Libmonster ID: UZ-1417

Памятники наскального искусства Минусинской котловины изучаются на протяжении не одного столетия, однако и сегодня удается обнаружить новые рисунки и даже целые комплексы. Так, сравнительно недавно в научный оборот были введены петроглифы горы Большой Улаз [Леонтьев, Миклашевич, Мухарева, 2005], горы Лисичьей [Ковалева, 2005] и др. К сожалению, состояние многих наскальных изображений к настоящему времени просто удручающее: одни из них разрушены, другие продолжают разрушаться. Далеко не всегда можно составить представление о первоначальном состоянии памятников. В этом случае особо ценным источником становятся архивные и музейные материалы: зарисовки и копии первых исследователей, художников-энтузиастов, краеведов. В таких материалах зафиксированы, например, некоторые утраченные ныне изображения Сулекской писаницы. Рисунки этого памятника, расположенного в Минусинской котловине, хорошо известны по публикации материалов экспедиции И. Р. Аспелина в 1897 г. [Appelgren-Kivalo, 1931], и далеко не все знают о современном состоянии этого местонахождения. В настоящее время писаница настолько испорчена современными выбивками и надписями, что о многих рисунках можно судить лишь по материалам, оставленным предшественниками. Среди них следует отметить копии известного художника В. Ф. Капелью, работавшего практически на всех памятниках края на протяжении нескольких десятилетий начиная с 1970-х гг. И хотя его копии резных рисунков Сулекской писаницы не лишены погрешностей, они дают представление о некоторых незамеченных ранее, а теперь поврежденных или вовсе уничтоженных сценах и отдельных изображениях.

В результате полевых исследований, проводившихся на Сулеке в 1980-х гг. В. Ф. Капелько, а в 2002 - 2006 гг. экспедицией Сибирской ассоциации исследователей первобытного искусства с участием автора статьи, осуществлявшей по проекту ЮНЕСКО полное документирование данного комплекса [Миклашевич, 2004а], были скопированы новые, еще не введенные в научный оборот петроглифы. Среди них особый интерес представляют сцены с верблюдами, а также одиночные изображения этого животного.

С древности верблюды были широко распространены в Центральной Азии - на территории Алтая, Казахстана, Монголии, где встречаются до сих пор. Минусинская котловина являлась одним из самых северных регионов обитания этих животных и в древности, и в средневековье. Следует отметить, что одиночные фигуры верблюдов встречаются на многих писаницах Минусинской котловины. Такие изображения известны по петроглифам Оглахты [Sher et al., 1994, sur. 34; Пяткин, Советова, Миклашевич, 1995, табл. VII, 2; VIII, 2, 5], Тепсея [Советова, 1995, рис. 9, 5] (рис. 1, 2 - 4); большая часть из них отнесена авторами к этнографическим [Пяткин, Советова, Миклашевич, 1995, с. 86; Советова, 1995, с. 52]. К хакасской серии рисунков относится и несколько одиночных изображений верблюдов, опубликованных Л. Р. Кызласовым и Н. В. Леонтьевым [1980, табл. 6, 6; 30; 46, 1, 4] (рис. 1, 6 - 8). На скалах Оглахты известна фигура верблюда, датированная скифским временем; она находилась на нижних ярусах, в настоящее время затопленных водами Красноярского водохранилища, и, вероятно, уже разрушена [Sher et al., 1994, pl. 9] (рис. 1, 1). Наиболее впечатляющие сцены с вер-

стр. 102

Рис. 1. Одиночные изображения верблюдов в петроглифах Минусинской котловины. 1 - Оглахты (по: [Sher et al., 1994]); 2,3 - Оглахты V (по: [Пяткин, Советова, Миклашевич, 1995]); 4 - Тепсей (по: [Советова, 1995]); 5 - Большой Улаз (по: [Леонтьев, Миклашевич, Мухарева, 2005]); 6 - плита тагарского кургана близ улуса Бельтиры; 7 - Оглахты (по: [Кызласов Л. Р., Леонтьев, 1980]); 8 - дер. Комарково (по: [Кызласов Л. Р., Леонтьев, 1980]).

блюдами зафиксированы на Сулекской писанице и горе Большой Улаз, а также на плите тагарского кургана близ улуса Бельтиры и писанице у д. Комарково (рис. 2; 3, 1, 2, 4; 4).

Изображения верблюдов, как одиночные, так и в разнообразных сценах, часто встречаются в изобразительном искусстве Центральной Азии и датируются в широком хронологическом диапазоне - от эпохи бронзы до этнографической современности. Одиночные фигуры верблюдов бактрианов, изображения верблюдов с наездниками, сцены противостояния или борьбы животных широко представлены на художественных изделиях, в петроглифах и известны по многочисленным публикациям [Appelgren-Kivalo, 1931, Abb. 77, 84, 88; Окладников, Запорожская, 1959, рис. 50; Кадырбаев, Марьяшев, 1977, с. 209, рис. 79, 108; Дэвлет, 1980, рис. 1, 4; 2, 7, 2, табл. 7, 23; Кызласов Л. Р., Леонтьев, 1980, табл. 6, 6; 30; 46, 1, 4\ Кубарев, 1987, табл. IV, 4; Пугаченкова, 1987, с. 59; Сарианиди, 1989, рис. 6; Sher et al., 1994, sur. 34; Королькова, 1999, рис. 1, 7; Samashev, 2001, p. 185, fig. 43; Новоженов, 2002, рис. 14; Леонтьев, Миклашевич, Мухарева, 2005, рис. XV - XVII; и др.].

В литературе уже получили освещение некоторые вопросы, связанные с доместикацией верблюдов [Кузьмина, 1963], атрибуцией отдельных изображений и композиций [Кадырбаев, Марьяшев, 1977; Королькова, 1999; и др.], раскрыты некоторые аспекты семантики сцен с верблюдами [Акишев, 1976, с. 194; Кадырбаев, Марьяшев, 1977, с. 192; Кузьмина, 2002, с. 74 - 80; и др.]. На примере петроглифов Минусинской котловины (прежде всего изображения недавно введенного в научный оборот памятника Большой Улаз [Леонтьев, Миклашевич, Мухарева, 2005], а также пока неизвестные широкому кругу исследователей прорисовки сулекских рисунков, выполненные

Рис. 2. Изображения всадников на верблюдах и лошадях. 1 - 4 - Большой Улаз (по: [Леонтьев, Миклашевич, Мухарева, 2005]); 5 - Сулекская писаница (по В. Ф. Капелько: копии из личного архива Н. В. Леонтьева); 6 - д. Комарково (по: [Кызласов Л. Р., Леонтьев, 1980]).

стр. 103

Рис. 3. Изображения верблюдов, запряженных в повозки. 1, 2 - Сулекская писаница (по В. Ф. Капелько: копии из личного архива Н. В. Леонтьева); 3 - Уйбатский чаатас (по: [Евтюхова, 1948]); 4 - плита тагарского кургана близ улуса Бельтиры (по: [Кызласов Л. Р., Леонтьев, 1980]); 5 - Баян-Джурек (по: [Samashev, 2001]).

Рис. 4. Сцены противостояния и борьбы верблюдов на Сулекской писанице.

1 - прорисовка автора; 2 - 4 - (по В. Ф. Капелько: копии из личного архива Н. В. Леонтьева).

В. Ф. Капелько* и автором статьи), можно проанализировать сцены с верблюдами, выявить общие мотивы, уточнить вопросы хронологии и семантики этих сцен. Е. Е. Кузьмина в статье, посвященной проблеме доместикации бактрианов, ссылается на упоминания о двугорбом верблюде в переднеазиатских письменных источниках XII - XI вв. до н. э. и на изображения этого животного в искусстве Ассирии в начале I тыс. до н. э., свидетельствующие о популярности данного образа и о широком использовании двугорбого верблюда в Передней Азии уже в I тыс. до н. э. Исследовательница отмечает, что "археологические материалы позволяют утверждать, что двугорбый верблюд был одомашнен задолго до I тыс. до н. э.... в восточной части евразийских степей" [1963, с. 39 - 40]. По ее мнению, найденные на памятниках андроновской культуры кости верблюда и "сопоставление письменных ассирийских и китайских данных, а также анализ названия верблюда у разных народов позволяют прийти к выводу, что двугорбый верблюд, по всей вероятности, был одомашнен ираноязычными племенами, жившими на территории среднеазиатских степей и Казахстана, а также, возможно, и Южной Сибири" [Там же, с. 41]. Границы распространения двугорбых верблюдов со временем, вероятно, сдвигались все дальше на восток и север, что получило отражение в наскальном искусстве Минусинской котловины. Образ верблюда, как и само животное, возможно, "пришли" сюда с территории среднеазиатских степей и Казахстана. Присутствие этих животных на территории региона во второй половине II тыс. до н. э. зафиксировано по костям (хотя и единичным) верблюда на двух памятниках карасукской культуры - Горе Ильинской и Горе Георгиевской [Киселев, 1951, с. 141]. Предположение о возможности обитания этих животных на указанной территории в таштыкское время не нашло достоверного подтверждения [Вадецкая, 1999, с. 184].

* Благодарю Н. В. Леонтьева за возможность ознакомиться с материалами его личного архива.

стр. 104

Однако Л. Р. Кызласов, исходя из результатов изучения костного материала из раскопанных им памятников, допускает, что верблюды водились в Минусинской котловине в таштыкскую эпоху [1960, с. 179].

Археологические и изобразительные материалы свидетельствуют, что начиная с I тыс. н. э. верблюды использовались на территории региона. Поскольку ключевыми для решения проблем датировки, в т. ч. определения времени распространения образа верблюда в наскальном искусстве Минусинской котловины, являются сулекские и улазинские рисунки, рассмотрим вопрос об их хронологической атрибуции.

Сцены с верблюдами на Сулекской писанице, как и другие гравированные рисунки основного местонахождения этого памятника, традиционно датируют в пределах VII - IX вв. н. э. и связывают с эпохой "кыргызского великодержавия" [Евтюхова, 1948, с. 102 - 103]. Такой вывод основан на сходстве инвентаря из кыргызских погребений с изображенными на скалах реалиями, а также стиля петроглифов и найденных в курганах художественных произведений кыргызских мастеров [Там же]. В пользу отнесения рисунков к эпохе раннего средневековья свидетельствуют также имеющиеся здесь рунические надписи. Одна из строк расположена выше фигур двух противостоящих верблюдов (рис. 4, 2). Надпись и изображение правого верблюда не перекрывают друг друга, однако последний знак текста и задний горб животного соприкасаются, в связи с чем И. Л. Кызласов высказал предположение, что "буквы" появились позднее и наносились от свободного поля к изображению [1994, с. 294, рис. 41]. Еще одна руническая надпись размещена над одной из пар дерущихся верблюдов (рис. 4, 3). Текст и рисунки образуют палимпсест, поэтому Л. А. Евтюхова и С. В. Киселев считали, что фигуры верблюдов были созданы позднее надписей. Однако проследить, что чем перекрывается, невозможно, т. к. в настоящее время и надпись, и композиция существенно пострадали от современной выбивки и не все детали различимы. К тому же отдельные изображения памятника, в т. ч. фигуры описываемой сцены, неоднократно подновлялись, о чем свидетельствуют значительно углубленные линии рисунков. Тем не менее И. Л. Кызласов, обращая внимание на размещение трех последних знаков надписи, которые явно следуют за линией, воспроизводящей спину и задний горб верблюда, считает, что надпись была нанесена на скалу позднее изображений верблюдов [Там же, с. 297, рис. 43]. Это подтверждается еще одной надписью, расположенной под фигурами верблюдов и выполненной, вероятно, уже после создания данных изображений. Наблюдения И. Л. Кызласова были проверены автором статьи непосредственно на памятнике, а также при работе с фотографиями. В настоящее время анализ палимпсестов не позволяет с уверенностью утверждать, что знаки надписи перекрывают изображения или наоборот. Однако подмеченная И. Л. Кызласовым особенность размещения надписей с учетом уже имевшихся изображений дает основание поддержать вывод о нанесении рисунков до создания надписи.

В литературе был поставлен вопрос о возможном сходстве отдельных рисунков Сулека с изображениями таштыкского времени и проведены аналогии между "тыштыкскими гравировками и некоторыми "кыргызскими" изображениями Сулекской писаницы" [Панкова, 2004, с. 54]. Гипотеза имеет право на существование, поскольку нельзя отрицать некоторого стилистического сходства рассматриваемых С. В. Панковой петроглифов. Ею проводится сопоставление изображенного на скалах Тепсея медведя с противостоящими друг другу фигурами медведей на Сулекской писанице [Там же]. Подобные сюжеты противостоящих животных на территории Минусинской котловины известны по петроглифам Куни и датируются переходным тагаро-таштыкским временем [Советова, Миклашевич, 1998, с. 26; Миклашевич, 2004б, с. 320 - 325]. Вероятно, в данном случае имеют место какие-то общие представления, связанные с семантикой таких сцен и существовавшие довольно продолжительный период. Думается, что в настоящее время невозможно привести достаточные аргументы в пользу атрибуции даже отдельных сцен с верблюдами на Сулекской писанице таштыкским временем и сложно определить более точно хронологические рамки этих сцен - в пределах I тыс. н. э.

Дата улазинских рисунков также вызывает некоторые вопросы. Эти петроглифы демонстрируют, с одной стороны, приемы, соответствующие древне-кыргызской изобразительной традиции, например, выстриженная зубцами грива лошадей, с другой - черты таштыкского стиля, для которого характерна своеобразная передача ног животных: одна вытянута вперед, а другая подогнута. Иными словами, улазинские рисунки представляют собой как бы смешение двух изобразительных традиций - таштыкской и древнекыргызской [Леонтьев, Миклашевич, Мухарева, 2005, с. 124], что позволяет датировать их начальным этапом эпохи раннего средневековья. Таким образом, наиболее представительный пласт изображений верблюдов на скалах Минусинской котловины был создан в пределах I тыс. н. э.

Верблюды в сценах на скалах Минусинской котловины чаще всего изображены с наездниками или бегущими свободно. Прослеживается несколько повторяющихся мотивов: верблюды, ведомые за повод всадниками на конях (см. рис. 2), запряженные в повозки (см. рис. 3), противостоящие друг другу (см. рис. 4). Среди раннесредневековых петроглифов Большого Улаза и Сулека неоднократно встречаются сцены, представляющие верблюдов, которых ведут сидящие на лошадях всадники, или следующих друг за другом

стр. 105

наездников на верблюдах и лошадях (см. рис. 2). Любопытно, что аналогичные сюжеты в петроглифах сопредельных территорий встречаются довольно редко, несмотря на значительное количество в их репертуаре разрозненных изображений всадников и на верблюдах, и на лошадях, не составляющих общих композиций.

На Сулекской писанице дважды представлена сцена с верблюдами, где одно животное показано запряженным в крытую двухколесную кибитку, к которой привязано другое. У привязанного верблюда (см. рис. 3, 1) на спине прорисовано нечто, напоминающее седло или попону с орнаментом, который аналогичен орнаменту попон или седел на спинах верховых лошадей, изображенных здесь же, но, к сожалению, не имеющих ярко выраженных датирующих признаков [Appelgren-Kivalo, 1931, Abb. 84]. Четырехугольная кибитка, в которую запряжен передний верблюд, имеет окошко сбоку и колесо со спицами. Наездники на верблюдах известны также по улазинским петроглифам, тогда как изображения верблюдов, запряженных в повозки, больше не встречаются среди наскальных рисунков рассматриваемой эпохи в Минусинской котловине. Очевидно, сюжет с верблюдами, запряженными в повозку, был достаточно популярен в I тыс. н. э. Он известен и по другим изобразительным источникам. По мнению Л. А. Евтюховой, запряженный в повозку верблюд представлен на берестяном туеске из Уйбатского чаатаса (Минусинская котловина); здесь изображена стилизованная фигура верблюда, позади которой вырезаны спирали [1948, с. 87, рис. 24] (см. рис. 3, 3). Аналогичный сюжет известен и по народным рисункам хакасов [Кызласов Л. Р., Леонтьев, 1980, табл. 46, 1] (см. рис. 3, 4), а также по петроглифам сопредельных территорий, например, он встречен на памятнике Баян-Джурек в Казахстане [Samashev, 2001, р. 185, fig. 43] (см. рис. 3, 5).

В петроглифах Минусинской котловины воспроизведены также сцены, отражающие противостояние и борьбу верблюдов (см. рис. 4). В изобразительном искусстве верблюды нередко представлены в сценах борьбы как с хищниками, так и с подобными себе противниками [Королькова, 1999, с. 91 - 93, рис. 1, 4, 7; 3; 4, 1, 2; 6; 7, 8]. Чрезвычайный интерес вызывают сцены, запечатлевшие противостояние или борьбу животных (рис. 5, 7). Например, противостояние верблюдов изображено на некоторых бляхах из Ордоса, Забайкалья и Минусинской котловины (рис. 6, 1 - 6). Поразительное сходство этих бронзовых ажурных пластин, относящихся к гуннскому времени, неоднократно отмечалось исследователями [Грязнов, 1961, с. 15; Дэвлет, 1980, с. 5; и др.]. Мотив кусающих друг друга верблюдов представлен в мелкой пластике Южного Приуралья (в 1-м Филипповском кургане [Золотые олени..., 2001, рис. 14, 110], могильнике Пятимары I [Кадырбаев, Марьяшев, 1977, с. 209, рис. 108]), а также в материалах из Западного Казахстана (могильник Бесоба) [Королькова, 1999, рис. 3, 3, 4], на ажурных бронзовых пластинах из Монголии (Завханский аймак) [Там же, рис. 7, 8] и костяных пластинах из Северной Бактрии (Орлатский могильник) [Пугаченкова, 1987, с. 59] (рис. 7). На территории Юго-Восточного Алтая (могильник Уландрык I) обнаружена деревянная диадема, на которой изображены два лежащих верблюда с повернутыми друг к другу головами [Кубарев, 1987, табл. IV - 4] (см. рис. 6, 7). Датируются все перечисленные материалы I тыс. до н. э. Наскальные изображения противостоящих и кусающихся верблюдов известны на территории Казахстана (Байконур) [Новоженов, 2002, табл. 22: 3, 4.2, 4.3; 32: 16.2, 16.5; 34: 2.1, 2.2] (см. рис. 5, 3 - 6), Каратау [Кадырбаев, Марьяшев, 1977, рис. 79, 108 - 1] (см. рис. 5, 1, 2), в Монгольском Алтае (Бага-Ойгур) [Yacobson, Kubarev, Tseevendorj, 2001, fig. 1211] (см. рис. 5, 7), Минусинской котловине (Сулек) [Appelgren-Kivalo, 1931, Abb. 88] (см. рис. 4).

Следует подчеркнуть, что изображения противостоящих и борющихся животных на Сулекской писанице в Минусинской котловине уникальны. Как отмечалось, время создания этих рисунков - раннее средневековье, когда данный мотив уже больше не встречался в изобразительном искусстве других регионов. Причем обычно все сцены борьбы верблюдов,

Рис. 5. Сцены противостояния и борьбы верблюдов. 1, 2 - Каратау (по: [Mariyashev, 1977]); 3, 4 - Байконур II; 5 - Байконур IV; 6 - Байконур III (по: [Новоженов, 2002]); 7 - Баян-Ойгур (по: [Yacobson, Kubarev, Tseevendorj, 2001]).

стр. 106

Рис. 6. Сцены противостояния верблюдов.

1 - 3 - Ордос (по: [Дэвлет, 1980]); 4 - с. Калы, Минусинская котловина (по: [Дэвлет, 1980]); 5 - Северный Китай или Внутренняя Монголия (по: [Королькова, 1999]); 6 - могильник Даодуньцзы, Северный Китай (по: [Королькова, 1999]); 7 - Уландрык I, Юго-Восточный Алтай (по: [Кубарев, 1987]).

известные по изобразительным материалам, композиционно очень близки и отражают момент схватки. Сулекская писаница - памятник, где представлено несколько пар противостоящих и борющихся животных. Три пары верблюдов показаны друг под другом на одном участке скалы, разделенном трещинами на блоки; это позволяет предположить, что данные изображения являются последовательными фрагментами одной сцены. Одну пару составляют верблюды с оскаленными пастями и низко опущенными головами в момент, когда животные готовы укусить друг друга, вторую - верблюды, кусающие друг друга за передние ноги, третью - за задние (см. рис. 4, 2 - 4). Стилистически от вышеописанных отличаются изображения четырех противостоящих верблюдов с высоко поднятыми головами. Они расположены несколько правее остальных на том же скальном выходе. Фигуры показаны плавными линиями; контур иногда представлен двойной линией со штриховкой внутри, которая, возможно, передает длинную шерсть на шее и горбах верблюдов (см. рис. 4, 1).

Все рисунки верблюдов на Сулекской писанице выполнены в технике резьбы или гравировки, что позволило мастерам точно передать элементы этих изображений. Например, у животных с оскаленными пастями четко прорисованы зубы, что усиливает выражение агрессии. Важно отметить, что в некоторых сценах рядом с противостоящими и борющимися верблюдами изображено третье животное этого же вида, не принимающее участия в борьбе (см. рис. 4, 1, 3, 4). В аналогичном сюжете на петроглифах Байконура рядом с кусающими друг друга верблюдами также показано третье животное - лошадь (см. рис. 5, 3). Существует мнение, что подобные сцены иллюстрируют борьбу, происходящую в брачный период между самцами верблюдов из-за самки, которая, по наблюде-

Рис. 7. Сцены противоборства верблюдов. 1, 2 - могильник Бесоба, Западный Казахстан; 3, 4 - Филипповский курган, Южное Приуралье; 5 - Завханский аймак, Монголия; 6 - Пятимары I, Южное Приуралье (по: [Королькова, 1999]); 7 - храмовый комплекс Тоголок-21, Туркмения (по: [Сарианиди, 1989]); 8 - Орлатский могильник, Северная Бактрия (по: [Пугаченкова, 1987]).

стр. 107

ниям этологов, ждет исхода поединка, делая вид, что это ее не касается [Дольник, 2004, с. 203].

Как известно, тема противоборства животных является одной из наиболее популярных в изобразительном искусстве. Интересные варианты интерпретаций этого сюжета предложены М. П. Грязновым [1961, с. 15 - 16], А. М. Беленицким [1978, с. 36], Е. Е. Кузьминой [2002, с. 74 - 80] и другими исследователями. Все имеющиеся трактовки можно разделить на две группы: первая связана с мифологическими и эпическими представлениями разных народов [Грязнов, 1961, с. 15 - 16; Кадырбаев, Марьяшев, 1977, с. 192; Беленицкий, 1978, с. 36; Кузьмина, 2002, с. 76; и др.], вторая - с культом плодородия [Акишев, 1976, с. 194; и др.]. Бои животных, которые устраивались с магической целью, отражены также в некоторых письменных источниках [Бичурин, 1950, с. 296, 319; Бартольд, 1963, с. 142].

Время появления мотива противостоящих и кусающихся верблюдов пока вызывает много вопросов. Петроглифические изображения не имеют четкой даты. По аналогии с кусающимися верблюдами на бляшке из кург. 8 могильника Пятимары I к савроматскому времени были отнесены петроглифы Каратау, а затем и Байконура [Кадырбаев, Марьяшев, 1977, с. 209, рис. 108; Новоженов, 2002, с. 50, рис. 16, 1]. Е. Ф. Королькова на основании имеющихся в ее распоряжении материалов сцены борьбы верблюдов первоначально связывала с отрезком с конца VI - V в. до н. э. и до средневековья [1998, с. 144]. Затем она высказала предположение о появлении этого сюжета "в искусстве доскифского времени" [1999, с. 90]. В пользу предположения о появлении данного мотива в изобразительном искусстве ранее VI в. до н. э. свидетельствует изображение верблюдов на каменном амулете из Маргианы (Восточная Туркмения). Выточенный в форме верблюда каменный амулет был найден при раскопках храмового комплекса в пункте Тоголок-21 [Сарианиди, 1989, рис. 6]. На двух его боковых сторонах и основании представлены три композиции; одну из них В. И. Сарианиди трактовал как изображение верблюда, "который облизывает заднюю ногу" [Там же, с. 160]. Необходимо учесть, что данный амулет сохранился не полностью - его левая часть обломана, о чем свидетельствует композиция, выполненная на основании амулета. Здесь запечатлена охота, в которой, очевидно, участвовали три персонажа: охотник (его фигура не сохранилась и в настоящее время видна лишь часть натянутого им лука), раненое животное, шея которого пронзена стрелой, и гончая собака [Там же, рис. 6, в]. Можно предположить, что первоначально на одной из боковых сторон был представлен не верблюд, лижущий свою заднюю ногу, а два кусающих друг друга животных. От этой сцены сохранились изображения передней части одного из дерущихся верблюдов и тела другого (изображение его головы и шеи утрачено). Данные изображения вырезаны в технике рельефа с тонкой гравировкой всех деталей и на представленной исследователем прорисовке язык лижущего себя животного "не читается", тогда как отчетливо виден один из клыков верблюда (см. рис. 7, 7). Противоестественность и необычность позы верблюда, который выглядит "буквально сложенным пополам", при условии трактовки его как одиночной фигуры, отмечает и Е. Ф. Королькова [1999, с. 90]. Храмовый комплекс Тоголок-21 В. И. Сарианиди датирует рубежом II - I тыс. до н. э. [1989, с. 152]. В таком случае изображения дерущихся верблюдов на амулете из комплекса Тоголок-21 - наиболее ранние из известных и надежно датированных в настоящее время.

Анализ наскальных изображений с привлечением археологических данных, а также других источников может указывать на время появления верблюдов на территории региона. Изображения верблюдов, аналогичные улазинским в Минусинской котловине, известны и среди курыканских петроглифов на Шишкинских скалах в Прибайкалье, хотя здесь подобных фигур намного меньше, чем на Сулеке и Улазах. По материалам А. П. Окладникова отмечено всего три таких изображения. Исходя из этого можно предположить направление распространения контактов с юго-запада на восток [Леонтьев, Миклашевич, Мухарева, 2005, с. 132]. Также А. П. Окладниковым при анализе Ленских писаниц были проведены многочисленные параллели между среднеазиатскими и курыканскими рисунками [Окладников, Запорожская, 1959, с. 124 - 129].

Не исключено, что мотив кусающихся верблюдов, представленный на Сулекской писанице, наряду с другими мотивами и образами был заимствован у ираноязычного населения евразийских степей еще тагарцами и благодаря им попал в Минусинскую котловину. По мнению Е. Е. Кузьминой, в подобных случаях с появлением животных воспринимались и их названия, и весь цикл связанных с ними религиозно-мифологических представлений и обрядовых действий [2002, с. 77]. Возможно, мотив противоборства верблюдов был заимствован у какого-то ираноязычного народа, почитавшего верблюда как культовое животное.

Таким образом, в Минусинскую котловину образ верблюда, как, вероятно, и само животное, попали не с восточных, а с южных территорий, из Центральной и Средней Азии. В Минусинской котловине изображения верблюдов известны со скифского времени. Наиболее выразительные из них, а также сцены с верблюдами были созданы в I тыс. н. э. Именно в это время на данной территории рассматриваемый образ и связанные с ним идеи становятся популярными. Одиночные фигуры верблюдов, встречающиеся в серии этнографических рисунков, свидетельствуют о том, что интерес к этому животному утрачен не был, но, очевидно, уже не имел столь богатой семантической окраски, как в эпоху раннего средневековья.

стр. 108

Список литературы

Акишев А. К. Новые художественные бронзовые изделия сакского времени // Прошлое Казахстана по археологическим источникам. - Алма-Ата: Наука, 1976. - С. 183 - 195.

Бартольд В. В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия // Сочинения. - М.: Вост. лит., 1963. - Т. 1. - С. 43 - 759.

Беленицкий А. М. Конь в культах и идеологических представлениях народов Средней Азии и Евразийских степей в древности и раннем средневековье // КСИА. - 1978. - N 154. - С. 31 - 39.

Бичурин Н. Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - Т. 2. - 335 с.

Вадецкая Э. Б. Таштыкская эпоха в древней истории Сибири. - СПб.: Центр "Петербург, востоковедение", 1999. - 440 с.

Грязнов М. П. Древнейшие памятники героического эпоса народов Южной Сибири // АСГЭ. - 1961. - Вып. 3. - С. 7 - 31.

Дольник В. Р. Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. - СПб.: ЧеРо-на-Неве, Петроглиф, 2004. - 352 с.

Дэвлет М. А. Сибирские поясные ажурные пластины II в. до н. э. - I в. н. э. - М.: Наука, 1980. - 67 с. - (САП; вып. Д 4 - 7).

Евтюхова Л. А. Археологические памятники енисейских кыргызов (хакасов). - Абакан: ХНИИЯЛИ, 1948. - 110 с.

Золотые олени Евразии: Каталог выставки. - СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2001. - 248 с.

Кадырбаев М. К., Марьяшев А. Н. Наскальные изображения хребта Каратау - Алма-Ата: Наука, 1977. - 232 с.

Киселев С. В. Древняя история Южной Сибири. - М.: Изд-во АН СССР, 1951. - 642 с.

Ковалева О. В. Петроглифы горы Лисичья // Мир наскального искусства. - М.: ИА РАН, 2005. - С. 125 - 128.

Королькова Е. Ф. Образы верблюдов и их развитие в искусстве кочевников Евразии // Археологические памятники Оренбуржья. - Оренбург, 1998. - Вып. 2. - С. 137 - 149.

Королькова Е. Ф. Образы верблюдов и пути их развития в искусстве ранних кочевников Евразии // Археол. сборник. - СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1999. - Вып. 34. - С. 68 - 96.

Кубарев В. Д. Курганы Уландрыка. - Новосибирск: Наука, 1987. - 304 с.

Кузьмина Е. Е. Древнейшая фигурка верблюда из Оренбургской области и проблема доместикации бактрианов // СА. - 1963. - N 2. - С. 38 - 46.

Кузьмина Е. Е. Сюжет противоборства двух животных в искусстве азиатских степей // Мифология и искусство скифов и бактрийцев: (Культурологические очерки). - М.: Изд-во Рос. ин-та культурологи, 2002. - С. 74 - 80.

Кызласов И. Л. Рунические письменности евразийских степей. - М.: ИА РАН, 1994. - 328 с.

Кызласов Л. Р. Таштыкская эпоха в истории Хакасско-Минусинской котловины. - М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1960. - 198 с.

Кызласов Л. Р., Леонтьев Н. В. Народные рисунки хакасов. - М.: Наука, 1980. - 176 с.

Леонтьев Н. В., Миклашевич Е. А., Мухарева А. Н. Памятник наскального искусства Улазы на севере Минусинской котловины // Археология Южной Сибири. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005. - Вып. 23. - С. 120 - 132.

Миклашевич Е. А. Памятники Минусинской котловины (Республика Хакасия, Красноярский край) // Памятники наскального искусства Центральной Азии: Общественное участие, менеджмент, консервация, документация. - Алматы: UNECKO, Науч. -исслед. ин-т памятников материал, культуры, 2004а. - С. 15 - 28.

Миклашевич Е. А. "Племя единорога" на Енисее (сянь-бэйские мотивы в наскальном искусстве Минусинской котловины) // Изобразительные памятники: Стиль, эпоха, композиции. - СПб.: Изд-во СПб. гос. ун-та, 20046. - С. 320 - 325.

Новоженов В. А. Петроглифы Сары-Арки. - Алматы: Ин-т археологии им. А. Х. Моргулана, Мин-во образования и культуры Республики Казахстан, 2002. - 125 с.

Окладников А. П., Запорожская В. Д. Ленские писаницы. - М.; Л: Изд-во АН СССР, 1959. - 198 с.

Панкова С. В. Таштыкские гравировки на Тепсее // Археология и этнография Горного Алтая. - Горно-Алтайск: Изд-во Ин-та алтаистики, 2004. - Вып. 2. - С. 52 - 60.

Пугаченкова Г. А. Образ кангюйца в согдийском искусстве // Из художественной сокровищницы Среднего Востока. - Ташкент: Изд-во лит. и искусства, 1987. - С. 56 - 65.

Пяткин Б. Н., Советова О. С., Миклашевич Е. А. Петроглифы Оглахты V (публикация коллекции) // Древнее искусство Азии: Петроглифы. - Кемерово: Изд-во Кем. гос. ун-та, 1995. - С. 86 - 108.

Сарианиди В. И. Протозороастрийский храм в Маргиане и проблема возникновения зороастризма // ВДИ. - 1989. - N 1. - С. 152 - 169.

Советова О. С. Петроглифы горы Тепсей // Древнее искусство Азии: Петроглифы. - Кемерово: Изд-во Кем. гос. ун-та, 1995. - С. 33 - 54.

Советова О. С., Миклашевич Е. А. Исследование петроглифов на горе Куня (Средний Енисей) // Вести. Сиб. ассоциации исследователей первобыт искусства. - 1998. - Вып. 1. - С. 25 - 27.

Appelgren-Kivalo J. Altaltaische Kunstdenkmahler. - Helsinki: Finnische Altertumsgesellschaft, 1931. - 126 S.

Mariyashev A. N. Petroglyphs of south Kazakhstan and Semirechye. - Almaty: Institute of Archeology of the National Academi of the Republic Kazakhstan, 1977. - 205 p.

Samashev Z. Petroglyphs of Kazakhstan // Tashbayeva K., Khujanazarov M., Ranov V., Samashev Z. Petroglyphs of Central Asia. - Bishkek: International Institute for Central Asian Studies, Samarkand, 2001. - P. 151 - 219.

Sher Ya. A., Blednova N., Legchilo N., Smirnov D. Siberie du sud 1: Oglakhty I - III (Russie, Khakassie). - P.: De Boccard, 1994. - 152 p. - (Repertoire des Petroglyphes d'Asie Centrale; Fasc. 1).

Yacobson E., Kubarev V., Tseevendorj D. Mongolie du Nord-Ouest. Tsagaan-Salaa / Baga-Oigor. - P.: De Boccard, 2001. - 132 p., 346 taf, 399 photogrs. - (Repertoire des Petroglyphes d'Asie Centrale / Eds. J. A. Sher and H. -P Francfort; T. V. 6).

Материал поступил в редколлегию 11.05.06 г.

стр. 109


© biblio.uz

Permanent link to this publication:

https://biblio.uz/m/articles/view/СЦЕНЫ-С-ВЕРБЛЮДАМИ-В-НАСКАЛЬНОМ-ИСКУССТВЕ-МИНУСИНСКОЙ-КОТЛОВИНЫ

Similar publications: LUzbekistan LWorld Y G


Publisher:

Nurdin MansurovContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://biblio.uz/Mansurov

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

А. Н. Мухарева, СЦЕНЫ С ВЕРБЛЮДАМИ В НАСКАЛЬНОМ ИСКУССТВЕ МИНУСИНСКОЙ КОТЛОВИНЫ // Tashkent: Library of Uzbekistan (BIBLIO.UZ). Updated: 03.12.2024. URL: https://biblio.uz/m/articles/view/СЦЕНЫ-С-ВЕРБЛЮДАМИ-В-НАСКАЛЬНОМ-ИСКУССТВЕ-МИНУСИНСКОЙ-КОТЛОВИНЫ (date of access: 19.02.2025).

Found source (search robot):


Publication author(s) - А. Н. Мухарева:

А. Н. Мухарева → other publications, search: Libmonster UzbekistanLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Nurdin Mansurov
Самарканд, Uzbekistan
81 views rating
03.12.2024 (78 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
Примеряют золушки?сапоги
3 days ago · From Golem Anzhanov
КАК ДЕСАНТНИКИ С "ТИГРИСОМ" БАНЮ ДЕЛИЛИ
4 days ago · From Golem Anzhanov
Боевая учеба: один выстрел - семь в уме?
4 days ago · From Golem Anzhanov
Тема для прапорщиков. Как предупредить наркоманию?
Catalog: Разное 
7 days ago · From Golem Anzhanov
Тема для прапорщиков. Изучение социально-психологических особенностей военнослужащих и практика их
Catalog: История 
8 days ago · From Golem Anzhanov
О культуре и контркультуре
10 days ago · From Golem Anzhanov
THE WORKING CLASS OF UZBEKISTAN IN THE PERIOD OF DEVELOPED SOCIALISM
Catalog: История 
17 days ago · From Azamat Usmanov
APPLICATION OF QUANTITATIVE METHODS AND COMPUTERS IN HISTORICAL RESEARCH
17 days ago · From Azamat Usmanov
THE FAILURE OF THE IMPERIALIST POLICY FROM A POSITION OF STRENGTH IN RELATION TO THE U.S.S.R.
19 days ago · From Azamat Usmanov
THE RUSSIAN WORKING CLASS FROM ITS BEGINNINGS TO THE BEGINNING OF THE 20TH CENTURY
20 days ago · From Azamat Usmanov

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

BIBLIO.UZ - Digital Library of Uzbekistan

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

СЦЕНЫ С ВЕРБЛЮДАМИ В НАСКАЛЬНОМ ИСКУССТВЕ МИНУСИНСКОЙ КОТЛОВИНЫ
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: UZ LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Digital Library of Uzbekistan ® All rights reserved.
2020-2025, BIBLIO.UZ is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Uzbekistan


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android