившись в сих горах, заготовлял луки и стрелы и отсюда производил набеги. Это был зверинец его" ⁴ . Об этом же участке земли упоминается в другом месте хроники: "Упомянутый тобою угол земли принадлежит караульному Вынь - князю" ⁵ .

Теле-огузы, тюрки и другие степняки, обитавшие в безлесных местностях, всегда нуждались в лесе. Поэтому любое дерево, урочище в степи, предгорные леса высоко ценились номадами. В быту из дерева можно было делать практически все: посуду,

стр. 114

повозки, кибитки, луки, древки для стрел и т.д. Особый статус получали места, богатые дикими животными. Здесь устраивались заповедники - охотничьи хозяйства для царской семьи и место проведения охотничьих учебных сборов и других массовых мероприятий. В средневековье, когда основные военные действия велись при помощи стрел и дротиков, большое значение играли запасы стрел, которые к месту битвы привозили огромными обозами. Поэтому места для заготовки древков стрел считались стратегической собственностью тумена, сотни или другого воинского подразделения.

Еще одна категория земель - священные места. У древних тюрков это - Отюкенская земля вместе с пещерой предков, у кангюев - округ Фараб, для всех кочевников это - места захоронений, священные урочища, горы, мазары, т.е. все то, что связано с ритуалами, религиозной обрядностью, традициями.

На территории Тюркского каганата с VII в. начали возникать при активном вмешательстве государственной власти формы собственности в религиозной сфере. Проникновение в каганат ислама, буддизма и христианства вызвало к жизни появление земель, которые позже назовут вакуфными. Строительство монастырей, церквей, мечетей, обустройство священнослужителей потребовало передачи религиозным организациям земель вместе с проживающими на них общинами земледельцев. В такой форме осуществлялась государственная поддержка новых религиозных организаций. Собственность различных конфессиональных объединений реализовывалась через изъятие у этих общин десятины (1/10 части урожая) и различных трудовых повинностей. С установлением господства ислама в центральноазиатском регионе такая собственность перешла к мусульманским институтам. Вакуфные земли нельзя было назвать полной собственностью, так как они не могли быть проданы или переданы кому-либо. Вакуфные земли в кочевых государствах дарились каганами, раздававшими на них ярлыки и грамоты.

Каган имел также право присваивать статус тарханов проявившим себя государственным и военным деятелям. Отдельные районы, как правило с оседло-земледельческими общинами, освобождались от государственных податей и передавались тарханам пожизненно, без права наследования. Такая форма собственности приближалась к икта.

Таким образом, у средневековых тюрков были различные категории земельной собственности:

1) пастбищные территории и кочевые убежища-поселения, а также заповедники каганов на Алтае, в Саянах, в Тарбагатае (Отюкенская земля);

2) степные территории, приобретенные в ходе завоевательных походов и войн;

3) города и оседлые земледельческо-ремесленно-торговые поселения.

Новые степные территории не могли быть напрямую узурпированы у местных племен. Для этого тюркам пришлось бы резко увеличить свою численность и количество своего скота, что за короткое время сделать было невозможно.

Со временем на захваченных территориях степей организовывались местные администрации - тутукства, которые объединялись в ханства. В качестве гарнизонов в новые места переселялись воинские подразделения во главе с тутуками, шадами и ханами, вместе с семьями. Там, где была возможность, тюрки старались занимать земли, в ландшафтно-природном отношении схожие с алтайскими. В Семиречье могильники тюрков встречаются в пригорьях Тянь-Шаня, в Северо-Западном Казахстане, в предгорьях Урала, на границе степей и башкирских земель и в низовьях Волги в Хазарии (пастбищные территории в Дагестане).

В новых степных административных округах земли делились на три категории: домен тутука или шада, пастбищные территории остальных тюрков, земли местных кочевников. Каких-либо особых, выделенных границ кочевий (кроме специальных

стр. 115

заповедников ханов и каганов) не существовало. Тюрки, как правило, получали лучшие пастбища. Представители верховной власти имели обустроенные летние ставки, возможно с постоянными постройками. Между административными областями существовали вежи. В местах сосредоточения власти строились крепости-укрепления, которые выполняли функцию убежищ и нахождения органов управления, суда, фиска, мест выдачи тюркскому ополчению-гарнизону дополнительного вооружения из арсеналов и т.д. Население таких городов не имело традиции оседлости, поэтому города (за редким исключением) исчезали с переносом административных центров или прекращением существования каганата ⁶ .

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Масанов Н. Э. Кочевая цивилизация казахов: основы жизнедеятельности номадного общества. Алматы-Москва, 1995. С. 110, 152.

² Калганов М. В. Собственность. Докапиталистические формации. М., 1962. С. 97.

³ Руденко С. И. К вопросу о формах скотоводческого хозяйства и о кочевниках // Материалы по этнографии Географического общества СССР. Вып. 1. Л., 1961. С. 2.

⁴ Бичурин Н. Я. (Иоакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М. -Л., 1950. Т. 1. С. 94.

⁵ Там же. С. 99.

⁶ Караев О. Арабские и персидские источники IX-XII вв. о киргизах и Киргизии. Фрунзе, 1968. С. 85 - 87.

Permanent link to this publication: