Норман Мейлер

Умер Норман Мейлер, классик американской литературы. Почему классик? Да потому, что его читают. Роман "Нагие и мертвые" вышел в 1948 году - и до сих пор издается. Книжные магазины предлагают уйму книг Нормана Мейлера, старых и новых. Даже беглый взгляд на полки отечественных магазинов убеждает, что речь идет не о сиюминутном ажиотаже, вызванном смертью писателя.

Справедливости ради надо отметить, что славу Мейлеру принесло не только литературное совершенство его текстов. Он тщательно и оригинально выстраивал свою карьеру, а потому его с полным основанием можно считать гением пиара. Невеликий талант, огромное самомнение, злая ирония и точная мысль - не самое удачное сочетание для творческой личности. Проще спиться или отправиться прямым ходом в психушку. Мейлера выручило одно качество - невероятное трудолюбие. Говорят, книги его по большей части плохо написаны - но мы ответим классическим аргументом графомана: а попробуйте сами написать эти тысячи страниц!

Литература для Мейлера всегда была всего лишь одним из способов самовыражения - несомненно, чрезвычайно важным, поскольку он все же принадлежал ко времени, когда писательство считалось делом почти героическим.

Норману Мейлеру было 84 года, и смерть его не стала сенсацией - он скончался после тяжелой болезни. Так что мировая пресса пишет в основном о роли Мейлера в американской литературе - не слишком, впрочем, ясной - и обсуждает детали его насыщенной биографии. Причем насыщенность эта довольно своеобразна - Мейлер до глубокой старости умудрялся оставаться героем скандальной хроники. В его жизни были и нападение на жену с перочинным ножом, и величественные загулы, и психбольница, и игра в политику, и многочисленные драки. Но все это существовало как-то параллельно с его текстами, в основании которых стоял роман "Нагие и мертвые".

Мейлер написал эту книгу в 25 лет, опираясь на свой недолгий военный опыт - он сражался на Филиппинах с японцами. Роман сразу же признали антивоенным и антимилитаристским - собственно, под такой этикеткой и стала возможной публикация этой книги в СССР (перевод, впрочем, был весьма далек от оригинала). Конечно, роман "Нагие и мертвые" написан по всем правилам - в основном по лекалам Толстого и Дос Пассоса. С темой Мейлер тоже попал в яблочко - мир только начал осмысливать уроки Второй мировой... Коммерческий успех был гарантирован - и книга разошлась тиражом более 200 тысяч экземпляров.

Далее последовало еще три десятка книг - романы, биографии, эссе, но подняться до той высоты писателю так и не удалось. Те романы, что он опубликовал после "Нагих и мертвых", были настолько слабы, что Мейлер вплоть до 1960-х годов перестал писать прозу.

Да и время требовало публицистики. В конце 1950-х - и в 1960-е Соединенные Штаты трясло так, что поневоле приходят на ум наши 1990-е. На волне поднимающегося движения против расовой сегрегации и за права чернокожего населения Мейлер в 1957 году пишет эссе "Белый негр", соединив в нем послевоенный мятежный дух, ненависть черных кварталов, радикализм американской интеллигенции и вечную американскую мечту о частной свободе. Волшебным образом эти компоненты определили формулу контркультуры 1960-х - но мало кто понял, что Мейлер смотрел значительно дальше. В том же "Белом негре" он писал: "Для либерала психологическая потребность заключается в том, чтобы уверовать, будто негр или даже белый южанин-реакционер в конечном счете и по самому своему существу такие же люди, как он сам, способные стать славными либералами, если им как следует объяснить основы либерального мышления. Чего либералы не в силах допустить, так это мысли о том, что под поверхностью общественной жизни скрыта ненависть, поскольку в самой этой жизни слишком много несправедливости, а оттого накопившаяся в людях страсть к коллективному насилию уже, вероятно, не может быть сдержана". Кто рискнет сказать, что фраза эта не актуальна сегодня, спустя полвека? Разве что вместо "южанина-реакционера" и "негра" можно вписать другие определения.

В 1960-е Мейлер всерьез увлекся политикой и, кажется, даже почувствовал себя неким лидером - во всяком случае, в книге "Армии ночи" - пространном репортаже об антивоенном марше на Вашингтон - своей собственной персоне он уделяет немало места. Впрочем, "включенность" автора в событие была последним писком тогдашней журналистики - вспомним того же Хантера Томпсона с его "Ангелами ада". Так что Пулитцеровскую премию "Армии ночи" получили вполне заслуженно. Спустя десять лет еще одну Пулитцеровскую премию принесла Мейлеру книга "Песнь палача" - документальный рассказ об убийце Гэри Гилморе. (В подобном жанре Мейлер написал обстоятельную биографию Ли Харви Освальда - убийцы президента Кеннеди, а также собственное расследование смерти Мэрилин Монро.)

Так или иначе Норман Мейлер оказался в числе тех, кто сформировал образ мысли современной Америки - отчасти случайно, отчасти сознательно. Его частная жизнь, постоянно являвшая собой пощечину общественным вкусам и установлениям, отлично работала на образ последовательного радикала. Беда в том, что Мейлеру как последовательному радикалу совершенно не по душе пришлись плоды произведенной не без его участия революции. С 1970-х он замахивался на всех священных коров интеллектуальной Америки - от феминизма до политкорректности, нарушал множество табу, старательно выбирая путь против течения. Взять хотя бы темы его романов: "Лесной замок" - о детстве Гитлера от лица Дьявола, "Евангелие от Сына Божия" - роман о Христе, последней его книгой стала "О Боге: непростая беседа", написанная в соавторстве с Майклом Ленноном. О круге интересов Мейлера и его отношении к современному американскому обществу отлично говорит название сборника его диалогов с Джоном Буфалло Мейлером: "Большая пустышка: диалоги о политике, сексе, Боге, боксе, морали, мифе, покере и нечистой совести Америки".

Что ни говори, но Мейлер - писатель для всех и ни для кого - потому что тексты его допускают множественное толкование. Возможно, нам скучны или кажутся устаревшими его книги - но, как ни крути, из истории мировой культуры его не выкинешь. Хотя бы за слово "хипстер".

Permanent link to this publication: