В Монголии, в г. Сухэ-Баторе - центре Селенгинского аймака, 15 - 17 мая 2005 г. прошла конференция "Хунну: история и культура", посвященная 80-летию Монголо-Тибетской экспедиции известного российского путешественника П. К. Козлова. Конференция была организована Институтом истории Академии наук Монголии (АНМ) при поддержке администрации Селенгинского аймака. Организаторы не случайно выбрали местом проведения конференции Селенгинский район - именно на его территории, в трех ущельях горы Ноин-Улы: Гуджиртэ, Цзурумтэ и Судзуктэ находятся могильники хунну, ставшие широко известными благодаря раскопкам экспедиции П. К. Козлова в 1924 - 1925 гг.

Участники Монголо-Тибетской экспедиции обнаружили в курганах Ноин-Улы большое количество прекрасно сохранившихся предметов: ткани, войлочные ковры с изображениями мифических животных, изделия из золота, бронзы, керамика и многое другое. Результаты этих раскопок специалисты относят к наиболее ценным для археологии памятникам, ставшим известными в первой четверти XX в. Археологические материалы из Ноин-Улы дают представление о погребальном обряде и хозяйстве хунну, о жилищах и домашней утвари, об одежде и украшениях, о технике обработки различных материалов, об оружии и военном деле, об изобразительном искусстве, верованиях и о международных связях хунну. Ноин-Ульские археологические находки экспедиции П. К. Козлова стали не только ценным культурным достоянием России и Монголии (сейчас эти предметы хранятся и экспонируются в залах Государственного Эрмитажа в Санкт-Петербурге и Национального музея монгольской истории в Улан-Баторе), но и дали мощный толчок для изучения одной из древнейших кочевых империй, которая вследствие долгого временного и обширного пространственного существования оказала значительное влияние на развитие многих азиатских и европейских народов. Особенно активизировалась научная работа по изучению хунну в последние десятилетия в связи с развитием цивилизационных исследований, о чем свидетельствует большое количество публикаций по этой теме как в России, так и за рубежом. Образы воинственных и грозных властителей огромных евразийских пространств стали популярными также в художественной литературе, изобразительном искусстве и кинематографе.

Одной из задач конференция являлась популяризации замечательного археологического открытия, сделанного российской экспедицией в Монголии. Причем (и это, на наш взгляд, очень важно) данная инициатива полностью исходила от монгольских ученых и администрации Селенгинского аймака.

В первый день работы участникам конференции была предоставлена уникальная возможность ознакомиться со знаменитыми курганами Ноин-Улы, осмотреть сохранившиеся раскопки Монголо-Тибетской экспедиции П. К. Козлова, обнаруженные известным монгольским археологом Д. Эрдэнэбаатаром.

Конференция вызвала большой интерес международного научного сообщества. В докладах исследователей из Венгрии, Германии, Монголии, России и США был рассмотрен широкий круг проблем, связанных с историей и культурой хунну, с особенностями возникновения и развития государственности у древних народов, с вопросами этногенеза и антропологии хунну, взаимовлиянием восточных и западных культур и др.

В работе конференции приняли участие вице-президент Академии наук Монголии, начальник Управления науки и технологии Министерства образования, культуры и науки Б. Энхтувшин и губернатор Селенгинского аймака Баярмагнай. В своем приветственном слове акад. Б. Энхтувшин

стр. 160

отметил, что данная конференция - одно из первых мероприятий в рамках празднования отмечаемого в 2006 г. 800-летия монгольской государственности и имеет не только научное, но и общественное значение.

Прозвучавшие доклады можно разделить на две группы: первая была посвящена истории раскопок в Ноин-Уле, характеристике коллекций и их изучению, а вторая имела характер междисциплинарного рассмотрения проблем изучения хунну и их влияния на западные цивилизации.

Т. И. Юсупова (СПб.Ф Института истории естествознания и техники РАН) в докладе "П. К. Козлов и история Ноин-Ульских раскопок: сенсации и амбиции" подробно рассмотрела историю раскопок в Ноин-Уле, показав, что сделанные экспедицией П. К. Козлова находки не были случайной удачей, а явились результатом анализа тщательно собранной информации и упорного труда. Отмечалось, что деятельность Монголо-Тибетской экспедиции положила начало широкомасштабному научному изучению Монголии российскими учеными в рамках Монгольской комиссии АН СССР. Т. И. Юсупова подарила организаторам конференции "Дневники Монголо-Тибетской экспедиции П. К. Козлова 1923 - 1926 гг." (СПб., 2003), подготовка и издание которых были осуществлены при поддержке Российского фонда гуманитарных исследований.

Доклад И. В. Кульганек (СПб.Ф ИВ РАН) "Научная биография и творческое наследие С. А. Кондратьева" продолжил рассмотрение истории Ноин-Ульских раскопок и был посвящен личному вкладу помощника П. К. Козлова в организацию и ведение раскопок Монголо-Тибетской экспедиции.

Л. А. Сахаровская (Кяхтинский краеведческий музей им. В. А. Обручева) в докладе "О некоторых археологических находках из Ноин-Улы Кяхтинского краеведческого музея" также коснулась исторического аспекта раскопок. Ноин-Ульский фонд музея не очень большой, но представляет несомненный исторический интерес. Он состоит из некоторых находок А. Баллода, первым в 1912 г. раскопавшим один из курганов в Ноин-Уле, и предметов, подаренных о. Амфилохием (Скворцовым) музею в 1913 г. К сожалению, ученые не обратили должного внимания на находки А. Баллода и только спустя 12 лет ими заинтересовался П. К. Козлов.

За исключением небольшого количества предметов, хранящихся в музеях Монголии, Иркутска и Кяхты, основная часть археологической коллекции экспедиции П. К. Козлова находится в Эрмитаже, куда они поступили в 1934 г. из Этнографического отдела Русского музея (сейчас - Российский этнографический музей) - первоначального места хранения коллекций. Хранитель Ноин-Ульского фонда Ю. И. Елихина в докладе "Коллекция памятников из Ноин-Улы в Государственном Эрмитаже" охарактеризовала эту эрмитажную коллекцию, большую часть которой составляют ткани: шелк, вышивки, шерсть, войлок. Погребальный инвентарь, найденный в курганах, делится на три группы: китайские, среднеазиатско-иранские и непосредственно хуннские предметы. Ткани и зеркала были изучены Е. И. Лубо-Лесниченко, остальные находки еще ждут своих исследователей.

Современным методикам изучения археологических находок был посвящен доклад С. С. Миняева (Ин-т истории материальной культуры РАН) "Изучение бронзовых изделий из Ноин-Улы". Им были исследованы металлические изделия из коллекции Монголо-Тибетской экспедиции П. К. Козлова, в основном детали колесниц и конской упряжи. Полученные данные позволяют говорить о высоком уровне развития металлургического производства у хунну, а сравнение с предметами из других захоронений хунну подтверждает мнение о существовании нескольких металлургических центров в этой кочевой империи. По химическому составу изученные металлические изделия сходны со среднеазиатскими, что свидетельствует об имевшихся тесных связях хунну со среднеазиатскими народами.

О состоянии и перспективах археологических исследований погребений хунну шла речь в докладе Д. Эрдэнэбаатара (Институт истории АНМ) "Исследование хуннских аристократических курганов в Монголии". Основное внимание монгольский археолог уделил результатам поисковой работы, в ходе которой в Монголии было обнаружено около 70 районов с предполагаемыми хуннскими захоронения. Так, в Архангайском районе насчитывается около 250 курганов. Начата работа с самым большим из них. Немецкий археолог У. Бросседер (Боннский ун-т) в своем выступлении "Социальная структура в обществе хунну - некоторые наблюдения" подвела предварительные итоги работы немецкой археологической экспедиции в Монголии и Бурятии и провела параллель между монгольскими и бурятскими находками. Во всех погребе-

стр. 161

ниях было найдено много керамики с выраженным китайским, западным и дальневосточным влиянием. Но многочисленные находки не могут дать однозначного ответа на вопрос: это следствие передвижения вещей или/и людей? Среди раскопанных немецкими исследователями погребений встречались как аристократические, так и обычные. Как считает выступавшая, аристократические погребения являются своего рода маркерами культурных и социальных изменений у хунну.

О важности комплексного подхода к изучению археологических памятников шла речь в содержательном докладе Б. Сумьяабаатара (Ин-т языка и литературы АНМ) "К вопросу о дешифровке надписи на "Золотом человеке"". Автор разделяет мнение археологов о принадлежности золотой пластики с фигурой человека и надписью, найденной при раскопках захоронения Убугунт (Монголия), хунну. Однако он считает, что только продолжение кропотливой историко-сравнительной работы, сопоставление данной уникальной находки с археологическими памятниками этого времени (начало I в. н.э.) в других частях света помогут не только его точной атрибутации, но и воссозданию письменности хунну. В докладе автор охарактеризовал систему письма и лексико-грамматические особенности, а также привел свою интерпретацию расшифровки надписи, которая свидетельствует о значении этой пластины как регалии шаньюйской власти.

Об особенностях характера социальной организации хунну шла речь в докладе С. В. Данилова (ИМБИТ СО РАН) "Города у хунну". Автор отметил, что однозначно причины возникновения городов у хунну назвать сложно. И хотя общество кочевников развивалось по своим принципам, оно не избежало общих с оседлыми цивилизациями черт. Как одну из версий возникновения городов у хунну можно рассматривать возникшую необходимость управления и контроля над расширившимися территориальными владениями. Наличие крупных укрепленных поселений хунну находят все новые и новые археологические подтверждения, в том числе и личные раскопки автора городища Болен Ундур в Абакане.

Серия докладов была посвящена наиболее обсуждаемому хуннологами вопросу - этногенезу хунну. Кто они? Монголы или тюрки? Или их предками являлись северные китайские племена? Если представители российской исторической науки в основном склоняются к теории тюркского происхождения хунну, то монгольские и венгерские историки и археологи считают, что хунну являлись протомонгольским народом. Проблема происхождения хунну на конференции подверглась подробному рассмотрению.

Общему обзору состояния лингвистического изучения этого вопроса был посвящен доклад Ж. Ганболда (Институт истории АНМ) "Об этногенезе хунну: обзор публикаций". Основываясь на интерпретации опубликованных материалов по данной теме, главным образом китайских, автор делает вывод, что для нахождения ответа о предках хунну недостаточно узкопрофессионального подхода, хотя лингвистическое сравнение бывает важным ключом разгадки исторических вопросов. Придерживаясь широко распространенного в последнее время мнения о гетерогенности хунну, автор указал на необходимость привлечения результатов археологических и антропологических исследований, при этом уделяя особое внимание этногенезу племен, образующих ядро древней империи хунну, и именам их вождей.

Однозначного ответа на вопрос, уже более двух с половиной веков волнующий ученых, не дают и антропологические данные. Профессор Д. Тумен (Монгольский гос. ун-т) в докладе "Антропологические исследования хунну" на основе анализа большого объема материала из разнообразных захоронений хунну в Монголии, Бурятии, Туве также придерживается мнения, что хунну по составу были гетерогенным народом, при этом указывает на прямую генетическую связь между хунну и современными монголами.

Новые аргументы о монголоязычности хунну привел в своем докладе "Археологические данные о монгольских истоках хунну" Б. Дашибалов (ИМБИТ). Ученый обратился к анализу двух традиций, сформировавших культуру хунну - западно- и восточноазиатской. Восточно-азиатский комплекс хунну, характеризующийся оседлыми жилищами и развитой поселенческой традицией, по мнению докладчика, может быть соотнесен с монголами. В качестве подтверждения этого предположения автор сопоставил данные археологии с материалами языка, фольклора, этнографии монгольских народов, где в виде реликтов сохранились свидетельства былой оседлости монголов. Вместе с тем хунну, создали государство, население которого, как в любом государстве, было этнически неоднородным.

стр. 162

Тема этногенеза хунну нашла свое продолжение в докладе З. Батсайхана (Институт истории АНМ) "Инородные племена в составе хунну". Являясь также приверженцем гипотезы гетерогенности происхождения хунну, монгольский исследователь на основе обширных археологических материалов показал влияние не только протомонгольского, но и других этносов на формирование культуры хунну.

Проблема необходимости междисциплинарного подхода при решении научной задачи был рассмотрен санкт-петербургским археологом А. А. Ковалевым в докладе "Китайские источники о происхождении хунну". Проанализировав некоторые новые гипотезы по данному вопросу, он обратил внимание коллег на наблюдающееся в последнее время плохое знание современными исследователями, как западными, так и российскими и монгольскими, источников, в первую очередь китайских. Это особенно очевидно при определении хронологии исторических событий. В то же время интерпретация источников должна опираться и подтверждаться результатами археологических, антропологических, лингвистических и других исследований.

Другой важной темой, которую рассматривали участники конференции, также широко обсуждаемой на протяжении уже многих десятилетий, явилась проблема тождества азиатских хунну и европейских гуннов IV-V вв. н.э. Авторы зачитанных докладов являлись сторонниками их идентичности. Американский исследователь М. Эрди в докладе "Историко-культурные связи между хунну и гуннами" на основании сравнительного анализа предметов, найденных в азиатских и европейских погребениях, и документальных источников, представил составленную им карту миграции хунну через Центральную Азию в Европу.

Хунну в аспекте соединения Востока и Запада, взаимовлияния истории и культуры хунну и европейских народов стали темой докладов представителей Института этнографии Венгерской академии наук: И. Новор ("Исследование истории хунну в Венгрии"), В. Обрущански ("Имена венгерских должностных лиц, имеющих хуннское происхождение"), Б. Иедико ("К вопросу о культурном влиянии христианской религии на хунну в Европе").

Подводя итоги работы конференции, директор Института истории АНМ Ч. Дашдава отметил важность и актуальность обсуждения вопросов, связанных с реконструкцией истории хунну, с их этнической трансформацией и влиянием на судьбы и культуру народов Европы и Азии. Доклады ее участников будут содействовать более глубокому пониманию теоретических и практических проблем изучения хунну. Ч. Дашдава поблагодарил руководство Селенгинского аймака за поддержку в проведении конференции и отметил, что если инициатива монгольских историков и археологов найдет и в дальнейшем отклик у их зарубежных коллег - начатый разговор через год будет продолжен.

В заключение председатель хурала Селенгинского аймака господин Жавхлан выразил благодарность ученым, занимающимся изучением истории Монголии за их труд и выразил надежду, что исследовательская деятельность международного научного сообщества не только обогатит новыми фактами историческую науку, но и будет способствовать привлечению внимания к уникальным природным и историческим памятникам Селенгинского аймака.

Для участников конференции научным сотрудником Селенгинского краеведческого музея О. Баву была подготовлена большая экскурсионная программа.

Для российской делегации, особенно для представителей Санкт-Петербурга, был очень значим и ценен факт внимания монгольских ученых и общественности к деятельности П. К. Козлова. Естественно-исторические и археологические коллекции, привезенные П. К. Козловым из экспедиций, не только обогатили российские музеи, но и сделали возможным познакомить с природой, культурой и историей Монголии и Тибета не одно поколение россиян и много способствовали тому, "чтобы тропа русских исследователей не заросла в Центральной Азии". Известный монголовед Н. Н. Поппе, отдавая дань уважения П. К. Козлову, писал, что "историки Центральной Азии и археологи-исследователи премногим ему обязаны". Обширное научное наследие П. К. Козлова до сих пор еще не освоено, и отрадно, что оно является предметом широкого международного научного изучения.

Permanent link to this publication: