В настоящей статье автор ставит целью выяснить, насколько восприятие СРВ как социалистического государства соответствует реальному положению вещей. Рассматриваются основные характеристики и противоречия "вьетнамского социализма", трансформация местного общества в ходе проводящихся в стране рыночных реформ, влияние на ее развитие глобализации и других факторов. Предпринята попытка классификации этого явления в контексте современных теоретических построений.

X съезд правящей во Вьетнаме коммунистической партии в апреле 2006 г. подтвердил ее приверженность идеям социализма. При этом для Вьетнама характерна особенность, которой обладают немногие страны мира, - на его территории длительное время существовали две различные социально-экономические системы. Чтобы лучше представить, как формировались и что представляли собой здесь капитализм и социализм, какое влияние оказывают они друг на друга, сделаем краткий исторический экскурс.

В южной части страны с конца XIX в. в рамках колониального режима (Кохинхина), а в 1955 - 1975 гг. - отдельного государства (Республика Вьетнам) реализовывалась капиталистическая модель развития. Типичными явлениями периода существования РВ были разрушение традиционных структур и образа жизни населения, размах коррупции, противоборство за власть разных элитных групп и конфессий, милитаризация гражданской жизни. Главной опорой этого государства служили созданные французами и реформированные американцами армия и полицейский аппарат, а социальную базу составляли крупные землевладельцы и компрадорская буржуазия [подробнее см.: Мазырин, 1979]. Городские центры Юга, особенно Сайгон, при власти Франции включенные в мировое капиталистическое хозяйство, встроились в процесс протоглобализации.

После военной победы коммунистов в 1975 г. сайгонский режим был полностью демонтирован, а прежние элиты эмигрировали на Запад, в первую очередь в США. Новая власть, возглавленная выходцами с Севера, развернула широкомасштабное обобществление частной собственности на Юге, подорвав основы рыночного хозяйства, но не добившись его полной интеграции с социалистическим Севером. Эта, в терминах западных исследователей, "колонизация" привела к глубокому экономическому кризису и социальному параличу южновьетнамского общества, длившемуся до конца 1980-х гг. [см.: Tonnesson, 2001, p. 244].

Вместе с тем Юг исподволь - не в форме государственной политики, а с началом регулярного общения на уровне семьи - наступает на Север экономически и духовно. Как признают сами вьетнамцы, в этом "реваншистском" движении он несет с собой многие атрибуты квазизападного образа жизни, чуждой массовой культуры, разлагает более

стр. 121

аскетический Север и даже "поглощает" его [цит. по: Мурашёва, 2001, с. 183]. Действительно, глубоко укорененные на Юге традиции, навыки частного предпринимательства, шире - механизмы капиталистической экономики и присущей ей открытости, свободы в обществе распространились на Север. Тем самым южное наследие оказалось своего рода "миной замедленного действия" для общественного строя на Севере, дав так называемый отложенный эффект. Это обстоятельство, по нашему мнению, оказалось решающим в выработке политики обновления ("дой мой") и переходе СРВ на рыночную модель развития с конца 1980-х гг. Мы полагаем, что опыт, накопленный в Южном Вьетнаме до 1975 г., внимательно изучен и используется современным руководством страны, помогает определить формы развития капитализма, вне которых негативные аспекты начинают преобладать, а внутренние процессы становиться неуправляемыми.

Сегодня от южновьетнамского государства осталась большая эмигрантская община ("вьеткиеу"), которая во второй половине 1970-х и в 1980-е гг. сыграла важную роль не только в сохранении контактов с западным миром, но и оказании материальной помощи, а также идейного влияния на своих родственников во Вьетнаме. С начала 1990-х гг. эти связи были легализованы, активизировались, помогая использованию семейных каналов для развития частного бизнеса и частичному возврату на родину финансовых накоплений, передаче новейших знаний, технологий и опыта.

На Севере страны - в ДРВ с 1955 по 1975 г. и в объединенном Вьетнаме почти до конца 1980-х гг. господствовала система "казарменного социализма" (или "военного коммунизма"). Эта система, сложившаяся в условиях почти 30-летней борьбы за независимость, опиралась на милитаризованное государство с дотационно-распределительной, управляемой жесткими административными методами плановой экономикой. Номинально оно было выстроено по советскому образцу и испытало сильное влияние СССР, но по уровню экономического развития, патерналистскому характеру общественных отношений оставалось, по сути, полуфеодальным, унаследовав в незначительно измененном виде многие механизмы, поведенческие стереотипы, ценности прежних эпох и выступая хранителем национальных традиций.

Классовые интересы беднейшего большинства стали определять политику государства и его отношения с обществом. Это повлияло на порядок распределения материальных благ и место других групп населения в социальной иерархии. Государственный аппарат превратился в прямого поставщика товаров и услуг, избавляя трудящихся от забот о своем будущем и персональной ответственности, но требуя взамен беспрекословного послушания. Государство установило контроль над всеми ресурсами, выбирая, кто ими может пользоваться и в какой степени [см.: Koh, 2004, p. 7]. Такое положение наряду с большой и часто бесконтрольной помощью стран социалистического лагеря породило крайне негативное явление - психологию иждивенчества, в том числе вызвало низкую производительность общественного труда и хозяйственный застой.

В период суровых испытаний и лишений, в силу географической удаленности и идеологической близости с лагерем социализма эта мобилизационная модель развития с сильным элементом "опоры на собственные силы" была реализована до конца, выполнила свою задачу. Она была определена глубокой экономической отсталостью Северного Вьетнама, отсутствием в нем серьезных очагов капиталистического развития на предыдущем этапе, прочностью устоев сельской общины.

Военная победа над сильнейшим противником, казалось бы, подтвердила эффективность этой модели, но объективно требовала других выводов. Не учтя этого, коммунистическое руководство Вьетнама переоценило свои силы, а также возможности союзников и в итоге допустило серьезные ошибки. Лидеры СРВ сделали ставку на быстрое осуществление программы социалистической индустриализации и подъема экономики в рамках прежней системы, за счет помощи других членов содружества.

стр. 122

При этом расчет строился на том, что опытная и пользующаяся поддержкой населения компартия сумеет перевести патриотический энтузиазм, питавший "антиамериканскую войну", в русло мирного созидания. Согласно установкам IV съезда КПВ (1976) через 20 лет в стране предполагалось в основном завершить построение материально-технической базы социализма [КПВ, 1977, с. 48 - 49].

Однако очень скоро выяснилось, что прежние механизмы не действуют. Не только рядовые граждане не хотели дальше приносить жертвы, не получая должной материальной компенсации тягот, но и революционные кадры оказались не способны справляться с новыми государственными задачами. Бывшие партизаны и армейские командиры, подходившие для войны, были мало знакомы с экономикой и администрированием. Народная власть не оправдала надежд на улучшение жизни масс после наступления мира. Государство, использовавшее авторитарные методы в отношениях с обществом и командный стиль управления экономикой, вышедшее крайне истощенным из долгой войны, оказалось недееспособным¹. Лишь советская поддержка, пока ее источники не иссякли, и высокая способность власти держать собственное население под контролем, сохраняя уравнительное распределение социальных благ, смягчали последствия непродуманных действий.

Но уже в конце 1970-х гг. КПВ была вынуждена начать рыночно ориентированные эксперименты, а к середине 1980-х скрывать общий кризис плановой экономики и административно-командной системы стало невозможно. Эти эксперименты позволили после провозглашения на VI съезде КПВ (1986) политики обновления начать более радикальные и успешные реформы. Был сделан поворот к децентрализованному механизму действия свободных рыночных сил под контролем государства, к политике открытости вместо прежнего изоляционизма. Это способствовало привлечению крупных иностранных инвестиций, опыта хозяйственного развития и макроэкономического регулирования, кредитов и помощи передовых стран Запада и Восточной Азии.

VII съезд КПВ (1991), приняв в качестве долгосрочной концепции развития вьетнамского общества "Программу строительства социализма в переходный период", формально подтвердил верность КПВ социалистическому выбору. Основы "вьетнамского социализма", согласно этому документу, по-прежнему составляют развитие экономики на базе общественной собственности на средства производства, ликвидация эксплуатации и социальной несправедливости, равноправие всех этнических групп и религий страны. Как показывает дальнейший анализ, ни одно из этих положений на настоящий момент не реализовано и не имеет объективных предпосылок для воплощения в кратко- и среднесрочной перспективе.

Однако активное использование социалистической фразеологии, ставка на сохранение "командных высот" в экономике за государством при переходе к рыночной экономике, как представляется, не случайны. Успехи в преодолении кризисных явлений в экономике и обществе наряду с консервативными взглядами стали сдерживать слом прежних порядков. С начала 1990-х гг. заметно проявилось нежелание части лидеров партии расширять масштабы и глубину реформ. Эти настроения доминировали практически до конца десятилетия.

После VIII съезда КПВ (1996), решения которого оказались снова половинчатыми, остро встали вопросы адаптации Вьетнама к процессу глобализации под влиянием регионального экономического кризиса. Руководство страны признало, что у Вьетнама нет иного выбора, как "продолжить интеграцию в мировую и региональную экономику при сохранении независимости и опоры на собственные ресурсы развития" [см.: Thayer, 2000, p. 28]. В итоге был принят ряд назревших и долго дебатировавшихся ре-

¹ Аналогичный анализ экономической ситуации во Вьетнаме в этот период дают западные исследователи [см., например: Fforde, de Vylder, 1996].

стр. 123

шений. Сторонники умеренных взглядов в КПВ вынужденно согласились, что без ускорения рыночных преобразований, увеличения открытости Вьетнама внешнему миру не удастся обеспечить высокие темпы экономического роста и доверие населения к власти.

Сторонники дальнейших преобразований выступают за широкое использование мирового опыта и связей, занимают более радикальные позиции. Вьетнамских реформаторов отличает прежде всего прагматизм, но они добиваются быстрых перемен, чтобы догнать хотя бы передовые страны Юго-Восточной Азии. Социальной базой реформаторов является неоформленная коалиция интеллектуалов и части партийно-государственных деятелей, которые сумели использовать политику обновления в своих интересах, а также рядовых сторонников рыночной экономики в лице формирующегося среднего класса. По мере продвижения реформ и развития гражданских прав, повышения информированности населения, укрепления правового характера государства эта база стала расти.

Оппозицию им составляют так называемые консерваторы, которые по-своему понимают национальные интересы. Консерваторы в руководстве КПВ и среди членов партии - ортодоксы социализма во Вьетнаме. Проведя жизнь по учению классиков марксизма, они с трудом мирятся с новыми веяниями, требуют сохранения "верности социализму". Ортодоксы хотят получать помощь извне, но опасаются, что либеральные идеи проникнут во Вьетнам и подорвут господство КПВ. В целом рыночную экономику, даже с социалистическими ориентирами, наиболее ортодоксальные деятели считают разрушительной силой, а реформы - путем к подрыву управляемости обществом. Консерваторы, по мнению многих исследователей Вьетнама, представлены коалицией старших партийных идеологов, сотрудников служб безопасности, военных, руководителей государственных предприятий. Они имеют опору среди маргинальных, беднейших слоев населения, в наиболее отсталых районах страны, проигравших от рыночных реформ, поэтому объективно располагают социальным большинством.

Дискуссия вокруг методов и темпов преобразования общества, по сути, отражает борьбу за выбор дальнейшего пути его развития в период после распада биполярного мира. Либеральный реформизм объективно ведет к построению капитализма, то есть закономерному возвращению Вьетнама в общецивилизационное русло, а жесткий консерватизм старается сберечь завоевания и ценности социализма советского образца, иначе говоря, ведет страну в исторический тупик. На практике процесс либерализации доминирует, хотя иногда тормозится, даже идет вспять. Ввиду этого объективного противоречия переходного общества и влияния традиций реформы не могут быть здесь слишком быстрыми, тем более соответствовать западным моделям и образцам.

Размежевание в партийной среде, как и в обществе в целом, не случайность. Когда партия приняла всю полноту гражданской власти и привлекла в свои ряды новых членов из бывших военных, они стали привилегированным слоем общества - высокопоставленными чиновниками, руководителями предприятий. Следствием этого стали ослабление связей всех звеньев, особенно верхних, с рядовыми гражданами, отрыв партии от жизни, потеря гласности в работе выборных органов. Тенденция к трансформации состава и приоритетов самой КПВ еще больше усилилась под влиянием рыночных процессов. Возглавив реформы и не отдав власть своим политическим и идеологическим противникам, партия оказалась обречена на такой результат. Руководившая национально-демократической революцией как авангард трудящихся, обездоленных слоев общества, КПВ постепенно превратилась в партию военно-бюрократической элиты и государственного капитала.

стр. 124

Социальный состав КПВ в 1990-е гг.

Диаграмма 1

-----

Источник: Nhan dan (Ha-noi), 11, 15.01.1990; Ha-noi moi (Ha-noi), 22.06.1991.

Как видно на диагр. 1, общая доля действующих гражданских служащих и военных среди коммунистов в начале 1990-х гг. оказалась равна 42%. С учетом же отошедших от дел функционеров этот показатель достиг 57%, т.е. большинства. В то же время рабоче-крестьянская прослойка сократилась до 38%. Можно предположить, что в дальнейшем данная тенденция получила развитие. Так, представительство рабочих среди делегатов X съезда КПВ оказалось существенно ниже (2.8%), чем на VIII съезде (8.3%) [Nong Due Manh, 2006]. Видимо, вопрос о расширении рабочего ядра и укреплении пролетарского характера партии утратил актуальность в связи с новым определением роли партии как представителя общенациональных интересов.

Именно изменение социального состава КПВ является, на наш взгляд, глубинной причиной поворота в реальных приоритетах, установках партии. Она перешла с ортодоксально коммунистических позиций (с лозунгами "диктатуры пролетариата" и "борьбы двух путей развития как ключевого противоречия эпохи") к фактической защите интересов среднего класса и более зажиточных слоев. Показателен и ведущий лозунг, взятый на вооружение КПВ с началом реформ: "Богатый народ, сильная страна" [Nhan dan, 16.03.1990].

Если провести сравнение с принятой в Китае политикой "трех представительств" в компартии, то во Вьетнаме тоже формируется подобный курс. Членам партии после долгих запретов официально разрешено заниматься частным предпринимательством, хотя КПВ по-прежнему осуждает капиталистическую эксплуатацию [Doan Duy Thanh, 2002, tr. 17]. Очевидно, что это решение, окончательно оформленное на X съезде партии, лишь признало фактические изменения, возникшие в КПВ и в стране после 1990 г. Скрытый смысл столь коренного поворота, на наш взгляд, намного глубже, а политический контекст тоньше, чем может показаться поначалу. КПВ, как и КПК, стремится не допустить к командным высотам и соответственно в свои ряды представителей крупного частного капитала, но охотно пестует бизнес-элиту такого масштаба внутри себя, т.е. упреждает "перехват власти" прежним классовым противником.

Предлагая в этой форме, а также под лозунгом "тесного сочетания государственных, коллективных и личных интересов" фактически бесклассовую гармонию, КПВ выступает за сохранение общенационального единства. Тем самым она, в частности, стремится скрыть противоречия между основными общественными слоями, группами. В условиях рыночной экономики данные политические технологии позволяют сни-

стр. 125

Диаграмма 2

Структура ВВП по форме собственности в 1996 и 2004 гг. (в процентах от общего объема по текущим ценам).

-----

Источник: [Statistical Yearbook..., 2000, p. 21; Statistical Yearbook..., 2005, p. 74; Vietnam's Economic Development..., 2004; p. 15; Chuyen dich co cau ..., 2004, P. 83 - 84].

жать остроту конфликтов между трудом и капиталом посредством компромисса интересов, открывая классам, лишенным собственных политических партий, путь к официальному представительству.

Политика обновления вьетнамского общества, хотя и предусматривала лишь некоторую модернизацию и улучшение прежней системы, привела к изменению вектора развития страны в целом. Проведение рыночных реформ повлияло не только на характер экономических отношений, но и на внутриполитическую обстановку, положение отдельных социальных слоев и классов, внешнюю ориентацию СРВ, для которой основными партнерами стали развитые капиталистические государства.

При заявленном курсе на построение социалистической рыночной экономики усиливаются позиции и роль несоциалистических укладов. В стране созданы институты, основанные на рыночных отношениях и факторах производства, таких как капитал, труд, земля. Капиталистический способ производства с каждым днем получает все более широкое распространение при сохранении обширного ареала натурального хозяйства. Вместе с тем трансформация вьетнамской экономики из централизованной плановой в рыночную отличается рядом особенностей.

В целом частный сектор здесь, в отличие от других стран с рыночной системой, не занял пока ведущего положения, что отражает структура ВВП и особенно инвестиций. Рост национального богатства в значительной мере зависит от работы государственных предприятий и новых государственных капиталовложений [Vo Tri Thanh and Pham Hoang Ha, 2004, p. 75 - 77]. За первую половину 1990-х гг. вклад госсектора в производство валовой продукции вырос с 31 до 40% и затем, как показывают данные диагр. 2, стабилизировался. Все более заметной частью хозяйственного комплекса становится крупный иностранный капитал, доля которого в ВВП за последнее десятилетие выросла вдвое (с 7.4 до 15%) - почти до уровня его инвестиционного вклада. При сокращении позиций кооперативного сектора вследствие распада коллективного хозяйства с начала 2000-х гг. ускорился рост числа предприятий с частной и смешанной формами собственности.

Данные факты, по нашей оценке, свидетельствуют о попытках властей не допустить укрепления национального капитала снизу и в то же время обеспечить концентрацию экономического богатства в руках бюрократии, в том числе за счет смычки с крупными по местным меркам иностранными собственниками. Учитывая, что в годы

стр. 126

Диаграмма 3

Изменение структуры промышленного производства в СРВ по формам собственности (доля в валовой продукции, %) в 1996 - 2003 гг.

-----

Источник: [Statistical Yearbook..., 2000, p. 168; Statistical Yearbook..., 2005, p. 259].

борьбы за независимость иностранная буржуазия была главным объектом санкций, лишалась собственности, всех привилегий и каналов влияния, такой поворот в политике говорит сам за себя.

Роль госсектора наиболее заметно снижается в самой важной отрасли экономики - промышленности. Как явствует из диагр. 3, только за 1996 - 2003 гг. вклад этого сектора в промышленное производство сократился примерно с 50 до 30% и на ведущие позиции выдвинулись предприятия с иностранным капиталом - их вклад вырос с 27 до 43%, а с учетом местных частных предприятий, доля которых также увеличилась (с 8 до 18%), на капиталистический и мелкотоварный уклады приходится уже 2/3 производства промышленной продукции.

Сокращение государственной собственности происходит путем акционирования в основном мелких предприятий, находившихся в территориальном управлении. В 2003 - 2005 гг. реструктуризации предполагалось подвергнуть 1/3 оставшихся госпредприятий. Показательно, что при крайне медленном ходе этого процесса 70% акционированных предприятий с 2001 г. продали 65% своих акций в частные руки [Viet Nam thuc hien cam ket..., 2002, tr. 24]. По сути, происходит приватизация мелкой промышленности и переход собственности в руки представителей властных элит на местах.

Эти статистические выкладки позволяют говорить о формировании в стране влиятельного государственно-капиталистического уклада как на низовом уровне, так и на верхнем - с опорой на ведущие государственные и смешанные предприятия, в которых преобладает иностранный капитал, а часть (обычно до 30%) принадлежит местной администрации. В такой системе частный национальный капитал играет подчиненную роль, занимаясь обслуживанием первых двух и выполняя функцию социального демпфера с точки зрения обеспечения занятости и поддержания уровня жизни населения.

Частный сектор получил возможности для свободного развития в основном в мелких формах и заметно активизировался с начала 2000-х гг. За 2000 - 2004 гг. было открыто свыше 100 тыс. новых частных предприятий (за все 1990-е гг. - 45 тысяч) с суммарным уставным капиталом около 16 млрд. дол. США. Данный объем внутренних

стр. 127

Таблица 1

Структура занятости в СРВ по форме собственности в 1991 - 2004 гг. (% от общей численности)

-----

Источник: [Statistical Yearbook..., 2005, p. 54 - 55; Данные Министерства труда, инвалидов и социальных дел СРВ (MOLISA), расчеты автора].

средств, привлеченных в экономику, оказался значительно выше притока прямых иностранных инвестиций за тот же период и в несколько раз превысил вклад новых частных предприятий за предыдущее десятилетие [Vietnam's Economic Development..., 2004, p. 23].

Эта ситуация находит отражение в структуре занятости трудоспособного населения. Государственный сектор фактически не увеличил свою долю - она сохранялась на уровне 9 - 10% (табл. 1). Иностранные предприятия привлекли часть рабочих рук, но вместе оба эти ведущих сектора обеспечивают лишь 12% общей занятости, хотя генерируют 3/4 инвестиций в экономику страны.

Вся остальная масса трудоспособных граждан занята в частных мелких хозяйствах, прежде всего в аграрной сфере. К концу 2003 г. в частной промышленности и сфере услуг трудилось около 17% всех занятых, т.е. почти в 2 раза больше, чем в государственной промышленности [Vo Tri Thanh and Pham Hoang Ha, 2004, p. 78]. Следовательно, за годы реформ произошло радикальное перераспределение экономически активного населения. Если раньше свыше 90% его было занято в государственном и коллективном секторах, то затем произошел естественный перелив в частный сектор, способный обеспечить, поднять занятость без дополнительных инвестиций со стороны государства.

Открытие страны внешнему миру, доступ населения к информационным потокам, расширившиеся человеческие контакты, демонстрационный эффект резко усилили проникновение в страну западных идей, особенно в умы молодежи. Марксизм-ленинизм, даже в национальной оболочке идей Хо Ши Мина, все меньше стал подходить для обоснования практики, и задача интеграции с внешним миром получила приоритет перед прежними ценностями. По оценке многих исследователей, при снижении роли марксистской идеологии в ее местной интерпретации молодые руководящие кадры во Вьетнаме все сильнее привержены западным, в том числе материальным, ценностям, хотя Север и Юг страны еще сильно различаются в этом отношении [Apter, 2001, p. 302].

Несмотря на все происшедшие изменения, к пересмотру и даже классификации модели развития собственной страны вьетнамские руководители подходят крайне осторожно. Во Вьетнаме, как стране с восточной традицией государственности, не приняты резкие и поспешные движения в политике, особенно в случае трансформации общественных устоев. Эта традиция предохраняет власти от неверных действий, оставляет определенную свободу маневра. В политическом руководстве страны сохраняется практика принятия решений на основе консенсуса, выражающаяся в балансировании и согласовании интересов представителей различных слоев и групп общества. Они формируют временные альянсы, чтобы не пропустить нежелательного кандидата или ре-

стр. 128

шение, и тем самым выступают в роли важного предохранительного клапана, определяют содержание и динамику государственного управления и партийной линии.

Руководство СРВ не воодушевлено как российским путем развития, так и западной демократической моделью. Оно считает, что демократические институты, характерные для классического капитализма, не способны преодолевать разногласия в обществе и обеспечивать эффективность административного управления. Несмотря на понятные сомнения в экономических преимуществах социализма, в высших эшелонах власти мало верят в превосходство и неизбежность другого общественного строя. При подозрительном отношении к капитализму здесь тем не менее считают его основной элемент - рынок - адекватным рычагом достижения социализма, полагая, что данная стадия во Вьетнаме эквивалентна периоду буржуазной революции без либеральной демократии.

Таким образом, рыночным силам в значительной степени отдается регулирование бизнеса и отношений собственности, финансово-денежных потоков, а государство-партия выполняет высшие функции управления, надзора, воспитания и наказания². Оно обеспечивает процесс законотворчества и исполнения законов, представительство граждан и отправление власти. Используя в качестве альтернативы демократии западного образца свод устойчивых моральных и культурных ценностей, высоких нравственных принципов и идеалов, понимаемых как основная сила социализма, партия выступает в качестве их главного хранителя.

КПВ заявляет, что остается у руководства страной, "чтобы обеспечивать права народа и защищать завоевания революции"². Категорически отвергая многопартийность и политический плюрализм, вьетнамское руководство считает, что в обществе отсутствует потребность в оппозиционных партиях, поскольку они будут служить лишь интересам враждебных СРВ сил. На этом основании некоторые западные исследователи делают вывод о сохранении здесь прежней социалистической системы. По той же причине - с точки зрения идеологической концепции и методов ее реализации - КПВ считают партией, опирающейся на классическую схему построения социализма в отдельно взятой стране [см., например: Tsuboi Yoshiharu, 2001, p. 302].

Но КПВ реально выступает в роли пока единственного механизма, способного вырабатывать общенациональную политику, согласовывать действие различных сил и исторических традиций в управлении государством, учитывать новые требования. Эта роль особенно важна в условиях зарождения гражданского общества и публичных каналов, которые бы позволяли различным заинтересованным группам обсуждать и принимать на основе компромиссов стратегию национального развития. Компартия, монополизировав политическую арену, объективно нуждается в различных течениях и платформах, которые бы отражали основные спектры общественного мнения, обеспечивали фактический плюрализм, предлагали альтернативные варианты развития.

Не случайно руководство компартии решило, что КПВ должна отказаться от несвойственных ей функций органа государственного управления и выступать в качестве "руководящего ядра", интеллектуального лидера общества. Она стала больше заниматься вопросами долговременной стратегии и тактики общественного развития, переносить акцент с административных усилий на идейно-воспитательную работу, контроль над выполнением принятых решений, кадровое обеспечение реформ. Следовательно, позиция КПВ в обществе также меняется, отличается от той, которая была присуща советской модели социализма.

² Компартия, бессменно занимая положение правящей, превратилась в неотъемлемую часть государственного механизма. Этот тандем породил характерное для стран со схожей политической системой понятие "партия-государство".

стр. 129

Ряд западных теоретиков, учитывающих факт эволюции вьетнамского общества в период обновления, говорят о "социализме с капиталистическими чертами". К социализму они относят то, что осталось без глубоких изменений в сфере надстройки, а к капитализму - новые экономические отношения³. Устойчивость такой "гибридной" системы, базирующейся на успешном развитии рыночной экономики, обеспечивается за счет сохранения прежних институтов и носителей власти, особенно самой компартии, а также социалистической идеологии.

Собственно, сочетание социализма с рынком под названием НЭП впервые было опробовано, но не прижилось в советской России в 20-е гг. XX в. и часто упоминается руководством СРВ как образец для подражания. Можно предположить, что Ханой, не признавая бесперспективности социалистического строя, пытается реализовать теорию конвергенции двух общественных систем и совместить приемлемые стороны каждой из них. Часть политологов называет данную модель "азиатской", характерной для стран "третьего мира", считая ее тупиковым путем развития, поскольку экономическое отставание при ней не уменьшается, а относительно возрастает⁴.

Вьетнамские коммунисты определяют создаваемое ими общество как "социализм с местной спецификой", но довольно туманно формулируют представления о его содержании и будущем. Поэтому сложно понять, из чего состоит и куда ведет на практике, а не в решениях съездов КПВ создаваемый здесь строй. Объективно это отражает переходный характер вьетнамского общества, вопрос лишь в том, переходный к какому типу системы и как долго он будет длиться. Данный вопрос не нашел пока ответа ни в научной среде, ни у партийных теоретиков. На наш взгляд, сложно предугадать, будет ли легализована утверждающаяся во Вьетнаме разновидность капитализма, утратив свой социалистический антураж.

Одной из главных целей развития современного Вьетнама объявлена модернизация, которая трактуется как ускоренное преодоление отсталости, включая создание передовой промышленности и науки, обеспечение устойчивого развития. Глобализация считается одним из важных условий модернизации, хотя позитивно воспринимается главным образом ее экономическое содержание, в то же время многие политические аспекты объявлены неприемлемыми для Вьетнама. Насколько известно автору, и в партийной, и в научной литературе СРВ пока отсутствует теоретическое обоснование программы модернизации, дается лишь ее содержательное описание, причем в привычном идеологическом ключе, как комплекса мер по строительству социализма. Иначе говоря, понятие "модернизация" трактуется скорее эмпирически, чем теоретически, хотя потребность КПВ в новых концептуальных подходах с крушением мировой системы социализма и переходом страны на путь рыночных преобразований представляется очевидной.

В СРВ все более применимой на практике становится популярная в Восточной Азии неотрадиционная теория развития, опирающаяся на конфуцианскую версию общественного устройства (называемую также неоконфуцианской). Вьетнам, как и Китай, Сингапур и ряд других стран региона, пытается сочетать противоречивые элементы традиционности и современности. Эти попытки сохранять духовные ценности и одновременно развивать передовую экономику во многих случаях оказываются успешными, что, видимо, составляет главное "ноу-хау" догоняющего развития ранее отсталых стран Востока [см.: Власова, 2006, с. 75]. По мнению западных экспертов, Ханой ориентируется на современную модель развития Сингапура и Малайзии. Сингапур

³ С. Хантингтон называет такой порядок социализмом в политической сфере [см.: Huntington, 1993].

⁴ Хотя некоторые российские экономисты утверждают, что эта модель препятствует политике экономической свободы [см.: Илларионов, 2006], высокие темпы развития стран НИС в 1970 - 1980-е гг. и самого Вьетнама в 1990-е и 2000-е гг. опровергают такую взаимосвязь.

стр. 130

вызывает у вьетнамских политиков неподдельное восхищение сочетанием политического авторитаризма с экономикой свободного рынка [см.: Tonnesson, 2001, p. 299]. С передовыми соседями по региону Вьетнам сближает ряд факторов, включая такой важный блок культурных традиций, как корпоративистское общественное устройство. Страны Восточной Азии интересны Ханою тем, что показывают примеры не только достижений капитализма, но и успешного приспособления его классической модели к местным условиям.

"Вьетнамский социализм", как считают многие западные исследователи, строится сегодня на неокорпоративистской основе. В чем это проявляется? Административные системы управления здесь и в капиталистических странах региона на практике не очень отличаются друг от друга. Обе являются компромиссными, поскольку за счет ограничения демократии обеспечивают стабильность и контроль над ходом общественного развития [см.: Apter, 2001, p. 270]. Несмотря на высокие темпы экономического роста, политические изменения происходят крайне медленно. На нижнем административном уровне властные полномочия осуществляют лидеры местных кланов, которые стояли бы "у руля" независимо от характера существующего режима. Наряду с признанием права предпринимателей на хозяйственную свободу де-факто аналогичное право делегируется представителям власти.

Активное вмешательство государства в рыночную экономику привело к созданию влиятельного и имеющего собственные интересы лобби в коммерческой части госсектора. При таком режиме бюрократия играет важную роль в хозяйственной жизни и формирует смычку государства с экономикой (как имеет место в южнокорейских чеболях или клановой экономике малайзийского типа), а также с международными агентствами помощи развитию и ТНК, с китайскими сетями предпринимателей [Painter, 2003, p. 20].

Идет процесс размывания граней государственной и частной собственности, различия между ними становятся с трудом различимыми - отдельные их сегменты сливаются. Своеобразными чертами сращивания власти и бизнеса выступают раздувание нерыночного сектора, сохранение государственного регулирования, установление ограничений на рыночное хозяйство по "стратегическим соображениям".

Корпоративизм занимает центральное место также в общественной сфере. При нем происходит "замораживание" естественных форм политической жизни, блокируется развитие институтов общества, которые нацелены на идентификацию, формулирование и защиту политических интересов граждан. Вместо этого общественное пространство структурируется по иным признакам - профессиональным, религиозным, региональным и т.п.

"Вьетнамский социализм" при таких формах и содержании несет в себе объективные противоречия. Например, одновременно проводятся национализация и приватизация, используются план и рынок, налицо централизация и децентрализация в принятии решений и контроле исполнения, бюрократическая жесткость и институциональная импровизация. При этом одна сторона противоречия имеет тенденцию к превалированию, что делает любые компромиссы неустойчивыми.

Стремление объединить противоположности отражают попытки развивать рынок, не расширяя социального неравенства и не увеличивая безработицы как его следствия, продолжать либерализацию экономики, не допуская доминирования Юга над Севером. Вьетнамские лидеры готовы дать больше самостоятельности складывающемуся гражданскому обществу, не противопоставляя его государству, расширить гласность, сохраняя партийный контроль. Они также хотят улучшать работу законодательной и судебной ветвей власти без обеспечения личных прав и свободы политического выбора, вести управление авторитарными методами, не злоупотребляя ими.

стр. 131

Действительно, руководство СРВ как бы "идет по лезвию бритвы", выбирая между эффективностью и политическим компромиссом, моральными ценностями и личными интересами, идеологией и экономическим ростом, международной интеграцией и стабильностью общества, идеалами старших поколений и ожиданиями молодых людей. На всех уровнях власти партийные и государственные чиновники пытаются соблюсти баланс между этими альтернативами и соблазнами, но часто оступаются.

Наряду с противоречиями и нечеткостью своего внешнего облика общественная система Вьетнама обладает, по мнению некоторых зарубежных исследователей, определенными достоинствами. Она способна объединять усилия и интересы частного и государственного секторов, сочетать насилие с расширением свобод и информации, использовать административный и военный ресурсы для противодействия внешним угрозам. Более того, принуждение с помощью бюрократических уловок "вьетнамский социализм" делает более терпимым, а свободы использует, чтобы парировать популистские требования за счет манипулирования патриотическими символами. При подобном режиме, как показывает опыт ряда стран Востока, политическая либерализация не обязательно следует сразу за экономическими реформами.

Важной отличительной чертой "вьетнамского социализма" является заявка на обеспечение социального равенства, социальная ориентация рыночной экономики. Стратегия социально-экономического развития СРВ в 2001 - 2010 гг. и на период до 2020 г. предусматривает меры по преодолению неравномерного развития регионов, ограничению бедности, подъему села, что указывает на попытки Ханоя совместить экономический рост с социальной справедливостью. Однако добиться этого пока не удается. Так, широкий перевод сфер образования и здравоохранения на частные рельсы создал преимущество зажиточному меньшинству, способному оплачивать качественные услуги. Благодаря высоким темпам экономического роста за 1993 - 2002 гг. доля граждан СРВ, живущих за чертой бедности, уже снизилась с 58 до 29%, хотя по-прежнему к категории бедных относится более 20 млн. человек [Vietnam News, 20.02.2004; SRV..., 2003]. При успехах в борьбе с так называемой абсолютной бедностью (доход на душу населения менее 1 дол. США в день) сохраняются размеры относительной бедности. На практике переход к рыночной экономике сопровождается углублением разрыва в доходах и уровне жизни верхних и нижних слоев населения. К тому же достигнутые изменения неустойчивы - несколько миллионов граждан СРВ могут вновь стать бедными вследствие болезни, смерти близких, стихийных бедствий (и вызванной ими потери урожая, скота, другого имущества), поскольку эти угрозы имеют постоянный характер.

Тенденция роста социального неравенства беспокоит руководство страны. Часть вьетнамских политиков считает подобные явления негативными, питающими классовые противоречия и отражающими эксплуатацию трудящихся. Оппоненты такого подхода рассматривают имущественное расслоение как закономерный результат развития рынка, не требующий государственного вмешательства [Vietnam Human Development Report..., 2000, p. 180]. В основе этого процесса наряду с экономическими причинами лежит приход городской цивилизации на смену сельской и решающая роль первой в определении социальных ценностей и культурного лидерства. Конфуцианские и коммунистические идеалы скромного образа жизни масс, соблюдения строгих правил поведения отвергаются "нуворишами".

Развитие товарно-денежных отношений изменяет соотношение классовых сил и их облик. Например, в дельте Меконга, где рыночная экономика доминирует со времен французской колонизации, крестьянство вновь поляризуется. Земля, которая была равномернее переделена в ходе аграрных преобразований 70-х гг. XX в., опять концентрируется в руках местных богачей. Социальная дифференциация сопровождается угрожающим размахом преступности, неспровоцированного насилия, коррупции и т.п.

стр. 132

Действительно, структурные реформы и увеличение доходов отдельных групп граждан имеют серьезные классовые последствия. Современное развитие, связанное с научно-техническим прогрессом и информационными технологиями, существенно влияет на состав рабочей силы, меняет положение интеллектуальной элиты и прослойки маргиналов, трансформирует общественные отношения и институты. Постепенно укрепляются экономические позиции объективных противников социализма - капиталистических предпринимателей. На государственных предприятиях усилился процесс размывания и маргинализации рабочего класса - этой "крови" социализма. Происходит относительное сокращение кадрового ядра, профессиональных качеств, а с ними и "идейной зрелости" рабочих. Переход с середины 1980-х гг. от коллективного к частному хозяйствованию в сельской местности заметно изменил взгляды и поведение другой массовой опоры компартии - крестьянства. В беднейшей части общества растет разочарование, распространяются преступность и другие социальные пороки, что служит почвой для политического недовольства и волнений.

Разумеется, вьетнамское общество не было полностью эгалитарным в 1950 - 1980 гг., но оно все же отличалось большим социальным равенством. Различия тогда были глубоко скрыты, определялись степенью доступа к образованию, близостью к власти. Достаток и привилегии зависели от классового происхождения. Компартия отдавала предпочтение выходцам из беднейших семей, ограничивая зажиточных людей или служивших антинародным режимам. Государственная политика была направлена на ликвидацию бедности одних граждан за счет экспроприации богатства других, нивелирование различий между городом и деревней, преодоление наследия прошлого. Эгалитарный характер общества во Вьетнаме в этот период обеспечивался идеологической линией компартии и опирался на традиции, отрицавшие ценность индивидуального обогащения. Но сегодня такой подход вошел в противоречие с изменившейся социальной практикой. Этика жертвования личными интересами ради коллективных уступает место индивидуализму, приоритету частного, прокладывает новый путь к процветанию, базирующийся на рыночных механизмах.

О быстром росте социальных различий можно судить по показателям доходов и расходов различных групп населения. Если в 1996 г. представитель наиболее зажиточной прослойки общества (первой децили) имел месячный доход в 10.6 раза больше, чем самой бедной (последней децили), то в 2002 г. уже в 12.5 раза [Nguyen Mann Hung, 2003, tr. 125]. По данным ПРООН, на самую богатую квантиль (20%-ную группу) сегодня приходится свыше 44% потребления всех домохозяйств. Доля нижней квантили в потреблении за 1993 - 2002 гг. сократилась с 8.8 до 7% [Taylor, 2004, p. 3; United Nations..., 2003, p. 5].

Картину дополняет динамика коэффициента Джини, показывающего разницу в доходах между богатыми и бедными. Его увеличение в целом по стране с 0.33 до 0.37 за период 1993 - 2002 гг. свидетельствует о концентрации благосостояния в руках все меньшей части населения. Особенно заметна разница по регионам. Из табл. 2 следует, что коэффициент колеблется в пределах от 0.30 в северной части центрального побережья и дельте Меконга до 0.36 в дельте Красной реки и 0.38 на юго-востоке (значение коэффициента Джини во Вьетнаме пока ниже, чему у его соседей в ЮВА, например Таиланда и Индонезии, что неудивительно, так как там душевые доходы и уровень зрелости рынка значительно выше).

Неравномерное территориальное распределение доходов особенно проявляется по линии город-деревня. Опасный разрыв возник и продолжает расти в уровне жизни городского и сельского населения (диагр. 4). Этот контраст представляется тем более серьезным, что горожане, несмотря на рост их численности, составляют лишь четверть населения СРВ. Согласно данным обследования 1998 г., душевой среднегодовой доход городских и сельских семей разнился вдвое. Обследование 2002 г. показало дальнейшие негативные изменения: уже не 90, а 95% людей из беднейшей квантили проживали

стр. 133

Таблица 2

Рост неравенства доходов (коэффициент Джини) в городе-деревне по регионам в 1993 - 2002 гг.

-----

Источник: [Vietnam Living Standards..., 2003].

в сельской местности (79% при этом было занято аграрным трудом), а 63% из наиболее зажиточной - в городах и только 10% - в деревне [Do Thien Kinh et al, 2001, tr. 39 - 54]. Рост социального расслоения более наглядно прослеживается при сравнении показателей образования, здравоохранения, детской смертности и т.п.

Диаграмма 4

Дифференциация уровня жизни по географическому и этническому признакам (доля семей, живущих за черной бедности, в 1993 - 2002 гг., %)

-----

Источник: [Vietnam Living Standards Survey..., 2003].

Большая часть населения, проживающая в сельских и отдаленных от экономических центров районах, борется в основном за выживание, сохранение земельных наделов и социальной взаимовыручки, доступ своих детей к образованию. Эти люди с трудом переносят изменения, вызванные развитием рыночной экономики, не могут подключиться к программам иностранной помощи и инвестиционным проектам.

Тревожным явлением стало относительное ухудшение жизни многих этнических меньшинств. Располагаясь в горных и предгорных районах, вдали от рынков, центров политической жизни, городов, малые этносы в новых условиях подверглись быстрой экономической маргинализации. Это вызвано их слабым доступом к образованию, недостаточным знанием вьетнамского языка, эрозией культурных традиций, низким участием в принятии политических и экономических решений. Показательно, что одно-

стр. 134

временно укрепили свой привилегированный статус, т.е. сумели воспользоваться плодами экономических реформ, наиболее крупные и развитые этнические группы: титульное большинство - кини и вьетнамцы китайского происхождения - хуацяо.

Таким образом, национальная принадлежность оказалась одним из важнейших факторов социальной дифференциации во Вьетнаме, чего власти всемерно избегали в дореформенный период как явления, противоречащего классической теории социализма. Подобные различия чреваты самыми серьезными неприятностями для правящего класса, что уже доказали события начала 2000-х гг. в горных районах Севера и на Центральном плато (рост коэффициента Джини здесь самый заметный - см. диагр. 4).

Налицо и усиление тендерного неравенства, хотя женщины составляют половину работающего населения. Оно проявилось в феминизации крестьянского труда, подъеме неформальной занятости в сфере услуг, развитии субконтрактной системы в отраслях легкой промышленности (особенно текстильной, обувной), быстром росте проституции, снижении участия женщин в общественной жизни. По данным 2002 г., часовая оплата женского труда не превышала 78% от уровня мужчин. Женщин значительно больше среди занятых неквалифицированным и ручным трудом и меньше среди старшего управленческого персонала. Женщины на 11 % меньше представлены среди получивших среднее образование и на 27% - высшее, неграмотность взрослых среди них (13%) вдвое выше, чем среди мужчин [Taylor, 2004, p. 4 - 5].

Пока СРВ справляется с социальными проблемами успешнее, чем удавалось ранее Таиланду, Индонезии, Филиппинам на аналогичном этапе развития. Но трудно сказать, что будет, когда Вьетнам подтянется хотя бы к уровню Таиланда и Индонезии. Здесь вполне могут дозреть уже возникшие сходные диспропорции - узкий слой очень богатых семей, неконтролируемая урбанизация, высокая концентрация земельной собственности, культурное неравенство, - которые, как показал опыт соседей, чреваты массовыми восстаниями и этническим насилием [см., например: Taylor, 2004, p. 10 - 11].

Таким образом, парадоксально сочетая черты и механизмы двух социальных систем, создавая своего рода гибридный строй, лидерам СРВ удается проводить политику обновления и модернизации, придавая переходному периоду управляемый характер, приспосабливаться к внешним неблагоприятным влияниям, сохранять стабильность, территориальную целостность, государственный суверенитет. То, что кажется противоречивым извне, представляется Ханою сбалансированной стратегией управления потенциально хаотичным процессом перемен.

Проведенный анализ позволяет отнести современный Вьетнам к типу, как минимум, постсоциалистических государств. Общественная система в этой стране не представляет собой неизменную авторитарную пирамиду во главе с компартией, претерпевает существенную либерализацию. На месте плановой социалистической экономики формируется капиталистическая, хотя нельзя говорить о ее свободном характере, создании общества всеобщего благосостояния и гражданских свобод. СРВ пошла по пути развития, который опирается на политические традиции и новейший опыт государств Восточной Азии, ведет к формированию корпоративистского неоконфуцианского государства. При видимых экономических успехах и политической устойчивости нынешнего режима в стране накапливаются серьезные социальные противоречия, которые уже начали вырываться наружу и могут принять опасный для режима характер ввиду углубления рыночных реформ, растущей включенности Вьетнама в мировые геополитические и экономические процессы.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Власова О. Теория развитого капитализма // Эксперт. 2006. N 7.

Илларионов А. Другая страна // Коммерсант. 23.01.2006. N 10/17: www.kommersant.ru/doc.html7docId = 642781.

стр. 135

Мазырин В. М. Крах марионеточного режима Нгуен Ван Тхиеу в Южном Вьетнаме (1965 - 1975 гг.). М., 1979.

Мурашёва Г. Ф. История и политика. К вопросу о политической культуре Вьетнама // Юго-Восточная Азия: идеология и религия. М., 2001.

IV съезд Коммунистической партии Вьетнама (КПВ). М., 1977.

Apter D. E. China and Vietnam: Viable Socialism in a Market Economy // State Capacity in East Asia: Japan, Taiwan, China, and Vietnam / Ed. by Kjeld E. and Young S. Oxford, 2001.

Chuyen dich co cau kinh te Viet Nam trong nhung nam dau the ky 21 // Nguyen Tran Que che bien. Ha-noi, 2004.

Do Thien Kinh et al. Bat binh dang // Muc song trong thai ky hung no kinh te Viet Nam / Ed. by Haughton D., Nguyen Phong. Hanoi, 2001.

Doan Duy Thanh. Dang lanh dao kinh te va dang vien lam kinh te trong nen kinh te thi truong dinh huong xa hoi chu nghia. Hanoi, 2002.

Fforde A., de Vylder A. From plan to market. The Economic Transition in Vietnam. Singapore, 1996.

Huntington S. The Third Wave: Democratization in the Late 20^th Century. Oklahoma, 1993.

Koh David. Vietnamese Ethics, Vision, and Globalization: Perspectives of State Power in Vietnam // Vietnam's Integration into the World. Colloque, CERI. Paris, October 2004.

Nguyen Manh Hung. Kinh te-xa hoi Viet Nam 2002. Hanoi, 2003.

Nong Due Manh. Toi tin chung ta se day lui duoc tham nhung // VietNamNet. 25.04.2006: http://vietnamnet.vn/chinhtri/daihoidangX/2006/04/564072.

Painter M. The Politics of Economic Restructuring in Vietnam: The Case of State-owned Enterprise "Reform" // Contemporary Southeast Asia. Vol. 25. N 1. April 2003.

Socialist Republic of Vietnam (SRV) // The Comprehensive Poverty Reduction and Growth Strategy. Hanoi, 2003.

Statistical Yearbook - 1999. S. R. of Vietnam. Hanoi: General Statistics Office, 2000.

Statistical Yearbook - 2004. S. R. of Vietnam. Hanoi: General Statistics Office, 2005.

Taylor Ph. Introduction: Social Inequality in a Socialist State // Social Inequality in Vietnam. Singapore: ISEAS, 2004.

Thayer C. A. Vietnam's reforms: New Momentum // Vietnam Business Journal. August 2000.

Tonnesson S. The Layered State of Vietnam // State Capacity in East Asia: Japan, Taiwan, China, and Vietnam / Ed. by Kjeld E. and Young S. Oxford, 2001.

Tsuboi Yoshiharu. La reforme administrative au Vietnam // Revue francaise d'administration publique. 2001. N 98.

United Nations in Vietnam. Millennium Development Goals: Closing the Millennium Gaps. Hanoi, 2003.

Vietnam Human Development Report 1999. Hanoi: United Nations Development Program, 2000.

Vietnam's Economic Development in 2003. Hanoi: Central Institute of Economic Management (CIEM), 2004.

Vietnam's Living Standards Survey 2002 - 2003. Hanoi: General Statistics Office, 2003.

Viet Nam thuc hien cam ket. Bao cao phat trien 2003. Ngan hang The gioi va Ngan hang Phat trien Chau A. Hanoi, 2002.

Vo Tri Thanh and Pham Hoang Ha. Vietnam's Recent Economic Reforms: Achievements, Paradoxes, and Challenges // Social Inequality in Vietnam and the Challenges to Reform. Singapore: ISEAS, 2004.

Permanent link to this publication: